Мир номер один. Реальность. Я пришел, я видел

Ночь. Поздно. Я бреду к себе. Кажется, я уже пресытился всем: своим никчемным расследованием, флиртом на публику и рыбой. Рыбой — особенно. Рыбой во всех видах. Ее ловлей и поеданием. «Рыба — это не только рыба, — мрачно рассуждаю я про себя. — Это символ… а также написанное на заказ! Рыба! Рыба, мать ее! Стасов, да все, что ты делаешь всю жизнь, — это рыба… Кроме сказок! Да, кроме сказок! Их ты начал писать сам, но главный и тут все испортил! Он тебе их тоже заказал! И теперь у тебя не осталось ничего своего, господин Стасов! Лева! Левушка… дорогой ты мой человечище! И ты опять пьян… в стельку, в ж…пу, в лоскуты, вусмерть, в дым, вдрызг… пьян в хлам, пьян в эту бл…кую рыбу — в то время, когда тебе нужно иметь трезвую голову и острый ум! Ладно! Я пьян! Но ум у меня все время острый… если я окончательно не затуплю его об это дело… а так оно и будет! Потому что я ничего не найду! А ничего не найду, потому что не могу связать концы с концами!»

Моя дверь в самом конце коридора. Бесконечного коридора. Внезапно я замечаю, что в его торце, у окна кто-то стоит. Какая-то фигура. Женская. Кира! Это наверняка Кира! Она ждет меня… а я в таком виде! С чего это вдруг я так напился? А-а-а… это еще на утренние дрожжи! Когда мы еще с этим… поэтом! Нет, не поэтом! Но Александром Сергеевичем… Александр Сергеич Трепло… Такой не убьет… нет! Все они тут слабаки… кроме Карабаса-Барабаса! И меня! Но я не убивал… Точно?… И у этого амбала тоже, оказывается, алиби! Светка подключила каких-то электронщиков… у нее все схвачено… Все схвачены… за яйца! О господи… зачем было мешать вино и коньяк?! Он два часа разговаривал по скайпу! Господи… ночью! По скайпу! Сейчас у всех может быть алиби… Что я скажу Кире? Все говорят по скайпу, и все трахаются… и даже трахаются по скайпу! Для алиби! И мы с Кирой тоже… нет! Мы не трахаемся! Это называется совсем не так! Я сейчас скажу ей… Все ей скажу… что я люблю ее… даже когда пьян!

Я подхожу совсем близко, но женщина у окна меня не замечает. И сам я обнаруживаю, что это не Кира, только когда слышу голос:

— Я не понимаю, куда он делся! — говорит она тихо и настойчиво прямо в стекло. — Не по-ни-маю!

Меня словно ударили по голове, и я плохо различаю все, даже звуки… но все же слышу, что это не Кира… это Золотая Рыбка… Лиза! Зачем она здесь, у самой моей двери? Пришла подсунуть под нее, что написала? Давай, девочка! Давно я не читал… настоящего! Или она хотела не только подсунуть под дверь кусочек своего детства, но и поговорить? И никто ей не открыл? Конечно, ведь пока она тут стояла и ждала, я под завязку наливался алкоголем… чтобы не трахаться! Чтобы она, эта баба с яйцами, снова не взяла меня за шкирку, как зайца, и не поволокла к себе! Серый Волк! Нам не страшен Серый Волк, бл…ь! Не-е-ет… я не могу разговаривать в таком виде! Не-е-ет, девочка моя, только не с таким лицом! Надо срочно трезветь!

— Я… я никуда не делся! — чуть прокашлявшись, говорю я. — Я… пришел!

Женщина вскрикивает и оборачивается. Глаза ее полны ужаса. Неужели я и в самом деле настолько пьян, что…

— Нет! — вскрикивает она. — Нет!..

Затем она отталкивает меня в сторону и бежит. А я понимаю только одно — я пьян дальше некуда. Потому что от ничтожного толчка кулем валюсь у собственной двери и не могу встать.

— Лиза!.. — сиплю я вслед той, что только что меня уронила. — Л-лиза!.. Я… я не хотел сделать вам ничего плохого! Я… я не убийца, Лиза…

Я становлюсь на карачки, а потом кое-как, цепляясь за стену, выпрямляюсь. Слава богу, ключи тут электронные — в замочную скважину я бы точно не попал. Но и в эту, мать ее, падлу, щель я попадаю далеко не с первого раза! Замочные скважины… долой их совсем! Чтобы никто ни за кем не подглядывал!.. Я сегодня весь день подглядывал… Подслушивал!.. И ничего не нарыл, потому что я не Макс! Как Александр Сергеич Трепло не поэт!.. И он стопудово не убийца… потому что таких убийц не бывает! А какие бывают? Серый Волк! Она-то точно подходит! Какая бы из нее вышла роскошная убийца! Я даже мычу от наслаждения. Но… она тоже не убивала, потому что она как раз и хочет поймать того, кто!.. Кто кого! Битва титанов! А я — бесполезное двуногое… двурукое… с десятью пальцами, которые все время строчат… Строчи, пулеметчик, за синий платочек! Боже… дайте мне воды! Воды на мою несчастную тупую голову…

Я вваливаюсь в комнату, а затем — в ванную. А-а-а-а! Вот так! Какое блаженство!.. Еще воды! Полцарства за воду! Нету у тебя полцарства, Стасов, у тебя неулучшенной планировки, как и у Дракона, и туда ты хочешь привести приличную женщину! В эту конуру! Да она бы себе здесь настоящего нашла, если бы захотела, а она хочет тебя! Или не хочет? Это ты хочешь ее… даже сейчас! Когда ты только испугать до полусмерти и способен. А теперь можно и тепленькой… Ф-ф-у-у-ух… как хорошо!

Где тут у них скоропомощная аптечка? Хряпнуть сразу два аспирина… авось поможет! Что там сегодня говорила Светочка? Что отрицательный результат — тоже результат? Но кто-то же его убил?! А если он сам? Боже, Стасов, что ты несешь! Допустим, сам уселся под дождем в песочнице, сам себе вкатил смертельную дозу, и игрушечки сам же принес, и куличик из грязи слепил… Но не сам же мертвый ушел обратно?! И костюм снял! И пижаму надел! Как колобок, блин! Он от дедушки ушел, он от бабушки ушел! А от Стасова хрен уйдет! Сам ты хрен, Стасов… к рыбе! А если не этот его перенес, кто тогда? Кстати, вдвоем тоже сподручно… а лучше втроем или даже вчетвером! С четырьмя Золушками я еще не поговорил! Вдруг это они его! На одеяле… за четыре угла! Мать его совсем… как повар — кулебяку! Голова болит… а с чего бы ей не болеть, когда ты целый день хлещешь, словно насос! Прямо с утра… С утра я замерз! Пока эту рыбу ловил! Но реально ж, больше всех поймал! Лучше б мне в расследовании вот так попёрло, а то сплошные тупики! И девушку перепугал… хорошая девушка! Талантливая! Ты тоже когда-то считался талантливым, Лева Стасов… а сегодня спился! И сдулся! И не можешь выбраться из тупика… потому что голова не работает! Частично, конечно, работает… я ею пью! То есть пил… вот слово даю — больше ни-ко-гда! Ой, слово твое, Стасов, такое же, как королевское: захотел — дал, захотел — обратно взял! Нет, но вино с коньяком — действительно больше никогда… особенно после вискаря!

Я валюсь на кровать, не в силах снять даже ботинки, и вот тут меня накрывает по полной! Начинает вращаться карусель — быстро, до тошноты… а посередине — Серый Волк! В парике и с нарисованными бровями! Изыди!.. Я вяло машу рукой, но видение не исчезает, а говорит голосом Светочки:

— Накачался?… Куда в тебя столько лезет… горе мое!

— Алкоголик — горе для семьи! — назидательно изрекаю я. — А у меня… семьи нет! Но я и не твое… горе! Поэтому я… никогда больше не женюсь! — не совсем логично завершаю я.

— Это не про меня! Это про женщин! — машет пальцем Светочка и тяжело плюхается рядом. — Лева, кажись, я тоже… того! Назюзюкалась… в дупель!

— А чего пришла? — спрашиваю я, потому что я пьян и мне можно хамить. Теперь я тоже хамло, пьяница… и бабник! И горе для семьи! И трепло! Сколько бумаги зря извести! Всем треплам трепло!..

— Пог-говорить пришла! — Она пытается устроиться поудобнее и едва не спихивает меня на пол. — Там же не поговоришь!

— Почему?…

— Потому что!..

— Ха-а-ароший а-а-атвет! Только у меня ничего нет! Ни-че-го!

Аспирин, кажется, уже начал действовать. Вместе с холодной водой. Сейчас бы еще кофейку!

— Я тут подумал… вдруг его обратно не один человек занес, а? Вот ты бы, например, не справилась! И я бы, наверное, не справился…

— Особенно такой, как сейчас!

— А что… сейчас?

— Лева, я ничего такого!.. Я думать пришла!

— Да неужели? Хотя я тоже… думал! Почему его не мог убить кто-то из обслуги?

— Да им-то это зачем? Ты совсем сбрендил!

— Нет… только напился! И почему одним можно, а другим нельзя? Вдруг у них тоже есть этот… мотив!

— Да они его в первый раз в жизни увидели!

— Не-е-ет… не скажи! И потом, в обслуге полным-полно здоровых мужиков… которые и в одиночку могут… тело!..

— Господи… — внезапно говорит Света тоскливо, — ты мужик… оно и понятно… напился… но я-то зачем?!.. И кто теперь мое тело донесет до кровати?!

— Спи здесь! — снова похерив логику, заявляю я. — А я… пойду!

— Куда?

— Список… составлю! Кто мог! Кто дежурил в ту ночь? Когда он… пред… преставился! И сидел там… с ведром! И машиной! И медведем! И ку… куклой! С медведем, да… глаза… вместо пуговиц!.. Тьфу ты… пуговицы вместо глаз! Света! Я где-то… ВИДЕЛ этого медведя! Видел раньше!

Я рывком сажусь на кровати. Я совершенно трезв, хотя голова раскалывается.

— Я видел! — медленно говорю я. — Видел… медведя! Точно… видел!

— Где?… — пыхтит Светлана. — Где… видел?! Вспоминай… вспоминай, мать твою, Стасов! Вспоминай!!

Видел, да! Это я теперь точно знаю. Но вот только совершенно не могу понять — где?!