В очередной раз, не без трепета, я вступила в эту крепость в милю шириной.

Я не была здесь с тех пор, когда мы пробрались в яму в компании Альберта Кука – тогда еще сами марсиане были на месте. Теперь повсюду был виден налет человеческой цивилизации: металлические дорожки, ступеньки и лестницы, небольшие бараки, сваленное тут и там снаряжение. Люди ходили в комбинезонах и шлемах разных цветов. Все это напоминало мне какие-то масштабные археологические раскопки – как у Шлимана в Трое. Однако вокруг были металлические заборы с колючей проволокой, повсюду сновали военные патрули, а когда мы выбрались из машины, я заметила, как над головой проплыл боевой цеппелин, сверкая мощными линзами.

Я постаралась не обращать на все это внимания и представила на месте людей марсиан и их технику. Да, пожалуй, эти террасы мог бы создать марсианский экскаватор. А та горка земли с поблескивающими кусочками кварца вполне могла бы послужить сырьем для многорукой машины, производящей алюминий. На той врезающейся в стену площадке собирались бы за трапезой сами марсиане, издавая свой жуткий гул. А вокруг стояли бы не скучающие охранники, а боевые машины.

А где-то внизу, под всей этой суетой, по-прежнему лежал в руинах старый Амершем и его несчастные обитатели, мгновенно расплющенные о землю в тот момент, когда упали цилиндры, – уровень разрушений, достойный «Боудикки».

– Столько охраны – ну, вероятно, лучше перестраховаться, – вполголоса проговорила я, когда мы выбрались из машины.

– Безусловно, – сказал Джо, который вел меня дальше, теперь уже пешком, в глубь этого таинственного места. – В конце концов, мы бы оставили после себя минные поля и другие ловушки, так что мешало марсианам поступить так же? Впрочем, пока ничего подобного не обнаружили. А еще ведутся разговоры, что стоит сохранить все это нетронутым и создать памятник для будущих поколений, как в Уокинге…

– Не уверен, что это разумно.

Это сказал Уолтер Дженкинс.

Он стоял, ожидая нас. На мой взгляд, выглядел он посредственно: исхудавший, лицо блестит от защитного крема, руки затянуты в перчатки, напоминающие повязки. Но, в конце концов, ему было уже семьдесят. Он осторожно обменялся рукопожатием с Хопкинсом; со мной он был знаком достаточно хорошо, чтобы не пытаться это сделать.

– Приятно снова встретиться, Уолтер, – суховато сказала я.

– Что, это кажется вам неразумным, а, старина? – благодушно спросил Хопкинс.

– Создавать монумент на месте этого символа подавления. Такие места притягивают силу. Вот посмотрите на лондонский Тауэр: кусок римского форта, заброшенный, а затем снова использованный другими оккупантами – норманнами. Римляне ушли по своей воле, как и марсиане, но от норманнов-то мы так и не избавились! Какой-нибудь очередной диктатор водрузит свой трон на этом месте, апеллируя к мистическому наследию исчезнувших марсиан? Нет уж, спасибо. Пусть лучше зарастает травой.

Хопсон только ухмыльнулся.

– Норманны? Вы, валлийцы, все одинаковы. Прошло восемьсот лет. Все давно быльем поросло.

– Я совершенно серьезно, – возразил Уолтер без малейшего намека на юмор.

Пока Хопсон вел нас в глубь территории, я взяла Уолтера под руку.

– Будь повежливее, Уолтер. Ты меня сам сюда пригласил, не забывай. Я проделала долгий путь. И ты, конечно, знаешь, что эту встречу устроила Кэролайн?

Ему, кажется, было тяжело даже слышать имя своей жены.

– Вы с ней виделись?

– В этот раз нет. Мы говорили по телефону.

– Очевидно, что здесь была лишь временная остановка. Перевалочный пункт.

– А, ты решил сменить тему? Ну что ж, поговорим о марсианах. Остановка на пути куда?

– Туда, куда они ушли, конечно же.

Я бросила взгляд на Джо Хопсона, он – на меня. Похоже, для него это тоже было внезапное озарение.

Уолтер поглядел на небо, где все еще парил цеппелин.

– Дождь собирается… закончились солнечные деньки. Но, конечно, это часть той же проблемы. Симптом…

– При чем здесь погода?

– Пойдем со мной. Если вы, капитан Хопсон, будете так любезны и окажетесь со своими документами неподалеку, нам не будут мешать. Меня здесь уже почти все запомнили…

– Опять эта твоя манера, Уолтер. Намеки, полуфразы… Невероятно раздражает.

Мы, две старых развалины в этом музее войны, ссорились, как и всегда. Но продолжали идти вперед, минуя новые и новые заграждения, по настилам и ступеням, в самое сердце Редута, где в земле зиял глубокий провал.

Пока мы подходили, я вспомнила вечно сопровождавший это место звук подземных работ: бум-бум! Но, по крайней мере, сейчас было тихо. Над шахтой установили нечто вроде системы шкивов. Рядом с ней со скучающим видом стояли два солдата и курили. Вот она, победа повседневности, подумала я.

Уолтер изучающе смотрел на меня.

– Заинтригована? Стоило бы. Следуйте за мной, только осторожно.

Система противовесов оказалась очень грубо построенным лифтом, который показался мне довольно ненадежным. А еще здесь было пугающих размеров колесо, предполагавшее трос не менее пугающей длины.

– Не волнуйтесь, технология проверенная! – заявил Уолтер. – Точно такую же используют для мытья окон в Нью-Йорке – уж вы-то наверняка видели этих бесстрашных парней с ведром и тряпкой, болтающихся над Пятой авеню. Мы не будем спускаться слишком глубоко. Всего футов на шестьсот или около того.

– На шестьсот футов? – для Джо все это явно было полнейшей неожиданностью.

– Давайте запрыгивайте!

Я уцепилась за какие-то перила, Уолтер кивнул солдатам, и мы начали свой небезопасный спуск. Круг света над нами стал быстро уменьшаться; головы солдат темными пятнами выделялись на фоне яркого неба. На платформе, где мы находились, горели электрические лампы, и вскоре я очень этому обрадовалась, поскольку вокруг сомкнулась темнота.

Джо нервно сказал:

– Вы обещали – не глубже шестисот футов.

Уолтер опять улыбнулся:

– Военные повесили на этой глубине спасательную сеть. Держится на системе шестов, закрепленных в стенах, – на случай, если кто-то свалится. Хотя шестьсот футов все равно прикончат кого угодно. А сама шахта глубиной в хороших полмили.

Наступила моя очередь пораженно повторить его слова:

– Полмили!

– Эта глубина необходима для достижения истинной цели, с которой построена эта шахта. Ну, или одной из целей. Как вы считаете, капитан Хопсон, что это за цель?

Джо посмотрел на него.

– А сколько шахта в ширину?

– Чуть больше тридцати ярдов, как вы, возможно, уже догадались.

– Мистер Дженкинс, это что, пушка?

И тут у меня в голове мгновенно все сошлось.

– Ну конечно. Вот отсюда марсиане и улетели!

– По крайней мере те, что высадились в Британии, – сказал Уолтер.

– Значит, они построили себе пушку…

– Отремонтировали парочку цилиндров, – вставил Хопсон.

– …и отправились восвояси, обратно на Марс!

Уолтер усмехнулся.

– Кстати говоря, этот момент был зафиксирован. Запуск видели почти в каждом уголке южной Англии, хотя большинство наблюдателей понятия не имели, что именно они наблюдают. Впрочем, никто из нас тоже этого не знал, пока фотографии не были проанализированы, а с тех пор они строго засекречены. Вы когда-нибудь обращали внимание, что, даже несмотря на новое объединенное правительство, марвиновский Закон об обороне 1916 года так и не отменили?

Хопсон нахмурился.

– Подождите-ка, старина. Какова, вы говорите, глубина шахты? Полмили? Но ведь этого же и близко не хватит. Я помню, мы в школе читали книжку Жюля Верна про американцев на Луне, как они выстрелили собой из пушки, но мы очень быстро подсчитали, что ускорение и все такое расплющили бы их в лепешку.

– Совершенно верно, – Уолтер явно был впечатлен, хотя постарался этого не выдать. – Однако скорость вылетевшего отсюда снаряда оказалось возможным определить при помощи фотографий, а также наблюдений со случайно пролетавших мимо самолетов и с земли. Из жерла пушки он вылетел с ускорением в десять раз большим, чем земная гравитация, – то есть в тридцать раз больше, чем гравитация на Марсе. Это, конечно, достаточно много, но, предположительно, это можно вынести – если погрузиться в жидкость или особым образом зафиксировать свое тело. Однако цилиндр продолжал ускоряться даже после того, как покинул жерло пушки! Наблюдатели видели зеленые вспышки, а потом – огромный шлейф водорода, выпущенный из основания цилиндра. И если ускорение осталось прежним, то, возможно, со временем скорость достигла четырехсот миль в час – а этого вполне достаточно, чтобы преодолеть земное притяжение и отправиться на Марс.

Хопсон, похоже, испытывал благоговение, смешанное с ужасом.

Лифт, шурша тросами, замедлил ход, и мы увидели аккуратную круглую дверь, проделанную в стене шахты.

– Скоро наша остановка, – сказал Уолтер.

Я взглянула на него.

– Какая остановка?

– Марсианский город, – ответил он. – Будьте осторожны, сходя с платформы.