102
– Если ты хочешь позвать меня еще на одну пробежку, вынужден попросить подождать до следующей недели.
Генц улыбается. Рядом с ним продолговатый спецчемоданчик с инструментами и небольшая дорожная сумка. Когда Тули́н входит в лабораторию, он как раз надевает пальто из водоотталкивающей ткани. Найя уже знает от дежурного при входе, что Генц совсем недавно вернулся с места преступления, а теперь собирается в Хернинг на конференцию криминалистов, которая проводится в Выставочном центре в субботу и воскресенье. Ей все же удалось уговорить дежурного пропустить ее к шефу. Она, правда, пыталась связаться с ним по мобильному по пути в экспертно-криминалистический отдел на такси, но дозвониться не смогла. И обрадовалась, узнав, что он у себя в резиденции, то есть в лаборатории, пусть даже и приехала она не ко времени.
– Я не об этом. Мне нужна твоя помощь.
– Может, по дороге к машине поговорим?
– Те каштановые фигурки с отпечаткам пальцев Кристине Хартунг, они к какому виду относятся?
– К какому виду чего? – Генц уже собирался выключить галогеновые лампы, но все-таки останавливается и смотрит на нее. – Что ты имеешь в виду?
Найя бегом поднималась по лестнице и все еще не может перевести дыхание:
– Каштан – он ведь не просто каштан, и всё. Их несколько разных видов. Так к какому виду относятся те?
– Ну так, навскидку, я тебе не скажу.
– Это конский каштан?
– Какие-то странные вопросы ты задаешь… Что там стряслось?
– Может, и ничего. Но если ты не помнишь, может, в вашем отчете есть?
– Совершенно в этом уверен, но мне…
– Генц, я бы не спрашивала, если б это не было так важно.
Эксперт смотрит на нее с недоумением, но, глубоко вздохнув, все же садится в кресло перед большим монитором. Спустя секунду он входит в систему, и Тули́н получает возможность следить за его манипуляциями на висящем над ним на стене экране. Генц находит папку, листает страницы пронумерованных отчетов и дважды кликает мышкой. Цифр в аналитических записках немерено, но ему известно, где и что искать, и он останавливается на части, озаглавленной «Виды и происхождение».
– В первом случае, то есть в деле Лауры Кьер, отпечатки оставлены на съедобном каштане. Если точнее, на так называемом Castanea sativa x Castanea crenata.
– А что с остальными?
Генц на мгновение задерживает на ней взгляд, будто хочет сказать, что шутить ему недосуг.
– Давай-давай, это важно!
Эксперт перелистывает свою электронную книжку дальше, дважды кликает еще один отчет и повторяет ту же процедуру с третьим. Когда он заканчивает, Тули́н видит ответ еще до того, как он громко объявляет:
– В других случаях результат тот же: Castanea sativa x Castanea crenata. Довольна?
– Ты уверен? Никаких сомнений?
– Тули́н, эту часть экспертизы выполняли мои помощники, так что гарантий я дать не…
– Но ведь твои помощники вряд ли могли ошибиться во всех трех случаях?
– Нет, наверняка нет. Но все-таки ребята не специалисты по каштанам, так что они, скорее всего, как и обычно, разыскали какого-нибудь эксперта, который и подтвердил их выводы. Так, может, все-таки расскажешь, что все это значит?
Тули́н долго молчит. В такси она воспользовалась мобильником дважды. Сперва позвонила Генцу, а потом – Стиину Хартунгу. Последний ответил мертвым голосом. Испытывая уколы совести, Найя попросила прощения за беспокойство и объяснила, что заканчивает отчет, и ей надо только уточнить, какого вида каштан растет у них в саду, из плодов которого Кристине и ее подружка изготавливали фигурки. У Стиина Хартунга не было сил удивляться ее вопросу, и когда она добавила, что это пустая формальность, он ответил, не вдаваясь в подробности: в саду у них растет огромный конский каштан.
– Это значит, что у нас проблема. Придется немедленно связаться с этим экспертом.
