69

Тули́н не собиралась тратить время на ужин, однако явление Хесса под лампой в небольшой прихожей заставило ее изменить планы.

– Я приехал пораньше, потому что привез схемы комплекса в Урбанпланен и расположения квартир. Тебе придется изучить их до отъезда.

– Только сначала ты поможешь мне! – кричит Ле, и Тули́н не успевает ответить. – Как тебя зовут?

– Марк. Но я уже сказал, что, к сожалению, сегодня у меня не будет времени помочь тебе с игрой, а вот в другой раз – с удовольствием.

– Тебе еще поужинать надо, Ле, – быстро вставляет реплику Тули́н.

– Ну так и Марк может со мной поужинать. Пошли, Марк, ты мне все за едой объяснишь. Мама своим любовникам есть с нами не позволяет, но ты ведь маме не любовник, тебе можно.

Ле убегает в кухню. Найя стоит перед Хессом и, понимая, что сейчас не время резониться с дочерью, слегка помедлив, отступает чуть в сторону, освобождая Хессу дорогу.

Он садится за стол рядом с Ле, сменившей «Айпэд» на ноутбук. Тули́н достает из шкафчика три тарелки. С достойной наследницы престола очаровательной улыбкой Ле завладевает вниманием гостя. С самого начала она выказывала ему расположение, скорее всего, в пику матери, но постепенно, по мере того как Хесс все больше и больше раскрывает свои непостижимым для Тули́н образом накопленные познания, девочка полностью сосредоточивается на его советах, которые помогут ей достичь страны обетованной на шестом уровне.

– А ты Пак Су тоже знаешь? Его весь мир знает.

– Пак Су, ты говоришь? – переспрашивает Хесс.

Тут же на обеденном столе появляется постер и маленькая пластмассовая фигурка корейского подростка. Они начинают трапезу, разговор переходит и на другие игры – Найя даже не подозревала, что дочке они известны. Правда, тут выясняется, что Хессу знакома только «Лига легенд», а в прочие он никогда не играл. Ле чувствует себя мастером, к которому заглянул на огонек ученик. Она в быстром темпе излагает свои познания, а когда тема оказывается исчерпанной, приносит в кухню клетку с волнистым попугайчиком, у которого, по ее словам, скоро появится дружок, и тогда Ле сможет добавить еще несколько имен на генеалогическое древо.

– У Рамазана пятнадцать имен на древе, а у меня только три. То есть пять, если считать попугайчика и хомячка. Мама не разрешает добавлять своих любовников, а то ух сколько б у меня на древе имен было…

Тут Тули́н замечает, что дочери пора уже заняться переходом на шестой уровень, и, получив еще пару дельных советов от Хесса, Ле наконец-то усаживается на диван и приступает к боевым действиям.

– Сообразительная девочка.

Найя коротко кивает, полагая, что эта реплика – лишь сигнал к началу интервью об отце девочки, семейном положении и связях Тули́н, о чем говорить ей вовсе не улыбается. Однако Хесс вместо этого поворачивается к висящей на спинке стула куртке, вынимает из кармана пачку бумажек и раскладывает их на столе.

– Посмотри-ка вот это. Сейчас я тебе все поясню.

Хесс подготовился основательно, и Тули́н внимательно слушает его разъяснения, следя за пальцем, которым тот водит по схемам домов, расположения квартир и территории вокруг зданий.

– Весь комплекс будет под наблюдением, но, само собой, наблюдатели будут находиться на соответствующем расстоянии, чтобы не спугнуть преступника. Если он вообще там появится.

Он упоминает и куклу, которая будет завернута в перинку, так что Тули́н сможет изобразить, что несет в руках спящего ребенка. Найя делает несколько замечаний насчет размещения наблюдателей; она опасается, что их присутствие может вызвать подозрение у преступника, однако Хесс настаивает на их участии в операции:

– Мы не имеем права рисковать. Если Йесси Квиум выбрана в качестве следующей жертвы, то преступник, по всей вероятности, прекрасно изучил весь комплекс, так что мы обязаны быть на месте и в случае чего вмешаться. Если вдруг возникнет хотя бы намек на опасность, тебе следует немедленно сообщить об этом. И точно так же ты можешь прямо сейчас сказать, если хочешь, чтобы тебя заменили.

– С какой стати мне отказываться?

– Но ведь это небезопасно.

Тули́н смотрит ему прямо в глаза – в голубой и в зеленый: да, если б она не знала, о чем именно он говорит, то готова была бы поклясться, что Хесс тревожится за нее.

– Все нормально. Никаких проблем.

– Так вы ее ищете? – Ле незаметно для них прошла в кухню за стаканом воды. Она глядит на экран стоящего на обеденном столе под углом к стене «Айпэда» матери, на котором начинается трансляция еще одного выпуска новостей. Разумеется, главная новость – дело Кристине Хартунг, и ведущий смакует детали прошлого и настоящего этой истории.

– Тебе нельзя это смотреть. Это не для детей. – Найя поднимается и резким движением выключает планшет.

Ранее она предупредила дочку, что позднее вечером ей придется уйти на работу, и раздосадованная Ле попросила объяснить, зачем. Тогда Тули́н и рассказала, что они разыскивают одного человека, но не называла его преступником. И поэтому Ле решила, что мама имела в виду Кристине Хартунг.

– А что с ней случилось?

– Слушай, Ле, пойди лучше еще поиграй.

– Девочка умерла?

Вопрос был задан совершенно невинным тоном, точно она просто хотела спросить, живут ли еще на Борнхольме динозавры. Но за любопытством явно чувствовалось волнение, и Тули́н пообещала себе самой впредь выключать новости в присутствии Ле.

– Не знаю, Ле. То есть… – Найя тщетно подыскивает слова. Что бы она ни ответила, риск оказаться в ловушке чрезвычайно велик.

– Никто этого не знает наверняка. Может быть, она просто заблудилась. Так бывает: человек заблудится и никак не может отыскать дорогу домой. Но если она заплутала, мы ее, конечно, найдем, – ответил вместо нее Хесс. И ответил хорошо; во всяком случае, глаза Ле вновь оживились.

– Мне плутать не доводилось. А твоим детям?

– У меня нет детей.

– Почему?

Найя замечает, что Хесс улыбается Ле, но на сей раз не произносит ни слова. В этот момент в прихожей раздается звонок, а это значит, что время ожидания и подготовки к операции вышло.