ГЛАВА 12
— Сильвия, ешь, а то остынет, — похоже, откормить решили не одну меня. — Хватит мозолить глаза статейками этих никчемных писак.
Высокородная альва, происходящая из знаменитого и могущественного клана, в ответ на такое фривольное, лишенное всякого почтения обращение только слегка поморщилась. Газету, что удивительно, отложила, но за остывающие оладьи так и не принялась, став вместо этого рассеянно помешивать чай.
Оказавшаяся свободной газета вскоре перекочевала в руки госпожи Герры, которая не побрезговала пробежаться по последним творениям «никчемных писак». Она как раз оправдывала подписку на газету желанием быть в курсе последних столичных новостей и утверждала, что публикуемые наряду с новостями сплетни ее нисколько не интересуют, как вдруг внезапно осеклась и замолкла.
Я отметила пролегшие на ее лбу глубокие морщины и сползшие на кончик носа очки, обнажившие такую же глубокую морщину, появившуюся меж сдвинутых бровей.
— Что-то случилось? — вопреки желанию оставаться в тени, вырвалось у меня.
Словно очнувшись от оцепенения, она ловко сложила газету вчетверо и непринужденно проронила:
— Опять сплетники языками чешут, чтоб этих писак гидра на дно утащила! Ничего важного, сплошную ерунду печатают.
— Вы поэтому так занервничали? — почувствовав неладное, уточнила я. — Госпожа Герра, если там как-то затрагивается тема, которая… может быть нам интересна, не стоит пытаться это скрыть от меня.
— Да поднебесные с тобой, — отмахнулась она, поправив очки. — Хочешь прочесть, в платье какого модного дома кронпринцесса посетила последний бал, — пожалуйста, ознакомься.
Ставшая предметом обсуждения газета была придвинута ко мне, заняв почетное место рядом с оладьями и вареньем.
Мою потянувшуюся к ней руку остановил внезапный вопрос Сильвии:
— Что с тобой?
Я замерла и, натянуто улыбнувшись, нацепила на лицо выражение непонимания:
— Ты о чем?
— Твои глаза. — На меня смотрели в упор. — И волосы. И кожа. Ты как-то изменилась.
Все-таки заметила!
— Наверное, местный климат так влияет. — Я пожала плечами. — Ничего особенного.
Такое откровенно глупое объяснение альву, естественно, не устроило, и она уже собралась учинить мне допрос с пристрастием, когда заговорила молчавшая до этого Яли. Поднявшись из-за стола, она сообщила, что ей нужно сходить в библиотеку, чтобы вернуть ранее взятую там книгу, и попросила у госпожи Герры разрешения отлучиться.
Тут же пришедшая ко мне мысль была, мягко сказать, сумасбродной. Флинт четко и ясно велел мне до обеда никуда не выходить, да и вообще появляться на улицах в столь неспокойное время являлось идеей далеко не лучшей — это тоже если выражаться мягко.
Но вместе с обновлениями внешними я обновилась и внутри — этим утром, наравне с повышенной бодростью, мною владел бунтарский дух, так и толкающий сделать что-нибудь запретное. Что удивительно, интуиция целиком его поддерживала, нашептывая, что ничего страшного этим замечательным днем со мной не случится.
Библиотека располагается неподалеку, девушки вчера ходили на рынок и вернулись абсолютно невредимыми, а со следящим заклинанием, установленным на пороге, вчера разобрался Шатх. А еще мне очень нужно узнать, что скрывается за темной меткой Флинта, и здешняя библиотека, в отличие от многих других, предоставляет свободный доступ к противозаконной литературе. Поэтому…
Мысли промелькнули одна за другой в течение нескольких секунд, и решение было принято практически моментально:
— Я иду с тобой.
Яли никак этого не прокомментировала, Сильвия, не знающая обо мне всей правды, не удивилась, а вот госпожа Герра резко переменилась. От образа милой заботливой бабушки в ней не осталось практически ничего.
— Тебе не следует выходить из дома, — спокойно, но как-то по-особенному веско произнесла она. — Сейчас это небезопасно.
— Сейчас, — я так же спокойно встретила ее взгляд, — дорога каждая минута, и я не могу позволить себе полдня бездельничать. В местной библиотеке есть множество полезных книг, с содержанием которых я хочу ознакомиться. Вдобавок меня всюду сопровождает привязанная лордом Реем потерянная душа — одна из сильнейших в его подчинении. И вообще, больше я не собираюсь сидеть взаперти, действуя исключительно по чужой указке. Достаточно! Я — ловец Морского корпуса, ундина особых кровей и отныне на поле игры буду занимать ведущую позицию, а не исполнять роль тщательно оберегаемой марионетки. Буду поступать так, как считаю нужным, и нести полную ответственность за свои поступки. И сейчас я, составив компанию Яли, пойду в библиотеку. Осознавая связанные с этим риски, уверена, что все будет хорошо и эта короткая прогулка не принесет вреда ни мне, ни другим.
По правде говоря, я собиралась сказать совсем не это, да и прозвучали мои слова немного резче, чем хотелось. Даже Сильвия удивилась, взглянув на меня так, словно видела в первый раз.
Зато госпожа Герра неожиданно улыбнулась. И эта улыбка была не типично «бабушкиной» — покровительственной и преисполненной заботы, а понимающей… сдержанной, но одобряющей.
— Ну что ж, — сказала она. — Право твое. Только не забывай, что из-за возложенного на тебя бремени ты несешь ответственность не только перед собой.
День выдался на диво солнечным для этих вечно утопающих в туманной сырости краев. Рваные серые облака обнажили небольшие кусочки светлого неба, с которого на землю падал рассеянный солнечный свет. Мороз немного спал, и под ногами снова хлюпала грязь, когда мы с Яли, накинув длинные плащи, направлялись в библиотеку. Забавно, но сейчас чавкающая под сапогами каша меня радовала — сопровождаемая солнцем, она напоминала о весне, до прихода которой осталось не так уж много. Большая часть зимы миновала, и хотя суровый сумеречный климат обещал еще несколько месяцев холодов, сам факт приближения весны вселял надежду. Ранняя весна — робкая, нежная, застенчивая, всегда дарила мне веру в лучшее. Вот и сейчас, впервые за долгие месяцы почувствовав ее легкое дуновение, я на короткий миг искренне поверила, что с окончанием зимы все переменится. Уйдут холода из городов, из моря… из души. И наступит царство спокойного, доброго света. Наивно, конечно…
Как и в прошлый раз, библиотека встретила нас запахом сырости и плесени. Похоже, наведенная перед приходом стражей красота долго не продержалась — что поделать, не любят морские ведьмы привычный простым смертным комфорт.
А вот госпожа Айша с нашей предыдущей встречи значительно изменилась. Она предстала перед нами в облике, какой воссоздала для блюстителей правопорядка: привлекательная молодая женщина с вьющимися черными волосами, полными губами и темно-фиолетовыми глазами, облаченная в длинное черное платье с глубоким вырезом. При взгляде на нее я невольно подумала, что все встречающиеся мне библиотекари весьма своеобразны: эльфогном, потерянная душа, теперь вот эффектная морская ведьма…
— Чего уставилась? — недобро спросила она, откинув упавший на лоб локон. — Говорила же, чтобы сюда не приходила! Не хватало, чтобы у меня в библиотеке повязали некроманта!
— Госпожа Айша, — вежливо обратилась к ней я, — наведывайся к вам до сих пор патрули, библиотека выглядела бы по-другому. Полагаю, проверка была единичной, вы ее прошли, и больше стражи сюда не приходят. А даже если придут, обещаю не поднимать носа от книги и не натравливать на них нежить.
Глубинная ведьма смерила меня долгим взглядом и выразительно приподняла бровь. Я и сама поражалась своему сегодняшнему красноречию, да и наглости мне этим утром было не занимать. Так что, не дожидаясь ответа, я прошествовала к тому стеллажу, книги на котором уже просматривала прежде, и принялась невозмутимо разглядывать корешки.
— Совсем некроманты обнаглели, — проворчала госпожа Айша, принимая у Яли принесенную книгу. — Скажи спасибо, что мой старый знакомый тебе покровительствует, не то выставила бы взашей.
Отправив книгу в верхний ящик письменного стола, ведьма погладила стоящий перед ней череп и совсем другим, теперь уже мечтательным тоном добавила:
— Отменные они все-таки любовники, эти теневые охотники…
Я подавилась воздухом. Буквально.
— И помирать у меня здесь тоже не надо! — В голос госпожи Айши вернулись недовольные нотки. — Да прекрати уже кашлять, раздражает!
Откашлявшись и более-менее переварив случайно полученную информацию, я проронила:
— Простите. Просто я… не думала, что…
— Что теневых охотников интересуют плотские страсти? — усмехнулась глубинная ведьма, обнажив жемчужно-белые зубы. — Многого ты, деточка, как я погляжу, не знаешь. Ни о темной магии, ни о тех, кто ее практикует, ни о тех, чьей сутью она является. Ты и о себе-то ничего не знаешь, Фрида Талмор, дитя сильной смешанной крови.
Поймав ее пронизывающий взгляд, я вдруг вспомнила верховную жрицу дроу, с которой однажды встречалась на празднестве алых рассветов. Она тоже смотрела так, словно видела самые глубины моей души и знала обо мне то, о чем не подозревала я сама. Вот только теперь, когда мне было известно о своем происхождении и о биологических родителях, я была уверена, что в моем прошлом больше не осталось шокирующих пробелов. И все же…
— А вы знаете? — облизав пересохшие губы, спросила я, глядя ведьме в глаза. — Что вы знаете обо мне, госпожа Айша?
Ведьма прищурилась, и ее усмешка трансформировалась в лукавую улыбку, показывающую, что ответа на заданный вопрос я не дождусь. Мы смотрели друг на друга еще несколько долгих мгновений, после чего я вернулась к изучению книг. Яли, самоотверженно решив меня дождаться, разместилась в небольшом, видавшем виды кресле и, взяв какой-то томик, погрузилась в чтение.
Время текло неспешно. Я перебирала потрепанные, пахнущие затхлостью рукописные и печатные книги, всматривалась в названия на потертых обложках и изучала содержание. Все, что скрывалось внутри, было крайне любопытным, но в настоящий момент меня больше всего интересовала темная метка, значение которой я хотела узнать во что бы то ни стало. Теперь этот момент казался еще более важным, чем прежде, и я уже подумывала в случае неудачи в поисках рассказать о метке адмиралу Рею. Но делать этого мне все-таки не хотелось — по крайней мере сейчас.
В какой-то момент Яли надоело сидеть в одиночестве, и она присоединилась ко мне, хотя и не знала, что именно я ищу. Компания этой странной девушки была приятной: она вела себя тихо, незаметно, ни о чем не спрашивала и не отвлекала. Я даже почти о ней забыла, когда Яли предложила перейти к другому стеллажу.
— Уж не знаю, что там такого, — тихо, чтобы не услышала госпожа Айша, шепнула она, — только в тот раз, когда теневой охотник накрыл нас с Пипом тенью, а вас перенес домой, мы дождались ухода стражей, а затем Пип подошел к тому самому стеллажу и что-то долго там искал.
Поблагодарив за подсказку, я переместилась к самому дальнему стеллажу, на котором, в отличие от других, не было названия раздела. Как вскоре выяснилось, книги здесь стояли самые разные и никак не связанные между собой: начиная от ухода за морскими котиками и заканчивая пособием по выживанию в лесу, где обитают ши. Похоже, на эти полки ставилось все, что не подлежало сортировке, или у библиотекаря просто не доходили руки все это разобрать, — учитывая то, как она любовалась ненаглядным черепом и занималась изучением каких-то рукописей, скорее всего, так оно и было.
Но раз Пип здесь рылся, значит, это неспроста. Что-то должно здесь находиться. Что-то очень важное, если, конечно, пронырливый пират это «что-то» не умыкнул…
Просмотрев очередную книгу, я поставила ее на место, как вдруг мое внимание привлекла тонкая, затертая практически до дыр брошюрка. На вид она была совсем непритязательной, ничем не примечательной, еще и ютилась в самом конце полки, стоя рядом с внушительным фолиантом. Но нечто — должно быть, та самая, не дающая мне покоя интуиция — заставило задержать на ней взгляд, чтобы после взять в руки.
Черная обложка пестрела многочисленными потертостями, краешки были загнуты, кое-где на корешке виднелись следы синеватой плесени. Форменное издевательство над литературой!
На первой странице нельзя было разобрать ни слова — чернила расплылись в неясные пятна и потускнели. Та же участь постигла и вторую, а вот на третьей стало возможно различить отдельные буквы. Дальше — проще. Мне почему-то казалось, что текст в этой брошюрке будет написан на кратфаге — понятия не имела, откуда взялось такое убеждение. Но на деле наречие оказалось хорошо знакомым и подлежащим восприятию.
Стоило только пробежаться глазами по нескольким отчетливым строкам, как сердце забилось чаще. Похоже, удача мне все-таки улыбнулась, и я отыскала то, что так мне пригодится! Здесь приводились основные формы запретной магии и их краткое описание. Разумеется, речь шла о магии темной, но помимо нее перечислялись и некоторые заклинания, какие могли сотворить только очень одаренные маги первой ступени.
Прислонившись спиной к стеллажу, я жадно впитывала каждую запятую этой тонкой книжечки. Практически половину содержимого занимала некромантия и все ее разновидности. Я поразилась, прочитав, что, помимо задерживания души в нашем мире, некоторые особо талантливые маги смерти могут помещать ее в другое, мертвое тело — даже читать об этом было страшно, не говоря о том, чтобы представить.
Все же не зря некроманты преследуются законом…
Еще один изумивший меня момент: возможность наделения нежити толикой разума. Вот это действительно поразительно! Никогда ни от кого, даже от Шатха, я не слышала о подобном! Неужели такое в самом деле возможно? Нежить — это ведь просто безмозглые тела, марионетки, бездумно исполняющие волю хозяина!
«Магия подчинения, гласная и негласная, относится к той разновидности темной магии, к коей закрыт доступ простым смертным, не обладающим знаниями и достаточной силой для ее совершения, — про себя прочитала я начало следующего небольшого раздела. — Наложить печать подчинения могут только маги первой ступени, верховные представители своих рас, сущность которых — Глубина. Гласная магия подчинения полностью поглощает разум того, на кого накладывается, делая его слепым исполнителем воли мага. Негласная же сохраняет разум и волю, но обязует жертву исполнить одиночный приказ в уговоренный срок, неисполнение чего ведет к неминуемой гибели. Гласная магия подчинения меток не оставляет. А негласная всегда имеет особую отметку на теле жертвы, преимущественно на шее, и представляет собою разомкнутый овал, перечеркнутый двумя линиями. Увидеть ее можно не всегда — проявляется сия отметина только близ…»
Дальше текст обрывался. Но прочитанного и без того было достаточно, чтобы у меня голова пошла кругом.
Разомкнутый овал, перечеркнутый двумя линиями, — точно такую же метку я видела на шее Флинта.
Если верить написанному, то получается, против него кто-то применил темную магию? Негласную магию подчинения, о которой слышали единицы среди всех жителей нашего королевства? Как там сказано… негласная магия обязует жертву исполнить одиночный приказ в уговоренный срок? Выходит, если Флинт не исполнит некий приказ неизвестного могущественного мага, его ждет смерть?!
— А приказ этот… — непроизвольно проговорила я вслух непослушными губами. — Уж не сбор ли осколков кристалла душ?
Картина вырисовывалась преинтересная. Конечно, ни для кого не было секретом, что у знаменитого пирата с большой долей вероятности есть заказчик, но я даже помыслить не могла, что их связывает нечто большее, чем оплата!
— Эй, вы где там пропали? — внезапно донесся до меня голос глубинной ведьмы. — Стойте так, чтобы я вас видела!
Немного помешкав, я рассеянно поставила брошюру на место и, сделав несколько шагов, оказалась среди прохода между стеллажами. Сделанное открытие ненадолго выбило меня из колеи, и я не знала, что с полученной информацией делать. Просто принять к сведению и молчать? Рассказать адмиралу? Или попытаться обсудить с Флинтом? Более всего я склонялась к первому варианту. По каким-то причинам пират неплохо ко мне относился, наши отношения были хотя и странными, но не враждебными, однако рисковать и говорить ему о том, что мне все известно, было опасно и глупо. Что же до лорда Рея… в любом случае сперва следовало дождаться его прихода.
Только этим утром я задумалась над тем, почему он не пришел вчера. Ведь наверняка ему доложили, в какую передрягу попал «Летящий». Естественно, забот ему это прибавило, но ведь благодаря Дымку он не мог не знать, что я тоже находилась в гроте. Я ни в коем случае ни в чем его не винила и не обижалась, просто не понимала, почему он не появился после моего возвращения в Сумеречную Жемчужину. Это вызывало беспокойство. Наверное, морской демон, повелитель почти пятисот потерянных душ — был последним в королевстве, за кого следовало переживать, но, учитывая стремительно разворачивающиеся события, я все-таки волновалась. А вдруг с ним что-то случилось?
— Чего статую изображаешь? — раздраженно проворчала Айша, которую уже язык не поворачивался мысленно называть госпожой. — Шуршишь страницами, так шурши, нет — так выметайся!
Все, что хотела, я нашла, поэтому дольше задерживаться в не слишком гостеприимной библиотеке смысла не было. А вот попросить взять брошюрку с собой стоило, что я и попыталась сделать. Сперва даже закралась заманчивая мысль уподобиться Пипу и потихоньку умыкнуть нужный экземпляр, но я быстро ее отмела.
— Какую, говоришь, книжонку сцапать хочешь? — нахмурилась ведьма. — В том хламе ши ногу сломит!
Недовольно поднявшись с места, она откинула за спину буйные локоны и, стремительно преодолев разделяющее нас расстояние, подошла к стеллажу.
— Ну? Какая из них?
Ничего не понимая, я в ступоре уставилась на то место, куда несколькими минутами ранее поставила брошюру. Сейчас книг, стоящих в ряд, там было по меньшей мере штук двадцать и ни одной черной. Подумав, что могу что-то перепутать или зрение меня подводит, я пересмотрела их все, обшарила ближайшие полки, но поиски дали отрицательный результат.
Ну и как это прикажете понимать?
— Как странно… — Пробежавшись взглядом по полкам, Яли поежилась. — Всех этих брошюр здесь точно не было… а ту, которую читали, вы ставили сюда. Точно помню!
Предположений родилось два: либо в библиотеке незримо присутствовал кто-то помимо нас, либо эта странная ситуация — дело рук самой глубинной ведьмы, по каким-то причинам не желающей выдавать мне на руки редкую книжку. Но если виной происходящему библиотекарь, то почему она просто не отказала?
Из библиотеки я выходила озадаченной, но не столько из-за случившихся странностей, сколько из-за сделанного открытия. Все же новость о магии подчинения, под действием которой находился Флинт, и впрямь впечатляла.
Время перевалило за обед, и солнце светило еще ярче, чем утром. Снова сидеть в четырех стенах не хотелось совершенно, и пусть я отдавала себе отчет, что и без того рискую, расхаживая по улицам, не могла бороться с желанием замедлить шаг.
Этим днем Сумеречная Жемчужина предстала совершенно в ином свете, причиной чему стал непосредственно тот самый свет. Обычно серые улочки сегодня не казались унылыми, а редкие встречающиеся по пути прохожие — не такими угрюмыми. Даже пара троллей, вразвалочку и пошатываясь пытавшаяся проделать путь до ближайшей пивной, выглядела вполне безобидно. Или это просто я до того привыкла к обществу темных магов, пиратов и других преступных элементов, что тролли в принципе перестали восприниматься мною как угроза?
Свернув на улицу, ведущую к дому госпожи Герры, я вдруг уловила кружащий голову аромат пирожков. Готовила госпожа Герра отменно, кормила сытно, но противостоять этому восхитительному запаху было решительно невозможно — слишком он напоминал тот, что витал у моей любимой пекарни в Сумеречье.
Небольшая палатка, где торговали свежей выпечкой, изготовленной в располагающейся рядом булочной, стояла прямо у нас на пути. Толстый краснощекий продавец — кажется, обычный человек — скучающе подпирал подбородок кулаком и взирал на мир уставшим, тоскливым взглядом.
— Чего желаете, любезные? — оживился он при нашем приближении. — Пирожки с рыбой, с капустой, с картофелем и луком? Есть сладкие: с вареньицем, шоколадом и просто обсыпанные сахарной пудрой.
Я купила сладкие: с орехами и яблоками, обильно присыпанные пудрой, словно мелким свежевыпавшим снегом. Ностальгия щекотала нос знакомым сдобным запахом и напоминала о Сумеречье. О лучшей подруге Далии, которая просто обожала жареные пирожки и шоколадные пончики, о папе, которому я иногда покупала пирожки с рыбой и картошкой… Как все-таки давно это было.
Покидая Морской корпус, я прихватила некоторые свои накопления, частью которых и рассчиталась. Получив монетки, продавец протянул бумажный пакетик, теплый от содержимого, а вдобавок, исключительно по доброте душевной, соорудил из газеты кулек и насыпал в него пару пригоршней леденцов.
— Красивым девушкам на счастье, — подмигнул он и, подавшись к мне, негромко проговорил: — Вижу, не местные вы. Если скрываетесь, не высовывались бы средь бела дня на улицу-то, стражей много шастает.
Поблагодарив за совет, я забрала покупки и теперь уже быстрым шагом устремилась к дому. Все же торговец был прав: Сумеречная Жемчужина — островок маленький, здесь все друг друга знают, поэтому чужаки сразу бросаются в глаза. Но есть и плюс — поскольку все, за редким исключением, местные жители имеют свои большие и малые грешки, друг друга они не сдают.
Уже подходя к дому, я вдруг обратила внимание на газету, из которой был свернут кулек для леденцов. Не сразу поняла, что именно привлекло мое внимание, но зато в памяти моментально всплыла сцена сегодняшнего утра, где госпожа Герра почему-то не хотела показывать мне свежую прессу.
— Подержи-ка, — попросила я Яли, передав ей пакет с пирожками.
Пересыпав в него леденцы, развернула изрядно помятую газету, и мой взгляд тут же упал на написанный заглавными буквами заголовок: «Ее высочество кронпринцесса Оксара из правящего рода черных саламандр и лорд Эртан Рей, адмирал королевского морского флота, объявили о помолвке…»
Я как будто умерла. Пальцы онемели и вцепились в бумагу, как скрюченные лапы хищной птицы. Мир выцвел, потускнел, постепенно став пепельно-серым, а мое сердце, сделав один большой скачок, казалось, перестало биться вовсе.
Я перечитала заголовок еще несколько раз, прежде чем окончательно осознала всю его суть. А затем с каким-то неестественным спокойным отупением прочла саму статью. Госпожа Герра не соврала, говоря, что в ней содержится описание платья кронпринцессы, в котором она посетила состоявшийся минувшей ночью бал. Вот только о том, что этот бал был посвящен грандиозной помолвке, умолчала. Весь высший свет, включая моих так называемых мать и бабушку, пришел выразить почтение и поздравить наследную принцессу и адмирала королевского флота.
Первой связной мыслью была та, что я сплю и вижу кошмар. Второй — что здесь какая-то ошибка. Третьей — ошибки нет, но есть объяснение. А четвертой, самой горькой, перехватывающей дыхание и застилающей глаза пеленой слез, стала мысль, что объяснение действительно есть, и оно самое простое: все так, как и должно быть. Первый лорд королевства вскоре женится на наследной принцессе. По своей воле или же по воле короля — не важно. А та, чьи душа и сердце давным-давно находятся у него в личном подчинении, останется одна.
Нет, во мне не было обиды, не было злости и отчаяния, вместо этого мною овладела апатия… Только слезы почему-то все бежали и бежали по щекам и были такими холодными, что превосходили этим даже ледяные воды Сумеречного моря.
Он поэтому не пришел… Пока я… пока мы все были в гроте, он стоял подле короля рука об руку с кронпринцессой Объединенного Двулунного королевства…
— Фрида, — словно издалека донесся до меня голос Яли, — что с вами?
Я хотела ответить, но язык будто прирос к небу. Хотела пошевелиться — и не смогла. Просто продолжала стоять, неотрывно смотря на расплывающиеся перед глазами черные буквы, и ощущала, как внутри расползается холод, наполняет каждую клеточку оцепеневшего тела и покрывает сердце льдом.
— Фрида… — В голосе Яли появилось беспокойство, но в следующий миг его сменили резкость и уверенность. Встав передо мной, она коснулась моих щек невыносимо горячими кончиками пальцев, заставляя посмотреть ей в глаза, и отчетливо произнесла: — Все хорошо, слышите? Все хорошо. Нет ничего, что нельзя исправить. Нет такого льда, который невозможно растопить. Смотрите на меня. И дышите. Глубоко дышите, слышите? Вот так, хорошо. Не нужно давать внутренней тьме волю, особенно сейчас. Мы все еще на улице, а патрули только и ждут, чтобы схватить темного мага.
Ее слова, сказанные со спокойной уверенностью, несколько меня отрезвили. Не без удивления я обнаружила, что во мне уже начала сосредотачиваться магия, готовая вот-вот выплеснуться наружу, но благодаря своевременному вмешательству Яли я смогла ее сдержать.
— Мне нужно побыть одной, — негромко проговорила я не своим голосом.
И, чувствуя себя едва способной двигаться старухой, побрела к дому Флинта. Яли несколько раз позвала меня в надежде остановить, но вскоре оставила эти попытки и позволила мне уйти.
