Я всё ещё жив, хотя порой мне начинает казаться, что лучше бы умер. Стоило мне сесть и ждать наполнения жилого модуля атмосферой, как в голову сразу начали лезть мысли о том, что делают другие члены экспедиции. По регламенту через сутки после эвакуации с поверхности они обязаны покинуть орбиту планеты и отправиться в сторону портала. Сейчас Ридлик, скорее всего, проверяет работу реактора и преобразователя. Он у нас инженер-энергетик и пилот. Магистр Нотр составляет отчёты, в том числе и по поводу моей смерти. Илиния, маг жизни и медик нашей экспедиции, проводит диагностику всех членов экспедиции, чтобы никто не был заражён инопланетным вирусом или бактерией. Шарип как всегда занимается своими навигационными расчётами и настройкой двигателя – молчаливый парень за всё время экспедиции перекинулся максимум парой сотен фраз. Улина и вовсе занята больше всех. Именно она являлась суперкарго корабля и сейчас должна спланировать припасы до конца полёта.

Ребята, если вы это читаете, я рад, что знаком с такими замечательными людьми, как вы. За время полёта вы мне стали ближе, чем родная семья. Надеюсь, у вас получится без проблем добраться домой. И почему меня начинает такая тоска брать за душу?

Пятнадцать часов потребовалось, чтобы атмосфера стала пригодной для дыхания, и хоть на анализаторе все ещё не было стопроцентного соответствия со стандартной газовой смесью для космических полётов, зелёный индикатор уже загорелся, а значит, можно снимать скафандр. Температура и влажность также далеки от идеала, но я больше не мог сидеть в своих собственных опорожнения в скафандре. Минус десять и практически нулевая влажность – это не так уж и плохо. Тем более обогреватели уже работали на полную.

С трудом встав на ноги, я подошёл к стойке, на которой должен висеть скафандр и, развернувшись к ней спиной, сделал шаг назад. Сразу же заработали сервомоторы скафандра, начиная процедуру снятия. Мне оставалось просто ждать.

Через пять минут открылся спинной люк скафандра, через который я смог выбраться наружу. В воздухе чувствовался какой-то непонятный запах, скорее всего, из остатков местной атмосферы, но приборы и артефакты однозначно указывали на то, что атмосфера внутри модуля пригодна для дыхания. Холод практически сразу начал сковывать мои движения, а потому я поспешил в санитарный блок.

Сняв промокший от пота комбинезон, а потом и памперсы, я встал в центр одного из любопытных артефактов. Этот артефакт полностью снимал с тела любую грязь при помощи телекинетической волны, при этом не тратя воду. После очистки сразу чувствовалось облегчение, но это не всё. Необходимо добраться до индивидуального артефакта климат-контроля, пока не нормализуются условия в жилом модуле.

Стоило мне надеть его на себя, как я почувствовал сильнейшую слабость. Как и думал, артефакт пуст, и он выпил из меня те незначительные капли магической энергии, которые во мне принял за жизненную энергию. Но зато стало тепло, и больше не требовалось пританцовывать на месте. По-хорошему мне требовалось срочно продолжить ревизию припасов, но я слишком устал, а потому отправился попить и поесть – всё-таки уже больше суток прошло с того момента, как я последний раз ел.

В качестве еды у нас стандартные пайки на случай экстренных ситуаций и запасы продуктов, находящиеся внутри артефактов, которые препятствовали развитию микроорганизмов, бактерий, вирусов и прочего. Благодаря этому продукты практически не портились. Но поскольку готовить мне сейчас не хотелось, я просто разогрел один из пайков, который состоял из какой-то полусинтетической каши полной микро– и макронутриентов, необходимых для организма, бутылки воды и куриного супа-пюре, который надо развести водой.

Сразу после еды я лёг в свою койку, настроив будильник на семь утра.