Глава третья
ПОДВОДНЫЙ ДОК
В первое мгновение, когда исчез дневной свет, Коля Смирнов ничего не мог различить в темноте. Длинными искрами проносились назад электрические лампочки.
Гулко отдавался стук колес, и металлические стенки туннеля гудели, как гигантский улей.
Сердце у Коли стучало в ритм колесам. Провожая глазами тусклые лампочки, он каждый раз видел позади светлый, все уменьшавшийся кружок - устье туннеля.
- Никифор Иванович, а Никифор Иванович! - шептал он. - Под водой ведь мы!
- Знаю, что под водой! - сурово и торжественно произнес Никифор Иванович, наклоняя древко знамени, чтобы оно не задело за свод.
Коля много читал о том, как строился Черноморский плавающий туннель, он представлял себе подводный док «Наутилус» во всех подробностях…
Вогнутые металлические стены, отражающие свет бесчисленных огней, причудливо разграфленные полосами усиливающих ребер… Внизу двумя дорожками, суживающимися вдаль, идут горизонтальные фасонные ролики, напоминающие огромные катушки для ниток. На эти ролики, кривизна которых совпадает с изгибом тюбингов, мостовые краны опустят снятые с платформы части будущего туннеля. Вместо роликов вдоль всего дока протянутся два металлических лотка, образованных примкнутыми один к другому тюбингами. И целая армия ждущих этого момента людей перейдет с боковых площадок на лотки. Сверху спустят сварочные аппараты. Огни электросварки сольются в сплошную ослепительную полосу. Мостовые краны установят боковые стенки туннелей. Их укрепят на больших металлических кольцах, поставленных на лоток. Блестящие рельсы, повиснув на крюках подъемных кранов, заполнят зал. Потом они опустятся на дно будущего туннеля, куда их направят сотни рук.
И вот отрезок туннеля, равный длине сборочного зала, готов. Подводный док «Наутилус» превратится в гигантскую подводную лодку, включатся его могучие двигатели, забурлят за кормой винты, и все исполинское подводное сооружение начнет двигаться, сползая с собранных внутри него туннелей. Лежащие на роликах трубы начнут выходить в океан через отверстия, снабженные сальниковыми устройствами, плотно прилегающими к поверхностям труб, чтобы преградить доступ воде…
- Как шомпол из ружья вытаскивается! - сказал вдруг Коля Никифору Ивановичу, словно тот должен был знать его мысли.
Но Никифор Иванович, очевидно, и сам думал о том же. Он сказал:
- Наоборот, пожалуй. Вроде ружье с шомпола стаскивается.
Коля удивился, что ветер бьет не в лицо, а в спину. Но тут же понял, что это могучие вентиляторы гонят по одному из туннелей свежий воздух в док, в то время как по другому туннелю воздух выходит из дока.
Как приятно вместе со свежим ветром мчаться в глубине океана к удивительному подводному сборочному заводу, носящему романтическое название «Наутилус»!
В подводный док прибыл поезд. На груженных тюбингами платформах ехали гости - рабочие.
Их встречал сам начальник строительства Андрей Григорьевич Корнев. Перегнувшись через перила боковой площадки, он пожимал каждому руку. Молодой паренек, краснея, задержал его руку в своей - видимо, хотел что-то сказать, но так и не решился.
Перед электровозом стояла громада туннельного комбайна с двумя рабочими стволами, похожими на трубы туннеля, по которому прибыл поезд с земли.
Приехавшие перебрались на площадку. Электровоз загудел, металлический док отозвался звонким эхом. Поезд тронулся и вошел в устье рабочего ствола. В комбайне он ненадолго задержался, снова двинулся и вскоре показался, идя задним ходом, но из соседнего ствола. Очевидно, он перешел позади комбайна на другие рельсы.
Приехавший паренек глазам своим не поверил. Тюбингов на платформах уже не было. Когда же их успели разгрузить?
Но скоро все выяснилось. Оказывается, Андрей Корнев все изменил в подводном доке за то время, пока его перегоняли вокруг Европы. Здесь больше не работает армия электросварщиков. Всю работу - разгрузку тюбингов, сборку их в трубы туннелей, наконец сварку их - выполняет одна грандиозная машина - комбайн.
Когда поезд находился в рабочем стволе, комбайн «засосал» тюбинги в специальные кассеты.
Гигантская машина придвинулась вплотную к туннелям, которые соединяли подводный док с землей, внутри нее что-то загудело, зазвенело, затрещало. Взволнованный и чем-то огорченный, паренек ничего не мог разглядеть, но вдруг увидел в щели столь знакомое ему сверкание. Значит, там не только гремят тюбинги, выталкиваемые из кассет, чтобы занять положенные им места, - там еще идет и сварка! Сварка!
Вцепившись в поручни, Коля взглядом пытался проникнуть в таинственную глубину.
Андрей Григорьевич Корнев предложил гостям посмотреть, как работает «оператор», управляющий «туннельным комбайном».
Вслед за Корневым Коля перебрался на крутую лесенку и вступил на туннельный комбайн. Исполинская машина походила на корабль. На ней было две палубы, виднелись иллюминаторы, имелся капитанский мостик, даже рубка…
В эту стеклянную рубку и ввел гостей Андрей Григорьевич.
За пультом перед бесчисленными приборами и экранами, на которых видно было, как укладываются один к другому тюбинги, как приближаются к ним огромные дугообразные электроды и вспыхивает ослепительная, обнимающая трубу дуга, - за этим пультом, нажимая кнопки и не спуская глаз с циферблатов, сидела маленькая девушка в сером комбинезоне. Коля видел светлое кольцо кос на голове, нежный профиль, сосредоточенное выражение лица…
Наконец девушка заметила начальника стройки, повернула штурвал - на пульте вспыхнула надпись «Автоматический режим» - и встала, смущенно улыбаясь.
- Знакомьтесь, вот наш рабочий класс, - сказал Андрей Корнев. - Она у нас одна заменяет тысячу двести шестнадцать человек, которые были заняты на этой работе в Черноморском плавающем туннеле.
- Нина, - сказала девушка и протянула руку почему-то Коле.
У того сердце упало. Он покраснел, чувствуя в руке тепло ее ладони.
- Ну, не совсем так, - смущенно возразила Нина Корневу. - Есть же еще механики, электрики, телемеханики, потом электросварщики…
- Электросварщики? - не удержался Коля. - Да разве у вас не машина сваривает?
- Конечно, комбайн. Но специалисты по сварке налаживают процесс, следят за ним, проверяют…
- Товарищи, вы меня простите… Товарищ Нина, товарищ Корнев… мне отец велел… вы поймите нас… порошок у нас есть, «макеевский»… Вы только дайте попробовать его на вашей машине. Ускорится сварка… Вы только попытайте, товарищ Нина, товарищ Корнев!..
Никифор Иванович смотрел на Колю с удивлением и укором, Нина - с интересом, Андрей - с улыбкой.
- Прежде чем применить ваш порошок в комбайне, придется вам самому заварить один пробный шов, - предложил Коле Андрей.
- Самому? Пробный шов? И чтоб он остался под водой? - Коля не верил ушам.
Андрею Корневу понравился приезжий паренек. Когда-то он сам был таким, плавал на корабле, стоял на палубе вот с такой же, как Нина, девушкой, только косы у нее не лежали венцом на голове, а трепетали по ветру. Все было - и ничего не осталось, кроме дока, туннеля, стройки…
Андрей распорядился, чтобы Нина выключила сварочную аппаратуру комбайна, оставила один шов незаваренным. И тут же разрешил Коле вручную заварить пропущенный шов.
Коля побледнел, стал серьезным, на Нину не смотрел, вытащил из кармана мешочек с заветным порошком.
Он думал, что Андрей Корнев сам будет наблюдать за ним, и немного разочаровался, когда услышал, что Андрей Григорьевич пригласил гостей на атомную электростанцию. Ему тоже хотелось пойти с ними, но теперь нужно было показать себя - заварить желанный шов!
Андрей Григорьевич повел гостей по крутым трапам куда-то вниз. Они шли по цилиндрическим коридорам, спускались по наклонным патрубкам.
В одном из коридоров им встретился главный энергетик Арктического моста Сурен Авакян, приехавший вместе с гостями.
- О, товарищи попутчики! Посмотреть хотите нашу станцию? Очень интересно, только предупреждаю - ничего не видно! Пожалуйста, проходите.
Гости вошли в цилиндрическую комнату - в доке все было цилиндрическим: так легче выдерживалось наружное давление воды. Она чем-то напоминала рубку управления туннельным комбайном. Такой же пульт с полукруглой выемкой для оператора; оператор - женщина в белом халате, множество приборов перед ней.
- Капитана Немо помните? - спрашивал Сурен гостей. - Он говорил, что можно добывать энергию прямо из моря. Потом многие инженеры пытались использовать разницу температур верхних и нижних слоев морской воды. В нашей электростанции освобождается внутриядерная энергия воды, вернее - не всей воды, а составляющей ее части - водорода. Только не так, как на Солнце, где при температуре в миллионы градусов водород превращается в гелий, излучая при этом огромную энергию, не так, как в водородной бомбе, где сначала атомным взрывом создается звездная температура и происходит термоядерная реакция превращения водорода в гелий…
- Неужто тут у вас миллионы градусов? - боязливо осведомился Никифор Иванович.
- В том-то и дело, что нет! Еще в 1954 году советский физик Зельдович предложил хитрый способ превращения водорода в гелий при обычной, комнатной температуре.
- Это что же - вроде холодного горения?
- Горение - пара пустяков! Тут холодный взрыв, что ли!.. Мы сейчас как поступаем? Мы не ломаем, как прежде, атомы, не заставляем их вслепую налетать друг на друга, сталкиваться, как прежде делали, а берем кирпичи, из которых атомы состоят, и строим из этих кирпичей новые атомы.
- Это как же? Поясните, пожалуйста, - попросил Никифор Иванович.
- А вот так. Раньше в старых атомных электростанциях, как и в атомных бомбах, маленькими снарядиками - нейтронами - пытались попасть в ядро тяжелого атома, расколоть его… получалось два ядра поменьше, ну, и в придачу - энергия… А мы сейчас пользуемся кирпичиками промежуточной массы между электронами и нейтронами, так называемыми «мю-мезонами»… Механику нашего «атомного строительства» объяснять вам я не стану, она, конечно, посложнее, чем сборка труб туннеля из тюбингов, на которых вы ехали, но в принципе похожа.
Гости рассмеялись.
- Оно понятно, - сказал Никифор Иванович. - Водой отапливаетесь, электроэнергию получаете, а жара нет.
- Слушай! Ты же лучше меня рассказываешь! - хлопнул Сурен по плечу Никифора Ивановича.
Андрей хотел пройти вместе с гостями в машинное отделение, но к нему подошел спустившийся из зала сменный инженер и что-то тихо сказал.
Андрей покраснел.
- Простите меня, - обратился он к гостям. - Я вас попрошу… Вот Сурен Андроникович вам все покажет… А ко мне тут приехали… Еще раз простите.
Пробежав по лабиринту боковых цилиндров и переходов, Андрей остановился в центральном зале, едва переводя дыхание.
Туннельный комбайн передвинулся в глубь сборочного зала, оставив после себя двустволье уже готового туннеля.
На противоположной площадке, по ту сторону труб, Андрей увидел Степана Григорьевича и Аню.
Сердце колотилось - вероятно, от бега. Собственно, почему он так торопился?.. Два года, почти два года прошло с тех пор! А она все такая же… И словно не было никакого разрыва… Можно подбежать сзади, обнять… или закрыть ладонями глаза, как она когда-то, на ледоколе… Но нет! Андрей знал, что никогда уже этого не сделает…
Первое возбуждение у Андрея сменилось тихой грустью:
«Зачем она приехала? Бередить былое?»
И, уже не торопясь, Андрей взошел на переходный мостик. Аня повернулась к нему, брови ее дрогнули, как когда-то в поезде, глаза расширились, она улыбнулась, пошла навстречу, сначала быстро-быстро, потом сдержала шаг…
- Андрюша, здравствуй! - сказала Аня улыбаясь. - Поздравляю! - И она указала глазами на туннельный комбайн. - Ты не устаешь изобретать.
- Да-да… - закивал головой Андрей. - Ты не забыла…
- Тебя? - рассмеялась Аня. - Я не забыла Арктического моста. Я привезла новый проект для твоего строительства.
- Проект? - Андрей отпустил Анины руки.
- По поручению коллектива конструкторов Анна Ивановна привезла нам интересную разработку Института реактивной техники, - вмешался Степан Григорьевич.
- Разработку? - неуверенно переспросил Андрей.
- Идея ракетного якоря весьма интересна, - продолжал Степан Григорьевич, внимательно глядя в лицо Андрею: - гигантский штопор ввинчивается в океанское дно силой отдачи реактивных двигателей.
Андрей поднял голову. Перед ним стояла Аня с тревогой в немного расширенных глазах.
У Андрея горько опустились губы. Потом прямая-складка перерезала его лоб.
- Подождите, - произнес он, словно очнувшись. - Штопорный якорь - ведь это же заменит нам миллионы тонн балласта! Вот с этим я должен поздравить тебя, Аня! Когда можно получить от вас опытные образцы? Они готовы? Ты привезла с собой? Ты молодец!
Аня пристально смотрела на него. «Как он оживился? Его так увлекла техническая идея. Неужели мне только показалось, что он взволнован моим приездом? Ну что ж… Для того чтобы убедиться в этом, стоило приехать сюда».
А Андрей думал:
«Этот проект ракетного якоря действительно слишком серьезен. Конечно, глупо было думать, что мог быть другой повод для приезда, кроме этого проекта. Он слишком значим сам по себе. Что ж, еще один урок». Перед ним только инженер, только инженер, а не прежняя Аня. Нет! Никогда не наложить на трещину шов…
Разговаривая о деталях проекта, все трое медленно шли вдоль площадки. Получилось так, что Степан Григорьевич оказался между Аней и Андреем. Он был очень доволен, однако внешне ничем не выдавал этого.
Андрею было горько, но он не обладал умением брата скрывать свои чувства. У него все читалось на лице. Может быть, Аня многое поняла бы, если б взглянула на него. Но она шла рядом со Степаном Григорьевичем, смотрела на готовые трубы туннеля, на отодвигающийся комбайн и ни разу, ни разу не посмотрела на Андрея.
- Андрей Григорьевич! - послышалось снизу.
К площадке, держась рукой за борт туннеля, подошел начальник сварки.
Андрей, обрадовавшись, что может поговорить по делу, нагнулся через перила.
- Андрей Григорьевич! - продолжал начальник сварки, стараясь перекрыть треск сварочных аппаратов комбайна. - У нашего гостя-сварщика поразительные результаты. Он применяет новый порошок и кладет шов в полтора раза быстрее.
- Это интересно, - отозвался Андрей. - Я сейчас приду. - И он обернулся к Ане: - Простите меня, я лишь ненадолго, мне надо посмотреть…
- А нам уже, собственно говоря, пора. Там, наверху, Денис собрал подводников. Анна Ивановна обещала сделать сообщение. Мы еще приедем не раз.
Андрей посмотрел на Аню и вдруг покраснел - он увидел на ее руке кольцо… То самое кольцо, которое он подарил ей в самую дорогую для него пору. Кольцо, когда-то надетое ему на палец американским инженером и доставившее столько неприятностей в Светлорецке.
Аня проследила взгляд Андрея и улыбнулась.
И сразу невидимые нити протянулись между ними.
Андрей прекрасно знал, что Аня надевала это кольцо только в самые значительные, самые радостные для них дни. Он бесцеремонно отодвинул брата и подошел к Ане. Они молчали и только улыбались друг другу.
Это не ускользнуло от Степана Григорьевича. Он нахмурился.
- Кстати, Андрей, я хотел с тобой посоветоваться… Мне хочется также, Анна Ивановна, знать и ваше мнение.
- Да-да… - рассеянно ответил Андрей.
- Дело в том, что техническое соревнование между советской и американской частями строительства моста имеет огромное значение. Газеты Соединенных Штатов полны перечислений американских преимуществ. И вот мне в голову пришла мысль, что оказание сейчас технической помощи американцам, помощи, от которой они не смогут отказаться, произведет огромное впечатление на общественное мнение, поднимет авторитет нашей советской техники.
- Что ты имеешь в виду? - спросил Андрей.
- Андрей Григорьевич, - послышалось снизу, - спускайтесь, я вам лестницу приставил.
- Мне кажется, Анне Ивановне следует сейчас поехать в Туннель-сити для оказания технической помощи.
- В Америку? - воскликнула Аня.
- Но ведь надо провести опыты здесь! - попробовал возразить Андрей.
- Опыты здесь мы можем провести и сами. Я учитываю сложную ситуацию настоящего момента. Эффект от нашей помощи американцам будет огромным. Нет, это совершенно ясно, Анна Ивановна: вы должны немедленно ехать. Я тотчас же дам телеграмму Кандерблю.
Андрей пронизывающе посмотрел на брата.
- Ты можешь тоже поехать. Это будет не лишне, - заметил Степан Григорьевич.
- Я не могу ехать, ты знаешь это. Партия поставила меня сюда, - тихо сказал Андрей.
- Вы согласны, Анна Ивановна?
- Если… если это необходимо, - проговорила Аня, вертя на безымянном пальце кольцо.
- Да, это необходимо! - решительно сказал Степан Григорьевич. - Необходимо для дела, а дело прежде всего… Кстати, Андрей, там тебя, кажется, ждут.
Андрей лишь на мгновение замешкался, потом протянул Ане руку и спросил:
- Ты поедешь?
- Ну конечно, - улыбнулась Аня. - Ведь это же действительно необходимо. Потом, мне очень интересно побывать там, в Туннель-сити.
Андрей молча перелез через перила. Он не оглянулся на Аню, а она смотрела ему вслед и, может быть, хотела сказать глазами то, что не могла сказать вслух.
Слышался треск сварочных аппаратов комбайна, напоминающий звук рвущейся бумаги.
Наконец Аня оглянулась. На нее смотрели спокойные и холодные глаза Степана Григорьевича. Аня поправила прическу и с деланным равнодушием сказала:
- Уже пора ехать. Как жаль…
Андрей рассматривал добротный скоростной шов на трубе туннеля, наложенный пареньком-сварщиком, но думал совсем о другом шве, который был так необходим, но который не лег на трещину, не спаял ее…
