Преподобный Ираклий имел у себя ученика, более других украшенного добродетелью послушания. В одно время этот трудник повергся к ногам старца и просил, да облечет его в образ иноческий. Ираклий согласился и, когда для инока соорудили особливую келью, сказал ученику своему, как учитель: «Чадо, исполняй мою заповедь: когда взалчешь — вкушай, когда возжаждешь — пей, когда воздремлешь — усни.

Только не выходи из кельи даже до субботы, а тогда посети меня». Юный инок два дня с охотою исполнял приказание старца, но на третий день почувствовал скуку и начал жаловаться на строгое запрещение учителя. Он пропел, хотя с некоторым смущением, вечернее правило и по закату солнца пошел спать. Что же увидел? На его одре возлежит некто черный и злобный и скрежещет на него зубами. Ужаснувшийся инок без памяти ринулся из кельи, прибежал к старцу и застучал в дверь. «Сжалься надо мной, авва! — вопиял он. — Отопри, авва!» Но старец, провидя духом его роптание, которое было, без сомнения, первым шагом к преступлению заповеди, не отверз кельи до рассвета. Когда наконец он впустил его, трепещущий ученик воскликнул: «Отче! Отходя спать, я увидел на ложе моем чудовище, до смерти страшусь его». — «Это сделалось оттого, — сказал Ираклий, — что ты, чадо мое, возроптал и тем поползнулся к преступлению заповеди. Этот черный, злобный дух тебя ужасает, но от него есть защита — крест и молитва. Горе, если овладеют сердцем твоим дела законопреступные! Тогда ты сам внутри себя, в твоей совести, обретешь еще более ужасное чудовище, скрежещущее на тебя: оно поглотит тебя, пожрет тебя, и ты погибнешь». Этим и тому подобным образом поучив юного пустынника, преподобный Ираклий чрез некоторое время постриг его, и он вскоре из ученика сделался учителем.