Как-то ей удалось пережить последние сутки перед отъездом на родину, включая торжественный ужин, который семейство да Силва Коста специально устроило в ее честь.

– К сожалению, мы не сможем присутствовать на ваших свадебных торжествах, – сказал Эйтор, поднимая тост за ее здоровье. – Но мы все уже сегодня желаем вам и вашему будущему мужу огромного и безмерного счастья.

После ужина ей вручили подарок: красивый кофейный сервиз из лиможского фарфора, который станет напоминанием о тех днях, что она провела во Франции. Когда все поднялись из-за стола, сеньор да Силва Коста спросил у нее, добродушно улыбаясь:

– Рады тому, что возвращаетесь домой, Изабелла?

– Да, с нетерпением жду встречи с родителями… И с женихом, конечно, – добавила она поспешно. – Но и по Парижу я тоже буду очень скучать.

– Возможно, в один прекрасный день, любуясь статуей Христа на вершине горы Корковадо, вы будете рассказывать своим детям о том, что лично присутствовали при ее создании.

– О да! Для меня это просто невиданная честь, – согласилась с архитектором Изабелла. – А как вообще продвигается работа над проектом?

– Как вы знаете, профессор Ландовски уже почти закончил четырехметровую модель статуи. Сейчас мне нужно найти подходящее помещение, в котором мои конструкторы и чертежники смогут увеличить масштаб статуи до тридцати метров. Ландовски уже на следующей неделе приступит к работе над полномасштабной моделью головы и рук. Когда мы с ним встречались в последний раз, он сказал мне, что попросил сеньора Бройли сделать слепки ваших рук и рук сеньориты де Лопес Алмейда. Говорит, хочет воспользоваться этими слепками в качестве возможных прототипов. И кто знает, – снова улыбнулся сеньор да Силва Коста, – быть может, именно вашими прекрасными пальцами Христос, стоя на вершине Корковадо, будет благословлять наш любимый Рио-де-Жанейро.

Мария Джорджина настояла на том, что они с дочерью проводят Изабеллу и лично посадят ее на борт парохода, на котором она отправится на родину. К счастью, как только Изабелла зашла к себе в каюту, сеньора да Силва Коста тут же отправилась на поиски администратора, чтобы утрясти с ним все вопросы, касающиеся сопровождения ее подопечной. На какие-то несколько минут девушки остались в каюте одни.

– Будь счастлива, дорогая моя Изабелла, – искренне пожелала подруге Мария Элиза, целуя ее на прощание.

– Постараюсь, – ответила Изабелла, перехватив внимательный взгляд Марии Элизы, устремленный на нее.

– С тобой все в порядке? – спросила та.

– Все в порядке, – заверила ее Изабелла. – Немного нервничаю из-за предстоящей свадьбы, только и всего.

– Пиши мне, не забывай. И обязательно опиши всю свою свадьбу. Увидимся, когда я тоже вернусь в Рио. Изабелла, я…

– Что?

Прозвучал гонг, оповещающий всех, что до отплытия осталось ровно тридцать минут.

– Не забывай о том времени, что ты провела в Париже. Но, пожалуйста, Изабелла, помни и о том, какое будущее тебя ждет уже вместе с Густаво.

Изабелла молча уставилась на подругу. Она мгновенно поняла, о чем именно хотела предупредить ее Мария Элиза.

– Постараюсь. Обещаю.

В каюту снова зашла Мария Джорджина.

– Администратор сейчас всецело поглощен размещением пассажиров, которые осаждают его со всех сторон. А потому мне не удалось толком переговорить с ним. Пожалуйста, Изабелла, не забудь обязательно представиться ему. Он уже в курсе того, что ты путешествуешь одна. Уверена, он обязательно подыщет тебе какую-нибудь подходящую особу в качестве компаньонки.

– Хорошо. Я так и сделаю. До свидания, сеньора да Силва Коста. Спасибо вам за ту доброту и заботу, которую вы проявили ко мне.

– А ты должна пообещать мне еще раз ни под каким предлогом нигде не спускаться на берег, пока пароход наконец не встанет у причала Пирс Мауа в Рио. Слышишь меня, Изабелла? И дай нам телеграмму сразу же по прибытии.

– Обязательно. Обещаю, телеграмму я отправлю тотчас же по возвращении домой.

Изабелла проводила мать и дочь на палубу и еще раз попрощалась с ними. Когда они ушли, Изабелла подошла к бортику и, опершись на перила, принялась разглядывать порт Гавра. Как-никак, а это ее последние впечатления о Франции.

Где-то южнее Гавра находится Париж, а где-то в Париже живет Лорен. Но вот пароход тронулся с места и начал плавное движение вперед. А Изабелла все стояла и смотрела, как стремительно удаляется береговая линия, пока она наконец не слилась с горизонтом.

– Прощай, моя любовь. Прощай навсегда, – прошептала она с горечью и, раздавленная собственными переживаниями, уныло поплелась в свою каюту.

Вечером Изабелла ужинала у себя в каюте. Ей невыносимо было лицезреть атмосферу всеобщего веселья, обычно царящую по вечерам в столовой. Видеть вокруг себя счастливые лица пассажиров, отправившихся в увлекательный вояж, было выше ее сил. Она лежала на кровати, чувствуя всем телом легкую качку судна. С наступлением ночи в иллюминаторе зависла кромешная тьма. Такая же тьма лежала и на сердце.

Когда Изабелла, в последний раз ступая по земле Франции, поднималась на борт парохода, который должен был доставить ее домой, она надеялась, что вот теперь ноющая боль в ее сердце ослабнет, а то и вовсе утихнет. Ведь впереди ее ждет встреча с любимой мамочкой, с отцом, возвращение к той знакомой, привычной жизни, которой она прежде жила у себя на родине.

Там ведь уже вовсю готовятся к свадьбе. Антонио, захлебываясь от переизбытка чувств, сообщил в письме, что венчание состоится в прекрасном храме, главном кафедральном соборе Рио. Невиданная честь, оказываемая лишь самым-самым избранным.

Однако чем дальше удалялось судно от берегов Франции и от Лорена, тем тяжелее становилось на душе у Изабеллы. Как ни старалась, она ничего не могла поделать с собой. Ей даже стало казаться, что сердце превратилось в тяжеленный камень, наподобие тех, что лежали сваленными в кучу в углу мастерской профессора Ландовски.

– Пресвятая Дева Мария! – молилась она, заливаясь слезами в подушку. – Дай мне силы жить без него. Потому что сейчас я даже не представляю, как смогу вынести разлуку с ним.