Глава 11
В Академию вернулись уже ближе к полуночи, да к тому же в расширенном составе, так как внезапно оказалось, что родители Громовой попросили подбросить младшую дочь до общежития. Признаться, я, как и Хельга, был искренне удивлён такой вполне нормальной для обычных людей просьбе после целого дня, полного древних чародейских ритуалов и прочих расшаркиваний.
Впрочем, даже тут владельцы «Небесного Столпа» не могли обойтись без небольшой церемонии, и в обратный путь мы отправились только после того, как девушка с поклонами приняла от отца срочно принесённую из недр небоскрёба золотую шкатулку, а, пройдя десять метров, так же отдала её в руки Ольги Васильевны. Что это всё значило, ни я, ни она не знали, так что решили не заморачиваться и тихонько продолжили ранее прерванный разговор.
Надо сказать, родственница Никиты оказалась очень приятным собеседником, правда, чтобы насладиться общением с ней, пришлось приложить определённые усилия, дабы преодолеть природную скромность и даже робость девушки. За время своей жизни в приюте я встречался с подобным и могу сказать, что такое поведение характерно либо для безынициативных домашних деток в стрессовых ситуациях, либо, наоборот, для потомков домашних тиранов с заведомо заниженной самооценкой.
Что ж, у Хельги был ни тот, ни другой случай, впрочем, и уникумом она не являлась. На самом деле все оказалось довольно просто, будь я совсем уж деревянным, сказал бы, что она странная. И точка. Но как человек более-менее подкованный и современный, к тому же в определённом смысле «выросший» на улицах Таганской Нахаловки, сложив воспоминания о прошедшем годе, нашем последнем общении в Академии и нынешней практически приватной встрече, смею предположить, что я ей просто чем-то понравлюсь. И хоть после предательства Натальи мысли о романтических отношениях с кем-либо меня пока что не посещали, открытие это было очень даже приятное и грело мою искалеченную в прямом смысле слова душу.
Тут ведь какое дело... Ещё в госпитале, очнувшись после ужасных событий, произошедших на лесном экзамене, я накрутил себя до такого состояния, что решил: любовь теперь не для меня. Очень уж страшился опять почувствовать себя преданным и растоптанным. Нет, от женщин воротить нос я не собирался, глупо ведь отказываться от «этого», даже ни разу не попробовав, и уходить в дальний скит Скопцов Уробороса! Мне ещё клан восстанавливать! Но вот те самые «чувства»...
В общем, чего только после того случая я себе не напридумывал, а тут, можно сказать, все возведённые мною ледяные барьеры взяли и рухнули из-за краснеющей девчонки, которой я просто когда-то понравился. И знаю же, что это не любовь и даже не стоит пытаться превратить то, что есть, в нечто большее: кто я и кто она, несмотря на мой вроде как громкий титул. Но всё равно, забери меня Бездна! Это приятно...
За сегодняшний день Хельга показала мне много приметных и общедоступных мест её дома. После зимнего сада посетили оранжереи и птичьи вольеры, где содержались подопечные её матушки, на которых охотился Никитин кот. Полюбовались в парадном зале на дарственное оружие и прокатились на лифте до главной смотровой площадки. Перекусили в одном из внутренних кафе, и тут для меня немного шокировал тот факт, что внутри клана тоже имеется денежный расчёт, пусть и практически по себестоимости блюд, а потом как-то неожиданно оказались окружены толпой Громовых-дошколят и приняли участие в забаве «спаси клановую принцессу от злого зеленоглазого чародей». По результатам эпических сражений был вынужден сдаться за явным превосходством спиногрызов, но Хельгу мне всё же вернули. На время. Пока не подрастёт одна из малявок, которая смело заявила, что предложит себя в качестве выкупа за принцессу, потому что со мной весело, а «Олька» уже старая.
В общем, хорошо провели время. Когда же нас позвали, мы, сидя во внутреннем ресторанчике за чашкой чая, принялись мирно рассказывать друг другу о своём прошлом. Я привычно старался сгладить острые углы «донного» существования, а девушка, наоборот, активно выискивала самые интересные моменты в жизни маленькой клановой Княжны, и мне даже не приходилось делать вид, что интересно, потому как именно так оно и было.
Но всё приятное когда-нибудь заканчивается. Вот и мы прибыли в Академию, и Хельга в сопровождении Ольги Васильевны отправилась в своё школьное общежитие, а мы с Алёной, доехав прямо до нашего коттеджа, выгрузили подарки и разошлись по своим делам. У служанки даже после трудного дня оставались какие-то заботы по хозяйству, ну а я, в свою очередь, с неприметной книжицей в руках, замотанной в кусок бархатной ткани, направился в спальню, где и закрылся на внутренний замок.
Разделся, помылся, почистил зубы и на всякий случай голым залез под одеяло, а затем, устроившись поудобнее, вновь открыл клановую книгу. Скажу честно, состояние было: и хочется и колется! И то, в чем собралась «наставлять» меня книжная Мария, испытать хотелось как можно быстрее, отчего вся рожа горела огнём, а в голове то и дело крутились соблазнительные и не совсем допустимые образы Ольги Васильевны, Алёны, самой бумажной учительницы, Хельги, Уткиной, Нинки и прочих знакомых девушек.
А с другой стороны, имелось желание поговорить о клане. Вот только под давлением фантазии и сотворённых ею обнажённых прелестниц думать о чём-либо другом было трудно, а потому я, почти сдавшись, уставился на первую страницу и вновь провалился в красную комнату.
Передо мной на тахте опять возлежала прекрасная русоволосая нимфа с невероятными зелёными глазами. Однако, к своему удивлению, той бури эмоций и желания, что я едва сдерживал секунду назад, более не ощущалось. Зато сам я оказался тоже голым - на прямоугольной кровати точно так же, как в тот момент, когда открыл книгу. Более того, меня в целом и моё достоинство в частности в данный момент с интересом изучали, тщательно прикрывая загадочную улыбку дутым бокалом с рубиновым вином.
- Я сейчас... - чуть не подпрыгнул я, захлопывая учебник, в то время как его обитательница явно желала меня остановить.
Подорвавшись, впопыхах натянул трусы и пижамные штаны, после чего вновь нырнул в страницы книги, попав сразу же под осуждающий зеленоокий взор.
- Я это... - начал было я, но нахмурившаяся наставница перебила:
- Ты как-то странно ведёшь себя, ученик... - изящным текучим движением она села на своей лежанке, закинув одну ногу на другую и обхватив руками колено. - Ты здесь уже третий раз, а до этого два раза сбегал, словно круар от золотого порошка.
- Э-э-э... Третий раз? - слегка удивился я. - Но я, всего полминуты назад...
- Для меня нет разницы, сколько времени приходит в реальном мире, между тем как открыта и закрыта моя книга, - передёрнула плечиками женщина и добавила: - Я всего лишь воспоминание, для меня нет разницы между секундой и прошедшим десятилетием.
- Воспоминание?! - Мария казалась такой живой и реальной... - Это вроде бы чьи-то мемуары? Или вымышленный герой, делящийся заложенными в него знаниями?
-- Нет, - ответила она, мягко улыбнувшись. - Я предсмертный частичный слепок сознания реальной женщины, очарницы Марии Бажовой, дочери Епифана, снятый перед её смертью, дабы и после таковой приносить пользу клану и наставлять молодое поколение в дарованной мне науке.
- Эм... мои соболезнования.
- Не стоит, право слово, - усмехнулась наставница. - Отправляясь на задание, я знала, что выполню его, но не вернусь. Настоящее чудо, что я была ещё жива, когда меня нашли бойцы клана.
- А-м... - я ещё раз с интересом осмотрел собеседницу. - А кто такие очарницы? Я как-то не слышал о такой специализации.
- Говоря простым языком и без ненужных словесных кружев - шлюхи, - не моргнув глазом, ответила она, а я аж поперхнулся от подобной прямоты. - Хотя кое-кто предпочитает называть себя на западный манер «куртизанками». На роль простых очарниц кланы обычно набирают из окрестных посадов безродных маленьких девочек, родившихся с раскрытым даром. А затем, правильно воспитав, используют ресурс в своих целях. Кого-то рассылают как шпионов по притонам и в новые ячейки разведывательной сети, других готовят как оружие одного удара, а третьи становятся минами замедленного действия, способными при нужде в одиночку уничтожить малый полис и сильно навредить крупному.
- Это как? - вытаращился я на наставницу круглыми от удивления глазами. - Вы настолько сильны, что...
- Нет, что ты! - рассмеялась Мария. - Очарницы не чародейки и не чаровницы. Нас не учат драться, и уж тем более наших сил не хватит на то, чтобы сотворить мало-мальски серьёзные боевые чары. Мы агенты влияния, разведчицы и тихие убийцы, а также в каком- то смысле жертвы Древу во благо процветания клана, ведь каждая из нас даёт нерушимую клятву покончить с собой в случае раскрытия инкогнито.
- Но как тогда...
- Юноша, кто, как не женщина, через которую год за годом каждые сутки проходят десятки слабо контролирующих себя мужчин, способна навесить на них трудно обнаружимые отложенные чары, которые сработают именно в нужный для клана момент, - она встала и, подхватив со столика бокал, медленно обошла вокруг меня, продолжая свой монолог: - Причём, когда придёт время, очарница уже вполне может быть мертва или в лучшем случае уехать куда-нибудь. А уж арсенал подобных проклятий куда шире и разнообразнее банальной «чёрной плоти» или «чумного поветрия», с которыми давным-давно научились бороться.
-А вы?
- Что я?
- А кем были вы? - уточнил я у остановившейся женщины. - Вы ведь не пришлая, а явно из моего клана...
- А я была так называемым «Золотым Цветком», - ответила она. - Нас ещё называли «Седые Невесты». Есть в каждом клане такая особая группа из слабо одарённых девочек, чаще всего сироток, которых обучают искусству соблазнения наряду с простыми очарницами. По притонам их не рассылают, слишком жирно будет для простого быдла портить клановую кровь. «Седых Невест» используют для инфильтрации в другие кланы либо как наложниц, якобы «добытых» чужими воинами в случайных стычках, либо как «отданниц». Ведь никто в здравом уме и твёрдой памяти не будет отдавать в чужой клан своих Княжон и дочерей старшей ветви ради укрепления зачастую не таких уж и важных договорённостей, чего часто требуют чужаки. Поэтому, когда нужно, над «Седой Невестой» проводится ритуал принятия живицы, и она формально становится родственницей Главы. А уж сколько там у него на самом деле дочерей и вообще детей, это всегда остается секретом клана.
Я на секунду представил, как нынче, да у того же Громова, вдруг резко из ниоткуда массово появляются взрослые, никому не известные дочки, и тихо хмыкнул, за что получил удивлённый взгляд Марии. Пришлось пояснять, что, судя по всему, данные схемы если и сохранились, то с момента создания её книги стали куда тоньше, а скорее всего, и вовсе изжили себя. Главы кланов и их окружение - публичные люди, часто мелькающие на страницах газет и в телевизоре, правда, пришлось ещё на пальцах разъяснить, что это вообще за звери. Ну а с падшими женщинами в Полисе и так проблем нет, и есть даже бордель, в котором работают пленные клановые аристократки из других городов. Так что, учитывая, что очарницы - явно не изобретение конкретно Бажовых, а о проблемах, которые девицы могут устроить, знают те, кому надо (в том числе и конторы вроде «Шипов»), появляются некоторые сомнения в особой эффективности нынешних коллег Марии. И, похоже, перестарался.
Книжку я, кажется, «сломал». Женщина выслушала меня с каким-то застывшим взглядом, затем медленно прошла к кушетке, села на неё и о чём-то задумалась. Спустя несколько минут она отмерла и поинтересовалась, а где мы, собственно, находимся и какой сейчас год, ну а после моего ответа опять на какое-то время впала в прострацию.
- Да... За почти триста лет со дня моей смерти мир определённо существенно изменился...
- произнесла она, видимо, обработав наконец полученную от меня информацию.
- А... неужели за это время, вы ни с кем не общались? - удивился я. - Не поверю, что за столько лет никто не читал вашу книгу.
- Может, и читал, - ответила она, пожав плечиками, - я этого не знаю. У меня нет своей памяти как таковой, я же не живой человек, а сохранённое в книге воспоминание.
- Как так-то?! Вы же точно помнили, что я уже был здесь и...
- Это не моя память, а твоя, - перебила меня Мария. - Я ничего не запоминаю, потому что в противном случае моя книга давно бы распухла до совсем уж неприличного объёма. Если бы такое вообще было возможно. Можно сказать, что я уникальна для каждого читателя. Когда ты зайдёшь в следующий раз, я буду помнить этот разговор, потому что его помнишь ты, а если её возьмёт, например, твой отец, буду знать только наши с ним разговоры.
- Хм... не думаю, что он сможет вас прочитать, - хмыкнул я. - Помимо того, что он мёртв, он вроде как был потомком Карбасовых... У меня от них такие волосы.
- Так ты что, юноша, не Бажов? - нахмурилась Мария.
- Да нет, Бажов, самый настоящий. Мы родственники с маминой стороны. А так я вроде как сирота.
- Ничего не понимаю... - потрясла головой женщина. - Так не бывает! Таких полукровок как ты обычно не вводят напрямую в клан...
На короткое время воцарилась тишина, а затем наставница вскочила и, грозно нахмурившись, ткнула в мою сторону изящным пальчиком.
- Точно! Именно поэтому ты так странно себя вёл! Ты по происхождению Карбасов, а потому после принятия в клан поражён в правах! Признайся, мальчишка, глава рода отказал тебе в обучении, и ты самовольно выкрал мою книгу из библиотеки!
- Ну... - я замялся, уж больно грозно и в то же время смешно выглядела суровая Мария. - Как бы нет. Тут такое дело... Я новый Глава Клана Бажовых. Вот.
- Что? Ты лжёшь!
- Клянусь, что говорю правду! - быстро ответил я. - Но не знаю, как тебе это доказать.
- Но... но сын по материнской линии не может наследовать...
- Так не осталось больше никого! - огорошил я её. - Я, насколько мне известно, последний Бажов. О чём, кстати, узнал меньше года назад, а до этого вообще всю жизнь был Каменским. А других Бажовых нет, вырезали всех, кроме мамки, задолго до моего рождения, а она всю жизнь под другой личиной скрывалась, если вообще знала о своём происхождении. Отец так точно о себе ничего не знал...
- Но ты же сказал...
- Не знаю как мама, а папа точно был неодарённый. И волосы у него были скорее как у тебя, а не как у меня.
- Со спящим даром, значит, - задумалась Мария. - Но всё равно странно. Как ты тогда стал Главой Клана?
- Московский Князь назначил.
- А он-то каким боком? - опять вскочила на ноги наставница. - Как к нашему клану относится этот местечковый царёк?!
- Бажовы в полис вошли, - ответил я. - А нарвались уже здесь...
Ещё почти час я посвящал книгу в реалии текущего времени, а также обрисовывал ситуацию, сложившуюся вокруг нашего клана и конкретно моей персоны. Мария слушала, порой задавала довольно неожиданные вопросы, иногда возмущалась и всё никак не могла поверить, что из Бажовых, кроме меня, никого более не осталось. Как я понял из разговора, существовал какой-то клановый секрет, который она, в отличие от меня, знала, но раскрыть не могла, потому как прямой запрет на его это был записан и зашифрован где-то на её страницах. Зато кое-что о самих моих предках она всё-таки поведала, заставив серьёзно призадуматься.
Как оказалось, Бажовы не были оседлым кланом, но и настоящими кочевниками их назвать сложно, да и появились они не во времена основания Новой Москвы, как мне говорили, а значительно раньше, однако ушли из этих мест и какое-то время жили возле Уральских гор. Чудовищ, одержимых, самих духов да даже материальных гостей из других кланов Зеленоглазые Бестии никогда не боялись, причиной чему было наше общее эго, «Зелёный Огонь», выжигающий не столько плоть, сколько духовную материю, будь то первородные элементы, из которых состояли духи, живица или та же человеческая душа. Именно поэтому ожоги, оставленные этим огнём, с трудом поддавались лечению.
По словам Марии, именно там, исследуя древние пещеры и созданные неизвестно кем и когда подгорные лабиринты, мои предки и нашли своё призвание, а также обрели родовое имя. Его вроде как дала нам сама Повелительница Гор, в чертоги которой незнамо как пробрались любопытные родственнички. Почему именно Бажовы? На эту тему во времена наставницы выдвигалось сразу несколько версий, и первая, чуть ли не основная из них была связана с тем, что Повелительница встретила именно чародеев. «Бажить» на древнем практически забытом языке означало «ворожить», но не в значении «гадать», а именно «предвещать», «накликивать» и «чаровничать». Таким образом, то, что родовое имя, которое раньше казалось мне банальной фамилией, вроде Ефимовых, слабо связанное с огненной стихией, в реальности имело глубокое, чуть ли не сакрально связанное с живицей значение.
После этой легендарной встречи Бажовы обрели цель и через какое-то время вернулись в предместья новообразованного Полиса. Вот только не с целью построить родовой посад или присоединиться к Святогору. Именно тогда и случились первые контакты с будущими кланами Новой Москвы. С кем-то зародилась дружба, другие решили, что нечего делать чужакам на условно их территории и попытались показать зубы, которые и обломали о жутких и яростных Зеленоглазых Бестий. А затем клан ушёл, чтобы обосноваться на следующие несколько десятилетий у других развалин Эпохи Легенд, где встретился с новыми союзниками и обрёл ещё больше врагов. И так далее...
- ...так что, - пожала плечиками Мария, - единственное, чему я могу тебя полноценно научить, так это правильному обращению с женщинами. По сути, описанная тобой проблема вполне решаема в моей компетенции. Из простых вариантов в прямом доступе есть эта Ольга Васильевна и Княжна Катерина. Обе из рода правителя. Ты вполне можешь стать для них не просто одним-единственным и незаменимым, но и сделать так, чтобы они обожествляли тебя наравне с самим Древом и боялись твоего гнева, словно ты Уроборос!! Если, конечно, будешь хорошо учиться.
- Не думаю, что Ольга Васильевна...
- Это в тебе, мальчик, говорит мужское естество, - усмехнулась моя собеседница. - Стремление к авторитетам и упорядоченности, в то время как любая даже самая умная женщина - это хаос, из которого умелый скульптор может изваять всё, что только пожелает. Знаешь, я бы сравнила мужчину с клинком, таким же простым и смертоносным, а женщину со сложным многострунным музыкальным инструментом, который по незнанию легко повредить. Однако человеку, умеющему им пользоваться, не составит абсолютно никакого труда вызвать любую, даже самую неожиданную мелодию. Ум, логика, плавила, всё отходит на второй план, когда за дело берутся сильные эмоции.
- Хм... Ладно, - я даже слегка смутился. - Оставим это как план «Б». Или даже «Ж»!
- Почему «Ж»? - вздёрнула бровку Мария.
- Потому, что «женщина», - вздохнул я, не чувствуя в себе сил развивать тему. - А я, вообще-то, девственник.
- У тебя есть эта простушка Алёна, - фыркнула книга, заставив меня опять резко покраснеть. - Если всё так, как ты рассказал, уже сегодня ночью ты вполне можешь избавиться от этого глупого комплекса. К тому же ты чародей! А ещё тебе даже не придётся, как парням в моё время, накручивать косу понравившейся посадской девки на кулак и тащить её на сеновал...
- Я понял... - поспешил я остановить её. - И всё же. Что ты можешь посоветовать? Мне нужно хоть как-то овладеть клановым боем, а помочь, кроме тебя, некому.
- В глобальном смысле практически ничего, - грустно усмехнулась Мария. - Разве только то, что ты сам придумаешь.
- Не понял...
- Антошка. Ты просто пока не понимаешь, что я такое, - в глазах собеседницы промелькнула грусть. - Я книга с воспоминанием давным-давно умершей женщины. Меня сделали, чтобы я обучала читающего тому, что во мне заложено. Ни больше ни меньше! Я не умею запоминать, не могу думать, не в состоянии посоветовать что-либо, кроме как на заданную при создании тему.
- А... - я в шоке посмотрел на собеседницу. - А с кем же я тогда всё это время распинался?..
- С самим собой, разумеется! Просто твоё второе «я» было слегка перенастроено книгой под мои воспоминания.
- Охренеть... - я с тихим стоном повалился на кровать, разбросав в стороны руки, и прикрыл глаза. - И здесь затык. Что же мне так не везёт...
- Я же предложила тебе всю возможную помощь и реальный вариант...
- И сколько придётся этому учиться?
- Недолго, - улыбнулась Мария. - Месяца три. Если начнём сейчас, и ты будешь стараться, то уже завтра без стеснения и всяких глупостей завалишь свою Алёнку, а через месяцок любая шва... девушка в этой твоей Академии, будет рада разделить с тобой её первый раз и хранить тайну всю оставшуюся жизнь!
- А... чёрт с тобой! Давай! - махнул я рукой, не поднимаясь.
- Тогда сядь и посмотри мне в глаза... - шелка снова слетели с неё, обнажая идеальное тело, в то время как наставница приближалась ко мне с грацией кошки. - Сейчас я покажу тебе методический материал, и мы начнём...
Нежная тёплая ладошка коснулась моей щеки и, скользнув до подбородка, слегка приподняла голову так, чтобы наши зелёные глаза встретились.
- Что за «методический материал...» - выдавил я, чувствуя, как непроизвольно тону в этих колдовских омутах.
- Глупыш... Я же девочка, я не могу дать тебе то, что рассказывают сыновьям отцы, - раздался знакомый голос из охватившего меня водоворота. - Поэтому на моих страницах сохранены воспоминания и твоих предков мужского пола. Смотри внимательно и запоминай...
- Э-эх! - колун с широкого замаха опустился на брёвнышко, расколов его на два аккуратных поленца.
Теперь ещё два раза - и можно отправить четвертинки в корзину. Помня себя Антоном Бажовым, я уже два дня наблюдал глазами сына посадского боярина Сазима Бажова за неспешной жизнью простого кланового отрока, влюблённого в девицу Любаву, красу нашей околицы, к которой сильный, но считающий себя глуповатым, Сазим побаивался подойти.
Тем более что его конкурент Игнат, сын боярина из основной ветви клана, уже давно положил глаз на девицу и, будучи воем, соперников не терпел. Ну а я, то бишь Сазим, всего лишь отрок. К тому же «себелюбец», как здесь называют развивающихся в эго чародеев, да и вообще, затюканный отцом, неуверенный в себе парень. Ну а Игнат, тот чароплёт, пусть в моём времени такого понятия не было, или я про них, как и про очарниц, не знал. Суть в том, что живица для него была словно ещё одна пара рук. Даже печати и словесная функция не нужны. Естественно, что конкурировать с таким соперником рядовому чародею за внимание девушки было бесполезно. Но лично мне как Антону Бажову на все переживания главного персонажа воспоминаний было откровенно наплевать!
Я за эти три дня стал свидетелем того, как тренируются отроки моего клана! Видел, как учат детей! Мало что запомнил, но тут как в синематографе: куда камера вертится, то и наблюдаешь, и пусть та же Мария меня не поймёт, но это было куда ценнее душевных страданий давно помершего парня.
- Э-з-э-эх! - новое полено разлетелось надвое.
- Сынок, - подошла к Сазиму его мать, кровь старшей ветви, отданная отцу за какой-то подвиг во славу клана. - Ты бы на ярмарку, что ль, сходил. А то, как закончишь, к самому шапочному разбору появишься.
- Матушка, ну я же... - пробасил рот чужим голосом.
- Нет, Сазимушка, - твёрдо заявила женщина, отбирая у меня топор. - Помойся, оденься в красное и иди погуляй. Вот, я и денежку тебе собрала. Негоже сыну боярина из-за семейных дрязг себя во дворе хоронить!
- Но, матушка, я думаю...
- Иди, иди! - подтолкнула меня женщина в спину. - Мать слушайся, если сам только и умеешь, что о чём-то думать!
Уже через полчаса одетый по самой современной моде в красные сапожки и парадные порты с вышитой рубахой, да ещё и опоясанный воинским поясом отрока с коротким мечом и ножом, Сазим, а с ним и я бесцельно бродили по гуляющей ярмарке. Сам по себе праздник был приурочен к окончанию сезона сбора урожая, когда из окрестных селений в посад клана свозили гружёные подводы, полные зерна, мёда, мяса, пива, фруктов и прочих яств, а также товаров, которые рачительные простецы желали выгодно продать или просто отдариться перед добрыми чародеями.
Впрочем, как помнил Сазим, вовсе не обильная и вкусная еда и питьё были у молодых людей главной мотивацией для веселья на этом празднике жизни. Именно сегодня на тех же телегах в посад массово свозили молодых девиц, которым исполнилось четырнадцать, и отцы которых посчитали, что лучше постараться отдать дочерей в чародейский клан, чем кому-то из соседей. Детей у простецов в это время всегда было много, мало какой хозяйственный мужик содержал меньше двух-трёх жён, и если сыновья считались опорой семьи, то вот подросшие девочки превращались в лишние рты, которые нужно не просто удачно пристроить, а ещё и приданное сообразить.
Последнее чародеям было без надобности, зато всегда требовалась свежая кровь, да и случись невесте оказаться одарённой, сытая и безопасная жизнь ей гарантирована, а гордый отец так и вовсе получал богатый откуп, а то и амулет с полезными чарами. Впрочем, даже если девушка оказывалась обычной, и такой в посаде вполне могла найтись пара, например, среди детей мастеровых или других «подворных» Бажовых с неразвитой энергосистемой, которые трудились на благо клана на полях, в лесах и в самом поселении.
Честно говоря, уже спустя пятнадцать минут душевные метания парня меня откровенно достали. Сазиму очень хотелось пойти прямиком на центральную площадь, туда, где тусовалась клановая золотая молодёжь, к которой он принадлежал разве что номинально, и где, скорее всего, была и Любава. Однако то ли чего-то стеснялся, то ли боялся, что его как простого «себелюбца» банально засмеют более крутые ребята, и он выставит себя дураком перед своей зазнобой. В общем, этот бурлящий котёл эмоций, я как такой же «эгоист», как и он, банально не понимал, а уж после того, что творил этот парень на тренировках со своим пламенем телом и мечом...
Да! Я, Никита, да и все мои знакомые, пусть и были примерно возраста Сазима, но вряд ли вообще смогли бы что-нибудь противопоставить этой машине смерти. А он всё комплексовал, бродя по окраинам ярмарки, тяжело вздыхая и о чём-то мечтая. Наконец, он всё же решился. Купил у ларёчника большого сахарного петушка на палочке, приобрёл у какой-то тётки пуховый платок и, запихнув всё это в один из мешочков на поясе, потопал наконец в нужном направлении.
Веселье... ну, сам бы я на таком празднике, наверное, заскучал, однако местным нравилось. Чопорные танцы под гусли, свистульки и погремушки с бубнами. Застолье прямо под открытым небом, крики, перебивающие друг друга песни, громкие разговоры о ценах на зерно и железо, девичий смех и ужимки скоморохов.
Сазим уже практически пробился к шумной компании, собравшейся вокруг красивой русоволосой девицы с шикарной толстой русой косой, когда она вдруг громко воскликнула:
- А вот и поцелую! Кто в круге победит - того и поцелую! - Причём я, в отличие от впавшего в ступор Сазара, заметил, что девушка, которая, собственно, и была Любавой, стрельнула перед этим глазками в его сторону. - А понравится - так и сватов приму! Я так сказала!
- Круг! - заревели собравшиеся вокруг парни.
- Дядька Васим! Купол нужен!
Место для поединков организовали моментально. Вперёд, красуясь, вышел Игнат, а за ним и ещё несколько парней, Сазар же так и стоял, словно поленом по голове ударенный, совершенно не обращая внимания ни на что вокруг. Даже на свою любовь, которая нет-нет, да и посматривала прямо на него, поджав и покусывая пухленькие губки. Признаться честно, захотелось прописать парню смачный подзатыльник, потому как он чуть было не развернулся и не ушёл, однако затем вдруг разозлился, набычился и вышел-таки в общий строй.
Сразу же послышались шепотки, из разряда: «А этот что тут забыл?» Однако тот самый старик по имени Васим, что ставил купол от чар, быстренько навёл порядок, после чего начались поединки. В общем-то, довольно скучные, ведь фаворитом был Игнат, вокруг которого живица буквально бурлила, в то время как он просто стоял перед очередным избиваемым оппонентом, разве что не засунув руки в карманы, за неимением их на лёгком кафтане. А затем с коротким мечом в руке в круг вышел Сазар.
Зелёная огненная стена буквально рванулась на моего носителя, скрыв фигуру противника, стоило только судье дать отмашку для начала боя, однако парня будто подменили. В каком- то безумном вращении окутанный всполохами эго он метнулся прямиком на чары, буквально рассекая их вмиг побелевшим клинком. Пару серпообразных заклинаний, очень напоминающих «Лезвия ветра», Сазар рассёк простыми взмахами оружия, а зелёный огненный шар так и вовсе отбил в сторону, словно ракеткой, тут же, как плащом, укрывшись от конусовидного снаряда всплеском своего пламени.
Игнорировать его, как и прошлых противников, Игнат более не мог, и сталь зазвенела о сталь. Мечником он был неплохим, но куда слабее Сазара, тем более что тот оказался ещё и рукопашником от Древа. Так что даже я не заметил, как боярский сын, выходя из очередной стычки и защищаясь от летящих в него чар, подцепил Игната рукой под плечо, как-то хитро развернулся и практически без усилий перебросил его через себя, знатно приложив парня о землю и приставив клинок к горлу.
Поцелуй свой мой носитель, слегка ошарашенный произошедшим, получил здесь, же при всём скоплении честного народа. Подарил петушка и платок, а затем девушка просто взяла его в оборот. Так что незаметно для окружающих ночь они провели вместе на сеновале, где он сделал её женщиной, а я, чувствуя себя, мягко скажем, не в своей тарелке, испытал весь спектр ощущений от подобного общения с противоположенным полом, после чего вывалился из воспоминания.
- Зто первый и один из самых важных уроков для тебя, ученик, - услышал я голос Марии, снова оказавшись в знакомой комнате. - Понимание! Понимание знаков и жестов, взглядов и движений женщины...
- Подожди! - я схватил наставницу за руку. - А ещё есть какие-нибудь воспоминания?
- Антон, не стоит привыкать испытывать эти чувства в таких...
- Нет! Ты не поняла! - я аж подскочил от охватившего меня энтузиазма. - В этих воспоминаниях есть именно то, что мне нужно! Есть обучение! Есть сражения! Так я сам на практике смогу более-менее научиться тому, что умели мои предки.
- Но...
- Пожалуйста, Мария! Это очень и очень для меня важно!
- Ладно... - неуверенно ответила книга. - Сядь...
Странная страна, странные изогнутые крыши, по которым рывками перемешались чародеи- синоби. Меня звали Огама, и я был больше и сильнее, нежели мои братья. И немудрено, ведь моей матерью была Золотая Волчица Катико, привезённая отцом из-за моря. И пусть все думали, что я душой и телом принадлежу клану Сунино, на самом деле мать посвятила меня в тайну: я Бадзёобу, наследник клана синоби с далёкого запада, о чём явственно свидетельствуют светлые волосы, колдовские зелёные глаза и то пламя, которое течёт в моих жилах.
Однако всё это вторично перед моей нынешней целью. Принцессой Кимико-сама, которую поклялись защищать мои братья, но не смогли сдержать слова. А потому я, Огама Сунино, во главе малого отряда спасу её от Они-даймё, несмотря ни на что. Да будет священная Сакура подтверждением моих слов...
