Глава 7
Теща уже ждала его у подъезда. И первым делом Дима получил от нее выговор. Видимо, такая уж звезда сияла сегодня над его головой, что все были недовольны его поведением.
– О господи! Что у тебя с рожей? Тебя вроде бы еще сильней перекосило.
– Не выспался я сильно.
Дима и сам чувствовал, что перестарался с гримом. Не стоило ему так сильно заклеивать себе глаз. Теперь он им почти не видел. И кожу сильно тянуло.
– Сегодня урока не будет! – заявила старуха.
Дима уже думал, что таким образом она ему дает от ворот поворот, но бабка неожиданно продолжила:
– Сегодня пойдем к моей дочери! Я ей уже звонила, она меня ждет.
– А я?
– И ты пойдешь вместе со мной. Будешь ждать в подъезде. Понадобишься, позову.
Дима никак не ожидал, что старуха так скоро и напористо пойдет в наступление на своих родных. Но сейчас она явно решила припереть дочь к стене, устроив им с Димой очную ставку. В принципе Дима был и не против. Ему требовалось как-то вывести старуху на разговор о квартире, которую она занимает одна, не позволяя дочери с зятем устроиться так, как им этого бы хотелось. Как ни крути, а дочь имела все права на половину жилплощади. И старуха, продолжая жить, не считаясь с интересами дочери, ущемляла ее права. Очень хорошо, что правда на стороне молодых. Если разговор пойдет откровенный, то и Дима тоже найдет, что сказать. Пусть пока старуха воображает, что он полностью на ее стороне. Когда дойдет до дела, Дима проявит себя.
Долго им идти не пришлось. Своего мужа дочь старухи, Лизон, нашла себе в соседнем доме. Пересекли двор, вышли на улицу, прошли несколько шагов и свернули в следующую арку. И вот они уже во дворе врагов старухи – ее дочери и зятя. По лицу старухи не было заметно, чтобы она как-то особенно волновалась перед разговором. Разве что губы сжались в одну прямую линию да тени под глазами залегли еще сильнее, чем вчера. Должно быть, не один Дима провел эту ночь без сна. Старухе тоже было, о чем подумать. И Дима очень надеялся, что мать сумеет понять дочь и пожелать ей семейного благополучия, пусть даже с мужем, которого сама старуха на дух не переваривала. Хотя что-то подсказывало Диме, что так гладко разговор у них не сложится.
Зашли. Поднялись на третий этаж. Пока шли, Дима оглядывался по сторонам и понимал, что ему тут не нравится. Лестница была грязной. Стены разрисованы неприличными картинками и снабжены еще менее приличными комментариями к ним. Пахло тоже отнюдь не маргаритками, хуже некуда.
А ведь многие коммунальные квартиры в центре города давно были приведены в порядок. Некоторые даже расселены, жильцы обрели каждый свое отдельное счастье. Ну, или несчастье, это уж кому как повезет. И даже те, кто продолжал оставаться в коммуналках, все равно получали отремонтированные подъезды. Но эта лестница была заселена какими-то законченными маргиналами, к которым даже коммунальщики соваться не торопились. А может, их визиты были просто незаметны на фоне такой лавины всепоглощающей человеческой грязи.
– Видишь, в каком клоповнике живет моя доченька, – с горечью произнесла старуха. – А все почему? А потому, что не слушала свою мать!
– То есть вас?
– Да, меня. Одна у нее мать. А мужей может быть сколько угодно. Помрет Витька, с кем Лизон останется? Со мной! Одна мы с ней кровь. То-то.
И старуха забарабанила в дверь. Не потому, что хотела наделать своим появлением побольше шуму, а потому что звонка на этой двери не имелось вовсе.
– Кто там?
– Ты ответь!
– Это из ЖЭКа, – сказал Дима. – Вы мастера вызывали. У нас заявка из вашей квартиры имеется.
Дима рассчитывал, что в таких старых квартирах всегда что-нибудь, да и ломается. То труба засорится, то проводка полетит. Дверь им открыли быстро. На пороге стояла высокая худощавая женщина с изможденным, но все еще красивым лицом. Кого-то она Диме напомнила. Но кого?
Женщина увидела старуху и отшатнулась:
– Мама!
– Дочь!
– Ты зачем пришла?
– Есть разговор.
Лизон явно не ждала никого в гости. И к визиту матери не была готова. Но не пустить ее она тоже не осмелилась. Старуха зашла, велев Диме оставаться в подъезде и ждать. Он и ждал, то и дело нетерпеливо поглядывая на дверь. Внезапно она отворилась, и из нее вышел какой-то незнакомый Диме мужичок. Выглядел он неопрятно, явно страдал с похмелья и совсем не удивился, когда Дима вошел в дверь, из которой он сам только что вышел.
Оказавшись в квартире Лизон и ее мужа, Дима вначале осмотрелся. М-да… Сказать, что квартира была сильно запущена, значило, не сказать ничего. Дима вспомнил, что Гаврилыч рассказывал, у Витьки есть брат и замужняя сестра, живут все вместе. И вместе, судя по всему, поддают. Притон не притон, но что-то вроде того. Насквозь пропахшие дешевым табаком стены. Желтый с коричневыми разводами потолок. Пол, к которому прилипали подошвы ботинок, до того он был грязным.
Думая о том, как бы ему не потерять свои сандалии, которые так и норовили остаться тут без него, Дима прошел к двери, которая выглядела почище, чем остальные. Он решил, что это дверь комнаты Лизон и ее мужа. И оказался прав. Из-за двери доносились два женских голоса. Лизон с матерью выясняли отношения.
– Мама, ты видишь, в каких условиях мы с Витей вынуждены жить.
– Думаешь, мне это легко? Дня не проходит, чтобы я не думала о том, что моя дочь… Моя дочь вынуждена жить с каким-то оборванцем!
– Он мой муж!
– Он голытьба! Нищая голытьба!
– Витя не виноват, что родители не смогли дать ему хорошего образования. Ты же знаешь, они пьют и они…
– И они такая же голытьба! И деды с бабками их были голытьбой! Они – это потомки тех, кто отнял у твоих предков все! И есть справедливость в том, что эти люди все равно как были, так и остались нищими. Не пошло им впрок богатство твоего деда и прадеда. Вот только до боли обидно, что ты, в чьих жилах течет княжеская кровь, вынуждена нынче вести жизнь нищенки! Связалась с каким-то уродом! Наплевала на честь семьи! И это после всего того, что случилось с твоей сестрой!
– Мама, не напоминай мне про Анастасию. Это слишком жестоко.
– А не жестоко тебе было поступить так, как ты поступила со мной? Ты ведь знала, что после смерти Анастасии ты осталась последней из нашего рода. На тебя была вся надежда. И как ты меня отблагодарила за все мои заботы? Ты вышла замуж за плебея! За гнуса!
– Хороший Витя или плохой, нравится он тебе или нет, но он мой муж.
– Опомнись, Лизон. Вернись домой. Вернись ко мне.
– Мама, о чем ты говоришь! Витя мой муж. И я его люблю.
– Глупая! Он же тебя погубит! Ты знаешь, что живешь с убийцей?
– Что?
– Твой муж заказал меня. Он хочет моей смерти.
– Не верю.
– Я предоставлю тебе свидетельства.
Дима уже решил, что старуха сейчас кликнет его, но она внезапно передумала.
– Но это позднее. А сейчас я хочу поговорить с тобой про твою сестру.
– Анастасия умерла, – глухо произнесла Лизон.
– Ты была с ней, когда это произошло. Ты знала, что она ждет ребенка?
Лизон молчала слишком долго для того, чтобы ответ ее был отрицательным.
– Да, знала, – ответила она через силу. – Анастасия была беременна. Она мне открылась накануне самоубийства. И это ты довела ее до этого шага.
– Я говорила, что не приму ее ребенка от смерда. Она умудрилась забеременеть от парня, у которого в роду были сплошные крестьяне. Даже хуже, чем твои алкаши. Они хоть к чему-то в этой жизни стремились. А те сиднем сидели в своей деревне, сеяли, пахали да самогонку по праздникам жрали.
В устах старухи это звучало как нечто отвратительное. Хотя если спросить Диму, то он искренне не понимал, что дурного в парне, у которого родители честно трудятся на селе, сеют и пашут, а в свободное время выпивают экологически чистое сырье, в качестве которого могут быть на все сто процентов уверены. Что тут плохого? Но старухе казалось, что такая родня для ее дочери хуже, чем смерть, которую девушка в итоге для себя и выбрала.
– Ты ее затравила, – глухо произнесла Лизон. – Это из-за тебя она бросилась в реку.
Старуха долго молчала, а потом загадочным голосом произнесла:
– Может, и не бросилась.
– Что?!
– Послушай, какая странная встреча случилась со мной неделю назад, – взволнованно заговорила старуха. – До сих пор не могу прийти в себя от волнения. А в тот момент думала, вообще умру. Сердце так и замерло. И ладно бы вечером или ночью дело было, тогда понятно, призрак я видела. Но днем! При свете солнца! Днем призраки не шастают, не их это время.
– Кого ты видела?
– Не знаю, как тебе это и сказать. Шла я себе по Большому и вдруг вижу, как прямо мне навстречу идет Анастасия.
– Не может быть!
– Я это не хуже тебя понимаю. Анастасия умерла. Тем более что, даже останься она в живых, сейчас ей было бы ровно столько, как и тебе. А я видела совсем молодую девушку. Понимаешь? Я видела Анастасию, но совсем юной, такой, какой она была перед тем, как погибнуть.
– Не может быть! – повторила Лизон. – Нет.
– Ты мне не веришь?
– Верю. Я тебе верю, мама. Больше того, я тоже ее видела.
– Ты? И ты тоже!
– Да. Да, мама!
– И ничего мне не сказала?
– Как и ты, я подумала, что видела привидение. К тому же это было в толпе на Невском, я шла и вдруг увидела лицо Анастасии. Мне стало так страшно, я чуть не упала. А когда спохватилась, ее уже не было. Что я могла подумать? Конечно, что мне привиделось. Пошла в церковь, заказала службу за упокой ее души, поставила свечки, вроде бы немного отпустило.
– А как она выглядела? – насела на дочь старуха.
– Как ты и сказала. Молодая, красивая. Пожалуй, чуть стройней, чем была при жизни.
– Мне тоже так показалось.
– Так что же, получается, мы с тобой обе видели одно и то же? Мы видели Анастасию? Думаешь, ей там плохо?
– Где это там? – хмуро спросила старуха.
– Ну… там… На небе!
Последовала продолжительная пауза.
– Это еще не все, что я хотела тебе сказать про твою сестру, – произнесла старуха. – Послушай, что за информацию мне удалось раздобыть через одного человека. Этот ее хмырь деревенский в том же году, когда Анастасии не стало, женился.
– На ком?
– На бабе какой-то, глупая!
– Не может быть. Он так любил Анастасию. Жить без нее не хотел.
– В общем, это не важно, – сурово отрезала старуха. – Слушай меня дальше. У них с этой бабой детей быть не могло, и они удочерили чужую девочку. И было это ровно двадцать лет назад.
– И как нас это касается?
– Потом родители у девчонки оба померли. Сперва отец, потом и мать. Приемные ее родители, понимаешь? А кто ее настоящие родители, никто не знает. И Ванька этого даже своим родным отцу с матерью не сказал. Просто привез тогда, двадцать лет назад, в свою деревню девочку и сказал, что теперь это их внучка. А потом и бабу привел, которая ее и воспитывала.
– А как это касается нас с тобой? Ну, женился Ваня и женился, хотя и странно мне это, что он мог так быстро забыть Анастасию.
Старуха снова помолчала.
– Ты точно уверена, что сестра твоя сгинула?
– Мама! Зачем ты заставляешь меня повторять это? На моих глазах все произошло!
– Я это к тому, что тела ведь ее так и не нашли.
– И что? Там глубина. И лететь с моста сколько. Течением могло унести. Это же Волга, мама!
– Не знаю. Только помнишь Розу Исааковну?
– Нашего районного гинеколога? Помню, конечно. А почему ты про нее вспомнила?
– Мы ведь с ней учились в одном классе. Она долго эмигрировать в Израиль, на свою историческую родину, не желала. Уж и дети ее там жили, и муж настаивал, а она все за свою работу держалась. Не хотела пациентов своих оставлять.
– Прекрасно ее помню. И что с ней?
– Померла на днях.
– Ой!
– А перед смертью написала мне письмо. Ты ведь знаешь, я электронной почтой не люблю пользоваться. Поэтому получила я его уже поздно. Померла Роза. Не удалось мне у нее всех обстоятельств дела выяснить.
– Что ты имеешь в виду?
– А то, что не погибла, похоже, Анастасия в тот раз, когда в реку сиганула. То ли ты мне все эти годы лгала, то ли она и тебя обманула, то ли хотела умереть, да не получилось. Не все ведь от нашей воли зависит в этой жизни. Когда жить, а когда умереть, не нам решать.
– Какая-то ты странная сегодня, мама. К чему ты этот разговор завела? Про Розу Исааковну покойницу вспомнила?
– К тому я говорю, что Розка у нашей Анастасии роды принимала.
– Что? Как?
– И было это в том же году, как мы Анастасию мертвой объявили, оплакали и отпели. А она в это время где-то проживала тайно. И сама не погибла, и ребенка не потеряла. А когда время рожать ей пришло, к Розе обратилась. Роды у нее должны были быть сложными, вот Анастасия и испугалась, что помереть может. Смотри-ка! С моста сигать в реку не побоялась, а тут испугалась.
– Так не за себя, наверное, – тихо произнесла Лизон. – За ребеночка.
– Ты знала?
– Нет. Клянусь тебе! Ничего не знала.
– Тебе верить… ты и соврешь, так недорого возьмешь. Вот и про то, что муж твой меня киллеру заказал, тоже, скажешь, ничего не знала?
– Мама!
– Что? Что ты хочешь мне еще сказать? Что твой Витя не мог такое сделать? Я тоже думала, что у него кишка тонка. Да видать, ошиблась. Да что я? Пожила уже свое, вас двоих родила, хватит. Но ты хоть понимаешь, что может значить для нас то, о чем я тебе сейчас рассказала? Этот ребенок, который родился у Анастасии, эта девочка, она может стать нашим спасением.
– Спасением?
– Эта девочка последняя, в ком течет наша кровь.
– А я? А ты?
– Я скоро умру. У тебя детей нет. И не факт, что когда-нибудь появятся. А у Анастасии родилась девочка, которая очень скоро может остаться последней из нашего рода.
– Почему последней?
– Ты думаешь, если твой муж повадился свои проблемы с помощью наемных убийц решать, то он на одном остановится? Одного подослал, не получилось, так он другого найдет. Или ты надеешься, что сама после моей смерти долго протянешь? Очень скоро он и тебя закажет.
– Витя меня любит.
– Деньги он любит, мелочная его душа. Богатства ему хочется. Знает, что у меня припрятано. Ты ему об этом сама и разболтала. Вот его и разбирает. Вот и неймется ему: как это старуха на золоте сидит, а ему отсыпать полной мерой не желает?!
– Мама, но это же и впрямь нехорошо с твоей стороны так жадничать. Посмотри, как мы живем.
– И что? Я должна это исправлять? Твой муженек за все эти годы так и не сумел сколотить себе состояния, теперь думает за мой счет дела свои поправить.
– Каждый крутится как знает. Витя ведь много от тебя не просил. Квартиру для нас отдельную, вот и все, чего он хотел.
– Квартиру – это ты хотела. Ты у меня девочка скромная, хотя и глупая. А Витька твой неуемный. Ему что ни дай, все мало будет. Для него квартира – это лишь начало. А там и пойдет и поедет. Конец все равно один, приговорил он меня к смерти, потому что женился на тебе только ради этих денег. Понятно?
– Откуда ты берешь такие вещи? Сначала про Анастасию нафантазировала невесть чего. Теперь за моего мужа взялась. Скажешь, у него тоже тайные дети есть, которых он обогреть за наш с тобой счет хочет?
– Нет, нету. А если бы и были, Витька твой ни о ком, кроме себя любимого, печься не умеет. А про Анастасию я тебе правду говорю. Не веришь мне, вот читай письмо Розки. И обрати внимание на упоминание того, кто привез к Розе нашу Анастасию.
– Кто?
– Китаец. Молодой китаец, который был с ней очень заботлив и предупредителен. Понимаешь, о ком идет речь?
– Кажется, да.
– Розка при всем желании не могла бы такого выдумать.
– Так может… Это его ребенок?
– Хочешь сказать, что у твоей сестры мог быть ребенок от китайца? Нет, нет! Ребенок похож на Анастасию. Ни капли примеси азиатской крови в девочке нету. Да ты читай лучше письмо, сама все поймешь!
Последовала новая пауза. Видимо, Лизон внимательно изучала послание гинеколога.
– Да, она пишет, что у Анастасии родилась девочка, маленькая и слабенькая, всего кило семьсот. Что Анастасия тоже выжила, хотя здоровье ее беременность подорвала сильно. Но еще она пишет, что потом Анастасия ушла, оставив своего ребенка у Розы.
– И что за ним на другой день приехал отец ребенка, который его и забрал.
– Хочешь сказать, что Ваня взял девочку Анастасии себе?
– Твоя племянница все эти годы воспитывалась у немытого деревенщины! Ни нормального образования, ни воспитания, ни манер. Вот к чему привело непослушание Анастасии. Ее дочь выросла деревенщиной! То ли дело вы с Анастасией! Я ничего для вас не жалела. Фортепиано. Уроки французского. Рисование с каллиграфией. Танцы. Все для того, чтобы сделать из вас лучших невест. И что в итоге? Ты выбрала себе какого-то маргинала, который ни о чем, кроме моих денег, и думать не может. А Анастасия…
– Та вообще сгинула.
– Но уцелела ее девочка! Моя внучка!
– И чего ты теперь хочешь?
– Хочу получить ее обратно!
– Зачем? Чтобы терзать ее так же, как ты терзала нас с сестрой?
– Мы древний род, царская кровь течет в нас. Что Романовы! Мы древнее их! Наша кровь – это наше сокровище. Негоже разбазаривать его где ни попадя.
– Мама, я это слышала сто тысяч миллионов раз. Думаешь, если ты повторишь еще раз, что-нибудь для тебя или меня изменится? Ты живешь в своем воображаемом мире, где твоя дочь должна выйти замуж за принца. Я живу в мире реальном, где принца нету, а есть Витя – мой муж.
– Ты должна найти мне эту девочку, – упрямо повторила старуха. – А я уж позабочусь о том, чтобы найти для нее достойную партию. Вы с сестрой сильно меня подвели. Но эта девочка, я уверена, станет нашим спасением.
Лизон устало вздохнула. Чувствовалось, что разговор с матерью сильно утомил ее. И голос, когда она вновь заговорила, звучал утомленно.
– Чего ты от меня хочешь, мама?
– Съезди в эту деревню, откуда родом отец девочки. Поговори там с людьми. Сам он умер, но есть же какие-то родственники, соседи, знакомые. Они должны знать, где девочка.
– И зачем мне это нужно?
– Это твоя племянница.
– Которая меня знать не знает и, наверное, не хочет знать. Представляю, каких монстров отец нарисовал ей из нас с тобой. Если вообще хоть что-нибудь рассказывал девочке о ее родных по материнской линии.
– Ты должна это сделать ради меня.
– С какой стати? Ты много для меня в последние годы делала? То есть плохого я от тебя видела в избытке, а вот хорошего… Зачем мне тебе сейчас помогать?
– Найди мне девочку, и я отдам вам с Витей свою квартиру.
Лизон насторожилась:
– Отдашь? Как это отдашь?
– Подарю. Переуступлю собственность. Фиктивно продам. Не знаю, как угодно. Квартира будет ваша.
– Клянешься?
– Даю тебе Армакеевское слово. Ты ведь понимаешь, что это СЛОВО для меня значит?
– Понимаю. Но как же будешь жить ты? Где? Тоже с нами?
– Успокойся. Прекрасно понимаю, что твой муж терпеть меня не может. Для него было бы самым худшим кошмаром жить со мной под одной крышей. И я сама в равной степени не горю желанием начинать свой день с лицезрения его физиономии.
– Так куда же ты пойдешь?
– Я куплю себе другую недвижимость. Ты же помнишь, помимо древней крови у нас имеется кое-что еще.
– Ты не продашь семейные ценности. Это табу! Ты сама столько раз говорила, что на них наложен запрет продавать.
– Все не продам. Но кое-что по мелочи запросто могу продать. Прадеды поймут. Они видят, что сейчас род наш пришел к своему концу. Если не вольем все свои силы в эту девочку, угаснем окончательно.
Лизон молчала.
– Конечно, я любила сестру. И если правда, что у нее был ребенок и что этот ребенок жив, то я хотела бы разыскать девочку. Но хочу тебя спросить, мама. Как ты намерена поступить с девочкой дальше?
– Я возьму ее к себе жить.
– Так. А потом? Ты же понимаешь, что принцев на всех не хватает. Возможно, что девочка уже замужем или состоит в отношениях. Вдруг ее бойфренд тебя не устроит? Что тогда?
– Лизон, я не загадываю так далеко. Пока что я хочу просто найти свою внучку. Если ты мне в этом поможешь, в награду я отдам тебе квартиру. Не половину, как ты просила, а всю целиком. Живите со своим Витьком, развлекайтесь. Я вам больше мешать не стану. Согласна?
– Хорошо. Я согласна на твои условия.
– И вот еще что… В твоих поисках тебе будет помогать еще один человек.
– Я попрошу мужа…
– Нет! С тобой поедет мой человек.
– И кто он?
– Ты удивишься, когда узнаешь, кто он такой. Сейчас я тебе его позову.
Дима понял, что сейчас старуха явится за ним, и поспешно выскочил на лестницу, где минуту спустя появились и бабка.
– Пойдем, – сурово сказала она Диме. – Представлю тебя дочери.
Но если старуха рассчитывала, что Лизон испугается или смутится при виде Димы, то ничего этого не случилось. Лизон никогда не бывала в гостях у Гаврилыча, а потому с Димой не была знакома. Не говоря уж о том, что узнать его в гриме было бы ей затруднительно. Когда Дима заклеивал себе глаз, нарушились пропорции всего лица. Его перекосило до того основательно, что он сам себя не узнавал. Поэтому Лизон осмотрела его равнодушно и с легкой брезгливостью.
– Где ты его нашла? – спросила она у матери. – Это же какой-то бомж. Или того хуже, уголовник. Посмотри на его морду. А этот шрам! Где он его заработал?
– Не твое дело! Он будет тебе надежным попутчиком. Хочу, чтобы вы отправились в путь прямо сегодня.
– Сегодня?
– А что тебя не устраивает? Раньше найдешь девочку, раньше получишь квартиру. Адрес деревни я тебе написала. Называется она Старые Серьги. Это не так далеко, от города езды часа четыре. За день управитесь. Ты поспрашиваешь, а мой человек проследит, чтобы тебя никто не обидел. Все ясно?
Дима и Лизон кивнули одновременно. И, довольная тем, как все ловко устроилось по ею сказанному, теща покинула квартиру, победоносно стуча своим костылем и оставив новых компаньонов один на один.
