– Как у вас в Шатровске все любопытно устроено… – покачал головой Крячко. – Важные люди ничего не делают сами – все через помощников. И ничто не делается открыто – все в темноте.

– Значит, теперь надо беседовать с этим самым Кириллом, – произнес Гуров. – Что ж, придется познакомиться с еще одним помощником. А пока надо зафиксировать все важное, что нам наговорил наш друг Метелкин. – Он повернулся к помощнику директора Лучинина: – Вот что, Руслан. Садись в машину. Полковник Крячко с тобой посидит, чтобы тебе не скучно было, а я пока позвоню, уточню наши дальнейшие планы.

– Как же, конечно, это вы беспокоитесь, чтобы мне не скучно было… – бормотал Метелкин, усаживаясь в «Опель» рядом с Крячко. – Охрану мне обеспечиваете… Я же говорю – незаконное задержание…

Видимо, желание качать права у него еще не пропало окончательно.

Гуров отослал его в машину, чтобы он не слышал его телефонного разговора с губернатором. Собственно, ему больше некому было звонить в Шатровске, разве только Плещееву. Но он понимал, что возможности капитана строго ограничены – он не мог поместить задержанного помощника Лучинина в СИЗО, не мог добыть судебное решение о его задержании. И вообще, Плещеев был человек подчиненный. Нет, обращаться надо было к Евгению Саблину. И Гуров набрал его личный номер.

Губернатор отозвался не сразу, а когда наконец ответил, то говорил приглушенным голосом – как видно, у него была какая-то важная встреча или совещание, которое он не мог прервать.

– Евгений Кириллович, это Гуров, я вот по какому поводу, – быстро заговорил Лев. – Мы тут допрашиваем одного человека, причастного к убийству вашего сына и к ряду других тяжких преступлений. Однако у нас нет оформленного решения о его задержании, и нам некуда его поместить под арест. К генералу Соколову мне бы обращаться не хотелось. Можно поместить нашего фигуранта в изолятор ФСБ? У вас есть на них выход?

На несколько секунд установилось молчание – как видно, губернатор задумался. Потом он произнес все таким же приглушенным голосом:

– Нет, к сожалению, надежной связи с нашим начальником «конторы» у меня нет. Он человек крайне осторожный. И вы правы, что не стали обращаться к Соколову. Давайте сделаем так. Выезжайте на трассу Москва – Самара и двигайтесь на восток. Через час вы уже будете на границе с соседней областью. А я созвонюсь со своим старым другом, начальником тамошнего управления. На границе вас встретят, примут вашего фигуранта и поместят его в изолятор. Там он будет в безопасности, и его сведения тоже. И никто в Шатровске не будет знать, где его искать. Так вас устроит?

– Вполне устроит, Евгений Кириллович, – ответил Гуров.

Он вернулся в машину и сменил Крячко на заднем сиденье. А пока они менялись местами, тихо объяснил Стасу, куда надо ехать. Крячко сел за руль, машина развернулась и покатилась назад к дороге.

– Ну вот, Руслан, твоя судьба на ближайшие дни определилась, – обратился Лев к Метелкину, сидевшему рядом с ним. – Нашли мы тебе спокойное уютное место. Причем заметь, как и обещали, в Бутырку мы тебя не повезем.

– А куда вы меня везете? – спросил задержанный.

– Увидишь, – уклончиво ответил Лев. – А пока подпиши признательные показания, которые ты нам дал.

И он вручил помощнику депутата документ, который тщательно составлял перед поездкой в ЧОП «Квадрига» и в котором было написано несколько признаний в причастности к убийствам. До встречи с Метелкиным Гуров не знал подробностей, поэтому составил «признания» довольно расплывчато. Но и в таком виде документ давал основание для задержания подозреваемого.

– Давай, подписывай! – скомандовал он, видя, что Метелкин колеблется. – Тут ничего смертельного нет. А если не подпишешь – едем в Москву.

Руслан подписал бумагу, и Крячко тронул машину с места.

До границы соседней области они добрались меньше чем за час. Там их ожидала не какая-нибудь частная машина, а официального вида авто с надписью «Росгвардия» на борту.

– Вот видишь, Руслан, в какой серьезной машине ты поедешь дальше! – улыбнувшись, заметил Лев.

Помощнику директора «серьезное авто» не понравилось, и он начал кричать и отказывался выходить. Пришлось опять слегка надавить ему на солнечное сплетение и пересаживать его из машины в машину уже обмякшего. После чего две машины разъехались, каждая в свою сторону.

– Так, Стас, теперь остановись где-нибудь, а я достану блокнот и запишу его действительные показания, – попросил Гуров. – Там было сказано много важного, и я не хочу, чтобы какая-нибудь деталь из этих сведений оказалась упущенной.

Крячко выбрал место для остановки, съехал на обочину. Гурову потребовалось не меньше получаса, чтобы записать все сведения, полученные от Метелкина. Наконец он спрятал блокнот и сказал:

– Ну, все, можно ехать.

– И куда теперь? – спросил Стас. – В смысле – кого будем брать? Нам столько ориентировок надавали – два дня можно задержаниями заниматься. Я хотя и не записывал, но кое-что запомнил. У меня на слуху застряли четыре фамилии: Тарасов, Курицын, Сухоруков и Баранов. Кого из них будем брать первым? Наверное, Баранова – ведь он, скорее всего, организатор убийства Павла Саблина…

– Нет, Стас, Баранова мы пока трогать не будем, – ответил Гуров. – Видишь ли, в чем дело. Помощник банкира Кровякова – человек еще более заметный, чем Руслан Метелкин. И получить согласие суда на его арест нам, скорее всего, не удастся. С другой стороны, мы подозреваем Баранова в организации убийства, а не в его совершении. То есть его роль в преступлении – косвенная, ее сложнее доказать. Поэтому мы пока отставим Баранова в сторону. А займемся мы этой троицей – Сухоруковым, Тарасовым и Курицыным. Эти люди убили сначала двух девушек, а затем Лугового и его соседа по палате. Это обычная «уголовка», здесь нет никакой политики, поэтому нам будет нетрудно получить согласие прокуратуры, а потом и суда на их арест. Тут мы сможем действовать официально и помещать задержанных не в какие-то странные места, а в обычное СИЗО. Так что давай, езжай прямиком в областную прокуратуру.

– Официально так официально… – пробормотал Крячко.

Спустя час с небольшим «Опель» сыщиков остановился возле здания областной прокуратуры. Гуров нашел в записной книжке телефон областного прокурора, который ему в Москве дал Орлов, и позвонил по этому номеру. Ему ответил твердый начальственный голос. Гуров представился и начал излагать суть дела.

– Я располагаю достоверными сведениями о причастности троих граждан, проживающих в Шатровске, к совершению нескольких убийств. Речь идет об убийствах гражданок Востоковой и Ярцевой, а также о гибели двух пациентов в областной больнице, это случилось буквально вчера. Мне необходимо задержать граждан Сухорукова, Тарасова и Курицына, допросить их и совершить иные следственные действия. Для этого мне необходима санкция прокуратуры, а затем суда. Но начать я должен все-таки с вашего ведомства.

– Понял вас, Лев Иванович, – ответил начальственный голос. – А кто эти граждане, в отношении которых вы хотите получить санкцию на арест?

– Все трое являются сотрудниками частного охранного предприятия «Квадрига».

– Ах, они охранники… Что ж, это случается, случается… Данная категория сотрудников иногда путает охрану с преступными действиями… Но я надеюсь, что этими гражданами ваше расследование ограничится? Не хотелось бы, знаете, чтобы все это превращалось в какую-то «охоту на ведьм», чтобы страдали предприниматели, ни в чем не повинные люди. А то до меня, знаете, доходят слухи о вашем желании переквалифицировать гибель Павла Евгеньевича Саблина с несчастного случая на убийство…

– Нет, об этом в данном случае речь не идет! – заверил Гуров.

А про себя добавил: «Пока не идет». Он же не был обязан раскрывать перед прокурором области все свои планы.

– Ну, в таком случае мы, конечно, окажем вам содействие, – заверил его областной прокурор. – Я сейчас же дам указание нашему прокурору Геннадию Михайловичу Аблязову, чтобы он вас принял. Вы ему еще раз изложите суть дела, и если у него не будет возражений, он напишет вам представление в суд. Вы где сейчас находитесь?

– Я нахожусь возле вашего здания, прямо перед входом, – ответил Гуров.

– Ну, так смело входите! Я дам указание, чтобы вас пропустили. Поднимайтесь на второй этаж, в кабинет 27. Геннадий Михайлович вас примет!

Лев спрятал телефон и сказал Крячко:

– Придется тебе подождать. Меня направляют к тому самому прокурору, который благополучно закрыл дело Павла Саблина. Обещали, что дело об убийстве Лугового и гибели двух девушек он закрывать не будет и выдаст нам нужные документы. Хотя я не исключаю, что они попытаются меня заболтать, затянуть все это.

– И не только затянуть, – подхватил Стас. – Может, пока ты будешь писать всякие рапорты и ждать здесь ответа, наших троих молодчиков кто-то предупредит, и они все скроются из города.

– Такой вариант, конечно, не исключен, – тяжело вздохнул Лев, – но маловероятен. Ведь областной прокурор не случайно сразу спросил меня, кто эти трое подозреваемых. И сразу успокоился, когда узнал, что речь идет всего лишь о сотрудниках ЧОПа. Это мелкие сошки, разменная монета. Это ведь не помощники директоров и депутатов. Мне кажется, ради них наши уважаемые прокуроры стараться не будут. Разве они против раскрытия обычных преступлений? Нет, они только «за». Ну, я пошел.

Гуров вошел в здание прокуратуры и поднялся на второй этаж. Прокурор Геннадий Аблязов оказался крупным мужчиной, по виду весьма добродушным. Он усадил гостя в кресло, предложил ему чаю и заявил, что внимательно его слушает. Гуров, не упоминая фамилии Метелкина, рассказал о подозрениях в отношении троих сотрудников ЧОПа.

– Разумеется, нам надо будет провести ряд следственных действий, – добавил он. – Прежде всего речь идет об опросе многочисленных свидетелей. Затем нужно будет осмотреть машины, на которых ездили подозреваемые с осени прошлого года. Пройдут разного рода экспертизы. Все эти действия будут совершать сотрудники вашего управления внутренних дел, я не сомневаюсь, что они окажут мне всю возможную помощь. Но пока будет идти расследование, подозреваемые, то есть граждане Сухоруков, Тарасов и Курицын, должны находиться под стражей. Иначе девушки, бывшие подруги Востоковой и Ярцевой, не дадут нам никаких показаний. Вы же понимаете, что эту категорию свидетелей легко запугать…

– Да, я понимаю ваши доводы, – значительно произнес прокурор. – И я склонен… да, я склонен с вами согласиться. Но скажите, пожалуйста, откуда вы получили сведения о роли этих трех сотрудников ЧОПа в данных преступлениях? Кто вам это рассказал?

Да, это был важный вопрос! И, конечно, прокурор Аблязов никак не одобрил бы то, что Гуров и Крячко сегодня проделали – вывоз Метелкина в лес, его допрос, а затем доставку в соседнюю область. И он бы встревожился, узнав, что речь идет о допросе ближайшего помощника такого важного человека, как Вячеслав Лучинин. Однако Лев твердо решил не упоминать фамилию Метелкина в этой беседе, поэтому ответил:

– Сведения получены оперативным путем, нашими полицейскими методами. В основном – через наших информаторов в преступной среде. Вы должны понимать, что я не имею права называть этих информаторов и вообще говорить о них.

– Да, понимаю… – кивнул прокурор. – Но… откуда у вас информаторы в Шатровске? Ведь вы приехали сюда всего лишь два дня назад!

– Большой опыт работы в криминальной среде иногда позволяет добиться нужных результатов в самое короткое время! – с важным видом произнес Лев. – Именно опыт и еще раз опыт! Могу вас заверить: несмотря на короткий срок моего пребывания в вашем городе, я успел уже многое узнать. Сожалею, но больше сказать не могу. Так вы напишете предписание для суда?

– Да, конечно! – воскликнул прокурор. – Сейчас же составим нужный вам документ. Будьте добры, подождите несколько минут в приемной, я все сделаю.

Покинув кабинет, Гуров почти полчаса прождал в приемной. И уже начал думать о том, что Крячко оказался прав и его хотят здесь мариновать несколько часов, пока у него терпение не кончится и он не закатит скандал. А потом, под предлогом этого скандала, вообще откажутся что-либо делать. Но тут дверь кабинета приоткрылась, и Геннадий Аблязов вновь пригласил гостя к себе.

– Вот, Лев Иванович, вам три документа, – сказал он, вручая сыщику нужные бумаги. – Надеюсь, вы ими правильно распорядитесь и не злоупотребите моим доверием.

– Нет, о злоупотреблении и речи нет! – заверил его Гуров, пряча документы. – Мы арестуем только тех, кого нужно…