7

Рев шин, следом ругань. Чендлер с Таней вносили уточнения в ориентировку, в частности о том, что приближаться к подозреваемому опасно, а в участок, хромая, вошел незнакомец. В спину ему тыкал ружейный ствол. В роли конвоира выступал Кен Мэлоуни по кличке Козел, старик пятидесяти шести лет, выросший на уилбрукских улицах. Дикий взгляд подчеркивала неухоженная борода. Из полуграмотной, бессвязной речи Чендлер разобрал только, что, мол, вот, поймал ублюдка на своем участке… Кена вообще мало кто понимал.

Сержант украдкой покосился на коллег и успокаивающе кивнул, давая понять, что пока вмешиваться не надо. В этом году Кен уже приводил в участок людей, угрожая им ружьем. Тогда это была пара ребят-походников. Старик заявил, что его обокрали. Оказалось, те просто зашли попросить воды, а Кен неверно истолковал их намерения. В этот раз у него на мушке был какой-то мужчина. Чендлер хотел уже заверить его, что все будет в порядке, но тут у него перехватило дыхание.

Человек в точности подходил под описание Хита: ростом чуть ниже Гэбриэла, как тот и говорил, плотного телосложения, явно привычный таскать тяжести. Брюнет, волосы спутаны, будто их уже несколько месяцев не расчесывали; на лице недельная щетина, не такая выгоревшая, как волосы. Истекает по́том. Одет в зеленую клетчатую рубаху с оторванным карманом, на шее цепочка с крестиком; образ дровосека дополняли короткие брюки. По всему видно: этот человек привык жить сам по себе, а еще запирать людей в сарае и потом убивать их. Окровавленная одежда только подкрепляла догадку.

– Ну, арестовывайте уже, – проговорил Кен, не отнимая ствола от пленника.

Чендлер жестом велел остальным сделать шаг назад. Кен был явно не в себе, и от него можно было ждать чего угодно.

– Хорошо, Кен, мы его забираем. Опускайте ружье.

Чендлер постарался придать голосу командный тон, но, судя по всему, вышло не очень.

– Это с чего это я буду опускать? – взревел Кен. – Говорю ж: опасный ублюдок.

– Так, всё, опускайте, – повторил Чендлер.

Если бы Кен знал, с кем имеет дело, подумалось ему, он бы и близко не подошел. Старик, может, и псих, но не дурак.

– И не подумаю! Арестовывайте его, и все тут. – Слова вязли в бороде, как будто она срослась настолько, что рот уже не открывался.

Чендлер подался вперед, чтобы лучше расслышать. Зря. Кен угрожающе перехватил ружье.

Пленник что-то невнятно забормотал – что-то умоляющее.

Чендлер решил подыграть старику.

– Ладно, ладно, Кен. Что он натворил?

– Точнее, за чем я его застукал.

Чендлер осторожно наклонил голову, стараясь не провоцировать Кена лишними движениями.

– Он хотел угнать мою тачку.

– У вас со двора? – уточнил Чендлер.

Если это и в самом деле Хит, ему нужна была машина, чтобы скрыться – или чтобы догнать сбежавшую жертву.

– Не-а, я был у Форта. Отстреливал чертовых кроликов. Воротился, а тут этот чертов ублюдок пытается завести мою тачку. А воровать – нехорошо. – Кен невинно заморгал: точь-в-точь кролик, на которых он якобы охотился.

Чендлер, однако, прекрасно знал, что все это брехня. Если Кен крутился у фермы Форта, значит, наверняка воровал яйца у наседок – но с этим можно разобраться в другой раз. Сейчас нужно было спровадить старика, взять его пленника под стражу и допросить.

– Нехорошо, Кен, нехорошо, – поддакнул Чендлер. – Передайте его нам, и мы его арестуем.

– Я не хотел… – начал было мужчина, но получил по спине ружьем и замолчал.

– Еще как хотел, а я тебя сцапал! – заорал Кен ему прямо в ухо, потом обратился к Чендлеру: – Там следы, по всему рулю следы! И не смотрите на его кровищу, я тут ни при чем. Он такой и был. Так что не пришьете.

– Я вам верю, Кен. А теперь…

– Даже пальцем не тронул, а ну, скажи-ка! – Кен ткнул пленника ружьем в спину.

– Да это не то… – промямлил тот.

– Во, во! Слыхали? – перебил Кен.

– Хорошо, – сказал Чендлер и обратился к потенциальному маньяку: – Вы в порядке?

– А по мне не видно? – с явной обидой отозвался тот. – Сами-то как думаете?

Он скривился от боли; на этот раз не от тычка ружьем, а от чего-то еще.

Кен, впрочем, не преминул воспользоваться случаем. Пленник захрипел.

– А теперь, парень, рассказывай, что сделал – точнее, что делал, когда я тебя сцапал.

– Кен, пожалуйста, мы сами разберемся, – настаивал Чендлер.

– Если он сознается, вы мне ничего не пришьете.

Пора кончать с этим, подумал Чендлер. Чем больше Кен заводился, тем нервнее потирал спусковой крючок.

– Никто не собирается ничего вам пришивать, Кен. Просто опустите ружье. Ну!

– Мы не сможем использовать его слова как доказательство, если вы и дальше будете угрожать ему оружием, – встрял Лука.

Чендлер бешено уставился на подчиненного. Формально тот прав, однако сейчас его замечание было очень некстати. Перед ними и так потенциальный маньяк – не хватало еще, чтобы у них на глазах совершилось убийство.

– Так, Кен, отдавайте ружье. Сейчас же!

Чендлер протянул руку, но никаким усилием воли не мог унять дрожь.

– Это мое.

– Его вам вернут.

– У меня есть на него разрешение.

– А разрешения наводить его на людей – нет.

– Даже когда ублюдок хочет угнать мою тачку?

– Вы привели его сюда. Этого достаточно.

– Он не сознался, – гнул свое Кен.

Мужчина снова скривился и плотно сжал зубы. Вид у него был разбитый и подавленный. Еще бы, так глупо попасться, и, главное, из-за кого – из-за местного агрессивного сумасброда.

Видя, что Кен опускать ружье не собирается, Чендлер обратился к пленнику:

– Так вы пытались угнать машину или нет?

Тот кивнул. Под дулом ружья оставалось только сознаться.

– Да, я пытался угнать машину. Но поймите, мне надо было. Я спасался от…

Закончить ему не дал очередной тычок в спину.

– Заткнись, парень, тут твои отговорки не пройдут. Ишь, городское отребье, думают, что им все с рук сойдет.

– Все, Кен, он сознался. Отпускайте его, – велел Чендлер.

– А извиниться как же?

– Кен!

С недовольной гримасой старик поднял ружье стволом в потолок. Чендлер позволил себе выдохнуть и почувствовал, как градус напряжения в помещении спадает. Констебли немедленно вклинились между мужчиной и Кеном. Тот наотрез отказался отдавать ружье Тане, поэтому пришлось вмешаться сержанту.

– Это мое.

– На сорок восемь часов – нет, – сказал Чендлер. – Остынете пока. А в следующий раз, если захотите задержать нарушителя, вызовите нас.

– Но чтобы через два дня вернули. Я без него как без рук, сержант. – Кен выглядел ужасно беспомощным и расстроенным, будто у него отняли единственного ребенка.

– Через два дня, – подтвердил Чендлер, стараясь не обращать внимания на недовольный взгляд Тани.

Сержант знал: она против, чтобы кто-то, кроме полиции, мог пользоваться оружием. Возможно, из-за троих детей Таня не любила оружие как таковое. Впрочем, навести ствол на преступника, если понадобится, это ей не мешало. Чендлер кивком велел Тане вывести Кена из участка. Одним психом в помещении стало меньше, и этот еще не самый опасный.

Теперь можно было спокойно рассмотреть подозреваемого. Мужчина стоял, опустив голову. По его потному, пухлому лицу совсем не скажешь, что он мог бы убить пятьдесят четыре человека. В сощуренном взгляде, которым он встретил сержанта, однако, читалась затаенная злоба. Подозреваемый вздохнул и, оскалившись, застонал. Чендлер нащупал рукой пистолет, готовый немедленно его выхватить.

– Мне пришлось, – прошептал мужчина. – Другого выхода не было.

Лука встал позади подозреваемого, ожидая дальнейших указаний. Чендлер повел глазами в сторону. Лука, кивнув, отошел.

– Вас зовут Хит? – спросил Чендлер, обхватывая пистолетную рукоять.

Окровавленный мужчина медленно поднял голову. Губы поджаты, как у преступника, пойманного с поличным.

Темно-карие глаза уставились сначала на Чендлера, потом посмотрели на остальных. Сержант покрепче сжал пальцы на пистолете. Если подозреваемый хочет сбежать, то сделает это именно сейчас.

Хит медленно кивнул, озлобленность на лице сменилась недоумением.

– Откуда вы…

– Вас зовут Хит? – повторил вопрос Чендлер.

– Да, Хит. Хит Баруэлл, – ответил тот, нахмурившись.

Болезненная гримаса пропала – стало быть, притворялся. Впрочем, надо признать, весьма убедительно.

– Вы с востока?

– Да, из Аделаиды.

– Как попали сюда?

Чтобы усыпить бдительность подозреваемого, Чендлер начал с простых вопросов, работая, как археолог – кисточкой, а не экскаватором.

– Искал работу.

– Какую?

– Да любую: на ферме, в садах, на стройке… Что угодно – я все переделал.

– Значит, хорошо знаете эти места?

Хит вздохнул.

– Нет.

Чендлер уловил в его голосе нотки недоверия и подозрительности. Хит вел себя будто на минном поле.

– Мистер Баруэлл, я вынужден вас арестовать…

– Поймите, мне пришлось угнать… одолжить машину! – выпалил Хит. – Я спасался от…

– Машина нас не интересует, – перебил Чендлер и, заведя Хиту руки за спину, накинул наручники. Запястья у него были содраны, а ладони – красные, как от ожога или тяжелой работы. – Мы хотим задать вам ряд вопросов по поводу убийств.

Хит с силой вырвал руки и развернулся. Глаза у него горели. Таня и Лука тут же зажали его с боков.

– Именно о них я и хочу вам рассказать!

– Хотите сознаться?

Чендлер ощутил странную смесь воодушевления и разочарования. А с другой стороны, тогда и Митчу звонить не нужно…

– В каком смысле «сознаться»? Это меня чуть не убили – вон там, – Хит дернул головой, – в лесу.

Таня и Лука усадили подозреваемого на стул. Чендлер встал напротив, пытаясь понять, чего тот добивается. Сбивает со следа? Хочет выкрутиться? Водит за нос?

– Как это? – решил подыграть сержант.

– А вот так это, – сварливым тоном ответил Хит. – Меня похитили и хотели убить. Мне удалось сбежать, а потом меня поймал тот бородатый придурок с ружьем.

– Как его звали?

– Кого?

– Того, кто вас похитил.

– Назвался Гэбриэлом. – Хит облизнул пересохшие, потрескавшиеся губы.

В мозгу у Чендлера тут же завихрилась туча вопросов, но вмешалась Таня – она не расслаблялась ни на секунду:

– Можете его описать?

– Довольно высокий… Повыше меня. Пожалуй, с вас. – Он указал на Чендлера. – Но подтянутее. Выговор… да, выговор как у местного.

Нет, нет, подумал Чендлер. Гэбриэл однозначно из Перта, впрочем, не исключено, что для выходца с восточной части материка все жители западного побережья говорят одинаково. Он тут же себя одернул. На стереотипы полагаются только ленивые полицейские.

– Это все? – спросил Чендлер.

Так себе описание, ничем не указывает на Гэбриэла Джонсона.

– А чего еще? Вашего роста, загорелый, заросший… лицо только, не знаю, чересчур молодое. Не вяжется с бородой, как будто ее наклеили. И голос – вкрадчивый такой, обволакивающий.

А вот это в точку, почти идеальное описание Гэбриэла. Вот только не верится, что все это можно было уловить беглым взглядом – особенно в состоянии паники. Скорее результат пристального изучения.

Чендлер оглянулся на остальных. Таня, видимо, испытывала похожее потрясение. Лука ожидал приказов. А Ник, сидевший за стойкой регистратуры, жадно наблюдал за происходящим.

– Вот поэтому мне и нужна была машина, – продолжал Хит, заполняя тишину. – Чтобы спасти свою шкуру. Поверьте мне, умоляю!

Мольба была адресована Чендлеру, но тот не ответил. Голова отказывалась соображать.

– Сержант? – Лука тоже требовал ответа.

Ему нравилось, когда другие попадали в затруднительное положение – особенно начальник.

– Отведите его в камеру.

Что угодно, лишь бы потянуть время, пока не удастся привести мысли в порядок. Других идей не приходило.

Лука кивнул, и они с Таней подхватили подозреваемого под руки и поволокли в коридор. Тот стал вырываться.

– В какую камеру?! Я ни в чем не виноват! – кричал он. – Вы не имеете права!

– Имею, – ответил Чендлер. – Вы находитесь под подозрением.

– В чем?!

– Для начала – в угоне.

– Так он же хотел убить меня!

– Тогда в камере вам тем более будет безопаснее.

Хита увели, но он еще долго ругался на несправедливость.