Глава вторая

— Поворачивай здесь! — воскликнула Тошико, пытаясь перекричать рёв мотора.

Внедорожник Торчвуда свернул за угол, так резко, что она чуть не свалилась с сиденья. Она схватилась одной рукой за ручку, второй рукой сжимая шаровой манипулятор, с помощью которого она удерживала нужные перекрёстки в центре находящегося перед ней экрана.

За рулём сидел Джек. Для Тошико в этом никогда не было ничего хорошего. Особенно когда она была штурманом. Казалось, он считал, что, когда она говорила «направо» или «налево», с него снималась всякая ответственность за наблюдение за другими машинами, пешеходами, зданиями или, как в случае, произошедшем несколько минут назад, за существование участка дороги с круговым движением, где он поехал не в ту сторону.

— Есть признаки инопланетных технологий? — заорал Джек с водительского сиденья.

— Нет, — крикнула она в ответ. — Я не видела никаких сигналов за последние полтора часа. — Она бросила взгляд в сторону, потом в другую, потом вперёд, но от вида высоких зданий, проносящихся мимо на фоне чёрного неба, её затошнило, так что она сосредоточилась на своём дисплее.

— Это тот, который ты засекла в ночном клубе?

— В районе, где находится ночной клуб, — поправила она и посмотрела на дисплей.

— Налево!

Внедорожник снова повернул, и где-то позади Тошико услышала визг тормозов, рёв автомобильного гудка и резкий скрежет, как будто два тяжёлых металлических предмета прошли на неожиданно близком расстоянии друг от друга.

— Ты никогда не думал о том, чтобы разжиться вертолётом для Торчвуда? — крикнул Оуэн. — Может быть, мы могли бы добираться до места быстрее и создавать меньше аварийных ситуаций по пути. Два преимущества по цене одного.

— Если бы у меня был вертолёт, — громко отозвался Джек, — я не мог бы делать так! — И он вписал внедорожник в крутой поворот на двух колёсах. Повалившись набок, Тошико заметила, как красный свет светофора окрасил ветровое стекло в цвет крови, но они проехали это место, и машина вновь выровнялась.

— Где Гвен? — спросила она, в большей степени для того, чтобы отвлечь Джека от экстремального вождения, чем для чего-либо ещё.

— Пошла ужинать, — хором ответили Оуэн и Джек.

— Я послал ей сообщение, — добавил Джек. — Она будет ждать нас на месте.

— Она ходила в «Бабье лето», — сказал Оуэн, просто чтобы похвастаться, что он знает что-то, чего не знает Джек. — Думаю, она встречалась с Рисом.

— Если бы даже у нас был вертолёт Торчвуда, — продолжал Джек, — где бы мы его сажали? Внедорожник легче припарковать.

— Когда мы в последний раз выезжали на этой машине, — тихо сказала Тошико, — ты припарковал её в фойе офисного здания. Перед этим ты оставил его посреди моста через Тафф. Я не могу отделаться от ощущения, что поиск подходящего места для стоянки не стоит во главе списка твоих приоритетов. — Мельком заметив мигающие красные стрелки на карте на экране, она крикнула: — Остановись где-нибудь здесь.

Автомобиль замедлил ход, а затем боком въехал на место, которое, как горячо надеялась Тошико, было стоянкой, а не чьим-то палисадником. Оуэн прервал неожиданно воцарившуюся тишину:

— Подождите минутку, пока мой желудок нас догонит. Ещё чуть-чуть... и ещё... и да! Мы снова вместе. Спасибо, что подождали.

Джек выпрыгнул, пока Оуэн открывал боковую дверь внедорожника и жестом предлагал Тошико выйти первой.

Машина была припаркована в начале переулка, примыкающего к Сент-Мэри-стрит. Они определённо были в самом центре места преступления: витрины близлежащих магазинов отражали проблесковые маячки полицейских автомобилей между собой, создавая сумасшедшие контрасты. Вокруг стояли офицеры в форме, глядя на команду Торчвуда с едва скрываемой враждебностью. Это было привычно для Тошико. Никому не нравится, когда его опережают, особенно когда они не понимают, что происходит.

Улица перед ними была перекрыта красно-жёлтыми полосатыми ограничительными лентами. Оглянувшись, Тошико увидела, что улица позади них тоже загорожена; по крайней мере, это было так, пока там не проехала машина Торчвуда. Теперь лента просто безжизненно лежала на земле. Никто из стоявших рядом полицейских не попытался приладить её на место.

Оуэн захлопнул за собой дверь, и Джек повёл свою команду по переулку к тому, что должно было быть входом в ночной клуб, если судить по вывеске, висевшей на стене над дверью. Когда они приблизились, стоявшие у дверей полицейские расступились.

— Чёртов Торчвуд, — пробормотал один, когда они проходили мимо. — Кем они себя возомнили?

Джек вздохнул.

— Лучше бы они туда не совались.

В ночном клубе не было ни одного живого человека, хотя Тошико ощущала их присутствие по запаху в воздухе: пот, несвежий табак, дешёвый лосьон после бритья и ещё более дешёвый парфюм. Лампы на потолке были включены, и яркий свет превращал то, что, вероятно, задумывалось как нечто высокотехничное и впечатляющее в полутьме в то, что Тошико сочла довольно безвкусным. Не её место. Она не знала точно, что можно назвать её местом, но это таковым точно не было.

Длинная стойка бара, нагруженная сотнями перевёрнутых бутылок со спиртным, пивными бочонками и безжизненно валявшимися на ней шлангами-дозаторами напитков, занимала бóльшую часть стены. Поверхность стойки была сделана из прозрачного акрила и подсвечивалась изнутри. Предполагалось, что, когда верхний свет выключен, это будет основным источником освещения в клубе, но теперь это лишь подчёркивало то, что стены нуждаются в покраске.

Центральная часть помещения была обставлена как танцпол. Он был истоптан сотнями ног и заляпан пятнами от пролитых напитков, но ничего из этого не было бы видно в темноте. На потолке красовались осветительные леса, с которых свисали прожекторы, оснащённые моторами, что позволяло им вращаться, беспорядочно выхватывая танцоров из толпы. Также там были крошечные видеокамеры, которые могли следовать за прожекторами, передавая изображение на мониторы с плоским экраном, развешанные по стенам.

Столики были расположены на платформах на разных уровнях, отделённых друг от друга хромированными перилами и ступеньками.

— Милое местечко, — прокомментировал Джек, входя. — Интересно, кто его декорировал. Я бы нанял их, чтобы они переделали наш Хаб в том же стиле.

— Что, и с баром? — спросил Оуэн.

— Или я просто приглашу Лоуренса Ллеуэллина Боуэна, чтобы он разбросал повсюду бархатные дубовые листья с трафаретным рисунком, — продолжал Джек. — Просто для разнообразия.

— Гирлянды? — донеслось из-за дверей.

— «Гирлянда» – это декоративная драпировка или занавес, свободно висящий между двух точек. Знаешь, для каждого понятия есть правильное слово, и многие из них выходят из употребления. Я подумываю о том, чтобы ввести в Торчвуде правило использовать в каждом разговоре хотя бы одно слово, которого больше никто не знает. Кстати, спасибо, что пришла. Как прошёл ужин?

Гвен вошла в клуб.

— Та маленькая его часть, на которой я успела побывать, была прекрасна. Привет, Оуэн. Привет, Тош.

Оуэн кивнул и отвернулся. Тошико дружелюбно улыбнулась.

— Что у нас тут? — спросила Гвен.

Джек подошёл к бару и мягко подтянулся на руках, пока не оказался стоящим на стойке, глядя на команду сверху.

— Краткое резюме. Тош отследила прерывистый всплеск энергии, частоты и модуляции которой не соответствуют ничему используемому на Земле в данный момент. Она связала его с этим районом Кардиффа, где только что произошло несколько подозрительных смертей. Две из них кажутся связанными между собой, так что я прогнал отсюда местных копов, что позволит нам осмотреть место. Я не могу представить себе, чтобы живущие в Кардиффе инопланетяне решили прийти сюда поразвлечься – рядом есть клубы, где посетителей обслуживают намного лучше – так что я подозреваю, что здесь был человек, который вмешался в то, что его не касается.

— А где тела? — спросил Оуэн. Джек огляделся по сторонам.

— Здесь есть несколько перевёрнутых столов, — сказал он, показывая пальцем. — Логика говорит о том, что тела именно там. Помните, мы подозреваем, что смертельные случаи происходят из-за каких-то инопланетных технологий, так что будьте внимательны. Конечно, кто-нибудь мог их забрать, так что нам ещё нужно проверить, чьи это тела, и поискать какие-нибудь подсказки.

— И ещё помните, что всё это может быть совпадением, — добавила Гвен. — А человек, у которого была инопланетная техника, ушёл, когда началась драка, чтобы не ввязываться в неё.

— Давайте начнём, — сказал Джек. Он спрыгнул со стойки и направился к низкой платформе, расположенной примерно десятью футами выше танцпола, на которую можно было попасть, поднявшись по лестнице.

Джек оказался прав. Под опрокинутыми столами и стульями растянулись пять тел. Все они были молодыми мужчинами. Было много крови, забрызгавшей их белые футболки, и много битого стекла. Глядя на них, Тошико неожиданно подумала, что у спящих тел сохраняется определённое мышечное напряжение, придающее конечностям чёткую форму. Мёртвые тела теряют это напряжение. Они просто лежат, как небрежно брошенные тряпки.

— Оуэн? — позвал Джек.

— По возможности ничего не трогайте, — быстро произнесла Гвен. В ответ на вопросительный взгляд Оуэна она добавила: — Здесь всё ещё должно будет проводиться полицейское расследование. Мы только забираем материалы неземного происхождения и уезжаем, ничего не нарушая. Это как «Деревенский кодекс», только намного более странно.

Склонившись над телами, Оуэн быстро осмотрел их. Тошико восхищалась тем, с какой скоростью работали его руки и глаза: это было так похоже на то, как она исследовала технику, которую видела впервые в жизни. Сочетание знаний, умений и инстинктов. Оуэн был исключительно хорошим врачом.

— В ранениях нет ничего экстраординарного, — сказал Оуэн. — В основном стандартные ушибы и колотые раны, а также местами синяки в форме кулака и один выколотый глаз – полагаю, разбитой бутылкой. Просто обычный вечер среды в Кардиффе. Никаких лазерных ожогов, никаких укусов, сделанных нечеловеческими зубами, никаких признаков того, что кто-то высосал из них жизненную силу. — Он ухмыльнулся. — Думаю, сегодня они могли отсосать только у каких-то доморощенных видов.

— Я нашла несколько ножей, — добавила Гвен. — Два из них до сих пор были зажаты в руках у трупов, а третий валялся под одним из тел. Ничего особенного: обычные складные ножи, их можно достать в любом магазине туристического снаряжения или на школьной спортплощадке. — Она систематически проверила карманы в поисках удостоверений личности, кредитных карт и любых других документов, которые могли бы сказать, кто эти парни. — Здесь есть Крэйг Сазерленд, — сказала она, — Рик Деннис, Герайнт Моррис, Дай Моррис – видимо, родственники – и Идрис-ап-Хью. У меня есть теория, что это трое местных парней и двое студентов университета, которые, возможно, подрались из-за девушек. Сколько раз мы уже слышали такие истории?

Она выпрямилась, по-прежнему держа в руках разные карточки, которые вытащила из карманов. Карточки, поняла Тошико, которые больше никогда не понадобятся их владельцам.

— Твоя очередь, Тош, — сказал Джек.

Опустившись на колени рядом с Оуэном и приготовившись обыскивать тела на предмет чего-либо, чего не должно было там быть, она заметила, что Джек подошёл к Гвен. Он держал руки глубоко в карманах, и на его лице было странное выражение.

— Они могли бы повзрослеть и стать кем-то, — заметил он. — Учёными, которые могли бы изобрести первый реальный звёздный путь, который позволил бы человечеству сбежать с Земли, становящейся всё более перенаселённой и загрязнённой. Художниками, которые могли бы заключить человеческий дух в картины и скульптуры, которые пока не изобретены, но которые могли бы существовать на протяжении тысячелетий. Политиками, которые принесли бы мир на Ближний Восток. Или, на худой конец, они просто могли бы быть счастливыми людьми с жёнами и детьми и барбекю по субботам. А теперь ничего из этого не случится. Они были стёрты из этого мира из-за нескольких резких слов и возможности пообжиматься с неподходящей девушкой.

— Некоторые могут рискнуть чем-нибудь ради того, чтобы пообжиматься с неподходящей девушкой, — сказал Оуэн, выпрямляясь и вытирая кровь с рук влажной салфеткой. — Не я, конечно, — добавил он, заметив, как Джек, Гвен и Тошико смотрят на него. — Но некоторые парни, которых я встречал. Когда-то. Э-э... что-нибудь ещё, босс?

Тошико вытащила из кармана маленький сканер, по форме и размеру напоминающий её большой палец, но матово-чёрного цвета и с антенной вверху. Включив его, она провела им взад-вперёд над телами, ожидая звукового сигнала. Если бы он запищал, это означало бы, что в этой области что-то передаётся в электромагнитном спектре.

Ничего.

Убрав сканер, она вытащила другой маленький прибор. Он был не больше тюбика губной помады, но намного тяжелее. Тошико снова провела им над телами. Если бы здесь был активный источник энергии любого рода, прибор завибрировал бы.

Снова ничего.

Внутри у Тошико что-то ныло. С этими телами что-то было не так. Одно из них лежало сгорбившись, словно защищая что-то. Она осторожно просунула руку под его грудь и попыталась перевернуть труп парня, но выбрала неверный угол, и у неё ничего не получилось.

Увидев, что она делает, Оуэн наклонился, чтобы помочь. Он взял тело за плечи и чуть приподнял, чтобы Тошико могла влезть под него и взять предмет, зажатый у парня в руке.

Она вытащила его медленно, с благоговением, и когда Оуэн опустил тело обратно на пол, Джек и Гвен собрались вокруг Тошико, желая посмотреть, что она нашла.

Это был металлический предмет размером с книгу в мягкой обложке, но яйцевидной формы и тяжелее, чем можно было предположить исходя из его размера. Первым, что бросилось в глаза Тошико, был его цвет: глубокий лавандовый, казавшийся цветом самого металла, а не эмали или краски. Прибор крест-накрест пересекали металлические ленты, местами расширявшиеся и окружавшие то, что Тошико сочла кнопками. На более широком конце предмета располагалось три неправильной формы отверстия, возможно, для проводов, а более узкий конец имел иную текстуру, больше напоминавшую керамику, чем металл, но всё того же лавандового оттенка.

— Это айпод? — спросил Оуэн. — Это он, правда? Последняя модель.

— Это не айпод, — тихо ответила Тошико. — Посмотри на размер кнопок. Они рассчитаны на более маленькие пальцы, чем у любого подростка. И их расположение эргономически неверно для развлекательного прибора. И, конечно, здесь некуда подключить наушники.

— Ты когда-нибудь видела что-либо подобное? — поинтересовался Джек.

— Не уверена. У меня есть ощущение, что это похоже на что-то, что есть у нас в архиве, но, если я возьму это с собой в Хаб, то смогу сказать всё, что известно об этом устройстве.

Джек кивнул.

— Я знаю. — Он посмотрел на остальных членов команды. — Что-нибудь ещё, пока мы не ушли? Помните, это наш последний шанс. Потом полиция всё затопчет.

Все покачали головами.

— Тогда поехали.

Когда они вышли из клуба, свежий воздух слегка опьянил Тошико. Полиция по-прежнему не входила внутрь, хотя некоторые офицеры бросали мрачные взгляды на команду Торчвуда, когда те проходили мимо.

Они вчетвером забрались в машину, и спустя несколько мгновений всё выглядело так, словно их тут никогда и не было.

Сквозь широкое, во всю стену, окно зала заседаний Джек Харкнесс смотрел в центральный атриум Хаба, на свою команду.

Его команда. Его команда. Он до сих пор ощущал жгучую гордость, думая о них с этой позиции. Эти трое столкнулись с одной из самых ужасных вещей, с которыми только мог столкнуться человек – с осознанием не только того, что они не одни во вселенной, но и того, что они не так уж важны – и они справились с этим, спокойно и с изяществом. И теперь они работали вместе; каждый из них привносил свои определённые навыки и умения, чтобы мир оставался в безопасности.

Чтобы подготовить мир к тому моменту, которого Джек в глубине души боялся – к моменту, когда всё это начнётся...

В одной части Хаба Тошико использовала гиперспектральный сканер, чтобы исследовать внутреннюю часть устройства, найденного в ночном клубе. Джек уже приблизительно знал, из какой оно галактики – у него были довольно обширные базовые знания, которых не хватало остальным – но он не собирался давать им никаких подсказок. Отчасти из-за того, что это означало бы, что он должен будет рассказать кое-что о себе – а он избегал этого. Отчасти – из-за того, что он не знал, для чего предназначено это устройство. Его знания были фрагментарными, поверхностными. Но метафорически препарировать инопланетные устройства и доставать из них кости – это было то, что Тошико умела делать лучше всего.

Тошико его беспокоила. Хотя она и была душой команды, она не понимала этого. Ей казалось, что она находится как бы в стороне от остальных. Возможно, это в ней говорили её японские корни, возможно, это было вполне естественной неуверенностью в себе, но у Джека это вызывало некоторое беспокойство. Он подозревал, что под этой сдержанной оболочкой скрываются сильные эмоции, и ему не хотелось, чтобы взрыв навредил команде.

Рядом с Тошико Оуэн за лабораторным столом анализировал взятые с устройства образцы, ища следы ДНК или любого из множества иных сложных биохимических субстанций, с помощью которых инопланетные формы жизни переносили генетическую информацию. Навыки Оуэна были буквальной версией метафорических навыков Тошико; он препарировал тела пришельцев и доставал из них кости – когда это было возможно. И он улаживал проблемы в команде, когда что-то шло не так – а это случалось. Часто.

Оуэн тоже беспокоил Джека, но по другим причинам. Если Тошико была слишком замкнутой, то Оуэн был слишком открытым. Он очень остро всё воспринимал и всегда делился этим с другими. Джек понятия не имел, чем Тошико занимается в свободное время — если она в принципе чем-нибудь занималась – но Оуэн был для него словно открытая книга. Первые пятнадцать минут каждого дня он перечислял всё, что происходило с ним в предыдущую ночь: каждая порция алкоголя, каждый половой акт, и даже – пока Джек не запретил ему – каждый поход в туалет.

И ещё была...

Подождите-ка. Джек быстро осмотрел Хаб. Нигде не было видно Гвен. Она должна была использовать своё аналитическое мышление полицейского относительно драки в ночном клубе, попытаться разобраться, какие у них есть доказательства и куда они могут отправиться дальше, чтобы понять, откуда взялся прибор. Он знал, что она обижена за то, что он сорвал её ужин с бойфрендом, но он надеялся, что она не ушла обратно...

— Кого-то потерял?

Джек резко перестал смотреть вниз и сфокусировал взгляд на отражениях в стекле перед ним. Там была она, Гвен, стоящая в темноте в дальнем конце помещения.

— Ты долго там была?

— Ты что, не знаешь?

— Я понимаю, что кажусь всезнающим – на самом деле, я стараюсь поддерживать этот образ – но я не знаю всего. Как продвигается расследование?

Она прошла дальше вглубь комнаты.

— Мне придётся опросить кое-кого завтра – друзей, родственников, коллег. Кто-нибудь из них мог видеть одного из этих парней с новой игрушкой, с каким-нибудь навороченным прибором, которого они не знают. Проблема в том, что я не могу делать это прямо отсюда. Как говаривал мой старый учитель в Хендоне: «Тела на земле ничем не заменишь». — Она поморщилась. — Прости, это не самые приятные слова, учитывая обстоятельства.

Он улыбнулся.

— Я тебя прощаю. Просто больше так не делай. Есть ещё какие-нибудь открытия?

— Тош считает, что это устройство – часть целой группы, попавшей на Землю некоторое время назад, в 1950-е годы. У нас в хранилище уже есть двенадцать или тринадцать таких предметов, конфискованных из разных мест в Южном Уэльсе. Один из них прибыл даже из Лондона. Судя по всему, он хранился в архивах местного Торчвуда, пока... — Её голос затих. Она не была членом команды, когда был уничтожен лондонский Торчвуд, но Джек знал, что она очень чувствительна к тому, о чём другие не хотят говорить. — В любом случае, он был уничтожен. Тош пытается выяснить, есть ли у этих приборов какие-то общие элементы дизайна, что-то, что может пролить свет на то, что делает это устройство.

— А что делают другие устройства? Гвен пожала плечами.

— Это определённо проблема. Их поместили в хранилище, не проведя серьёзного анализа того, чем они являются или что делают. Оуэн думает, что это межзвёздный эквивалент апостольских ложек – все части комплекта, коллекция. Скорее декоративные, чем практичные.

— Он может быть прав.

Гвен осмотрела зал заседаний.

— Знаешь, ты мог бы как-нибудь украсить это место. Ты должен начать собирать свою коллекцию.

Джек обвёл жестом Хаб.

— У меня есть все вы, — сказал он. — Мне этого достаточно.

— Слушай, сейчас тихо, и мне всё равно нечем заниматься до завтра. Могу я вернуться на ужин? Даже если успею только к чаевым?

— Увидимся завтра, — ответил Джек, и, когда Гвен вышла из зала, повернулся и снова стал смотреть в окно, вниз, в глубины Хаба.

Ужин продолжался долго, и к тому времени, как Рис выпил две чашки кофе, он решил, что больше не увидит Гвен сегодня вечером.

Что, подумал он, глядя через стол на яркое, открытое лицо Люси, не самая худшая вещь в мире.

Ресторан заполнился под завязку, а потом снова опустел, пока они с Люси ели. И разговаривали. Фактически казалось, что они никогда не закончат разговор, даже притом, что Рис успел съесть свою еду и то, что оставила Гвен. Теперь белая скатерть была заляпана разными соусами, металлические тарелки были сдвинуты на край стола, и горячие полотенца давно остыли.

— Не пойми меня неправильно, — сказал он. — Но я не могу поверить, как ты можешь оставаться такой стройной, когда ты так много ешь. Мне придётся всю неделю жить на одном кресс-салате, чтобы компенсировать всё это.

— Мне никогда это не удавалось, — ответила она. — Это всё те таблетки. Они действительно изменили мой метаболизм. — Она улыбнулась. — Не могу поверить, как это было весело, — она посмотрела Рису в глаза. — Мне и в самом деле это было нужно, особенно сегодня вечером. Спасибо.

— Эй, — сказал он. — Мне тоже был приятно. Мне только жаль... Он замолчал, и лицо Люси приняло сочувствующее выражение.

— Должно быть, тебе тяжело, когда Гвен постоянно вот так неожиданно убегает по срочному делу. Никогда бы не подумала, что в Кардиффе совершается так много тяжких преступлений. Я имею в виду, мы никогда об этом не слышим, правда?

— Нечасто, — согласился Рис. — Я слушал местные радиостанции каждую ночь, когда Гвен вызывали на работу – просто на случай, если там будет сообщение об ограблении банка, или об облаве на какое-нибудь логово наркоторговцев, или что-нибудь ещё в таком роде. Просто на случай, если она вдруг пострадает, понимаешь? Но ни разу ничего такого не было. Максимум, что я слышал – как какой-то псих рассказывал в одной из передач про НЛО. Он занимался этими делами. Какое-то время меня это беспокоило – то, что каждый раз, когда Гвен работала по ночам, я слушал радио, и в два часа ночи там был этот мужик, рассказывающий об НЛО. Потом мне пришло в голову, что, наверно, он делает то же самое и в те ночи, когда Гвен не работает, просто я сплю и не слышу его.

— Ты не спишь, когда Гвен работает по ночам?

Он смотрел на стол.

— Мне одиноко, когда её нет рядом, — сказал он. — Это жалко, да?

— Я бы скорее сказала, что это мило.

Он поднял взгляд на Люси, не задумываясь всерьёз о том, что делает, но, когда их глаза встретились, его пробрала внезапная дрожь. Часть его хотела отвернуться, но другая часть – смотреть ей в глаза вечно. В конце концов он отвёл взгляд, но потом снова повернулся, чтобы посмотреть, что она делает, и когда он обнаружил, что она делает то же самое, он покраснел. И она тоже.

У неё были карие глаза с зелёными крапинками, а ресницы были поразительно густыми. Щёки и нос были усыпаны веснушками. Губы казались мягкими. Он видел, как она проводит кончиком языка по зубам.

— Она никогда не говорит о том, чем занимается, — внезапно сказал он и сам удивился. — И меня это немного беспокоит. Я знаю, что это должно быть большим секретом, и, наверно, есть какие-то соображения безопасности в том, почему она не может рассказать мне подробно о том, что делает, но я был бы не против, если бы она говорила хотя бы о каких-нибудь отдельных моментах. «Эй, сегодня я занималась проблемами работорговли!» или «Кто-то выстрелил в меня из пулемёта и испортил мою красивую белую блузку!». Но она никогда ничего не говорит. Только «Господи, я устала». Каждую ночь. — Он горько рассмеялся. — Слушай, это... а. Дерьмо. Может, пойдём? Уже поздно.

Вместо ответа Люси наклонилась над столом и накрыла его руку своей. Он вздрогнул.

— Я бы хотела помочь тебе, — мягко сказала она. — Ты был так добр ко мне сегодня вечером, и я бы хотела сделать так, чтобы тебе стало лучше. Если я могу.

— Я попрошу счёт, — ответил он. Он мог бы поклясться, что пытался вытащить свою ладонь из-под её руки, но почему-то ему это не удалось.

И, благодаря неизменным законам космической иронии, в которую Рис верил так же, как и во всё божественное, это был самый подходящий момент, чтобы Гвен вернулась в ресторан.