24

Наступило утро, и с ним снова пришло ощущение недосыпа. Чендлер сполз с дивана и тихо ушел, пока никто в доме не проснулся.

Он прибыл в участок. За стойкой регистрации сидел Джим и что-то набирал на компьютере, долбя одним пальцем по клавиатуре. Выглядел он за конторкой, как всегда, неуклюже. Чендлер кивком поприветствовал его, Джим указал в сторону кабинета. Свет горел, освещая фигуру Митча. Тот сидел, опустив голову, и не обращал внимания на то, что происходит в участке.

Чендлер подошел к кабинету. Едва ли Митч станет вводить его в курс того, что он пропустил, однако не спросить было нельзя. Вблизи оказалось, что инспектор не изучает пристально какую-то папку, а тихо говорит в «айфон». Чендлер встал около двери, чтобы послушать.

– Работаем, – произнес Митч и замолчал. Чендлер понял, что он не ведет запись на диктофон, а с кем-то разговаривает. – Нет, не видел… Зачем? Я здесь по работе.

Совесть настаивала, чтобы Чендлер отошел, но невидимый собеседник явно отчитывал Митча, и упускать такое зрелище было нельзя.

– Нет… Да, меня устраивает, что дети уже большие.

Странное замечание. Митч, видимо, что-то заподозрил, поднял взгляд, увидел за дверью Чендлера и вздрогнул. Впервые за все это время в нем прорезались знакомые повадки дерганого, тощего подростка – того, который еще не забыл про понимание и сочувствие.

Собеседник что-то продолжал говорить, из трубки доносился резкий шум. Чендлер думал, что Митч будет отвечать, но тот просто застыл. Гул из трубки стал громче.

– Потом созвонимся, – пробубнил Митч наконец и сбросил вызов. Тут же к нему вернулась властность. – Слушаю.

– Доброе утро, – поздоровался Чендлер.

– Что, правда? – криво усмехнулся Митч и протер глаза, дабы подчеркнуть, что он всю ночь не ложился.

– Нашли что-нибудь?

По озорной улыбке было видно, что да. Однако Митчу требовалась демонстрация превосходства. Он беглым взглядом окинул стол, заваленный всем подряд, и взял в руки пакет для улик.

– Вот, взгляни.

В пакете лежал обрывок бумаги вроде тех, что крутились вокруг пепелища, только хорошо сохранившийся. Судя по всему, рукописный перечень, озаглавленный «…поименованные в Начале».

– Прямиком с места преступления, – заметил Митч, хотя это и так было ясно. – Теперь надо понять, действительно ли здесь записаны люди, которых он убил.

– Все числятся пропавшими без вести?

Ухмылка Митч немного померкла.

– Кое-кто. Еще проверяем.

– Сколько?

– Еще рано говорить.

– Значит, пока это просто список. – Чендлер уже привыкал заливать огонь.

– Погоди, нужно только отыскать связь. Эти люди из разных уголков страны.

– Надо было меня вызвать.

– Вот теперь чувствуешь, каково это? – резко парировал Митч.

– Не ожидал от тебя такой мелочности.

– Вовсе нет, просто тебе следовало провести время с семьей.

– А тебе-то какое дело?

Митч прикрыл глаза.

– Мне показалось, ты слишком много нянчишься со своими подчиненными.

– Они того стоят.

Митч сделал страдальческое лицо.

– Ну, из Луки, может, еще и выйдет толк. Таня уже в возрасте, Джим слишком ограничен, а Ник… пока не выскажет все, что знает, не затыкается.

– Из него получится хороший полицейский.

– Не исключено, но для этого ему надо научиться молчать и включать мозги.

Митч сунул телефон в карман и повернулся к ноутбуку.

– Ладно, какой план на сегодня? – спросил Чендлер.

– Я сообщу обоим подозреваемым про список. Посмотрим, кто расколется. Хижину подожгли специально. Мы нашли походный баллон с газом, к которому был подведен провод от аккумулятора. Действовали намеренно. Не особенно умно, зато наверняка.

Чендлер сидел в комнате с аппаратурой и наблюдал, как Митч поочередно зачитывает подозреваемым список: имена, возраст, место рождения трех жертв, которых удалось установить по базе данных пропавших без вести. Никакой реакции. Тогда в ход пошли описания внешности – снова ничего. С каждым разом Митч копал глубже, сообщая имена родственников жертв, чтобы преступник осознал содеянное и раскаялся. Он так близко подходил к подозреваемым, что Чендлер опасался, как бы те на него не напали. Однако каждый раз, когда сержант собирался на выручку, Митч отходил на безопасное расстояние. Такое ощущение, будто он Чендлера дразнил, а не подозреваемых.

Несмотря на все средства давления, ничего выяснить не удалось. И Хит, и Гэбриэл оба повторяли свои показания и клялись в невиновности. Они и слыхом не слыхивали про жертв; им хотелось только одного: свободы.

Проведя с каждым подозреваемым по часу, Митч, вне себя от негодования, вышел из допросной.

– Ничего нового? – спросил Чендлер, пока Таня отключала аппаратуру.

Теперь придется снова изучать улики, ехать к домику или искать свидетелей, которые могли видеть Хита или Гэбриэла на месте похищения.

– Зачем маньяку это? Ради наживы? – задалась вопросом Таня, выходя из комнаты.

– То есть? – спросил Чендлер.

– Ну, похищает жертву, пытает, пока она не выдаст все личные данные, а затем обчищает счета.

– Нет, деньги тут явно ни при чем. Достаточно взглянуть, как они одеты.

– Хорошо, пусть не деньги. Тогда что? Месть? Страсть к убийствам?

– А может, просто страсть? – предположил Чендлер. – Что-то пошло не так во время ролевых забав?

Митч как будто искал, на кого бы наброситься.

– Нет никаких доказательств, которые бы указывали на подобный вариант. На месте пожара соответствующих приспособлений мы также не нашли.

– Ага, только палку, что у тебя в заднице, – огрызнулся Чендлер.

В участке воцарилась тишина.

– Мы имеем дело с напарниками – возможно, бывшими, – произнес Митч наконец, направляясь в кабинет. – Каждый норовит подставить другого.

– Я уже обдумывал такой вариант, – возразил Чендлер. – Между ними нет никакой связи…

– Кроме места преступления и дословно совпадающих историй, – сказал Митч. – Нет, они определенно напарники, и у них определенно размолвка. Вот и решили свалить вину друг на друга. Это объясняет сходства в показаниях.

– Какие из них напарники, когда они до смерти боятся… – начал было Чендлер, но Митч уже отвлекся на одного из своих подручных – Маккензи, юношу, который на вид только-только окончил школу.

Или, может, начальник его настолько замордовал, что тот впал в детство. Митч давал ему указания организовать пресс-конференцию для стервятников, слетевшихся на поживу.

Чендлер же хотел высказать мысль, которая витала у него в голове, но оформилась только в разговоре с Таней. Если бы Гэбриэл с Хитом и правда совместно убивали людей, а затем рассорились, рассказ у каждого был бы свой. Митч мог сколь угодно строить из себя умника, да только тут он ошибался, так как основывал выводы на устных показаниях, а не на уликах. То есть один из подозреваемых на самом деле жертва, а маньяк специально повторяет его историю, чтобы сбить следователей с толку. Другого объяснения просто нет.