Глава 35

Его звали Герберт Трифт. Из компании «Трифт и партнеры».

Я выбрал его в справочнике «Желтые страницы» не потому, что согласно объявлению у него за плечами двадцать пять лет работы в офисе шерифа округа Глостер и умеренные расценки, а потому, что самым крупным шрифтом из всех слов, которыми себя описывал, он выделил «конфиденциальность».

Ближайшим свободным для приема временем у него был полдень четверга. Офис его располагался в десяти минутах от здания суда, на Нортгемптон-бульвар, в ветхом доме в колониальном стиле, которых на этой улице было несколько – с той разницей, что остальные, кажется, принадлежали отдельным семьям.

Поднимаясь на крыльцо дома, я подумал, что, скорее всего, второй этаж этого дома жилой. Это был не только офис фирмы «Герберт Трифт и партнеры», но и жилье самого Герберта Трифта.

Когда мне открыли дверь через домофон, из комнаты в задней части дома донесся мужской голос:

– Я здесь, проходите.

Следуя его указаниям, я двинулся дальше и вскоре уже пожимал руку худощавому седеющему мужчине в очках. На вид ему было за пятьдесят, а судя по исходившему от одежды запаху, он до сих пор не смирился с запретом курить в помещениях.

– Герберт Трифт, – сказал он высоким приятным голосом.

– Здравствуйте, – сказал я, – Картер Росс.

Этот псевдоним был позаимствован из одной хорошей книги.

– Садитесь. Чем могу быть полезен, мистер Росс?

– Во-первых, на самом деле мое имя не Картер Росс. Вас это не смущает?

Если бы смущало, я бы покинул его офис и отправился на поиски другого частного детектива еще до того, как он успел бы докурить следующую сигарету. Но он остался невозмутим.

– Нисколько. Вы не первый клиент, кто на первом этапе назвался чужим именем. Потом, увидев, как серьезно я отношусь к сохранению тайны, большинство из них проникались ко мне доверием и предоставляли свое настоящее имя. До тех пор, пока вы платите за работу авансом, можете пользоваться любыми псевдонимами.

Он говорил быстро, уверенно и со знанием дела. У меня возникло чувство, что он как раз тот, кто мне нужен.

– Аванс – не проблема, – сказал я.

– Итак, чем могу быть вам полезен, мистер Как-Вам-Угодно?

– Мне нужно установить слежку за адвокатом Роландом Хемансом. Знаете такого?

Он покачал головой.

– Мне доводилось работать с многими юристами. Но с этим ни разу.

Это было понятно. Специалисты по патентному праву не интересуют частных детективов.

– У вас есть его фотография? – спросил Трифт.

– Ее можно найти в «Гугле». Страница Хеманса есть в еженедельнике «Вирджиния Лойерс уикли», с фотографией.

Он застучал по клавиатуре.

– И зачем вам нужно за ним следить?

– Я могу не отвечать на ваш вопрос?

– Конечно, – с готовностью ответил он. – Просто порой это помогает понять, что мы ищем. Например, если вам кажется, что он спит с вашей женой, или…

– Измена здесь ни при чем. Точнее, я знаю, что мистер Хеманс изменяет своей жене, но точно не с моей. И его сексуальная жизнь меня мало заботит.

– Хорошо. Значит, вы хотите… – в этот момент у него на экране, видимо, появилась статья, потому что он осекся. – Ни хрена себе. Здоровенный детина, да?

– Плюс-минус шесть футов восемь дюймов, – сказал я.

– Если я упущу такого верзилу, это будет непростительно, – с улыбкой сказал Трифт.

Я не ответил на его шутку.

– Ну ладно, какую слежку вы хотели бы мне поручить? – спросил он.

– Вы можете установить круглосуточное наблюдение?

– Конечно. Если вы действительно этого хотите. Но скажу вам прямо, это будет напрасная трата денег, потому что люди в большинстве своем…

– Деньги меня не волнуют, – заверил его я, – меня больше беспокоит, сможете ли вы следить за ним незаметно.

– Мне за это и платят.

– Я серьезно. Я не могу объяснить почему, но чрезвычайно важно, чтобы Хеманс вас не заметил. Он не должен знать, что за ним наблюдают.

– Понимаю.

– И вы могли бы следить двадцать четыре часа в сутки?

– Да, сэр. Я не женат, и дома меня никто не ждет. По большей части я буду заниматься этим сам, ночью иногда буду привлекать ребят, но не более того.

– Ребят? Те самые партнеры из «Герберт Трифт и партнеры»?

– Совершенно верно. У меня их немного, но я им доверяю. Каждый знает свое дело.

Он откинулся в кресле и закинул ногу на ногу, положив на колено лодыжку. На ногах у него были потрепанные лоферы. Эти туфли прошли немало дорог.

– Каковы ваши правила? – спросил я.

– Вы платите вперед за определенный объем работы. С этого момента процессом руководите вы, вы устанавливаете правила. Я попрошу только подписать стандартный договор, в котором прописано, что деньги не возвращаются и что вы согласны с условиями оказания услуг.

– Без проблем. А потом?

– Если вы ищете что-то конкретное – определенную модель поведения или какого-то человека, с которым поддерживает связь объект, – я звоню вам, как только вижу доказательства этому. Если такой задачи нет, я составляю отчет, отмечая в нем, куда объект ходил, что делал и с кем виделся. И, конечно, прилагаю фотографии. Естественно, есть определенные ограничения. Когда объект у себя дома или в офисе, я могу увидеть только то, что позволит мой телеобъектив.

– Помимо прочего, я попрошу вас следить за его машиной. Если он будет часто ездить в одно и то же место, – «Например, туда, где держат Эмму», – подумал я, – вы сможете мне об этом сообщить?

– Конечно, это обычная практика.

– Отлично. Когда можете начать?

– Прямо сейчас, если захотите.

Хороший ответ.

– Сколько я вам должен?

– Мой тариф – семьдесят пять долларов в час плюс расходы. Если вам действительно нужно круглосуточное наблюдение, то это тысяча восемьсот в день.

Он, похоже, ждал от меня возражений или даже отказа, но я лишь сказал:

– Отлично. Итак, сейчас четверг, двенадцать часов, – я сделал паузу и посмотрел на часы, – тринадцать минут. Насколько я понимаю, отсчет времени начался в тот момент, когда я переступил порог вашего офиса. Мы можем встретиться в то же время в понедельник?

Таким образом, у меня будут сведения о том, чем Роланд Хеманс занят по будням и по выходным. Я полагал, что этого будет достаточно, чтобы вывести его на чистую воду.

– Согласен.

– Это четыре дня круглосуточного наблюдения, которые обойдутся мне в…

Я умолк, подсчитывая в уме, но он сделал это быстрее:

– Семь тысяч двести долларов.

– Правильно. Семь тысяч двести. Я могу заплатить наличными?

Он улыбнулся.

– Поскольку вы не назвали своего имени, боюсь, мне самому пришлось бы просить вас об этом.

– Хорошо, – ответил я. – Я сейчас съезжу в банк и через полчаса вернусь.

В действительности мне понадобилось даже меньше времени. Отделение моего банка находилось буквально в пяти минутах. На текущем счету у нас лежало пятнадцать тысяч долларов, поэтому уже через двадцать минут я получил семьдесят две новеньких, хрустящих стодолларовых банкноты в пачке, удивившись, насколько тонкой она оказалась.

Герберт Трифт протянул мне договор объемом в одну страницу, который «Картер Росс» подписал, не читая.

Я протянул ему деньги. Вполне возможно, что я только что выбросил их на ветер, но все равно это меня немного приободрило. Мне казалось, что я делаю для Эммы хоть что-то. И так она становилась ближе.

Это стоило любых денег, которые я мог достать.

Когда я уже подъезжал к центру Норфолка, то и дело застревая в вялом потоке машин офисных работников во время обеденного перерыва, у меня зазвонил телефон.

Это была Элисон. За это время мы говорили с ней дважды – вечером во вторник, когда я позвонил сказать, что буду ночевать дома, и в среду днем, когда она сообщила мне, что останется у матери. Оба разговора длились совсем недолго.

– Алло, – сказал я.

– Привет. Ты один? Есть минута?

Она как будто была на улице рядом с дорогой и говорила громко, перекрикивая, как мне показалось, шум проезжающих мимо машин.

– Да, у меня только что закончился обед, – сказал я.

Формально так оно и было.

– Мы с Сэмом только что вернулись домой. В щели входной двери торчала визитка полицейского.

– Полицейского? – переспросил я.

– Детектива из офиса шерифа округа Глостер. На визитке надпись: «Перезвоните мне, пожалуйста».

– О боже, – только и смог сказать я, не придумав ничего умнее.

– Что происходит?

– Понятия не имею, – ответил я.

Это было правдой. Может, конгрессмен Джейкобс убедил власти взять меня под стражу? Или это из-за свояка, который подстрелил мальчика у нас на участке? А может, это связано с Эммой? Догадаться, кто первым до нас добрался, было невозможно.

– Ты не мог бы ему позвонить? – спросила Элисон. – Это твоя территория.

– Конечно, – сказал я.

Я съехал на обочину, чтобы записать координаты сержанта Харольда Карри-младшего, детектива из офиса шерифа Глостера, которые мне продиктовала Элисон. Под конец разговора она сказала, что едет обратно к матери.

Она не стала говорить вслух того, о чем мы оба подумали. Похитители выразились предельно ясно: ничего не предпринимать. Ничего не говорить.

И мы оба знали, что наш дом находится под наблюдением.

Что они подумали, когда сержант Харольд Карри-младший засунул в дверную щель свою визитку? Даже если машина была без опознавательных знаков, а детектив не в полицейской форме, они могли увидеть его и догадаться. Копа видно издалека.

Я набрал номер и после двух звонков услышал резкий голос:

– Сержант Карри.

– Здравствуйте, сержант Карри. Это судья Скотт Сэмпсон. Вы оставили у меня в двери свою визитку.

Слово «судья» я произнес без колебаний. Надо было использовать все преимущества, какие у меня были.

– А, здравствуйте, судья, – сказал он. – Спасибо, что перезвонили.

– Пожалуйста. Чем могу быть полезен?

– Вы сейчас дома? Я не мог бы заехать к вам минут через десять-пятнадцать?

– Нет, я на работе. Жена передала, что вы оставили визитку и просили перезвонить.

– Понятно. А вечером у вас будет время со мной встретиться?

– А что случилось?

– Скорее всего, ничего. Просто рутинная проверка по одному делу.

– По какому?

– Давайте я лучше приеду и все вам расскажу, – сказал он, – мы все решим в два счета. Вы найдете для меня после работы десять минут?

– У нас на вечер другие планы.

– Тогда, может, завтра с утра? Моя смена начинается в шесть, и я мог бы заехать до того, как вы уедете на работу.

– Не стоит, – сказал я, – послушайте, в чем дело?

На том конце провода повисла пауза.

– Боюсь, что мне придется обыскать ваш дом, мистер Сэмпсон.

– С какой стати?

Я услышал вздох.

– Я… я не могу вам этого сказать, сэр.

– Тогда я не позволю вам проводить у меня обыск.

– Послушайте, мистер Сэмпсон, мне очень жаль. Правда. Но будет куда лучше, если вы окажете мне в этом деле содействие.

– Даже не надейтесь.

Он опять умолк на несколько секунд.

– При необходимости я могу получить ордер.

Даже человек моего положения бессилен перед ордером. Все, что нужно офису шерифа, это резонный мотив, который можно определить как обоснованное предположение в совершении преступления. С точки зрения права это очень низкая планка. У Сэма есть все основания полагать, что в этом году к нам в дымоход залетит Санта-Клаус. Вот и помощники шерифа порой так же доверчивы.

– В таком случае нам больше не о чем говорить, – сказал я и нажал кнопку отбоя.

Вновь выехав на дорогу, я позвонил миссис Смит и сказал, что плохо себя чувствую и поэтому после обеда не вернусь.

В том, что Карри получит ордер, можно было не сомневаться. Теперь для меня важнее всего было приехать домой прежде, чем он это сделает. Мне нужно было передать сообщение похитителям.

Всю дорогу до дома я превышал допустимую скорость, придумывая, какой судебной надобностью объяснить спешку, если меня остановят. Приехав на ферму, я тут же направился в кладовку, где у нас хранились материалы для всяких поделок, и нашел то, что могло послужить моим целям: несколько больших листов картона и толстый черный маркер: мне нужно было, чтобы надпись увидели издалека.

Маркером я написал на одном листе: «МЫ НИЧЕГО НЕ СКАЗАЛИ», на другом: «ОНИ ПОЛУЧИЛИ ОРДЕР, У НАС НЕ БЫЛО ВЫБОРА».

Возможно, это было впустую. Но я хотел как можно яснее дать понять, что не мы были инициаторами встречи с сержантом Карри. Сделав еще три копии, я с помощью скотча развесил картон на всех четырех стенах нашей фермы.

Покончив с этой задачей, я вышел на лужайку перед домом посмотреть, не осталось ли там улик, которые нужно убрать.

С той ночи, когда Бобби Роу истекал кровью на моей траве, прошло три дня, и теперь нигде не осталось ни следа, позволяющего предположить, что здесь что-то произошло: ни пятен, ни примятой сосновой хвои. Убедившись в этом, я занял пост на крыльце и с тяжелым сердцем стал ждать полицейских.

Мне не давали покоя мысли об Эмме. И о ее пальчиках.