Глава 27
Звякнул колокольчик, щелкнула табличка над дверью. Марк отстранился от стеллажа, который уже третий раз переставлял и посмотрел на надпись. Торонто.
В лавку вошел мальчик лет семи в смешных коротких шортах и с очень серьезным лицом. Марк почему-то подумал, что так должен выглядеть разбойник-рецидивист, играющий пионера на детском утреннике.
– Здравствуйте, – сказал мальчик и строго посмотрел на Кауфмана. – Меня зовут Брендон.
– Марк. – Кауфман сел на свое кресло, но понял, что так он не видит пионера-рецидивиста, и подвинулся ближе, выглядывая из-за прилавка. – Чем могу помочь?
– Мне нужно повзрослеть.
– Куда еще-то, – хмыкнул Кауфман. – Зачем?
– У меня есть тридцать четыре доллара. Этого хватит, чтобы стать пятнадцатилетним? – проигнорировал вопрос мальчик.
– Почему именно пятнадцатилетним? – Марк все меньше понимал, что происходит.
– Мне обязательно отвечать? – уточнил Брендон.
– Нет, но и мне не обязательно тебе помогать, – ответил Кауфман.
– Справедливо, – подумав, решил гость. – Я хочу повзрослеть, чтобы защитить маму.
– Тогда почему именно пятнадцать лет?
– С шестнадцати полная уголовная ответственность, – серьезно заявил Брендон. Кауфман поперхнулся.
– То есть ты планируешь кого-то убить?
– Нет, но так может получиться.
Кауфман помолчал, глядя на Брендона. Тот стоял ровно, совсем не как нормальные дети, постоянно елозя и перемещаясь, и не сводил взгляд с хозяина лавки.
– Почему бы тебе просто не попросить средство против того, кто угрожает твоей маме?
– Это не один человек.
– Ты обращался в полицию?
– Они сказали, что ничем не могут помочь. У меня не так уж много времени, вы мне поможете?
– В таких делах не стоит спешить, – развел руками Кауфман. – Так что же это за группа людей угрожает твоей маме?
– Мудаки, – ответил Брендон. И судя по прежней серьезности, он не шутил.
– Это тебе мама сказала? – нахмурился Кауфман.
– Нет, но я постоянно слышу, что очередной мудак разбил ей сердце.
– Ясно.
Кауфман вздохнул, начиная понимать, что произошло.
– А папы у тебя нету?
– Нет. – Брендон покачал головой, потом добавил: – Был, но мама его выгнала.
– Весело у вас, – хмыкнул Кауфман. – Но он же остался твоим папой, не важно, что…
– Нет. Мама сказала, что он превратился в мудака, поэтому больше не приходит, – Брендон перебил Кауфмана и наконец-то проявил хоть какую-то эмоцию.
– Печально, – сказал Марк.
– Да, – твердо согласился Брендон. – Так вы мне поможете или нет?
– Думаю, что тут я бессилен.
– Отвратительное чувство, да? – с нотками жалости в голосе спросил Брендон.
Вдруг в окно постучали. Мальчик обернулся и посмотрел. На подоконнике сидел огромный сокол. Птица снова ударила клювом в стекло.
– Это ваш питомец?
– Это сам-по-себе питомец, – ответил Кауфман. – Впусти его, пожалуйста.
Брендон подошел к двери и открыл ее. Птица медленно вошла внутрь и замерла, глядя на мальчика.
– Он что-то хочет от меня? – с опасением спросил Брендон.
– Не знаю, но, кажется, ты ему понравился.
– Мне нужно идти, мама будет волноваться, – сказал Брендон, аккуратно протягивая руку к соколу, чтобы его погладить. – Она думает, что я жду ее возле магазина.
– Вот как. Она знает, где ты? – Кауфман достал из-под прилавка трубку и стал поспешно ее набивать.
– Не думаю. – Брендон никак не мог оторваться от птицы.
Марк набил трубку и тут же раскурил ее, лавку мгновенно окутал сизый дым. Внезапно звякнул колокольчик, но надпись на табличке не изменилась. В магазин влетела пепельная блондинка с непрокрашенными корнями.
– Брендон! – взвыла она. – Я тебя еле нашла! Когда ты уже повзрослеешь? Тебя могли украсть!
Мальчик посмотрел на нее, не изменив серьезного выражения лица.
– Ты как твой отец! Он тоже меня никогда не слушал!
Птица отошла в сторону и недобро нахохлилась.
– Ты вообще слышишь, что я тебе говорю?! – не унималась женщина.
– Да уже весь город слышит, – не выдержал Марк.
– Не лезьте не в свое дело! – мгновенно переключилась блондинка.
– Вы в моем магазине, – холодно заметил Кауфман. – Выметайтесь отсюда и делайте что хотите.
– Не указывайте мне, что делать! – зашипела блондинка.
– Не то что? – спокойно спросил Марк.
– Слушай внимательно, старый мудак, если ты думаешь, что имеешь право так со мной разговаривать, то ты сильно ошибаешься! Я тебя уничтожу! Ты понял? – Женщина прямо на глазах превращалась в гибрид змеи и рэкетира.
– Приступайте, – сказал Кауфман.
– Что? – чуть сдулась блондинка.
– Приступайте к уничтожению старого мудака, – любезно объяснил Кауфман.
– Ах ты… – Женщина надулась, казалось, что она вот-вот лопнет. Кауфману захотелось ткнуть ее иголочкой. – Я…
Блондинка угрожающе двинулась к стойке. В этот момент птица вспорхнула на прилавок, широко раскинула крылья и протяжно крикнула, угрожающе глядя на женщину. Та опешила и немного стушевалась. Грозное выражение на ее лице сменилось на жалобное. Казалось, что она вот-вот заплачет.
Кауфман успокаивающе тронул птицу и сказал:
– Вы, конечно, вольны объявить войну всему миру, но это не значит, что мир это хотя бы заметит.
– Пошли. – Блондинка взяла Брендона за руку, но тот не сдвинулся с места. Он зачарованно смотрел на птицу.
– Я сказала, пошли! – рявкнула женщина и снова дернула мальчика за руку. Тот, как ни странно, устоял.
– Это папа, – каким-то не своим голом сказал Брендон.
– Что? – не поняла блондинка.
– Папа! – Мальчик указал на птицу.
– Что за чушь? – скривилась женщина, но кинула быстрый взгляд на сокола. – Да пошли же!
– Нет! – твердо ответил Брендон.
Блондинка просто схватила его и оторвала от земли. Мальчик стал биться в ее руках с такой силой, что она, не сделав и двух шагов, была вынуждена его бросить.
– Я не могу тебя тащить!
– Я этого и не просил! – вдруг закричал мальчик.
Женщина удивленно отпрянула. Посмотрела на него так, будто видит впервые. На глазах у нее проступили слезы.
– Да я всю жизнь… Ради тебя… Да ты хоть понимаешь…
– Не надо ради меня! Ничего не надо! – В Брендона будто бы вселился бес. – Я ни о чем тебя не просил!
Блондинка в ужасе закрыла рот рукой, будто сдерживая крик. Кауфман накрыл трубку специальным колпачком, туша тлеющий табак. И подвинул сокола, чтобы тот не загораживал ему обзор.
– Кажется, переборщил, – шепнул он. Птица наклонила голову и посмотрела на него.
– Что ты такое говоришь? – наконец справилась с собой женщина.
– Алиса, – обратился Кауфман к блондинке, но та, кажется, ничего не услышала. – Алиса!
– Откуда вы знаете мое имя? – медленно переведя взгляд, спросила она.
– Не важно, важно другое. Брендон пришел сюда, чтобы купить то, что защитит вас. Нет, не перебивайте, хоть раз в жизни послушайте старого мудака! Как понимаете, старый мудак отличается от молодого тем, что сумел дожить до старости, а значит у него есть какие-то зачатки разума. Когда Брендон говорит, что ему от вас ничего не надо, он имеет в виду, что любит вас и хочет, чтобы вы были счастливы. Ничего другого. Но вы все время пытаетесь тащить его, как минуту назад. Вы раз за разом предаете себя, думая, что делаете это во благо сына, но это так не работает. Не тащите его, идите вместе.
– Ты закончил? – ледяным голосом спросила Алиса.
– Да.
– Когда мне понадобится паршивый совет от старого мудака – я сообщу. – Она повернулась к Брендону. – Мы уходим.
– Дай мне пять минут, – серьезно сказал он.
Алиса хотела что-то сказать, но потом просто кивнула и вышла.
– Не расстраивайтесь, – сказал Брендон Кауфману, – и извините.
– За что?
– За мамино поведение. Ей тяжело, понимаете?
– Понимаю.
– Так вы дадите мне что-нибудь, чтобы повзрослеть?
– Тебе не кажется, что защищать нужно не маму от мудаков, а мудаков от мамы?
– Может быть. Но мама одна, а их много.
– Нет, повзрослеть, увы, не выйдет, но кое-что у меня есть.
Кауфман ушел в подсобку. Брендон снова стал рассматривать птицу.
– Вот, – Марк вернулся и поставил на прилавок какой-то кожаный мешочек.
– Мне почему-то показалось, что это не птица, а человек, – зачарованно сказал мальчик.
– Такое бывает. С тебя четырнадцать долларов.
– Как оно работает? – спросил Брендон, глядя на мешочек.
– Ну, ты по-прежнему останешься ребенком, но ментально… Ты станешь старше и мудрее. Это все, что я могу сделать. Более того – эффект временный.
– И на сколько его хватает?
– Там порошок, для одного раза хватает щепотки. Действует полгода. Весь мешочек можно растянуть лет на десять точно.
– Его нужно пить или заваривать?
– Все равно. Можно в еду сыпать.
– А от него может стать плохо?
Марк подумал, что никто и никогда так подробно не интересовался действием чуда, как этот ребенок.
– Ну, разве что от внезапных осознаний, вызванных приливом мудрости.
– А волшебство всегда срабатывает?
– Да.
– Даже тогда, когда ты не знаешь о нем?
– Да, а что?
– Думаю, что это не мне нужно повзрослеть, а маме.
Когда дверь за Брендоном закрылась, Марк посмотрел на птицу. Та отвернулась.
