Часть II
Битва

Я знал, что та история с сожженным пиратским лагерем принесет больше неприятностей, чем рассчитывал Питер. Он сжег их лагерь и скормил их капитана Многоглазу – и решил, что между нами и ими ничего не изменится. Мы все так же будем устраивать налеты, а они будут стараться нас убить, но все это будет весело.

Хотя никто из преследовавших Питера в тот день не выжил, остальные пираты наверняка знали, кто виноват. Я считал, что они будут знать, кого искать, когда придет время мести – и так и сказал.

– Нет! – фыркнул Питер. – Они уйдут отсюда. Уплывут куда-нибудь. Зачем им здесь оставаться? Их лагерь со всеми припасами сгорел. Я не сжег их корабль, хотя мог бы. Я его оставил, чтобы они могли уплыть и найти нового капитана. А потом они ему скажут, что он может узнать секрет, как всегда оставаться молодым, и они снова сюда приплывут, и тогда мы здорово повеселимся, сражаясь друг с другом.

Он со смехом хлопнул меня по плечу.

– А ты знал, что они думают, будто это какой-то родник? Не знаю, откуда у них такая идея, но я слышал, как они об этом разговаривали, когда поджигал их лагерь. Они решили, что выльют ром из своих бутылок и наполнят их «молодильной водой». Пираты такие тупые!

Я не считал пиратов настолько тупыми – да и вообще, как знать, не вода ли сохраняет нас всех мальчишками? Я прожил здесь уже много лет, но толком так и не понял, почему я до сих пор не вырос. По-моему, Питер и сам этого точно не знал.

Вообще-то этот секрет меня не особо интересовал. Я хотел узнать, как Питер летает. Я не говорил об этом никому, даже Питеру не сказал, что видел его. Я пытался несколько раз проследить за ним, когда он тайком уходил один, но он всегда успевал исчезнуть раньше, чем я его нагоню. Мне не хотелось тратить много времени на погоню за ним, потому что я все еще опасался надолго оставлять Чарли одного. Щипок изо всех сил старался убить нас с Чарли взглядом, когда мы попадались ему на глаза.

Сэл был лучшим, самым надежным мальчишкой, с которым можно было оставить Чарли, когда меня не было, но как мне ни хотелось раскрыть тайну Питера, безопасность Чарли была важнее. И мне не хотелось, чтобы ярость Щипка обрушилась и на Сэла.

С того дня, когда мальчишки хотели повесить Щипка, остальные в основном его сторонились. Он почти все время проводил внутри дерева, наблюдая, как его синяки желтеют. Он попытался сам вправить себе скулу, вернув обломки кости более или менее на место и замотав челюсть длинной полоской ткани, отрезанной от рукава.

Ему нельзя было слишком сильно раздвигать зубы, чтобы жевать, и потому он ел в основном мягкие плоды. А это означало, что он постоянно был голоден и орал на любого, кто проходил слишком близко от него.

Я знал, как приготовить отвар из оленьих костей и зеленых листьев, который делал бы любого мальчишку сильным. Я частенько его готовил, когда у кого-то был жар, и он помогал им выздороветь. Это помогло бы Щипку быстрее поправиться, вот только я не собирался делиться с ним своим секретом. Если он ослабеет или даже умрет от голода до Битвы, мне просто не понадобится его убивать.

Если бы я тревожился за Питера (а я не тревожился, потому что Питер мог сам о себе позаботиться), то меня тревожило бы то, как Щипок наблюдает и за ним тоже. Рослый мальчишка был зол на Питера за то, что тот отрицал их сговор. Я не раз видел, как у него дергаются пальцы при взгляде на Питера – словно он мечтает его придушить.

Это волновало меня меньше, чем должно было бы: ведь Щипку и здоровому было не поймать Питера, а сейчас он был далеко не здоров. Но все равно он следил, строил планы и ждал.

В тот день, когда мы увидели пиратов, Питер повел нас на юг, через дюны, на пляж рядом со скалой Череп. Этот берег был очень длинной полосой песка – наверное, миля или две – с завалом из камней на восточном конце. По другую сторону камней была мокрая топь, где болото вливалось в море.

На западном конце был мыс с лесом, который огибал русалочью лагуну. Лагуну с берега не видно было: ее заслоняли густо росшие деревья, через которые с берега до лагуны надо было идти около часа.

Скала Череп была плоской серой скалой, похожей на череп, который смотрит из воды вверх. Край скалы закруглялся точь-в-точь как макушка человека, и на ней были даже две круглые впадины примерно на одинаковом расстоянии друг от друга, казавшиеся пустыми глазами, уставившимися в небо над морем.

Скала была недалеко от берега, но чтобы на нее попасть, надо было проплыть по очень глубокой воде, а волны бывали высокими. У берега шагов на двадцать было мелко, а потом дно вдруг пропадало, так что в первый раз большинство мальчишек ждал сюрприз. Однако со скалы хорошо было ловить рыбу, а Питер заявил, что его уже тошнит от оленины и крольчатины.

Щипок, конечно, с нами не пошел: просто мрачно сидел в дереве. С почти-повешенья прошло одиннадцать дней, и он, наверное, уже достаточно поправился, чтобы пройти по дюнам, но никому не хотелось уговаривать его составить нам компанию.

Он стал ненадолго уходить в лес, всегда возвращаясь с какой-нибудь едой, которой с нами не делился: с кроликом, птицей или белкой. Челюсть у него уже достаточно зажила, чтобы можно было снова есть мясо, но от этого его характер не улучшился.

Несколько мальчишек довольно плохо плавали, что было не страшно, если плещешься в русалочьей лагуне, но довольно опасно в водах у скалы Череп. Русалки иногда помогали мальчишкам, начинавшим тонуть в их лагуне, возя на закорках. Конечно, иногда они решали, что весело будет смотреть, как мальчишки почти утонули. С русалками никогда нельзя было угадать.

Сэл весело закатал штанины: на нем были мешковатые коричневые шерстяные брюки из Другого Места, и его не удавалось уговорить обрезать их покороче и сделать более подходящими для погоды на острове – и зашел в воду по щиколотки.

– Я совсем не умею плавать, – он развернул кепку на голове так, чтобы козырек оказался сзади. – А ты, Чарли?

Чарли помотал головой.

– Ну и ладно. Вода тут славная, прохладная. И смотри: тут крабы, – сказал Сэл и поманил малыша к себе.

Малыш посмотрел на меня, а потом на Сэла, присевшего над водой, чтобы разглядывать крабов, прятавшихся в шипастых розовых раковинах вдоль всего берега.

– Иди к Сэлу. Я поплыву на скалу, – сказал я, снимая куртку и штаны из оленьей шкуры. Я аккуратно положил перевязь с ножом поверх одежды и нырнул в воду.

Море было теплым, но первое погружение после жары на острове холодило. На полпути к скале я перевернулся на спину и какое-то время просто лежал, позволяя волнам толкать меня туда-сюда, а потом снова перевернулся на живот, чтобы доплыть до скалы.

Кивок, Туман, Грач и Питер разделись донага и поплыли к скале, как только добрались до берега, громко споря о том, кто попадет туда раньше всех.

Мы хранили снасти в одном из глаз черепа, прикрыв парусиной и привалив камнями. Там были сети, лески и крючки: все было украдено у пиратов, конечно, включая парусину. По правде говоря, у них можно было незаметно стащить чуть ли не все, что угодно.

Поначалу мы с Питером только крали у них, но не дрались с ними: проскальзывали к ним в лагерь глубокой ночью. Они утром просыпались и пытались понять, нет ли на острове нечистых духов, а мы наблюдали за ними со скалы над их лагерем и беззвучно смеялись в кулаки.

Это было до того, как пираты узнали, что мы живем на острове: они приплыли сюда потому, что тут удобно было прятаться от других пиратов и от тех, кто повесил бы их за их преступления.

Когда я забрался на скалу, тройняшки уже закинули сеть. Питер развалился на спине, подставив лицо солнцу, и предоставил остальным трудиться, ловя рыбу, которой захотелось ему.

Он прищурился на меня, когда я стряхнул воду с волос.

– И где твой хвостик? – спросил он. – Акула проглотила? Как обидно было бы!

Я указал на берег:

– Он на песке, охотится на крабов с Сэлом.

– Ну, хоть какая-то польза, – сказал Питер. – Люблю крабов. И, может, он останется без пальца, если один из них хорошенько щелкнет клешней.

Кит с Эдом плыли в нашу сторону, а еще несколько мальчишек собрались вокруг Сэла и Чарли. Остальные разбежались по берегу, собирая кокосы, нападавшие с раскидистых прибрежных пальм. Они собрали довольно внушительную горку, но я по опыту знал, что надолго их не хватит. В жаркий день нет ничего слаще молока из кокоса.

– А он не умеет плавать? – спросил Питер с напускной небрежностью. – Все мои мальчишки должны уметь плавать.

Это была полная чушь, и он знал, что я это знаю. За эти годы у нас было множество мальчишек, которые не умели плавать, и раньше его это никогда не волновало.

– Я не дам тебе его утопить, Питер, – сказал я совершенно спокойно.

– А кто вообще говорил о том, чтобы топить? Я просто считаю, что ему лучше было бы уметь плавать, раз он живет на острове и все такое.

– Точно так же, как ты сказал Щипку «позаботиться» о Чарли, – сказал я.

После того случая Питер следил за тем, чтобы не оставаться со мной вдвоем. Он нахмурился, словно ему было обидно, что я вообще заговорил об этом, когда прошло уже так много – целых одиннадцать! – дней.

– Я не виноват, что Щипок не так меня понял, – заявил Питер, уверенно и хитро скосив глаза. – И вообще, у тебя уже скоро будет возможность убить его на Битве и отомстить за то, что он испугал твоего утеночка.

– Он убил Дела, – напомнил я.

– Дел все равно умер бы. У него был этот противный кашель, как у Эмбро. Не могу понять, с чего это ты ругаешься из-за парня, который был уже полумертвый.

Во мне снова поднялся гнев, так что мне захотелось схватить ближайший камень и бить его по голове, пока не увижу белый череп.

Мне надоело видеть, как Питер отмахивается от умерших мальчишек. Они ведь его любили. Мне сейчас трудно было вспомнить за что именно, но они его любили – а ему вообще не было дела до того, что с ними будет.

Не знаю, что бы я тогда сделал: заорал, ударил его или схватил бы камень – но он снова заговорил, и это меня остановило.

– Я же знаю, что ты его побьешь. Так всегда бывает.

Он сбил меня с толку, и недоумение выпустило часть моего гнева.

– Что?

– Щипка, – пояснил Питер, став совершенно серьезным. Он сел и посмотрел на меня. – Я знаю, что ты его побьешь, потому что он навредил одному из мальчишек, а ты ведь всегда заботишься о мальчишках, да, Джейми? Даже обо мне. Даже когда я этого не заслуживаю.

Он выглядел ужасно виноватым. Я ушам своим не поверил. Неужели Питер действительно признался, что сделал что-то не так? Такого в истории острова никогда не бывало.

– Питер, я… – начал я.

Мне вдруг захотелось заштопать разрыв между нами, снова относиться к нему так, как раньше.

Тут глаза Питера округлились, и я прочел в них то, что редко появлялось на его лице: шок. Он указал мне за спину.

– Джейми! Пираты!

– Что?

Я оглянулся, почти уверенный, что это шутка, ожидая, что стоит мне повернуться к Питеру спиной, как он столкнет меня в воду или выкинет еще что-то такое.

Но ради разнообразия Питер не врал. Пираты действительно были здесь.

Их огромный многомачтовый корабль показался из-за мыса, который защищал русалочью лагуну.

– Они же никогда не приплывают на эту сторону острова! – сказал я.

Это было одно из правил, которые словно врезались в кости острова: пираты оставались на своей стороне, у лагеря. Они могли уплывать с острова, но всегда возвращались в одно и то же место. Они не плавали вокруг него. Они не ходили через горы или лес. Просто нет, и все.

И все-таки они были тут: плыли прямо на нас.

– Они не смогут приблизиться к берегу, – сказал Питер. – Здесь слишком мелко. Корабль сядет на мель.

– У этой скалы не мелко, – возразил я. – А их пушки до берега отсюда точно достанут. Надо уводить парней обратно в лес.

Кивок, Туман и Грач еще ничего не заметили. Они сегодня не ругались, как это ни странно, и только что вытащили на скалу полную сеть рыбы. Кит с Эдом не доплыли до нас и начали драться в воде, поднимая брызги и толкая друг друга под воду.

– Мы все без оружия, – сказал я Питеру, потому что взгляд у него стал таким, словно ему хотелось поплыть вперед и залезть на борт. Такой его взгляд говорил, что убивать пиратов – это самое лучшее, что есть на свете.

– Уводи остальных, – распорядился Питер почти мечтательно.

– А что будешь делать ты? – спросил я.

Питер ухмыльнулся и нырнул в воду. При нем были только его голая кожа и мозги, но я не сомневался: если у него получится забраться на борт, он устроит там кавардак.

Остальные трое сгибались над сетью, споря, как лучше вытащить рыбу на берег. Кивок и Туман хотели тащить за собой сеть с живой рыбой. Идея была в том, что если сеть порвется или случится еще какая-то катастрофа, рыба сможет выплыть, и так поступать с рыбой честнее.

Грачу было наплевать на честность для рыбы. Он хотел размозжить им головы о камни и потом уже тащить на берег.

– Так нельзя! – воскликнул Кивок и дал Грачу подзатыльник. – Если их разбить, то они будут все в крови, и тогда приплывут акулы.

– Акулы не приплывут из-за капелек крови в воде! – фыркнул Грач.

– Еще как приплывут. С нами так один раз было, – объяснил Кивок. – Туман оцарапал здесь ногу о камень, и когда мы плыли обратно к берегу, за нами всю дорогу плыла здоровенная такая акулища. Джейми и Питеру пришлось отгонять ее от Тумана, а то у меня до этого дня брата бы не было.

Они могли так продолжать еще долго, но у меня не было времени разнимать их так, как обычно. Я подбежал к ним и столкнул рыбу в воду прямо с сетью.

– Джейми! – заорал Туман. – Мы же столько старались. Питеру захотелось рыбы! А ты и сеть потерял.

– Пираты, – бросил я и указал на корабль, который приближался невероятно быстро.

Казалось, нас накрыло тенью – тенью, которая протянулась от корабля к берегу острова. Они не должны были здесь появиться. Просто не должны были.

Кивок и Туман уставились на корабль в таком же изумлении, какое испытал я.

– Пираты… – начал Туман.

– …не бывают на этой стороне острова, – договорил Кивок.

– Знаю, – сказал я. – Слушайте, всем надо уйти в лес, пока пушки не начали стрелять. Вы трое перехватывайте Кита и Эда и возвращайтесь прямо через дюны. Нас не ждите, ладно? Я соберу остальных.

Они кивнули и нырнули в воду. Грач последовал за ними: он всегда был рад делать то же, что и остальные двое, пусть даже и не понимал, что странного в том, что пираты здесь появились.

Я снова посмотрел на корабль. Питера не видно было – даже головы, которая бы выныривала над волнами. Я колебался, решая, не нужно ли мне следовать за ним. Я так и сделал бы, если бы на берегу не было Чарли. Но Чарли был на берегу… и тут грохнула первая пушка.

Пушечное ядро вылетело с корабля и ушло по дуге вверх. Мгновение я был зачарован его формой – тем, как оно казалось маленьким, а потом стало все больше и больше – а потом понял, что его пустили в меня.

Я прыгнул в воду, расцарапав щиколотку об острый выступ. Ядро врезалось в скалу позади меня. Я услышал, как оно один раз подпрыгнуло, а потом рухнуло в воду, всего в пальце от меня.

Я замер, почувствовав, как оно просвистело рядом, и, вперившись в прозрачную голубую воду, смотрел, как оно уходит вниз, вниз, вниз. Из ноги текла кровь, собираясь в воде красным облачком, от соли ранку щипало. Я испугался бы акулы, если бы не решил, что любой акуле хватит ума не приближаться к пиратскому кораблю и его шумной дымной пушке.

Несколько ярких рыбешек метнулись от меня, когда я поплыл к берегу. Тройняшки плавали энергично, но не очень умело, так что я легко их догнал и перегнал.

Когда я вышел на берег, то увидел, что остальные мальчишки собрались в том конце пляжа, где кончался песок и громоздились камни, на которые так чудесно можно было карабкаться. Именно этим они и занимались: играли в какие-то догонялки (кажется, впереди был Билли: волосы у него были такие же желтые, как у Чарли), а остальные тянулись за ним длинной змеей. Чарли и Сэл все еще бродили по воде, спиной к морю. Я удивился, что никто из них не услышал пушечный выстрел – но, вообще-то, у камней прибой был очень громкий.

Я натянул куртку и брюки и застегнул ремень с ножом. Пока я это делал, Кивок, Туман, Грач, Эд и Кит добрались до берега и тоже спешно одевались.

– Назад, к дереву! – приказал я им.

– Погоди – а где Питер? – спросил Эд. – Разве он не был на скале?

– Он отправился устраивать пиратам неприятности, – ответил я.

Эд ухмыльнулся:

– Как всегда, забрал все веселье себе.

Пираты больше не стреляли, а я думал, что они сразу же повторят выстрел. Возможно, Питер уже учинил достаточно неразберихи, чтобы пираты отвлеклись.

Я махнул остальным, указывая на лес, и босиком побежал по берегу, оставив мокасины. Расцарапанная нога не болела, но кровь лилась по ноге на песок, оставляя за мной след.

Сэл и Чарли заметили меня, когда до них оставалось шагов двести. Оба улыбались и чуть покраснели от солнца.

– Джейми, смотри! – крикнул Чарли, поднимая большую розовую с белым раковину. – В ней слышно океан!

– Уходите отсюда! – проорал я. – Тут пираты!

Сэл явно меня не понял, но, бросив взгляд за спину, бегом потащил Чарли от воды.

– Уводи его в дюны, а потом к дереву! – велел я. – Мне надо забрать остальных.

Остальные добрались до верха камней, все тем же змеящимся хвостом. Тут Билли остановился и, кажется, как раз заметил пиратский корабль. Он указал на него, а остальные стали высовываться из-за него, чтобы посмотреть. Их в этой цепочке было шестеро: Чуток, Билли, Терри, Сэм, Джек и Джонатан.

Пушка снова грохнула – и через секунду их всех не стало.