Глава 20

В недалеком прошлом

Марк не был голоден, но был уверен, что Малкольм захочет есть.

Тот всегда хотел есть. Его друг относился к той породе людей, которой был привит ген худобы (и которая так выводит всех из себя). Малк называл это «хорошим метаболизмом», но у Софи имелась теория, что он сидит на кокаине, как и большинство представителей креативного сообщества, с которыми они тусовались, живя в городе.

Марк стал изучать меню. Господи… Иногда он жалел, что не употребляет наркотики. Нет, не то. Перед глазами у него появился Бен с запутавшимся хвостом воздушного змея. Таким он был в прошлый уикенд на пляже. Нет. Ни за что.

Так. Стейк и салат. Он откажется от предложения Малкольма заказать жареную картошку, а вечером выйдет на пробежку. Марк провел рукой по груди, словно хотел разгладить рубашку, но на самом же деле незаметно ощупал свой живот. Было время, когда он мог безбоязненно есть всё, что захочет, – но оно давно миновало.

«Боже, Марк, да у тебя животик растет», – дразнила его в прошлом году в Корнуолле Софи. Он притворился, что ему это нравится, но внутренне ужаснулся, поскольку позже зеркало в ванной подтвердило, что жена абсолютно права; одного гольфа было уже недостаточно.

Марк сидел, уставившись на приборы, до тех пор, пока блеск серебра не слился в одно большое пятно. Корнуолл… Насколько много это место значило для Софи – крохотный рай, в котором они, миллион лет назад, были совсем другими. Бог мой. Удивительно, насколько он ее любит. Как иногда…

Марк почувствовал, как его нога стала дергаться вверх-вниз, и, расставив ноги пошире, стал перекладывать приборы на столе.

– Держись бодрее, приятель. Ничего страшного еще не случилось! – Над ним, улыбаясь всеми своими отбеленными зубами, стоял Малкольм в костюме от Хьюго Босса и шелковой рубашке цвета семги. Его худоба выводила Марка из себя.

– Черт, ты меня напугал, Малк. Прости, задумался… Рад тебя видеть, дружище.

Они быстро пожали друг другу руки, и Малкольм, еще не успев сесть, схватил в руки меню.

– Как же я голоден… Ты уже заказал?

– Нет еще, – Марк улыбнулся. – Я буду стейк и салат. Вечером у меня – обед с клиентом.

– Я его знаю?

– Нет.

Свою ложь Марку пришлось искупить тем, что он проохал и процокал языком все время, пока Малкольм рассказывал ему о своей кошмарной неделе, а также о своей личной жизни, в которой он, казалось, наконец-то нашел «единственную и неповторимую», а она неожиданно порвала с ним и уехала работать в Нью-Йорк.

– И почему, черт возьми, женщины такие непредсказуемые? Тебе крупно повезло с Софи.

– Ты что, думаешь, я этого не знаю?

Они заказали красное вино. Марк знал, что позже пожалеет об этом, но сейчас оно поможет ему успокоить нервы.

– Итак, Малкольм, как там насчет денег?

– Ты хочешь услышать ответ своего бухгалтера или друга? – Тот намазывал кусок хлеба маслом – два больших куска масла на одном крохотном кусочке хлеба.

– А и то, и другое – слабо?

– Я уже все сказал тебе по телефону, Марк. Сейчас худшее время для того, чтобы выводить деньги из бизнеса. Ты только что расширился. Когда мы с тобой в прошлом году работали над цифрами для нового офиса, мне показалось, что ты это понимаешь. У нас серьезный план на пять лет. И ты сейчас практически в плане. Беспокоиться абсолютно не о чем, но места для маневра у тебя в данный момент не так много.

– Послушай, всё это я знаю. И благодарен тебе за то, что ты для меня сделал. Но этого я предвидеть не мог. Я имею в виду все те потрясения, которые Софи переживает в Девоне. Это здорово ее подкосило.

– Так устрой ей отпуск. Где-нибудь подальше. На Маврикии… – Малкольм говорил с набитым ртом, и его слова было трудно разобрать. – Это выйдет гораздо дешевле, чем пересматривать весь этот гребаный финансовый план.

– Ладно, Малк. Я буду с тобой откровенен. Меня достали эти поездки на дальние дистанции. Из них ничего не получается. Мы всю неделю живем порознь. А я нужен Софи там. Но она и думать не хочет о том, чтобы продать дом в Девоне. Между нами говоря, она завела там себе новую подружку. И та плохо на нее влияет, хотя Софи и слышать об этом не хочет. Она хочет ждать – все еще думает, что я могу перевести компанию, что в принципе невозможно. Поэтому я думаю, что мы сможем оставить этот дом в Девоне в качестве второго – проводить в нем отпуск, сдавать его в аренду, а может быть, и вернуться в него снова, когда-нибудь в будущем. А пока мне нужны деньги, чтобы я мог найти приличное место ближе к Лондону.

– Ну так арендуй какой-нибудь дом, – Малкольм резко вдохнул.

– Нет. Я хочу, чтобы ты еще раз пересмотрел доходы и расходы. Прикинь, сколько я могу получить за компанию. Или в виде дивидендов, или в виде займа. И меня не волнует, как ты это сделаешь.

Состроив гримасу, Малкольм замолчал. Друзья, не отрываясь, смотрели друг на друга, и Марку стало интересно, помнит ли его закадычный друг самое тяжелое время. Те две недели, когда послеродовая депрессия Софи приняла такие формы, что Марку пришлось отвезти Бена к бабушке, пока он разруливал всю ситуацию. Компания в Лондоне. Софи. Младенец. В те дни Малкольм был для него настоящей опорой. Практически каждый вечер он звонил и поддерживал его по телефону.

– Ладно, приятель. Я всё понял. Но я буду никудышным работником, если даже не попытаюсь предупредить тебя как твой бухгалтер, что это не самое правильное решение. По крайней мере, для твоей компании.

– Я тебя услышал, Малкольм. Но я достаточно взрослый и ушлый, чтобы самому беспокоиться об этом. Мне просто необходимо увидеть, что ты можешь предложить. Понял?

– Хорошо, но проценты будут людоедские. Дай мне несколько дней. – Малкольм начал намазывать маслом второй кусок хлеба и, прищурившись, взглянул на Марка. – Самым лучшим, с точки зрения инвестиций, будет покупка квартиры в Лондоне, но не той конуры, которую ты сейчас арендуешь. И ты это знаешь.

– Она не переедет с Беном в Лондон.

– Хочешь услышать совет друга?

Марк пожал плечами и продолжил вертеть в руках салфетку.

– Мы все всегда завидовали вам с Софи. И ты это тоже знаешь. Из всей нашей банды вы были единственными, у кого всё было как-то спланировано. Так что мне не кажется слишком умным то, что ты заигрался во всякие реорганизации, не получив на то согласия Софи.

– И это я тоже услышал. Мне бы хотелось, чтобы и она меня услышала. Поверь мне, всё это делается ради Софи. Она сейчас сама не своя и не может критически мыслить. Всё свободное время проводит с этой своей новой подругой, а по деревне ползут слухи об этой женщине, которые жена просто игнорирует. Не хочет слышать. Я нужен ей рядом, Малкольм. А это единственный способ достичь желаемого и не угробить бизнес.

Выражение лица Малкольма изменилось – он наклонил голову набок и шутливо поднял руки, как бы сдаваясь.

– Ладно. Лекция окончена. Твой бизнес – тебе и решать. Но теперь наступила моя очередь. Что закажем? И не спорь, дружище. Мы будем есть бифштекс с жареной картошкой. И десерт.

– Боюсь, что я – пас, Малкольм. Я же сказал, что вечером у меня обед.

– Глупости, старина. И еще они подают здесь карамельный пудинг…