Глава 24
Звякнул колокольчик, щелкнула табличка над дверью. Эзра устало потер глаза, оторвался от книги, посмотрел на надпись. Певек.
В лавку вошла Клара, больше похожая на космонавта, но Эзра ее сразу же узнал по глазам. Девушка сняла капюшон, шапку, размотала шарф.
– Где это вообще – Певек?
– Этим вопросом задаются даже те, кто там живет, – пошутила Клара, снимая перчатки. – Ты решил открыть библиотеку?
Эзра осмотрелся. Весь прилавок покрывали книги разной степени древности.
– Я нашел комнату с книгами на втором этаже, никогда там раньше не был. Теперь вот изучаю, надеюсь найти что-то связанное с историей лавки или Кауфманом.
– Оно тебе надо?
– Мне все равно больше нечем заняться. Я же не выхожу наружу. Кстати, как там новости?
– Тебя ищут, – пожала плечами Клара, но обилие одежды сделало этот жест почти неразличимым. – Не припомню, чтобы кого-то искали так же рьяно.
– Ожидаемо. Посмотри сюда, – Эзра протянул Кларе книгу.
Девушка наклонилась, присмотрелась к рисунку.
– Это что, осада Иерусалима?
– Кажется, да. Не суть, вот сюда посмотри, где карандашом отмечено.
Клара наклонилась еще ближе, присмотрелась. Лицо одного из крестоносцев было обведено.
– И что?
– Никого не напоминает? – улыбнулся Эзра.
– Да тут так нарисовано, что напоминает почти всех, кого я знаю. Даже некоторых женщин.
– На рот внимательнее посмотри, изгиб видишь?
– Эмм… Гуинплен?
– Да какой Гуинплен?! Марк!
Клара еще раз внимательно посмотрела.
– Ну, если искать в нем черты Кауфмана, то есть какое-то сходство. Но, кажется, ты видишь то, чего нет. Кстати, я вот подумала, сходство двух предметов существует, или все они абсолютно индивидуальны, но взгляд наблюдателя делает их похожими? То есть одинаковы ли два чайника сами по себе или они одинаковы потому, что мы их так воспринимаем?
– Смотря в какой философской традиции ты находишься. Я бы и не обратил внимания, если бы не эта пометка, – cказал Эзра. – Зачем, по-твоему, Марк обвел его?
– Не знаю. Но рисунок сделан не современником тех событий, это век пятнадцатый, судя по стилю.
Эзра удивленно посмотрел на Клару.
– Ты такой эксперт в живописи?
– Я эксперт по всему, что можно дорого продать, – ответила она, расстегивая куртку.
– Что тебе понадобилось в этом Певеке? – решил узнать Эзра.
– Вот это, – Клара достала из-за пазухи небольшой контейнер и поставила его на прилавок. Несмотря на то, что в помещении было тепло, пластик покрывал иней.
– Что это?
– Местные называют это сердцем снежной королевы. – Клара щелкнула замками. Внутри лежал кусок льда размером с кулак. – Он никогда не меняет температуру. Всегда минус двести два по Цельсию.
– Серьезно? – Эзра с интересом взглянул на ледышку.
– Ну уж не шутка. Руками только не трогай, если пальцы дороги.
– Знаешь, о каком применении этой штуки я подумал? – спросил Эзра, извлекая откуда-то из-под прилавка длинные щипцы.
– Элемент системы охлаждения, конечно, – не раздумывая, ответила Клара. – Я знаю пару учреждений, которые за эту штуку души всех своих сотрудников заложат.
– И владельцев тоже, – хмыкнул Эзра, доставая ледышку.
– У владельцев душ нет с рождения, – иронично заметила Клара.
– О системе охлаждения я, конечно, тоже подумал. Но первое, что мне пришло в голову, – бросить эту штуку в жерло вулкана и посмотреть, что будет, – хихикнул Эзра.
– Покупаешь? – спросила Клара.
– Зачем? Кому я это потом продам?
– Не знаю, но я знаю, кому это продам я, если ты не купишь.
Эзра задумчиво посмотрел на Клару.
– Знаешь, я вдруг понял, как Марк оценивал стоимость чудес.
– И как?
– Не по тому, какую пользу они могут принести, в этом смысле любая вещь в этой лавке практически бесценна, а по тому, какое горе они могут причинить, если попадут не в те руки. Он покупал чудеса, которые вы приносите, чтобы они навсегда остались тут.
– Есть в этом извращенная логика Кауфмана. Так что, берешь?
– Да, такая ледышка очень опасна, – вздохнул Эзра. – Я даже знаю, как превратить ее в оружие. Подожди, посмотрю, что там с наличкой.
Звякнул колокольчик, щелкнула табличка над дверью, теперь на ней появилась надпись «Чикаго». В лавку вошел чернокожий мужчина в сером костюме и белой рубашке. Галстук же у него был какой-то безыдейный, непримечательный.
– Здравствуйте, – заискивающе улыбнулся он. Присмотрелся к Эзре, и улыбка вдруг слетела с его лица.
– Это должно было произойти, рано или поздно, – обреченно вздохнул Эзра.
– Скорее рано, – заметила Клара. – Ты просто не представляешь, насколько ты теперь популярен. Если тебя поставить на площади рядом с Иисусом, то большинство присутствующих спросит – а что это за парень стоит около всемирно известного террориста?
– Я, наверное, попозже… – протянул мужчина.
– Попозже не будет. Я запечатаю вход, как только вы выйдете отсюда, – cказал Эзра, разглядывая ледышку. – Поэтому либо соберите вашу волю в кулак и задайте вопрос, либо выметайтесь из моего магазина.
– Ты не думал сменить имя? Тебе подошло бы что-то вроде Марка, – хмыкнула Клара.
Мужчина стоял у входа, борясь с самим собой. Именно так Эзра представлял себе русскую поговорку «И хочется и колется».
– Да черт с ним! – махнул посетитель рукой. – Плевать.
– Я точно так же сказал перед тем, как меня назначили врагом всего человечества, – заметил Эзра и положил ледышку в контейнер. – Что вам нужно?
– Я даже не знаю, если честно. – Мужчина подошел к прилавку, но не оперся на него.
– Все настолько хорошо?
– Наоборот, – вздохнул посетитель. – Понимаете, я всю жизнь вкалываю как раб, но так и не сделал карьеры, у меня нет семьи, детей, да я даже ипотеку не выплатил. Черт, просто поймите, я устал, уже никаких сил нет. Я уже ничего не хочу.
Эзра посмотрел на мужчину; тот, казалось, вот-вот расплачется.
– Это ужасно, я вас понимаю, давайте обнимемся.
– Что? – Посетитель насторожился.
– А что еще вы хотели услышать? Вы видели надпись на вывеске? Это антикварный магазин. Объяснить принцип его работы?
– Нет, я…
– Тогда даже не знаю, что еще предложить; хотите Клара вас пожалеет за двадцатку? – Эзра начинал закипать.
– Нет, – смущенно ответил мужчина, хотя выглядел так, будто всерьез об этом задумывался. – Просто мне сказали, что тут есть всякие чудеса, и я понял, что мне нужно чудо, хоть и не понимаю, какое именно.
– Так, ладно, как тебя зовут?
– Том.
– Ну да, как же еще. Так вот, Том, тут, как ты правильно заметил, куча чудес. Но все они применяются для чего-то. Так чего ты хочешь?
– Я не знаю, – пожал плечами Том. – В этом-то и проблема. Я в такой жопе, что уже ничего не хочу.
– Во-первых, это работает наоборот. Ты в жопе, потому что ничего не хочешь, а во‐вторых – давай нарастим тебе сиськи, у меня как раз есть для этого кое-что.
– Сиськи? – в ужасе отпрянул мужчина. – Зачем?
– Тебе не все ли равно, если ты не знаешь, что хочешь? А так можно будет их помять хотя бы.
– Вам смешно, я понимаю, – сокрушенно покачал головой мужчина.
– Мне не смешно. Я в ужасе от происходящего, – негодовал Эзра.
– Помогите мне, – попросил мужчина.
– Да в чем? Как можно помочь тому, кому ничего не нужно?
– Неужели у вас нет такой штуки, которая бы помогла мне понять, чего я хочу?
– Есть, – уверенно ответил Эзра. – Могу нарастить сиськи!
– Да на кой черт они мне сдались?!
– Ну вот видишь, сиськи ты не хочешь, значит, хочешь что-то другое. Работает же!
– И что, мне так все перепробовать?
– Это вариант. Только давай не тут.
Мужчина вздохнул и уставился куда-то в пустоту. Эзра закатил глаза.
– Друг, послушай.
– Да? – вскинулся Том.
– У тебя десять секунд, чтобы придумать, что тебе нужно, иначе я таки сделаю тебе сиськи. Маленькие. Просто из вредности.
– Да что вы… Я же… – Том стал пятиться к выходу.
– Уже девять секунд. – Эзра наклонился и чем-то щелкнул под прилавком. Том подскочил к двери, но та не открылась.
– Восемь, – продолжал отсчет Эзра. Том панически озирался. Метнулся влево, потом вправо, едва не снеся Клару.
– Или большие, но обвисшие. Такие, чтобы можно было на собственные плечи закидывать.
Том кинулся на прилавок, как матросы на штурм Зимнего дворца. Но его рывок прервала Клара: каким-то молниеносным движением она дернула его за руку и резко выкрутила ее. Через секунду Том буквально упирался носом в пол.
– Три, – отсчитывал Эзра.
Мужчина взвыл, рванулся, но Клара держала крепко, чувствовался опыт.
– Два.
– Власть! Я хочу власть!
– Конкретнее.
– Хочу, чтобы у меня был личный водитель, чтобы передо мной открывали двери, чтобы ко мне обращались уважительно!
– Ну вот, вполне понятное желание. Клара, спасибо, можешь отпустить.
Том выпрямился, отодвинулся от девушки, шмыгнул носом и, тяжело дыша, потер вывихнутое плечо.
– Я могу поменять желание? – спросил он, отдышавшись.
– Допустим, и что же ты хочешь? – удивился Эзра.
– Смелость или что-то в этом роде.
– Мудро. Подожди. – Эзра встал и пошел в подсобку.
Клара облокотилась на прилавок и задумчиво посмотрела на Тома.
– Что? – не выдержал тот.
– Ничего, – пожала плечами девушка.
Эзра вернулся, положил на прилавок шутовской колпак с колокольчиками.
– Что это? – воскликнул Том.
– А на что похоже?
– На шутовской колпак!
– Ну, очевидно мозги ты можешь не просить, с ними все в порядке.
– И что мне с ним делать?
– А, нет, – протянул Эзра. – Все-таки мозги не помешают.
– Ну, то есть мне его постоянно носить?
– Да, он дает смелость, только когда применяется по назначению.
– И на работу в нем? – ужаснулся Том.
– Видишь ли, ты уже понял: чтобы чего-то хотеть, нужно иметь смелость. Но штука в том, что чтобы иметь смелость, нужно иметь смелость. Если у тебя ее достаточно, чтобы выглядеть полным кретином с колпаком на голове, – дерзай.
Том задумчиво посмотрел на колпак.
– Мне кажется, что если у меня хватит смелости надеть это на работу, то хватит смелости и бороться за свою мечту. Без него.
– Мысль на миллион, можешь выступать с ней на конференциях. Берешь или нет?
– Нет, но спасибо, вы мне очень помогли! – Том буквально просиял и приосанился.
– Выход там, – Эзра указал пальцем.
Когда дверь за ним закрылась, Клара усмехнулась.
– Я думала, что ты заигрался, но, кажется, подействовало.
– Нет, не подействовало.
– Почему? Он даже в плечах раздался.
– Тут речь не об осознании или глубокой морали, а о том, чтобы сжать яйца в кулак и надеть колпак. Либо ты готов на что-то ради мечты, либо нет. Либо делаешь, либо нет. А Том попал в ловушку под названием «я все понял, спасибо».
Эзра пожевал губами, вздохнул.
– Знаешь, чему я научился в этой лавке?
– Чему?
– Рассматривать все происходящее как свое отражение. Я прямо сейчас увидел, что ровно так же, как Том, не решаюсь не то чтобы двигаться к цели, а даже ее хотеть.
– И что за цель? – спросила Клара.
