В день бракосочетания Густаво Айрис Кабрал и Изабеллы Бонифацио уже с самого утра установилась жаркая солнечная погода. Небо, без единого облачка на нем, радовало глаз своей голубизной. Проснувшись, Изабелла неохотно поднялась в последний раз со своей девичьей постели. Было еще очень рано. Везде в доме царила тишина. Только из кухни доносилось негромкое позвякивание кастрюль.

На цыпочках она босиком спустилась по лестнице в гостиную, а оттуда зашла в небольшой альков, где располагалась их домашняя часовенка. Зажгла свечку у алтаря, потом преклонила колени на обтянутый красным бархатом аналой, закрыла глаза и молитвенно сложила руки.

– Пожалуйста, Святая Дева, в день моей свадьбы дай мне силы и крепости духа вступить в брак с чистым сердцем и стать хорошей и любящей женой своему мужу. А еще терпеливой и заботливой невесткой для его родителей, – добавила она с особым чувством. – Пошли мне здоровых деток, сделай так, чтобы я чувствовала Твое благословение и не ломала голову над своими проблемами. Пусть приумножаются богатства моего отца, а моя дорогая мамочка полностью оправится от своей болезни. Аминь.

Открыв глаза, Изабелла глянула на поблекший лик Мадонны и смахнула с глаз набежавшие слезы.

– Ты ведь женщина, Пречистая Дева, – прошептала она едва слышно. – Надеюсь, ты простишь мне те греховные мысли, что я храню глубоко в своем сердце.

Через пару минут она поднялась с колен и, сделав глубокий вдох, вышла из часовни. Впереди ее ждал день, который, по мнению всех окружающих, должен был стать самым счастливым днем в ее жизни.

Чисто технически нельзя было придраться ни к чему. Свадебные торжества прошли безупречно. Толпы людей на улицах наблюдали за прибытием Изабеллы и ее отца к кафедральному собору. А потом радостно приветствовали невесту, когда она вышла из шикарного «Роллс-Ройса» в ослепительно прекрасном подвенечном платье из кружева шантильи, которое специально для нее смоделировала известная парижская кутюрье Жанна Ланвин. Величественный собор был забит публикой до отказа. Антонио с гордым видом повел дочь по проходу к Густаво, поджидавшему их у алтаря. Изабелла сквозь тончайший газ фаты украдкой глянула на собравшихся. Много знакомых лиц. Все представители высшей знати тоже здесь.

Церемония венчания продлилась где-то около часа, а потом под колокольный перезвон Густаво вывел свою невесту на крыльцо, где их снова приветствовала восторженная толпа. Он усадил Изабеллу в конный экипаж, и карета направилась по городским улицам в сторону «Дворца Копакабаны». А уже там молодые лично встречали более трехсот гостей, приглашенных на торжественный обед. Очень скоро гости заполнили все огромное пространство банкетного зала.

После нескольких смен блюд молодые удалились к себе, чтобы немного отдохнуть перед большим балом, который должен был состояться вечером.

Не успела за ними закрыться дверь, как Густаво тут же заключил молодую жену в свои объятия.

– Наконец-то! – промурлыкал он, зарываясь лицом ей в шею. – Вот сейчас я волен целовать тебя сколько моей душе угодно. Иди же сюда! – Он повернул ее голову к себе и впился жадным поцелуем изголодавшегося по ласкам мужчины, а руками принялся грубо мять округлости ее грудей, выступавших сквозь кружевную ткань.

– Ой! – невольно воскликнула Изабелла. – Мне больно.

– Прости меня, дорогая, – тотчас же спохватился Густаво, разжимая кольцо своих рук и с видимым усилием обуздывая свою страсть. – Но ты должна понять меня. Я так долго ждал этого момента. Что ж, потерплю еще немного. – Он игриво подмигнул ей. – Еще каких-то несколько часов, а там я снова заключу тебя в свои объятия, но уже полностью обнаженной. Тебе принести чего-нибудь выпить? – Густаво отвернулся от жены, а она непроизвольно содрогнулась от слов мужа.

Изабелла молча проследила за тем, как Густаво подошел к приставному столику у стены, взял графин с бренди и плеснул себе в стакан изрядную порцию.

– Нет, спасибо, мне не надо.

– Наверное, это разумно. Не хочу, чтобы новобрачная ничего не почувствовала в свою первую ночь. – Он широко оскалился, глядя на Изабеллу. – Пью за свою прекрасную молодую жену! – И тут же залпом осушил стакан.

Изабелла уже и раньше успела заметить, появляясь вместе с женихом на всяких светских мероприятиях, что Густаво неравнодушен к спиртному. Сегодня же он уже был в легком подпитии. А что будет к вечеру, когда завершится бал?

– Кстати, у меня для тебя приготовлен очень необычный свадебный подарок, – продолжил свои разглагольствования Густаво. – К сожалению, его еще не доставили. Но к тому моменту, как мы вернемся домой после медового месяца, он уже наверняка будет здесь. Тебе помочь снять платье? – предложил он. – Ложись, отдохни немного.

Изабелла с тоской глянула на огромную двуспальную кровать, чувствуя, как ее ноги буквально приросли к полу. В красивых атласных туфельках на высоких каблуках, да плюс еще тиара на голове, и волосы, собранные в высокую прическу, – у алтаря она смотрелась на полголовы выше своего жениха. Туфли ужасно жали, неудобный корсет, который сегодня утром ей туго-претуго зашнуровала Лоен, тоже давил на грудь. Но сама мысль о том, что вот сейчас Густаво примется расшнуровывать его своими бескровными тонкими пальцами, была невыносима.

– Я иду в ванную, – объявила она, вспыхнув от смущения.

Густаво молча кивнул головой, занятый выпивкой. Он только что налил себе очередную порцию бренди.

Изабелла вошла в просторную ванную комнату, стены которой были отделаны зеркалами, и с облегчением упала на стул, предавшись унылым размышлениям о том, что, оказывается, всего лишь кольцо на пальце и несколько слов, произнесенных возле алтаря, могут так круто и бесповоротно изменить всю ее дальнейшую жизнь.

Контраст между ее незамужней жизнью, когда ее невинность оберегалась всеми возможными способами от посягательств со стороны хищных представителей мужского пола, и ее нынешним положением, спустя всего лишь несколько часов после венчания, когда она должна будет переступить порог спальни и остаться наедине с мужчиной, который вступит с ней в близость, этот контраст казался ей просто поразительным. Изабелла глянула на свое отражение в зеркало и тяжело вздохнула.

– Ведь он же мне совсем чужой человек, – прошептала она, вспомнив, о чем они говорили с мамой в ночь накануне ее свадьбы.

Карла, выглядевшая много лучше после нескольких недель, проведенных на фазенде, зашла к ней в комнату как раз в тот самый момент, когда Изабелла уже приготовилась выключить свет. Мама присела на кровать и взяла руки дочери в свои.

– Голубушка моя, – начала она осторожно. – Хочу поговорить с тобой о том, что произойдет с тобой следующей ночью.

– Не надо, мамочка! – Изабелла страшно смутилась при этих словах матери. – Думаю, я знаю.

По лицу Карлы стало понятно, что ответ дочери несколько успокоил ее, но все же она настаивала на продолжении разговора.

– Тогда ты, наверное, в курсе, что когда это случается в первый раз, то бывает немного… больно. И кровь появляется. Хотя иные утверждают, что если девушка много занимается верховой ездой, то ее девственная плева может быть уже порвана. А ты же много ездила верхом.

– А вот этого я не знала, – честно призналась матери Изабелла.

– Весь этот… процесс, к нему нужно просто немного привыкнуть. Но я думаю, что Густаво – уже опытный мужчина и станет обходиться с тобой бережно.

– Мамочка, а даме можно получать от этого удовольствие? – напряженно поинтересовалась Изабелла.

Карла издала короткий смешок.

– Конечно, милая. Ты ведь станешь замужней женщиной. А любой муж больше всего на свете желает, чтобы его жена была счастлива, оставаясь наедине с ним в спальне и деля все удовольствия супружеского ложа. Это, кстати, крепко привяжет твоего мужа к тебе. Как я в свое время привязала к себе Антонио. – Легкий румянец покрыл исхудалые щеки Карлы. – И помни, это занятие, угодное Богу. Ведь как еще зачать дитя? А это святой долг любых мужа и жены. Спокойной ночи, Изабелла. Спи спокойно и ничего не бойся. Уверена, все будет намного лучше, чем ты предполагаешь.

И вот Изабелла вспомнила этот разговор и тут же подумала о том, что уже одно прикосновение руки Густаво к ее телу, тем более к интимным частям тела, на что мама лишь слегка намекнула, автоматически вызывает у нее отвращение. Она поднялась со стула, чтобы снова вернуться в комнату, надеясь в глубине души, что это все нервы, что такое с ней творится, потому что все для нее впервые. А вот завтра и потом все будет уже по-другому, как и рассказывала мама.

Восторженный гул прошелестел по огромному залу, когда туда вошла Изабелла в ослепительно-белом бальном платье от известного французского модельера Жана Пату, эффектно облегавшем ее точеную фигуру и оформленном огромным шлейфом, каскадами ниспадающим сзади.

Густаво обнял ее за талию, и зал взорвался аплодисментами, приветствуя первый танец молодых.

– Ты так прекрасна, дорогая, – прошептал Густаво ей на ухо. – Сегодня все мужчины в этом зале завидуют мне и тому, что именно я этой брачной ночью буду делить с тобой супружеское ложе.

После первого танца Изабелла потеряла Густаво из виду на целых три часа. Каждый из них отправился пообщаться со своими родственниками, потом она танцевала с бесчисленным количеством кавалеров, и каждый из них в обязательном порядке сообщал ей о том, как же повезло Густаво поймать на свой крючок такую золотую рыбку. Она почти ничего не пила, чувствуя, как напряжена каждая клеточка ее тела в ожидании всего того, что неотвратимо должно будет случиться потом. Страхи ее еще более усилились, когда гости начали собираться вокруг главной лестницы, чтобы проводить молодых в их опочивальню.

– Пора! – сказал невесть откуда возникший Густаво, обращаясь к Изабелле, и они вместе направились к поджидающим их гостям.

Густаво сделал знак, призывая к тишине.

– Мои дорогие сеньоры, дамы, сеньориты. Друзья. Позвольте выразить вам свою самую искреннюю благодарность за то, что вы отпраздновали вместе с нами этот знаменательный для нас обоих день – день нашей свадьбы. А сейчас настал час, когда я, взяв жену за руку, поведу ее наверх.

Последнюю реплику гости встретили веселым свистом, громкими восклицаниями. Послышались даже непристойные возгласы.

– Я желаю вам всем доброй ночи. Продолжайте веселиться. Пошли, Изабелла.

Густаво подал руку, Изабелла оперлась на нее, и они стали вместе подниматься вверх по лестнице.

На сей раз Густаво не проявил терпения. Едва за ними закрылась дверь, как он повалил Изабеллу на кровать и прижал руки к матрасу. А потом стал покрывать лицо и шею неистовыми поцелуями, ощупывая через платье ее тело.

– Подожди минутку, – прошептала она. – Я сейчас перевернусь на бок, и ты расстегнешь пуговки на спине.

Хотя бы на мгновение увернуться от разящего от него перегара.

И в ту же минуту Изабелла почувствовала его руки на своей спине. Густаво стал неумело возиться с крохотными жемчужными пуговками, которые никак ему не поддавались. Тогда он с досадой рванул материю по живому и оголил спину.

Сорвав остатки платья, он принялся за лифчик, затем перевернул Изабеллу на спину и стал ласкать губами ее соски. Рука его блуждала внизу, пробираясь все выше и выше по бедру, и наконец проникла внутрь, под треугольник шелковых трусиков, едва прикрывающих самую интимную часть ее тела.

И снова несколько секунд неумелой возни. Но вот и трусики сорваны и отброшены прочь. Густаво приподнялся на коленях, чтобы расстегнуть ширинку. И так, полностью одетым, стал заталкивать свой член в ее нежные промежности, рыча от нетерпения и злости, что не может сразу нащупать отверстие. Наконец нашел, снова помогая себе рукой, и тут же вошел в нее.

Изабелла лежала под ним, кусая губы от боли. Все потухло у нее перед глазами. Она лежала в кромешной тьме, стараясь дышать глубоко, чтобы совладать с охватившей ее паникой. К счастью, сам акт соития продлился всего лишь несколько секунд. Густаво вдруг по-женски громко взвизгнул и рухнул на нее сверху.

Изабелла продолжала лежать неподвижно, прислушиваясь к тяжелому дыханию у себя над ухом. Его голова покоилась рядом с ее. Он лежал, уткнувшись лицом в покрывало, а ее колени были по-прежнему согнуты и свешивались с кровати. Наконец она слегка пошевелилась, чтобы хоть чуть-чуть высвободить себя из-под его тела. В ту же минуту Густаво приподнял голову и глянул на нее.

– Вот теперь ты моя уже по-настоящему. – Он улыбнулся и погладил ее по щеке. – Ступай, подмойся. Ты же понимаешь, когда это в первый раз…

– Я знаю, – поспешно проговорила она, подхватываясь с кровати, чтобы скрыться в ванной комнате, пока он снова не набросился на нее.

Изабелла была рада тому, что накануне свадьбы у нее состоялся откровенный разговор с матерью. Потому что, когда она начала подмываться, чувствуя нестерпимую боль внутри, никаких следов крови она не обнаружила. Она распустила волосы, переоделась в ночную сорочку, сверху набросила пеньюар, который предусмотрительная горничная заблаговременно повесила на дверной крючок. Когда Изабелла снова вернулась в спальню, Густаво лежал на постели уже полностью раздетый. На его лице застыло недоуменное выражение.

– Я тут проверил, но не обнаружил никаких следов крови на покрывале. – Он уставился на Изабеллу. – Как так?

– Мама предупредила меня, что крови может и не быть. Ведь в детстве я много каталась верхом, когда мы жили на фазенде, – пояснила Изабелла. Ей стало неловко от той бесцеремонности, с которой Густаво задал свой вопрос.

– Ах, вот что… Тогда понятно. Но, надеюсь, ты все же была девственницей? Конечно…

– Густаво, ты оскорбляешь меня! – Изабелла почувствовала, как все внутри закипает от злости.

– Конечно, конечно. – Он разгладил рукой место рядом с собой. – Иди же сюда, ложись рядом со своим мужем.

Изабелла послушно улеглась в кровать. Подозрения Густаво болью отозвались в ее сердце.

Но вот он обнял ее одной рукой и привлек к себе, а второй нащупал выключатель и выключил в комнате свет.

– Вот сейчас мы уже с тобой по-настоящему муж и жена. Согласна?

– Да.

– Я люблю тебя, Изабелла. Эта ночь стала счастливейшей в моей жизни.

– И в моей тоже. – Кое-как Изабелла выдавила из себя слова, которых от нее ждали, хотя все в ее душе бурным протестом отозвалось на эту ложь.

Остаток ночи Изабелла провела без сна. А в это же самое время грузовое судно, на котором везли голову и руки Христа в сопровождении Лорена Бройли, пришвартовалось на одном из пирсов в окрестностях Рио-де-Жанейро.