Трудно описать, что человек испытывает при депрессии и тревоге. Это такие дезориентированные состояния, которые, кажется, не поддаются словесному описанию. Однако существует несколько клише, к которым мы прибегаем. Например, люди часто говорят, что чувствуют, как их что-то гнетет. Похоже на метафору, но я не думаю, что это совсем так. Когда я испытываю депрессию, то почти физически чувствую, как меня что-то давит вниз. Мне хочется держать голову склоненной, спину сгорбленной и плечи опущенными. Другие люди, сталкивающиеся с депрессией, ощущают то же самое. Много лет назад один ученый заметил в этом кое-что и пришел к открытию.

Однажды днем в конце 1960-х годов в Музее естественной истории в Нью-Йорке одиннадцатилетний еврейский мальчик по имени Роберт Сапольский пристально смотрел на стеклянную клетку с огромным чучелом доминантного самца гориллы. Он просил мать, чтобы она снова привела его туда. Он был очарован, околдован животным, хотя и не знал почему. Когда он был младше, то мечтал стать зеброй, бегающей по саваннам Африки. Потом мечтал стать насекомым. А вот теперь он тосковал по группе приматов, которых мог бы назвать своими. Ему казалось, что он смотрит на клетки как на убежище, которым когда-нибудь сможет воспользоваться.

Спустя десятилетие так и случилось. Роберт в одиночестве стоял среди саванн, пытаясь выяснить, как нужно себя вести, чтобы походить на бабуина. Они живут племенами от 50 до 150 особей на длинных открытых пастбищах Кении. Он подолгу слушал, как они призывают друг друга, и провел много часов, пытаясь имитировать их зов.

Пока Роберт наблюдал за ними, ему словно кто-то постоянно напоминал, что они с точки зрения эволюции являются нашими двоюродными братьями. Роберт рассказал мне об одном происшествии.

– Самка с детенышем забиралась на дерево. Это был ее первый детеныш, она в основном не была очень компетентна в воспитании и уронила малышку.

Все пять наблюдающих самок бабуинов охнули, и Роберт тоже. Они все очень пристально вглядывались, выжил ли детеныш. Малышка поднялась на ноги и последовала за матерью. Наблюдающие самки закудахтали с облегчением, и Роберт тоже.

Он приехал сюда не отдыхать, а попытаться разгадать тайну о себе самом. Вернувшись в Нью-Йорк, Роберт пережил первую депрессию, и он подозревал, что ключ к пониманию депрессии может прятаться здесь, рядом с нашими родственниками.

Вскоре после прибытия Роберт впервые увидел альфа-самца бабуина. В течение следующих двадцати лет тот собирался находиться на вершине группы. Это был король свингеров, VIP-персона джунглей, которого Роберт сразу назвал Соломоном в честь мудрейшего царя Ветхого Завета. Бабуины живут в строгой иерархии, и все знают свое место в ней. Он видел, что Соломон, находясь наверху, может делать все, что хочет. Если он видел, что кто-то жует, он мог отнять и забрать себе. Он мог иметь секс с любой самкой, которую хотел. Соломон вмешивался в половину всей сексуальной активности в группе. Когда было жарко, он просто выпихивал сидящего в тени и заявлял о своих правах на прохладное место. Соломон поднялся на высшую позицию, заставив подчиниться старого альфа-самца, постоянно его терроризируя.

Соломону не потребовалось много времени, чтобы начать утверждать свое господство над Робертом тоже. Однажды он направлялся к молодому ученому, который занимался изучением приматов. Пока Роберт сидел на камне, Соломон так сильно толкнул его, что мужчина упал и разбил бинокль.

Самка бабуина наследует место в иерархии от своей матери, словно шикарная англичанка в Средние века. А самец бабуин добивается места через жестокий конфликт, позволяющий видеть, кто в состоянии добраться до вершины.

Никому не захочется находиться на низшей ступени группы. Среди бабуинов Роберт видел тощее, немощное существо, которое он сразу окрестил Иовой, как самого несчастного человека в Торе и Библии. Иов дрожал большую часть времени, это походило на припадки. Иногда с него просто сыпалась шерсть. Любой в группе, у кого был трудный день, мог отыграться на Иове. У него отнимали пищу, его выталкивали на солнцепек и часто били. Как и все низкосортные павианы, он был покрыт укусами.

Между Соломоном и Иовом была цепь мужского контроля и команд. Номер 4 стоял над номером 5 и мог забрать у него. Номер 5 стоял над номером 6 и мог забрать у него. И так далее. Место в иерархии определяло, чем питаться, право на секс, да и вообще каждый момент жизни.

Роберт просыпался каждое утро в половине шестого под звуки пробуждающейся саванны и готовил медицинский комплект и дротик с транквилизатором. Он стрелял им в одного из бабуинов, чтобы взять у него образец крови. Они очень умело научились прятаться от него. Роберту приходилось находить способы, как метнуть им дротик в спину, пока они не видят. Потом образец крови проверялся на несколько ключевых факторов. Одним из них был гормон кортизол, отвечающий за стресс. Роберт хотел узнать, какой бабуин испытывает больший стресс. Он полагал, что это может открыть нечто очень важное.

Анализ крови показал, что во время военных действий за место альфа-самца больший стресс переживают бабуины на верхних позициях. Но основную часть времени больший стресс переживают те, кто расположен ниже на иерархической лестнице. А бабуины с самой нижней ступени, такие как Иов, переживают стресс постоянно.

Чтобы избежать растерзания, бабуинам с самым низким статусом приходилось навязчиво показывать, что они знают о своем поражении. Они показывают это через так называемые жесты подчинения. Опускают голову, ползают на животе, словно говорят: «Прекрати на меня нападать. Я проиграл. Я не представляю для тебя угрозы. Я сдаюсь».

И вот что поразительно. Когда бабуин ведет себя подобным образом и никто вокруг него не проявляет к нему никакого уважения, его толкают на дно, он ужасно похож на подавленного человека. Он низко клонит голову и горбится, не хочет двигаться, теряет аппетит и всю свою энергию. Когда кто-то проходит рядом с ним, он пятится назад.

Однажды, когда Соломон находился на вершине иерархии уже целый год, младший бабуин Урия совершил нечто шокирующее. Соломон возлежал на скале с одной из самых горячих крошек группы. Урия занял место между ними и попытался заняться с ней сексом прямо на глазах босса. В бешенстве Соломон налетел на Урию и порвал ему верхнюю губу. Урия спасся бегством.

Но на следующий день Урия вернулся. И на следующий. И на следующий. Он всегда проигрывал схватку, но каждый раз Соломон оставался более обессиленным и потрепанным.

И вот настал день, когда после удара Урии Соломон слегка отступил. Всего на мгновение. А через год Урия уже был альфа-самцом. Соломон же скатился в иерархии до уровня номер 9. Каждый, кого он избивал и донимал когда-то, теперь искал возможности отомстить. Вся группа начала над ним издеваться, и уровень стресса у него невероятно взлетел.

Однажды Соломон так отчаялся, что ушел в саванну и больше никогда не возвращался.

Роберт обнаружил, что наши ближайшие сородичи переживают наибольший стресс в двух ситуациях: когда угрожают их статусу и когда они имеют низкий статус.

Первые публикации его исследований послужили толчком для дальнейших научных поисков в данной области, а Роберт стал ведущим профессором биологии и неврологии в Стэнфорде.

Через несколько лет после начального открытия Роберта было обнаружено, что у подавленных людей присутствует такое же огромное количество гормонов стресса, как и у низших самцов бабуинов. В результате дальнейших исследований Роберт открыл следующее. У бабуинов оказался «тот же ряд изменений в мозге, гипофизе и надпочечниках, как и у депрессивных людей».

Некоторые ученые стали подозревать, что истоки депрессии прячутся где-то глубже в нашей животной сущности, возможно отчасти.

Психолог Пол Гилберт начал доказывать, что депрессия людей частично является «ответом на подчинение». Таков эволюционный эквивалент Иова, бабуина из низов иерархии, который говорит: «Нет, не надо больше. Пожалуйста, оставьте меня в покое».

Изучив все это, я задумался. В особенности после интервью со многими людьми, страдающими депрессией. Не является ли она частично ответом на чувство унижения, которое современный мир так часто у нас вызывает? Посмотрите телевизор, и вы услышите, что единственные люди, с которыми считаются в мире, – звезды и богачи. Вы знаете, что шансы присоединиться к какой-нибудь из этих групп ничтожно малы. Пролистайте ленту Instagram или страницы глянцевого журнала, и вы почувствуете отвращение к своему нормальному телу. Устройтесь на работу, и вы будете должны подчиняться удаленным воплям босса, чья зарплата в сотни раз превышает вашу.

В настоящий момент все больше людей из нас чувствуют, что их могут лишить статуса, даже когда никто никого активно не унижает. Не только средний класс, но и богатые вынуждены чувствовать себя крайне неуверенно. Роберт обнаружил, что нестабильность статуса еще депрессивнее, чем низкое положение.

Кажется, что теория о депрессии и тревоге как ответной реакции на постоянное состояние нервозности, в котором многие люди сегодня живут, имеет смысл. Однако как можно было бы проверить эту теорию?

Я обратился к семейной паре, которая указала мне на эту теорию. Исследование Кейт Пиккет и Ричарда Уилкинсона превратило их в наиболее влиятельных ученых-социологов в мире. Его главные моменты отражены в книге «Духовный уровень» / The Spirit Level.

Когда они посмотрели на работу Роберта, то поняли, что для бабуинов иерархия практически неизменна. Они всегда будут жить по этим законам за очень редким исключением. Ученые знали, что для людей это не совсем так. Как вид, мы обнаруживаем разные способы проживания вместе. Некоторые культуры имеют огромный разрыв между людьми наверху и людьми внизу. В таких обществах очень мало Соломонов наверху, а большинство представлено Иовами внизу. Есть совершенно иные культуры, с равноправным образом жизни, где вершина и дно располагаются очень близко друг от друга. В таких обществах практически нет ни Соломонов, ни Иовов. Большинство людей проживают в средней зоне, похожей на номера 10 и 13 в иерархии бабуинов.

Если идеи Роберта применить к людям, считали Ричард и Кейт, то в крайне неравных обществах, таких как в Соединенных Штатах, обнаружатся более высокие уровни психического расстройства. А в достаточно равных, таких как Норвегия, они будут значительно меньше. Они начали большую исследовательскую программу, просеивая огромные объемы данных.

Когда они наконец смогли перенести данные на график, были поражены тем, насколько близки взаимосвязи. Чем больше неравенства наблюдалось в обществе, тем более распространенными были все формы психических заболеваний. Другие ученые-социологи потом специально сосредоточились на депрессии и обнаружили, что чем сильнее неравенство, тем чаще случаи депрессии. Это так, если сравнивать разные страны или разные штаты внутри США. Настойчиво выдвигается теория, что, скорее всего, неравенство служит причиной частого возникновения депрессии и тревоги.

Когда в обществе огромный разрыв в доходах и статусе, говорил мне Ричард, это создает ощущение, что «некоторые люди кажутся чересчур важными, а другие не нужны вообще». Это касается не только людей на самой нижней ступени иерархии. В обществе с высоким уровнем неравенства каждому приходится много думать о собственном статусе. Сохраню ли я свое положение? Кто мне угрожает? Как низко я могу упасть? Одни только эти вопросы к себе рождают все больше и больше стресса в нашей жизни.

Это означает, что больше людей будут бессознательно реагировать на такой стресс, предлагая ответ из глубины нашей эволюционной истории: мы опускаем голову. Мы чувствуем себя побежденными.

– Мы чрезвычайно чувствительны к подобным вещам, – сказал Ричард.

Когда разрыв в статусе слишком велик, он создает «чувство поражения, от которого вы не можете убежать».

Сегодня мы живем с таким разрывом в статусе, какого не бывало во всей истории человечества. Если вы работаете в компании, то на вашей памяти могут быть времена, когда босс зарабатывал в двадцать раз больше, чем средний сотрудник. В наше время он зарабатывает в триста раз больше. Шесть наследников состояния «Уолмарт» имеют больше, чем сто миллионов американцев низшего статуса. Восемь миллиардеров владеют большим богатством, чем нижняя ступень половины человечества.

«Как только я все это пойму, – объяснял мне Ричард, – я смогу увидеть, почему стресс, который переживают многие из нас, не связан с какой-то спонтанной осечкой химии мозга». По его словам, депрессия – самый обычный человеческий ответ на обстоятельства, в которых мы все живем. Это не то, что отделяет нас от мира, а то, что, наоборот, объединяет с множеством других людей.

– Нам нужно увидеть, – говорил он, – что это не только чья-то личная проблема, а общая с другими людьми. И связана она с тем, в каком обществе мы живем.

После того как Роберт Сапольский вернулся из саванн Кении, где жил с группой диких павианов, ему часто снился один и тот же кошмар. Он в нью-йоркском метро, а к нему приближается злобная банда с намерением его избить. Роберт в ужасе смотрел на банду. И в этом сне существует иерархия, и он находится в самом низу. Он станет добычей, как Иов, слабый, весь покусанный бабуин, потому что любой мог на него напасть.

Во сне Роберт делает нечто неожиданное. Он разговаривает с жестокой бандой. Он объясняет людям, которые готовы напасть на него, что это сумасшедшая ситуация и она не должна быть такой. В другом сне он говорит с головорезами об источнике их боли: почему они хотят кого-нибудь избить. Он сочувствует им и предлагает небольшую импровизированную терапию. Бывает, он шутит и они смеются вместе с ним. Каждый раз они решают не причинять ему вреда.

Я думаю, что этот сон о том, какими мы можем быть. Павианы заперты внутри собственной иерархии. Им нужен кто-то внизу, кого можно избивать и унижать. Иов не смог убедить Соломона обращаться с ним хорошо, предлагая шутки и лечение. Он также не смог убедить других бабуинов выбрать эгалитарный образ жизни.

У людей есть выбор. Мы можем найти практические способы демонтажа иерархий и создания равноправного общества. В нем все будут чувствовать, что их уважают, и будут иметь собственный статус. Еще мы можем возвести иерархии и расплодить унижение, как мы это и делаем сегодня.

Когда возникают иерархии, многие из нас чувствуют, что их толкают вниз, почти физически и проявляют признаки подчинения. Мы вешаем голову, сутулимся и молча даем понять: «Оставьте меня в покое. Вы победили меня. Я больше так не могу».