Когда злочестивый Дунаан, князь Омиритский, подверг всем ужасам мучений святителя Христова Арефу и его христолюбивое стадо, тогда между прочими страдальцами представлена была одна благородная и добродетельная вдовица с двумя юными дочерьми. Мучитель с удивлением посмотрел на красоту этих христианок и, невольно умягчив свирепое свое сердце, сказал кротко: «Я всегда слышал с удовольствием о твоем разуме; теперь и самое лицо твое свидетельствует истину носящейся о тебе славы. Итак, советую тебе, как царь и друг, поступить сообразно с твоими достоинствами: оставь Назарея, поносно жившего и умершего, Которому ты поклоняешься, и исповедуй единого с нами Саваофа ³⁸². Тогда будешь подругой царицы, моей супруги, и твои дочери будут воспитаны, как дети царские. Все призывает вас на эту высокую степень, только христианское суеверие, зараза низкой и невежественной черни, преграждает вам путь к благополучию».

Благочестивая женщина, которая при каждом богохульном слове с ужасом возводила очи свои к небу, с дерзновением Христовой подвижницы отвечала Дунаану: «Государь! Тебе бы должно было почтить Того, Кто даровал тебе власть, порфиру и диадему, Кто даровал тебе самое бытие и жизнь: тебе надлежало бы первому почтить Иисуса Христа, Сына Божия. А ты, неблагодарный, столь дерзко злословишь твоего благодетеля! Бойся, чтобы земля не поглотила тебя, как это было с Дафаном и Авироном. Но ты, погибая сам, хочешь и всех погубить: тем ближе над тобой мстящая рука Иисусова. Ты обещаешь почтить меня всеми отличиями, но всуе трудишься! Эта честь для меня ужаснейшее бесчестие. Государь! Я даже не хочу, чтобы меня хвалил твой язык: несносна хвала хулителя Божия. Прославь прежде имя Иисуса Христа, тогда малейшая твоя хвала будет для меня истинно царскою милостью».

Злочестивый Дунаан исполнился гнева и ярости, изрек зверский приговор — и укрепляемая Христом вдовица и ее дочери спокойно пошли на мучения и смерть.