Глава 73

Буквально через пару минут раздался негромкий стук в дверь. Ошибки быть не могло, так мог стучать только Джереми Фриланд.

– Мистер Сэмпсон, к вам пришел мистер Уиппл.

Наступил решающий момент. Мы шли над пропастью по острию бритвы. Существовало великое множество вариантов самого страшного развития событий, каждый из которых закончился бы смертью Эммы. Что было равносильно нашей смерти.

Стоило мне хоть на мгновение об этом задуматься – о том, как мало нас отделяло от катастрофы, – и меня сковал бы страх и тело отказалось бы отзываться на команды. Но мы двигались вперед, руководствуясь инстинктом, не позволяя себе размышлять о последствиях.

Элисон встала слева от двери и вжалась в стену, чтобы Уиппл не мог ее увидеть, когда войдет.

Потом подняла вверх большой палец, я открыл дверь и тут же увидел перед собой оба подбородка Энди.

– Здравствуйте, здравствуйте, – заговорил я, – входите, пожалуйста.

Я отошел в сторону, давая ему пройти. Джереми едва заметно подталкивал его в спину, и он переступил порог и сделал несколько шагов.

– Когда сенатор Франклин сказал, что вы хотите обсудить со мной вопрос финансового характера, – начал он, – я, признаться, немного…

Элисон захлопнула за ним дверь, подняла пистолет и рявкнула:

– Заткнись!

– Что… что это значит? – спросил он, кажется искренне удивившись.

В его словах даже прозвучали нотки возмущения, потому что никто обычно не наставляет оружие на повелителей финансовой вселенной.

– Ты прекрасно знаешь, что это значит, – продолжала Элисон. – Где моя дочь?

– Ваша дочь? Прошу прощения, но я не очень понимаю…

– Прекратите, – сказал я, – Марк Лоу нам все рассказал.

– Марк Лоу? – переспросил он, как будто имя моего свояка было каким-нибудь экзотическим блюдом в меню и он боялся неправильно произнести название. – А кто это?

Я подошел к туалету, открыл дверь и сказал:

– Вот он.

Уиппл вгляделся в темноту.

– Прекратите, Энди, – хриплым голосом произнес Марк, – они знают о манипуляциях на фондовом рынке, о коротких продажах и о македонцах. Я рассказал им все.

Голова Уиппла склонилась в сторону, градуса на три, не больше. В остальном он сохранял бесстрастность, от которой бросало в дрожь.

В зале суда я видел достаточно социопатов, которым настолько было незнакомо сочувствие, что мне не раз приходилось задумываться, действительно ли они принадлежат к тому же биологическому виду, что и другие люди. Они напоминали собой новые дома, в которых установили всю проводку, но в самый последний момент электрик забыл включить ток, превращающий нас в людей, и здание стоит темное, непригодное для жилья.

Но даже они в ходе судебного разбирательства демонстрировали хоть какие-то эмоции. Пусть это было всего лишь сожаление, что их поймали, страх перед наказанием, которое я собирался им определить, или недовольство тем обстоятельством, что они никому не нравятся, – многим социопатам, в силу их чудовищного нарциссизма, пережить это трудно – я видел, что они так или иначе испытывают чувства.

Но не в этом случае. Узнав, что один из заговорщиков его сдал, что мы знаем о страшном преступлении, организатором которого он выступал, что его прогнившая сущность не внушает нам ничего, кроме ненависти и отвращения, Энди Уиппл в ответ только чуть повернул голову.

– Если хотите, можете меня пристрелить, – ровным голосом произнес он, – но знайте, какой бы вред вы мне ни причинили, ваша дочь понесет за это наказание в двойном размере. Убив меня, вы убьете и ее. Это я вам гарантирую. Если я перестану выходить на связь, наши македонские джентльмены без колебаний перережут ей горло.

Ноздри Элисон трепетали. Ее палец лежал на курке, но я знал, что она не станет стрелять. Уиппл не блефовал. Ему не просто так удалось сколотить огромное состояние. Конечно, этому способствовала его бесчеловечность, но также и умение предвосхищать непредвиденные ситуации и вносить коррективы.

– Я предлагаю вам предельно простую сделку, – произнес Уиппл, – если честно, ту же самую, что и раньше: ваша дочь в обмен на вердикт. Ну, что скажете?

По лицу Элисон катились слезы. Пистолет в ее руке закачался из стороны в сторону. Она разразилась потоком оскорблений и под конец выкрикнула: «…чудовище! Эмма тебе не товар, чтобы ею торговать!»

– Эмма вполне себе товар, – сказал Уиппл. – И если вы ненадолго это признаете, будет только лучше. Вам станет ясно, что это лучшее решение. Вы получите обратно дочь, вернетесь к обычной жизни. Для вас это выигрышный вариант. А я заработаю немного денег. Этот вариант выигрышный и для меня.

– Скорее украдете, – отозвался из туалета Марк, – каждый раз, когда вы реализуете контракт на короткую продажу, кто-то теряет миллионы долларов. Вы аферист.

– А ты теперь безработный, – ответил ему Уиппл, – хотя я не думаю, что это тебя так уж огорчит. Позволь напомнить тебе, Марк, что на нашем деле ты заработал шесть миллионов долларов. Три миллиона на короткой продаже и еще столько же, когда акции «АпотеГен» откатились до первоначального уровня. Видите? Я же сказал – все в выигрыше.

С этими словами Уиппл повернулся ко мне и добавил:

– Кстати, не советую вам обращаться в полицию, когда все закончится. Я предусмотрел подобную возможность и оформил, так сказать, страховой полис, реализовав еще один контракт на продажу ста тысяч акций «АпотеГен». Выписан он на имя Скотта Сэмпсона. А у банка есть действующая на постоянной основе инструкция переводить средства с вашего счета в «Уиппл Элайанс» в один из банков на Карибских островах.

– Но у меня нет счета в «Уипл Элайнс», – возразил я.

– Как это нет? Есть. Вы открыли его в самом начале этой истории. Если бы все прошло гладко, я просто снял бы эти деньги в любой удобный мне момент. Все коды у меня. Но в критической ситуации они могут стать рычагом, чтобы противник проявил сговорчивость. На тот случай, если вам не нравится пряник, у меня припасен и кнут: я всегда могу заявить властям, что вы были со мной в сговоре и знали о моих планах. Надо полагать, что вам придется хуже, чем мне, – с вас как минимум спросят за злоупотребление служебным положением.

– Вы не сможете доказать этого в суде.

– Смогу, еще как! – засмеялся Уиппл. – Вы даже представить себе не можете, насколько увязли, судья Сэмпсон. У Карен Лоу есть ключи от вашего дома. Она смогла раздобыть ваш паспорт, номер социальной страховки – словом, все, что требовалось. Что же до подписей, то уверяю вас, их невозможно отличить от вашей. Я нашел в Нью-Йорке лучшего фальсификатора, и он проделал изумительную работу. А что тут удивляться – образцов у него было достаточно. Вы хоть представляете, сколько чеков подписали в последние несколько лет своим племянникам и племянницам на дни рождения?

Вы, конечно же, полагаете, что это ваше «я судья, меня подставили, я ни в чем не виноват» подействует на прокурора. Но это ваше слово против документов, а документов у меня столько, что хватит на десять таких тяжб. Я могу отправить их в Судейский совет хоть сейчас, если захочу.

Вполне возможно, он импровизировал. Но я почему-то был уверен, что это правда.

Подобного рода методы вполне соответствовали самой сути хедж-фонда и его названию. Идея подобных структур сводится к тому, чтобы зарабатывать деньги даже на падении рынков – с помощью коротких продаж, деривативов и других финансовых инструментов, которые должны были приносить доход вне зависимости от ситуации на рынке. Они все созданы для страхования рисков.

Что, собственно, Энди Уиппл и сделал.

– Ну что, – спросил он, – по рукам или нет? Стоит вам сказать «да», и уже через час вы обнимете дочь.

– Хорошо, – сказал я. – По рукам.

У меня просто не было выбора.