Глава двадцатая
Путь в медчасть был долгим, причём Хель не стала одеваться, пошла по коридору, как есть. Впрочем, зрителей там нашлось немного. Пара человек выглянула в коридор из своих кабинетов, но при виде окровавленной парочки, поспешили обратно. К счастью, в кабинете врача был душ, куда он нас и загнал, только потом, усадив нас обоих на кушетку, занялся оказанием помощи. Рану на боку он зашил металлическими скобками, а колотые на плече просто заклеил пластырем. Напарнице он вправил нос с помощью двух карандашей, и замотал ушибленную руку эластичным бинтом. Рецепт лечения был прост, пить живец и всё пройдёт само. Причинами произошедшего он, на свою беду, всё же поинтересовался. Ответила Хель:
— Это всё сексуальные игры.
— Игры? — испуганно переспросил доктор.
— Да, игры, вы не представляете, как я их люблю, оргазмы просто сумасшедшие. Хотите попробовать?
Она начала подкрадываться к нему, но доктор оказался сообразительный и поспешно ретировался, заявив, что из всех сексуальных игр предпочитает онанизм, поскольку это безопасно.
После врача нужно было решить проблему с одеждой. Кровь на черных штанах почти не видна, да я и попытался её застирнуть в душе, а вот остальное придётся добывать. Хель по этому поводу не особо расстраивалась. Позаимствовав у доктора запасной халат, она завернулась в него (фигура у врача была представительная) и предложила пойти домой. К ней домой, а потом за шмотками.
Жила она в квартире, которая находилась в третьем от института доме. Когда мы выходили с территории, охранник, отдавая мне оружие, смотрел удивлённо. Ещё бы, полуголый мужик весь в свежих ранах, а с ним девица в полупрозрачном халате на голое тело и с разбитой физиономией. Но нас это волновало мало.
Дома у неё, надо сказать, было чистенько, кровать застелена, занавески на месте. Алтарь Сатаны, как ни странно, отсутствовал. Мы сидели на кухне, и пили свежезаваренный кофе, заедая плюшками из магазина, куда заглянули по дороге. Разговор не клеился, да и не нужны были слова. Между нами всё и так было понятно. Вдруг она спросила:
— А как долго мы будем вместе?
— В идеале, бесконечно, — ответил я, — пока нас не убьют.
Она посмотрела на меня своими зелёными глазами и повторила:
— Пока не убьют.
А потом мы отправились в магазин. Я сразу заявил, что нищий, но у неё деньги были, так что можно было ни в чём себе не отказывать. Идею одеться в камуфляж отмели сразу. Мы не солдаты и прятаться нам не от кого. Порыскав вдоль полок, она добыла неплохую рубашку, но пришлось её забраковать, материал требовал глажки, а делать это было негде. Сошлись на тёмном пиджаке из мягкого материала и нескольких чёрных футболках. Себе она ничего брать не стала, заявив, что гардероб полон.
Так мы и отправились к работодателю. Я в пиджаке, словно какой-то интеллигент, а моя коллега (или уже жена?) в джинсах, короткой кожаной курточке. А на ногах у неё были, нет, не шпильки, просто туфли с каблуками.
Важно расхаживая перед нами, Шварц поставил задачу:
— Итак, дети мои, вам предстоит сегодня ночью отправиться к чёрту на рога… шучу, мы уже там. Так вот, здесь, — он ткнул ручкой в карту, висящую на стене, — находится кластер. Он достаточно медленный, с периодом в четыре месяца. Перезагрузка ближе к утру. Хель, ты помнишь тот завод, где убили Художника?
— Помню, только его никто не убивал, он сам, по глупости своей залез куда не следует. Твари его съели.
— Это неважно, — прервал её Шварц, — важно, что завод этот после перезагрузки будет как новый, вам нужно найти там вот этого человека и заставить сотрудничать. Любым способом.
Он положил перед нами фотографию мужчины средних лет в пиджаке с галстуком.
— А кто это, — спросил я, — как его зовут и какая должность, по фотографии можно долго искать, а Улей ждать не любит.
— Зовут его Афонин Сергей Олегович, это инженер, работающий с энергоустановкой. Ваша задача в том, чтобы он снял некоторую аппаратуру и позволил вам её вывезти. Названия напишу на бумаге, вам они ничего не скажут. Вокруг кластера, кстати, довольно много тварей трётся, придётся его защищать, пока он демонтирует энергоустановку.
— Больше тварей, — больше хабара, — парировал я, а Хель добавила:
— Мне уже пора жемчуг принимать.
— Вот и прекрасно, отправляйтесь немедленно, оружие, патроны, живец и всё, что нужно, получите, сами знаете где. Отправляйтесь до темноты, иначе не успеете. Документы на выезд.
Он положил перед нами бланк, заполненный от руки.
Дважды просить нас было не нужно, мы решили ехать на моей машине, хотя, когда Хель увидела броневик, то восторга не высказала.
— И где ты такое убожество взял?
— Отбил у четверых бомжеватых рейдеров, — честно ответил я, — а что не так? Ездит ведь.
— А покрасить слабо? На стабах автосервисы неплохие.
— Смысл?
— Выглядеть будет лучше, самому же приятнее будет в такую машину садиться.
— У меня, кроме машины, другие достоинства есть. За них меня и любят.
— Я заметила, но на капоте трахаться не стану, не проси, — она провела пальцем, — он ржавый.
— Ну и не надо, на травке приляжем, она чистая.
Как бы то ни было, а внутри убранство её устроило. Она хотела закурить, но я ей запретил. Как ни странно, послушалась. Вообще, если я правильно понял, она признала во мне вожака стаи. До этого никто не мог её укротить, а тут получилось, да ещё таким способом.
Из города выехали без проблем, направление мне подсказывала Хель. В темноте она видела похуже моего, но дорогу узнавала, потому обошлись без фар. Местность вокруг была унылая, типичный пригород, мусорные свалки, дачные посёлки. Некоторые безлюдные, некоторые заселены понятно кем. Активность тварей была пока умеренной, но и до места назначения пока далеко. Там, возможно, небольшой геноцид устроить придётся. Да ещё следить при этом, чтобы инженера того не сожрали раньше времени. Справимся. Если, конечно, элитники не набегут толпой, но, вроде, такого за ними не замечено. Примерно в четыре часа, когда на горизонте показались строения, напоминающие промзону крупного города, Хель меня остановила:
— Стой, граница кластера, ещё не загрузился.
— Сколько по времени?
— Примерно полчаса.
— Чем займёмся?
— Капот тебе не нравится, давай здесь.
— Тесно, — она поморщилась, — снаружи лучше.
Мы вышли из машины, и я деловито прислонил её к дереву, снять узкие джинсы оказалось проблемой, поэтому я предложил:
— Может, в следующий раз юбку наденешь?
— Непрактично, — отозвалась она, спуская джинсы до колен и поворачиваясь ко мне спиной, — штаны снять недолго. Начинай.
Я начал, длилось это недолго, она рычала, даже пыталась, как бы невзначай, сопротивляться, за что и получила жестокий шлепок, а после этого, словно только боль её и возбуждала, зашлась в крике, на который просто не могли не прийти гости. Первый же лотерейщик, выпрыгнувший из кустов, когда я застёгивал штаны, получил тростью, сперва в колено, а потом и промеж глаз. Ему хватило. А споровый мешок подарил нам три спорана. Неплохо. Подтягивались и остальные, Хель ножом упокоила троих бегунов, которых едва успели вскрыть. Кусача забивали уже вдвоём. К счастью, загрузка кластера произошла и у тварей появилась цель получше.
Мы тоже не дремали. Хель даже успела на ходу переобуться в кеды.
— Дорогу знаешь? — крикнул я на бегу.
— До проходной только, там спросим.
— А завод большой?
— Человек триста точно есть.
Триста — это нестрашно. Найдём нужного. Больше волнует, как будем аппаратуру снимать, там, как я понял четыре огромные дуры, килограмм по сто каждая, их нужно снять и вынести за пределы завода, причём снимать должен именно этот самый хмырь, иначе можно повредить. Сколько займёт времени, и дадут ли это сделать твари, неизвестно.
На проходной нас встретила охрана. Сразу два ЧОПовца с резиновым дубьём. Останавливаться не хотелось, поэтому первому Хель врезала ногой по яйцам, а второго я успокоил тростью, по всей видимости, насовсем. Мы ворвались на территорию, где как раз выходили из цеха рабочие. Поймав первого за горло, я приподнял его над землёй и спросил:
— Афонин, инженер Афонин, где он?
Перепуганный мужик, задыхаясь, указал пальцем влево, там обнаружилось нечто, вроде небольшого кабинета. Открыв дверь, а точнее, просто сорвав её с петель, мы ворвались внутрь. Тем временем, на территорию, перепрыгнув через забор, проникли первые твари. Послышались крики, постепенно началась паника.
Афонина мы нашли сидящим на стуле с кружкой чая, точно такой же как на фотографии, только одет не в пиджак, а в рабочий комбинезон, он растерянно вылупился на двух вооружённых людей, но долго думать я ему не позволил.
— Посмотри в окно, — велел я.
Тот осторожно подошёл к окну и замер, увидев, как два лотерейщика гоняют людей, сбивая с ног то одного, то другого.
— Жить хочешь? — всё так же спокойно спросил я.
Он испуганно повернулся и закивал.
— Тогда делай то, что скажем. Нам нужны… — хотел назвать детали вслух, но это было слишком сложно, поэтому просто показал ему листок, — нужно их снять и сложить в тихом месте. Сможешь?
— Снять смогу, унести будет проблемой, они тяжёлые.
— Это не твоя проблема. Пошли.
Через толпу мы продрались во внутренние помещения, там находилось нечто вроде трансформаторной будки, только размером с хороший крестьянский дом. С четырёх сторон были двери, открыв одну из них, он показал на колесо со множеством подшипников и кучей проводов, которое вращалось сразу в двух плоскостях. Афонин извлёк из кармана отвёртку и пассатижи, повернул какой-то рубильник, после этого колесо остановилось, и он приступил к демонтажу.
Теперь стало понятно, что без него мы бы ничего сделать не смогли. В, казалось бы, абсолютно хаотичном переплетении проводов, он безошибочно находил нужный, аккуратно отсоединял и брался за следующий. На первое у него ушло минут двадцать, он повернулся ко мне и сказал, что можно уже снимать. Я обхватил руками колесо и снял его с направляющих, тяжело, но дар Улья никуда не делся, поэтому я вынес сокровище на улицу и положил у забора. Теоретически, можно и отвезти в институт, места в багажнике хватит.
Когда вернулся, мастер работал над вторым колесом, а Хель вскрывала свежеубитого лотерейщика. В руке у неё заметил небольшой пистолет-пулемёт, откуда, интересно, достала? Паника в помещениях немного поутихла, основная масса рабочих разбежалась или попряталась. Твари иногда забегали, но либо находили добычу полегче, либо, если были настолько глупы, чтобы напасть на нас, падали, сражённые пулей или ударом трости. Вскрывать споровые мешки было всё труднее, приходилось прикрывать друг друга. Твари пока были не особо опасные, лотерейщики и бегуны. Если рубер заглянет, может стать кисло. Я вытащил револьвер, не время сейчас для корявых понтов, результат важнее.
Тем временем, второе колесо последовало за первым, настал черёд третьего. Тут я заметил интересную особенность, о которой спросил у напарницы:
— Твари все пришлые, почему обращённых нет?
— Долгий кластер, — пояснила она, — до суток и больше могут держаться.
— Теоретически, значит, можно и спеца этого, — я кивнул на Афонина, — отвезти в город?
— А вы планировали меня убить? — спокойно поинтересовался он, продолжая работу.
— Неприятно тебя расстраивать, но это, скорее всего не понадобится. Даже если тебя не съедят монстры, то, с большой долей вероятности, ты станешь одним из них. Шансы есть, но крайне маленькие.
Выстрел из револьвера оглушил всех троих. Кусач с огромной дырой в голове постоял ещё некоторое время, после чего завалился на спину.
— Зачем в голову?! — возмутилась Хель, — где теперь горошины искать?
— Затупил, — я развёл руками, — не жадничай, добычи много.
— Почему так? — снова обратился инженер, — меня пока не кусали.
— Оставь эти стереотипы, зараза в воздухе и кусать для этого никого не нужно. Иммунитет либо есть, либо его нет. Как я понял, у тебя сутки в запасе, по истечении ты либо станешь зомбаком, либо нет.
— Шансы? — он ощутимо поник.
— Процента три, может, пять.
— Ясно, снимайте.
Ещё одно колесо перекочевало к забору.
— Так вы меня возьмёте с собой?
— Возьмём, — решил я, — но только начнёшь урчать, сразу застрелим.
— Идёт.
Когда и четвёртое колесо отправилось, куда следует, пора стало и нам убираться. Я на какое-то время задумался, стоит ли везти Афонина и не везти сами колёса? Специалист, как мог, постарался помочь:
— Есть прицеп, если ваша машина достаточно мощная, мы могли бы загрузить и отвезти, с ними я был бы более полезен.
— Показывай, — не стал я тянуть.
Прицеп был вполне удобным, и зацепить его за броневик, который я оперативно загнал через транспортный шлюз, не составило труда, погрузка колёс оказалась тоже недолгой. Когда мы были уже готовы покинуть территорию завода, путь нам преградили, да так, что под угрозой оказалась вся операция, и мы в придачу. Элитник, даже среди своих сородичей казавшийся тяжеловесом, загородил выезд, он опоздал к основной раздаче мяса и теперь у него был выбор: сожрать своих соплеменников, успевших раньше, чем он, либо разжиться пищей повкуснее, пусть для этого придётся напрячься и вскрыть железную коробочку.
Снайперку доставать было бесполезно, я и Хель синхронно выскочили из машины и ринулись в разные стороны. Главная мысль была: пропала тачка. Но, как ни странно, бегущий монстр только опрокинул её набок вместе с прицепом и принялся ловить нас. Афонину хватило ума не вылезать из машины, а может, просто отключился при падении.
Первой жертвой должен был стать я, стал бы, если бы не дары Улья. Транспортная площадка была ограничена с трёх сторон бетонными стенами. Вот до одной такой стены я добежал, а потом, пробежав ещё четыре шага уже в вертикальной плоскости, после чего, оттолкнувшись от стены ногами и сделав сальто назад, приземлился за спиной монстра, который уже ударил своим кулаком в стену, пробив немалых размеров дыру. Револьвер достал ещё в полёте, а сразу встав на ноги, выстрелил от бедра в споровый мешок и… не попал. Пуля срикошетила от броневого балкона, а разъярённый монстр, разворачиваясь, снёс меня ударом лапы.
— Растяааапа!!! — завопила Хель, когда я летел, отброшенный отмашкой монстра.
Далеко лететь не пришлось. Противоположная стена встретила меня бетонными объятиями. От удара дыхание вылетело со всхлипом, я сполз на асфальтный пол и на секунду замер. Отправить меня в пасть монстру помешала напарница. Подходящего оружия у неё не было, но очередь из пистолета-пулемёта куда-то в боковую часть головы заставила монстра обернуться и получить ещё одну пулю, на этот раз достигшую цели. Упал он в десяти сантиметрах от моих ног.
Когда я со стоном и кряхтением поднялся на ноги, Хель уже вскрывала споровый мешок. Высунувшийся из машины Афонин заикнулся, что стоит торопиться, но я спросил, нагнулся бы он в такой ситуации, чтобы поднять миллион долларов, инженер, даже не думая, ответил, что да. Задержка в десять минут нам не помешала, видимо больше опасных тварей в округе не было. Соседство с элитником никому не нравится. Улов оказался отличным, пять жемчужин, красная и четыре чёрных, двадцать горошин и сорок девять споранов. Ещё и профессор чего-то отвалит, когда довезём товар.
Дальше дело было за машиной, которую я, напрягшись, поставил на колёса. Товар в прицепе, кажется, не пострадал. Машина глотала километры, а напарница моя уже залезла в мешок с добычей и выудила оттуда жемчужину.
— Чур, мне красную? — попросила она, — а то вдруг квазом стану.
— Не ешь сверх меры, тогда не станешь, жадность губит.
— Вот стану нимфой, — мечтательно произнесла она, — будешь мне пятки целовать и массаж делать.
— А тебе это понравится? — скептически спросил я, — до сих пор любви к нежным ласкам за тобой не замечал.
— Нет, — ответила она и как-то сразу поникла, — мне другое нравится, ты знаешь.
— Я вам не мешаю? — встрял в разговор Афонин, — обычно разговор на интимные темы не для чужих ушей.
— Пффф… — фыркнула Хель, — если бы не ты, мы бы уже трахались в извращённой форме, а разговоры — они ни о чём.
Мы засмеялись. Афонин из вежливости хихикнул, но видно было, что ему не до смеха. Действительно, кому понравится, когда через сутки станешь тварью, лекарства нет, а шансы чуть более, чем нулевые. Тем не менее, держался он молодцом, не бился в истерике и не жаловался на жизнь. Я искренне желал ему выжить. Машина прыгала по колдобинам, ходовую я не жалел, куда важнее, чтобы этот человек как можно дольше проработал на благо института.
Приехали мы быстро. Нас встретили на КПП и сразу же пропустили, хотя дополнительный пассажир вызывал подозрения. В интституте уже все собрались, рабочий день начался. Мы заехали на транспортную площадку, где нас встретил лично Шварц. Его огромная фигура показалась из ворот почти сразу с нашим приездом, видимо сообщили с КПП. Рядом с ним стоял ещё один человек, одеянием похожий на Афонина. Он представился Вольтом и сказал, что привезённые пряники предназначены для его ведомства, на что я махнул рукой в сторону прицепа и предложил разгружать, а тем временем Хель вывела из машины Афонина и представила собравшимся.
— Серьёзно? Инженер Афонин? Очень рад знакомству, Шварц с Вольтом протянули руки, — вас уже неоднократно пытались вывезти, но всегда не довозили, как знать, возможно, сейчас повезёт. Теория вероятности — штука надёжная.
— Даже если мне ничего не светит, готов поработать, — ответил инженер, — не хочется, знаете ли, умирать, лёжа на койке.
— Сейчас мы выясним, придётся ли вам вообще умирать, — ответил Шварц, — анализ крови покажет, а потом прейдёте в ведомство моего коллеги.
Тут в разговор вмешался я:
— Профессор, вы ничего не забыли?
— Ах, ну да, — картинно встрепенулся Шварц, — идите в кассу, там всё готово для вас. Кроме того, вы заслужили доверие начальства, а это дорогого стоит, ваша пара впредь будет заниматься самыми ответственными заданиями.
— Спасибо, на добром слове, — без энтузиазма отозвался я, и повернулся к подруге, — где касса?
Касса оказалась на первом этаже главного здания института. Подойдя к до боли знакомому окошку, я просунул туда голову и обратился к толстой женщине с той стороны:
— Здрасьте, я Псих, а это — Хель, нам бы денежку получить за операцию. Шварц сюда отправил.
— Знаю, знаю, — она просунула мне лист бумаги, — распишитесь в ведомости, я сейчас отсчитаю.
— Написав в нужной графе "Псих" витиеватым почерком, я передал бумагу Хели. Она также поставила непонятную закорючку. Зачем все эти формальности? Паспортов у нас всё равно нет. Разве что, тётка эта — ментат?
Как бы то ни было, а гонорар в двадцать горошин на двоих мы получили. Как я понял, для расчётов здесь использовались чековые книжки, выданные каждому работающему. Такая была у Хели, а мне пока не сделали. Ну да ладно, наличку (спораны) тоже принимают, а так, можно и на женской шее посидеть.
Мы отправились домой. Отсыпаться. Конечно, жизнь в Улье делает человека куда крепче и выносливей. Одна бессонная ночь, даже наполненная выматывающими приключениями, — это ничто, только и в форме надо быть всегда. Как говорится: вдруг война, а я уставший? Поэтому мы прибыли в наш, теперь уже общий дом, быстро перекусили, и собрались было укладываться. Плотные шторы на окнах ограждали нас от солнечного цвета, да и не будь их, нам бы ничто не помешало.
Я раздел свою напарницу, фигура, если честно, на любителя. Мускулы сплошные, мужиковатая. Возможно, химию принимала. Положив её на живот стал медленно гладить кончиками пальцев, она запротестовала:
— Ну, ты ведь знаешь…
— Знаю, солнышко, конечно знаю. Знаю, как ты устроена, знаю даже, отчего так.
— И отчего же? — она приподняла голову, — расскажи.
— Ты попала в Улей совсем юной девушкой, практически ребёнком, — начал я, — а здесь тебя схватили злые рейдеры, а потом долго и зверски насиловали, они думали, что ты всё равно обратишься, тебе было больно и страшно. А страшнее всего оказалось то, что ты осталась жива и не стала чудовищем. Твой мозг всё это принял и переварил по-своему. Тех рейдеров ты убила, когда они спали. Потом нашла человека, который дал тебе имя и научил убивать, затем и Улей свои пять копеек внёс. Ты убивала снова и снова, мстя всему роду мужскому. А когда ты повзрослела и решила стать нормальной, даже нашла себе мужчину, вдруг выяснилось, что сексуальное удовольствие ты можешь получать, только если тебя берут силой и причиняют боль. А сейчас ты одна, поскольку взять тебя силой может далеко не каждый, а большинство так и просто боятся, посмотрев на тебя в деле. Я прав?
Она неуверенно кивнула.
— Не во всём, но да.
— А это? — я погладил шрамы на боках и груди, — откуда? Бывший любовник?
— Бывшего любовника, который был редким козлом, я зарезала два года назад. Сама себя резала недавно. При мастурбации.
Я представил, как она режет себя ножом и ласкает одновременно и тяжко вздохнул.
— Ничего не обещаю, но попробуем тебя лечить. Улей всё лечит, даже голову.
— А ты?
— Что я?
— Как ты стал таким?
— Даже не знаю, моя профессия — в мозгах у людей копаться. Но, видимо, сапожник без сапог. В своих мозгах я причину не нашёл.
— С тобой ничего ужасного не происходило?
— В целом, нет. Я был поздним и единственным ребёнком в семье. Мама — врач-кардиолог, отец — инженер, вроде Афонина. Они меня любили и никогда не наказывали. Даже не помню, чтобы что-то мне запрещали. В школе учился на отлично, притом особо никогда не напрягался, всё давалось легко. Занимался спортом, мог за себя постоять, девочки меня любили, до армии успел больше десятка любовниц сменить. В армии был на хорошем счету, повоевать не пришлось, потом институт закончил, работал по специальности, потом в тренеры ушёл, там платят больше. Вот и всё. Всем бы такую жизнь.
— И всё же?
— Первого человека я убил в шестнадцать лет, ещё будучи школьником, из любопытства. Это был владелец сети магазинов. Богатый человек, со связями и репутацией. Я задушил его проводом в подъезде. Это не было спонтанным порывом, я долго готовился, вывел из строя видеокамеру в том подъезде, сделал так, чтобы консьерж отлучился, выбрал время, долго тренировался с выбранным орудием. После убийства уничтожил всё, включая одежду и обувь.
— И не нашли, — подвела она итог.
— Разумеется, — поставили на уши всех ментов города, рыскали по округе денно и нощно, опросили всех, кто хоть как-то был с ним связан. Дело было на контроле у губернатора, в тюрьме успели посидеть один из деловых партнёров, жена и её любовник. Только всех потом отпустили, доказательств не было. Убийство сочли заказным, а заказчика не нашли. Следователи — умные люди, они мыслят рационально и, что самое главное, других считают такими. Им не придёт в голову подозревать спортивного пацана, жившего неподалёку. Да и не убивают ради забавы таких людей, ради забавы вполне могут запинать насмерть бомжа, а такие сложности никому не нужны.
— Интересно.
— Второй случай был перед уходом в армию. Там было ещё интереснее. Жертвой стал глава областной думы. Трахал любовницу в машине, а когда она ушла, вышел поссать и упал, сломав шею. Поначалу таскали его жену, любовницу и её мужа, а потом как-то замяли и объявили несчастным случаем.
— А ты при этом удовольствие испытывал?
— Да, но не сексуальное. Это другое, вроде охотничьего азарта. А смогу ли я?.. В сексе да, люблю доминировать, даже насиловал женщин иногда, но могу быть и ласковым, мне оба варианта нравятся. Скажи лучше сама, а тебя только мазохизм возбуждает, или другим любишь больно делать?
— Люблю, но возбуждает, только когда насилую женщин, мужчин почему-то нет, их чаще сразу убиваю.
— Так. Ладно. Расслабься и получай удовольствие. Я не буду тебя сегодня бить и резать, просто засыпай, — я продолжил её гладить.
— А я, правда, смогу стать нормальной?
— Думаю, что да. Здесь в Улье нормальность имеет другие критерии. Я, например, не могу сказать, что убивал здесь невинных людей. Все они либо пытались убить меня, либо просто были мразями. Так и ты. Страсть к убийству можно удовлетворить, просто работая, например, на институт. И, сказать по правде, мне здесь нравится. Весь этот мир — наша площадка для игр, где мы будем развлекаться, как захотим.
— Я хотела бы быть нормальной, даже о семье иногда мечтаю, о детях. Мужики из института засмеют, когда узнают, я ведь для них ведьма. Теперь и твой авторитет до небес поднимется, потому что меня объездил.
— Меньше всего хотел кого-то объезжать. Но развлекаться теперь будем вместе.
Так постепенно она заснула, а я, вынув из рюкзака чёрный шарик, положил его в рот. Улей, дай мне умение… неважно какое. Всё пригодится. Я накрыл её пледом и лёг рядом, прижав к себе сложную, но такую притягательную женщину.
