Кэролайн Эммерсон позвонила мне осенью 1936 года, через четырнадцать лет после Второй марсианской войны, совершенно неожиданно.

Я тогда более-менее мирно жила в Париже, неподалеку от своей невестки Элис. Прошедшие годы я провела, восстанавливая свою карьеру журналиста и работая, хоть и довольно медленно, над черновиками того труда, который вы читаете сейчас. Из-за наложенных военными ограничений – даже в эпоху Федерации федераций мы по привычке храним тайну, когда дело касается марсиан! – мне приходилось умалчивать о собственной роли в отражении марсианского нашествия. (К тому моменту, как мой бесстрашный американский издатель опубликует эту книгу, мне будет уже все равно.)

Мне было сорок восемь лет. Смертоносная инфекция была изгнана из моего тела при помощи полного переливания крови, и я верила, что на этом моя связь с марсианами оборвана. Историю, которую вы сейчас читаете, можно считать последней дозой этой инфекции.

И, хоть мне и стыдно в этом признаваться, сперва я даже не поняла, кто звонит: Кэролайн и Дженкинс развелись еще до начала Второй марсианской войны, но замуж она больше не выходила и вернула девичью фамилию. Тем не менее именно об Уолтере она хотела со мной поговорить.

– Я за него беспокоюсь, – шепотом сказала она по телефону. – Вы же знаете, он никогда не переставал всем этим заниматься. Сразу после войны он ринулся участвовать в конференциях в Басре, где несколько раз публично выставил себя ослом. А теперь он выхлопотал себе доступ к оставшимся от марсиан воронкам в Амершеме и проводит там все время, когда не спит. Совершенно не думает о своем здоровье, как и прежде.

– Я заметила, что в газетах снова печатают его статьи.

– Чтобы шокировать публику, я полагаю. Вы же знаете, как сейчас меняются настроения в обществе с приближением противостояния…

Она имела в виду ближайшее противостояние планет, которое ожидалось в 1939 году. Марс и Земля снова должны были оказаться на одной линии, и предполагаемому космическому флоту было бы проще пересечь межпланетное пространство – довольно пугающая перспектива для тех, кто верил в страшилки, активно распространяемые старыми вояками вроде Черчилля. И если бы марсиане последовали привычной схеме, они наверняка воспользовались бы ближайшей возможностью – в 1937 году, всего через несколько месяцев. Но один потенциальный шанс они уже упустили, а в 1920-м нашествие случилось за два противостояния до оптимального. Меня возмущало, что, судя по всему, при прекрасном новом порядке широкой публике было доступно настолько же немного информации об астрономических событиях, как и при старом.

На этот раз слухи подогревались еще и возобновившимися попытками угадать, где же прячутся марсиане, прилетевшие на Землю в двадцатые. После войны их никто не видел, но все были убеждены: они все еще где-то скрывались. В общем, ясности все эти разговоры не добавляли.

– Настроения угнетающие, – шепотом сообщила Кэролайн. – Все эти слухи о том, что немцы, русские и американцы снова вооружаются несмотря на соглашения. И конечно, Уолтер во всех газетах призывает к миру и критикует политику роста вооружений, прямо-таки ручная зверушка сторонников ненасилия. Некоторые даже называют его предателем человечества!

– Вы опасаетесь за его душевное здоровье.

Она грустно рассмеялась:

– Я всегда опасалась за его душевное здоровье. Но сейчас дело не в этом, Джули. Я боюсь за его жизнь. После убийства Хорен Микаелян…

Это случилось два дня назад, и я тоже была глубоко шокирована убийством этой тихой радетельницы за мир и единство, которая столько сделала; убийством, вдохновленным теми, кто страшился новой войны с марсианами – или, возможно, о ней мечтал.

– Уолтер уже выступал на Би-би-си с резким осуждением этого акта. И конечно, я полностью его поддерживаю, конечно, он должен говорить то, что думает, но…

Я вздохнула:

– Но, как мы видели в девятьсот седьмом, он, не моргнув глазом, может нырнуть в гущу событий, даже не задумавшись о собственной безопасности.

– Пожалуйста, поезжайте к нему, Джули. Убедитесь, что он в порядке.

– Но Кэролайн…

Отношения Дженкинсов представляли собой очень долгую и запутанную историю, и бедняжка Кэролайн выносила все это с большим терпением и достоинством. Однако я знала, что Дженкинс никогда не переставал испытывать нежные чувства к покинутой жене. Как однажды проронила сама Кэролайн, об этом можно было прочесть в его книгах.

– Кэролайн, это вы нужны ему, а не я.

– Я не могу, – прошептала она. – Не могу.

Такие уж они, семейные узы.

Конечно, я не могла отказать в помощи – более того, я готова была согласиться, что Дженкинс, вполне вероятно, в опасности после случившегося с Микаелян. Само собой, я согласилась к нему отправиться. Даже если это означало, что моему издателю придется еще дольше ждать завершения книги.

Я попыталась установить контакт.

И долго ждать не пришлось – я получила приглашение лично от Уолтера, за подписью нашего старого приятеля Эрика Идена. Наш старый добрый ненадежный рассказчик предлагал встречу в воронках марсиан неподалеку от Амершема.