ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ
Бог Смерти
— Как ты отыскал нас? — спросил Тирус с холодным спокойствием. Он знал ответ, но выигрывают время. Воздух приобретал вес, он становился тяжелее и тяжелее с каждым мгновением. Видение Тируса уже полностью прояснилось. Он начал глубоко и медленно дышать, противопоставляя свое давление усиливающейся атаке Врадуира.
— Мой новый хозяин привел меня сюда, — сказал Роф, пожав плечами. — Я пришел сюда потому, что мне платят. Вы помните?
— Твоя плата — это пыль и твоя смерть.
Роф сделал вид, что не слышит предупреждения Тируса. Он смотрел на сцену, которая открылась перед ним в камере, как будто она была поставлена для его развлечения. Только один момент он колебался и выразят какое-то подобие симпатии, когда взглянул на Илиссу и был поражен, что она была в заточении в таком жутком месте. Но это было всего лишь мгновение. Он быстро перевел свои черные глаза на Джателлу и мужчин.
— Ну, лорд Обаж? Королева ждет. Почему ты молчишь? Ты очень много говорил, когда мы шли сюда.
— Заткнись, ублюдок!
Роф пропустил оскорбление мимо ушей и рассмеялся.
— Да, я ублюдок, милорд. Но я не разукрашенный мешок хвастовства своими титулами и званиями, как ты. Ты больше думаешь о своих титулах, красивых словах, чем о мужестве. У тебя есть мужество, сказать ей правду?
— О чем ты говоришь, бандит? — обрезала его Джателла. — Обаж, ты онемел или лишился разума? Тирус на сей раз не околдовал твой язык. Я жду ответа.
Припертый к стене, Обаж закричал:
— Я не желаю больше, чтобы меня третировали, как последнего пажа люди из дома Фер-Со. Мои предки из рода Ирико и гораздо благороднее…
В отчаянии Илисса воздела свои бледные руки к небу. Ее прекрасное лицо покрылось слезами.
— Обаж, ты должен понять! Он… он колдун! Он использовал магию, чтобы овладеть мной!
Хотя она была далека от него, Обаж отстранился от нее, как будто она была последним бродягой. Все это выглядело так, как будто он боялся об нее запачкаться, его отвращение было очевидным. С холодной вежливостью он обратился к королеве:
— Королева, мы все это обсудим позднее, при более благоприятных обстоятельствах.
— Что? Как… Ты, презренный искатель богатства!
Джателла сжала рукоятку кинжала, а Илисса боролась с ней, умоляя проявить терпение. Даже теперь Илисса защищала своего жениха от разъяренной сестры.
Обаж не успокоился и принял вызов, который ему бросила Джателла.
— Я из рода Хули-Куреда. И не в наших обычаях принимать оскорбления от кого бы то ни было. Мы вторая семья. И по всем правам, когда в роде Фер-Со нет сыновей, один из нас должен занять трон, а не вы.
Он совсем потерял разум и не замечал угрожающего движения Джателлы и опасной близости акробата. Руки Эрейзана были напряжены и готовы вцепиться в горло придворного.
Тирус крикнул, пытаясь их всех привести в чувство. Но вдруг чудовищный удар обрушился на его шею. Сделала этот удар не рука человека и никто ничего не видел. Тем не менее он был сбит на покрытый ковром пол и теперь лежал, стиснув голову, почти потеряв сознание. Тирус отчаянно концентрировал свою волю, стараясь отбить удар Врадуира. Скованный, неспособный даже отдать часть сил, чтобы крикнуть, Тирус что-то хрипел остальным.
Все двигались необычно замедленно. Слова искажались. Вся реальность изменилась, когда силы колдовства Тируса и Врадуира сошлись в ужасном столкновении.
— Вырви у него сердце, Эрейзан! — крикнул Роф. — Куси его, Рыжик!
Это было единственное, что мог сделать Роф, чтобы прекратить взрыв ярости Эрейзана. С трудом Эрейзан остановил свой прыжок, уже наполовину начатый. Он остановился совсем близко от острия меча Обажа, который был направлен ему в живот. Осторожно Эрейзан отступил на шаг и переводил взгляд с Илиссы на Обажа и обратно, находясь в нерешительности.
Заколдованный меч Тируса валялся довольно далеко — также далеко, как южный остров Сарлос — где Эрейзан бросил его после того, как попытался открыть им дверь камеры Илиссы.
Тирус знал причину колебаний Эрейзана. Джателла тоже. Роф покусывал свои губы, следя за взглядом Эрейзана на Илиссу. Временами изменение облика Эрейзана помогало им против созданий Бога Смерти и спасало им жизнь. Теперь это было невозможно. Раздосадованный акробат не мог заставить себя изменить облик даже для того, чтобы убить Обажа. Если бы он сделают это, Илисса увидела бы в нем зверя, которого сделал из него Врадуир.
— Хай! Рыжик!
Без предупреждения Роф бросил Эрейзану свой меч. Акробат поймал его в воздухе и взмахнул твердой кларической сталью, направив лезвие в сторону Обажа.
После того, как Роф отдал свое оружие, он немедленно возобновил свой арсенал, взяв другой меч, который висел у него на поясе. Он был готов отразить любое нападение. Роф подзуживал Эрейзана.
— Ты можешь убить его, как мужчина. Убей его, акробат! Прикончи этого хлыща. Ведь ты гораздо больше мужчина, чем он, в каком бы облике ты ни был!
Тирус подполз к стене и, цепляясь за трещины между камнями, преодолевая боль, старался подняться на ноги. Воздух казался живым от непрерывного изменения цвета и бесчисленных взрывов маленьких ярких звезд. Через переливающееся всеми цветами пространство камеры Тирус видел Эрейзана, наступающего, наносящего удары, отражающего меч Обажа. Роф всячески поддерживал и поощрял его, как бы забыв о всех насмешках, которыми он преследовал его раньше.
Паника охватила Обажа, он отступал и в животе у него появилось острое ощущение меча Эрейзана.
— Это тебе не приятное дворцовое представление, милорд, а? — кричал Роф. — Не танцы и не поклоны, и не болтовня с дамами. Рыжик боец! Проткни ему живот, Эрейзан!
— Джателла, останови их! Прошу тебя! — воскликнула Илисса.
Она хотела броситься вперед и встать между сражающимися. Джателла рассеянно задержала ее, силы у нее было гораздо больше, чем у так много страдавшей девушки.
— Джателла, пожалуйста! Они же убьют друг друга!
Хотя Роф и наслаждался битвой, было ясно, что он не против того, чтобы это произошло. Он внимательно следил за боем, аплодировал Эрейзану и давал советы, когда Обаж стремился нанести смертельный удар или отразить его.
Тирус так стиснул зубы, что челюсти у него чуть не треснули. Взрывающиеся огни разделились на две ярких полосы — одна ярко-зеленая, а другая безобразно-черная. Тирус ударил магию Врадуира и заставил ее отступать. Сначала в одном месте, а затем в другом. Возраст уступил напору юности, отчаянное тщеславие праведному гневу.
Но часть сознания Тируса опять отвлек Эрейзан, который хотел смыть кровью Обажа нанесенное ему оскорбление.
— Прекратите… — кричал он сквозь свое колдовство и контрзаклинания. — Остановитесь! Врадуир…
Это предупреждение ему дорого обошлось. Как только он вдохнул воздух, магия Врадуира, преодолев магию Тируса в двух критических точках, обрушилась на него. Стены камеры начали расходиться в стороны. Массивный каменный блок рухнул с потолка как раз между Обажем и Эрейзаном. Он упал так близко к ним, что выбил меч из рук Эрейзана, а плащ Обажа попал под камень, и Обаж в испуге отпрянул, плащ свалился с его плеч.
Джателла мгновенно схватила Илиссу, прижала ее к себе и побежала к Тирусу, пытаясь найти защиту. Он сконцентрировал себя на сдерживании колеблющихся стен, испытывая гораздо более сильные удары, чем удары падающих камней. Внезапно разрушилась дверная перемычка и вместе с ней лестничная площадка. Роф выскочил в комнату, спасаясь от града камней и кирпичей.
Эрейзан и Обаж смотрели на стены и потолок в страхе и смятении. Колдовство наложилось на реальность и все стало безнадежно перепутанным. Стены, пол и потолок, казалось, обрели жизнь. Они колебались, волновались, перемещались взад и вперед, вверх и вниз.
Джателла стояла на коленях возле Тируса, спрятав голову Илиссы. Затем, как будто ее что-то ударило, она оставила Илиссу на несколько мгновений возле Тируса и бросилась сквозь град обломков к валявшемуся на полу заколдованному мечу. Схватив его, она поспешила назад, обняла Илиссу одной рукой, а в другой она держала меч, готовая отразить нападение нового врага. Но для меча здесь не было работы, единственным врагом здесь были двигающиеся стены.
Путь, которым они проникли сюда, теперь был безнадежно блокирован, завален обломками лестницы и дверного отверстия. Тирус направился к противоположной двери. Она была еще нетронута, но заперта с помощью магии. Он направил всю свою волю на эту дверь, жилы на шее напряглись, потекли струйки пота по лицу. Интуитивно Эрейзан Понял, что делает колдун и бросился к нему, забыв о своей ненависти к Обажу. Он двигался между падающими камнями, искусно меняя направление движения. Врадуир хотел убить его и эти камни были его снарядами.
— Роф! Обаж! Ко мне! — крикнул акробат. — Мы должны помочь Тирусу открыть дверь. Он колдун, но наша сила тоже нужна ему!
Джателла больше не оставляла Илиссу одну. Принцесса была слишком напугана и не могла позаботиться о себе, а Тирус направил все свое существо на запертую дверь. Но королева присоединила свой голос к требованию Эрейзана.
— Нам нужно выбраться отсюда. Тирус нашел выход. Помогите ему! Помогите ему! Роф, твой новый хозяин — это демон, который предает тебя и убьет вместе с нами! Ну где твоя награда! Ты не можешь купить себе даже выход отсюда!
Так же быстро, как его купили на равнине, Роф снова переметнулся на их сторону. Дух его был так же гибок, как тело Эрейзана.
— Вы правы, королева. Колдун! Клянусь дьяволом, я очень сожалею, что связался с тем колдуном!
Он отскочил в сторону, когда с потолка рухнула доска. Она была во всю длину комнаты. Илисса вскрикнула. Несколько ее длинных локонов были зажаты этой доской. Безжалостно Джателла заколдованным мечом отрубила их, освободив Илиссу. Она без сожаления пожертвовала локонами Илиссы. Напуганная, но не раненая, Илисса обхватила руками шею Джателлы. Они вместе направились к двери. Затем Джателла увидела, что Тирус не двигается и стоит на месте.
— Он не может двигаться. Здесь все магия. Илисса, будь со мной!
Тирус погрузился в свой мозг, быстро спускался по волшебной паутине, которую никто не мог видеть. Джателла и остальные видели его застывшим и смотрящим в ничто, в его глазах горел таинственный блеск. Для Тируса мир переливался цветами, которых он не мог назвать, ловушками, которые появлялись в сплетениях яркой паутины, бездонными пропастями, таинственными озерами, из глубины которых поднимались пузыри, наполненные каким-то едким дымом. Он видел два мира: мир черной магии Врадуира, угрожающий ему, и мир своей магии, с помощью которой он должен было отражать все нападения. Кроме того, перед ним был мир реальности, мир разрушающейся камеры с его друзьями, Рофом и Обажем, запертыми в ней. Некоторые из падающих камней были воображаемыми. Но некоторые были настоящими — и его друзья не имели возможности угадать, какие из них не принесут вреда, а какие смертельно опасны.
— На… налево, — услышал он свой голос, который был так слаб, как будто доносился с замороженной равнины. К нему прикоснулись руки, женские руки, две пары. Они обняли его за талию. Они его повели, буквально потащили к дверям. Роф и Эрейзан были уже здесь. Они использовали меч и топор Рофа, как рычаги, чтобы сломать решетку. Они навалились на рычаги и Тирус почувствовал, что его энергия получила поддержку, увеличилась настолько, что могла преодолеть магию Врадуира.
— Обаж? Сюда! — голос Джателлы прозвучал гулко и многократно прокатился в мозгу Тируса.
С трудом он повернул шею и посмотрел сквозь мерцающие огни в камеру. Он увидел Обажа. Дворянин не двинулся с места с тех пор, как потерял свой плащ под рухнувшим камнем. Онемев, он смотрел на разрушающиеся стены. Лицо его было пустым и бессмысленным.
— Влево… — одними губами произнес Тирус. Затем дверь немного уступила усилиям его, Рофа и Эрейзана. — Влево… избегайте камней справа, — пытался предупредить их Тирус.
— Эта сторона поддается! — воскликнул Роф. — Давай, акробат, жми сильней!
Эрейзан не отвечал. Он навалился всем весом на меч, не обращая внимания на боль. Дверь чуть провернулась на невидимых петлях и Тирус направил всю свою волю в образовавшийся зазор, открывая дверь еще шире. Роф возбужденно кряхтел и подбадривал Эрейзана. Затем он уперся плечом вместе с Эрейзаном и они оба удвоили свои усилия.
Магические запоры Врадуира треснули со звуком разбитого стекла и мириады черных искр разлетелись в стороны. Теперь уже не только Тирус, но и все остальные увидели, что дверь была заколдована. Тирус сорвал колдовские замки Врадуира и дверь распахнулась. Роф и Эрейзан, навалившиеся всеми силами на дверь, рухнули через порог. Эрейзан быстро вскочил и подал руки женщинам.
— Если ты опять на стороне королевы, помоги мне! — сказал он Рофу.
Роф нерешительно повиновался. Эрейзан подхватил Тируса и потащил его через вновь образованную дверь. Тирус был все еще погружен в свою магию, держа под колпаком Врадуира. Он был не в состоянии ни говорить, ни что-либо делать.
— Обаж…
Даже после того, как Обаж высказался, Илисса все еще заботилась о своем бывшем женихе. Она повернулась назад и слабо позвала его. Эрейзан поднял ее и перенес в безопасное место. Джателла без колебаний доверила ему заботу о ее безопасности.
Тирус уже вышел из фокуса сильной магии Врадуира и пока Врадуир приостановился, чтобы собрать свежие силы после потери двери, Тирус осмелился отделить часть энергии на то, чтобы посмотреть туда, куда смотрит Илисса. Он крикнул парализованному ужасом придворному:
— Иди налево, Обаж! По левой стороне! Ты… ты можешь идти?
Тирус уже не мог здесь, как раньше, использовать волшебный колпак. Врадуир его пронизывал. Они были воинами-колдунами. Каждый знал щит и оружие своего соперника, между ними существовал полный паритет сил.
— Налево! По левой стороне! — повторил Тирус.
Обаж, наконец, вышел из состояния прострации, его губы искривила ухмылка.
— Ты хочешь, чтобы я погиб, фокусник. Ты хочешь, чтобы Джателла досталась тебе! Вы с ней заключили союз. Но ни ты, ни она не одурачите меня.
И он осторожно шагнул вправо, направляясь к двери.
Слева от него со страшным грохотом сыпались воображаемые камни. Казалось, что они сокрушают пол, ломают мебель — или это тоже была Иллюзия? Тирус, прищурившись, посмотрел туда и увидел, что переломанные стулья и кровать на деле абсолютно целыми. Иллюзия — все иллюзия!
С правой стороны каменный дождь был гораздо слабее, и Обаж побежал по правой стороне, держа наготове меч для того, чтобы защитить себя, если Эрейзан снова нападет на него. Хотя зрение Тируса уже полностью прояснилось, все движения его были еще замедленными. Потолочная балка зашаталась и начала падать, ее падение было подобно падению пера.
Обаж остановился передохнуть, к нему снова вернулась спесь и он не обращал внимания на угрозу, нависшую над ним. Он торжествовал.
— Я знал, что ты лжешь… лжешь опять! — крикнул он.
Затем рухнувшая балка похоронила его под своими обломками.
Крик Илиссы был как нож, который вонзился в больные чувства Тируса и вернул его видение мира к нормальному состоянию: все стало двигаться с обычной скоростью. Повергнутая в отчаяние принцесса била в грудь Эрейзана своими маленькими кулачками, рыдая и крича, что они должны вернуться и спасти Обажа. Затем она заметила то, что остальные видели уже давно: расползающаяся под обломками балки лужа крови, крови которой было слишком много для того, чтобы остаться живым после ее потери. Со вздохом Илисса побледнела и осела в руках Эрейзана, потеряв сознание. Эрейзан держал ее, крепко прижимая к себе.
Джателла прижала руки ко рту, чтобы сдержать рвоту. Тирус поспешил к Эрейзану. Он подхватил Джателлу и стал силой вести ее по лестнице за дверью.
— Быстрее, пока Врадуир не обрушил все на нас!
Роф бежал за ними, прыгая сразу через три ступеньки.
— Магия, — бурчал он. — Никогда нельзя ей доверять.
Падало много камней, но большая их часть была воображаемой. Тирус сердито отбрасывал их в сторону, едва замечая, что они сразу же превращаются в ничто. Лестница поднималась спиралью все выше и выше, выводя их сквозь мрак из глубин цитадели. Тирус сотворил огни, для того, чтобы создать тепло и свет. Энергию для этого он достал из самых дальних углов своего сознания.
Когда они добрались до верха, то увидели, что все коридоры, ведущие на юг, завалены камнями, причем, многие из них были настоящими. Стало ясно, почему Врадуир ослабил свои усилия уничтожить их там, в камере. Он избрал другую тактику: он решил лишить их всех возможных путей отступления. Тирус покачал головой, удивляясь:
— Это здорово истощит его силы, — сказал он.
Джателла приходила в себя. Ее бледные щеки немного порозовели. Илисса пришла в сознание и Джателла нежно притянула ее к себе. С сожалением Эрейзан опустил ее на землю и они с королевой стали поддерживать ее с двух сторон. Из них только Эрейзан был наименее утомившимся, хотя он в течение всего подъема нес Илиссу. У Рофа изо рта вырывались клубы пара, когда он сказал:
— Поверьте, что это последний раз, когда я связался с колдуном!
— Сейчас у тебя нет выбора, — улыбнулся Тирус, несмотря на то, что положение их было довольно сложным. Он указал на заваленные ходы.
— Это путь к воротам. Он замуровал их вместе с нами. Решай, с каким же колдуном ты пойдешь, кому будешь служить.
Роф хмыкнул.
— Я решу. Что мы за армия!
— Нам неоткуда ждать помощи, кроме как от самих себя. Даже если кто-нибудь из твоих людей или людей королевы живы, они все равно не смогут пробиться через эти завалы, чтобы вовремя придти к нам на помощь, — сказал Тирус.
Каменные стены вокруг них задрожали и Тирус сказал с восхищением:
— Очень сильно. Он пытается нас здесь замуровать.
— И мы будем ему подыгрывать? — со страхом спросила Джателла. Она помогала Илиссе и следовала за Тирусом вместе с остальными. — Он куда-то загоняет нас. И ты нас ведешь туда, куда он хочет?
— Куда мы должны идти. Мы еще посмотрим, кто здесь охотник, а кто дичь!
И они поспешно двинулись вперед по винтовым лестницам, извилистым коридорам и холлам подальше от ворот и глубин цитадели, где находилась в заточении Илисса. Она шла, как во сне, передвигая ноги и почти повиснув на Джателле и Эрейзане. Тирус не мог помочь им. Он был собран и внимателен, передвигаясь сразу в двух пространствах — реальном и нереальном. Он старался предугадать, что должно произойти в будущем. Их жизни сейчас находились в руках богов.
— Его убежище, — сказал себе Тирус, не заботясь о том, слышат ли его остальные. — Сердце цитадели, где он воздвиг алтарь Нидилу. Он хотел, чтобы мы оказались за решеткой, как его рабы, где и будем ждать его суда.
— Да? — спросил Роф с неожиданным пылом. — А что хочешь ты, колдун?
— Того же, чего и Врадуир, — оборвал его акробат.
Обрадованный поддержкой друга, Тирус задумчиво произнес:
— Именно так. Только там мы откроем всю правду. Боги Кларики, помогите мне!
Задрожали камни и с потолка посыпалась каменная пыль, напоминая им о судьбе Обажа. Тирус решил не тратить свою энергию на экранировку от этого дождя, чтобы не тратить время, хотя он даже рисковал пропустить какой-нибудь выпад Врадуира. Он не удивился, когда перед ними появились демоны и привидения, материализовавшись из ледяной пыли. Так же, как и на равнине, они вытащили золото и драгоценные камни и стали опять подкупать Рофа, переманивая его на свою сторону. Блеск сокровищ в волшебном свете огней Тируса ослеплял их.
— Бандит! Богатства! Сокровища земли и моря! Богатства, которые сделают тебя королем всех разбойников, хозяином всего…
Роф выхватил топор из-за пояса и стал рубить костлявые руки привидений, разбивая на Части фальшивые драгоценности.
— Прочь отсюда к своему лживому хозяину! Все эти богатства — ложь, также, как и все ваши обещания!
Джателла спросила с сарказмом:
— Ты наконец чему-то обучился, Роф? Или ты предашь нас опять при первом удобном случае?
Роф бесстыдно воскликнул:
— Только тогда, когда мне предложат совершенно безопасную награду! А в этой войне колдунов я буду на стороне того, кто защищает меня.
Коридор расширился. На его стенах висели горящие факелы, освещающие путь. Тирус уничтожил все свои огни, кроме одного, но оставил их в резерве, не доверяя Врадуиру. Тот мог в решающий момент погасить факелы и оставить их в темноте, если бы думал, что это приведет их в смятение. Тирус сам проделывал такие штуки в прошлом. Это его мало беспокоило, но все же…
Они повернули за угол и Тирус встал, как вкопанный. Он был собран и готов ко всему, но то, что он увидел, даже его вывело из равновесия. Сила гнева Врадуира ужаснула его. В конце коридора были огромные двери, без петель и без единой щели, подобные тем, за которыми находилась Илисса. Перед ними в коридоре пространство было занято ордами человекоподобных существ, демонов, ведьм. Все это кошмарное сборище ползло, прыгало, летело… по направлению к Тирусу и его спутникам!
— Тирус?
— Это все реально! — предупредил Тирус. — Существа Бога Смерти и истинные рабы Врадуира.
Он обхватил голову руками, борясь с рушащимися позади них стенами и запертой дверью впереди.
— Врадуир! Внутри! Это последний… последний барьер!
Вся армия ужасных созданий кинулась на них. Джателла и Эрейзан оттеснили Илиссу к стене и встретили первую волну демонов. Рофа почти захлестнула эта волна ужаса и зловония. Отбиваясь и ругаясь, он старался освободиться. Эрейзан бросился ему на помощь, отшвырнув в сторону красноглазого Волка, который уже приготовился проглотить разбойника. Не тратя времени и дыхания на благодарности, Роф вручил акробату топор взамен меча, оставленного в камере Илиссы.
Тирус поднял руки, жестикулируя. Магия стекала с концов его пальцев и разума.
Врадуир! Он мог видеть его! Двери их разделяли, но Тирус видел своего отца, стоящего против него на противоположной стороне барьера! Как и у Тируса, его руки были подняты, призывая всю свою силу.
Тут же было еще чье-то присутствие, колеблющееся, непрерывно меняющее очертания, действующее на них с непреодолимой силой — серой и зловещей, силой, находящейся вне сферы магии…
— Бейте их! Пейте их кровь! Уничтожьте их всех! — пел Врадуир.
Он смешивал свое чувство мести с холодным искусством магии, с самыми сильными и жуткими заклинаниями. Он призывал запретные силы, как было тогда, когда он искал могущества самого Бога Огня.
— Это теперь не Камат, — с напряжением сказал он. — Это никогда не повторится.
Он прислонился к стене. Его руки и ноги дрожали, его воля встретилась с волей Врадуира и непосредственном столкновении. Заклинания противостояли заклинаниям, магия уравновешивала магию.
— Никогда больше. Дверь! Мы… должны… разрушить… эту… дверь!
— Мы не можем пройти туда! — крикнула Джателла.
Она была вся покрыта гноем и прогнившими останками демонов, которых она разрубила, но она все еще сражалась и поражала сонмы демонов, нападавших на нее, своим заколдованным мечом. Женщина-воин доказывала свое мужество каждым ударом, каждым вздохом. Она была неустрашима и непоколебима в своем страстном желании защитить и освободить свою сестру. Илисса пряталась за Джателлой, в ее чистых, широко раскрытых глазах был ужас. Затем вдруг ледяные змеи проскользнули между ног Джателлы, зашипели и устремились к Илиссе. Но прекрасная, нежная, беззащитная принцесса не растерялась, в ней проснулся гнев и с ним мужество. Она схватила змею за шею и оттащила ее смертоносное жало от своего горла.
Эрейзан бросился к ней и превратил остальных змей в кашу, размазанную по стене. Джателла наклонилась и вложила кинжал в тонкие пальцы Илиссы. С силой, которую нельзя было в ней заподозрить, Илисса убила змею, напавшую на нее.
— Хай, малышка! Мы с тобой одной крови! — воскликнула Джателла с восхищением. — Мы победим!
Роф поскользнулся на гное, которые покрывал все пространство пола вокруг него. Он комично танцевал, размахивая руками, стараясь удержаться на ногах. Он пытался использовать свой хлыст, но летающие демоны вцепились зубами в твердую кожу, едва не отхватив его руку. Роф искусно выхватил меч левой рукой и, размахивая им, пошел на чудовище, поражая его крылья ударами меча, пока заколдованный меч Джателлы не выручил его, прикончив крылатого монстра.
— Черт побери, это же порождение человеческих кишок, — с отвращением воскликнул Роф.
Воздух озарился сиянием и все увидели столкновение сил колдовства. Воля Тируса столкнулась с волей Врадуира у них над головой, озаряя их холодным светом и осыпая мириадами мелких звезд. Стрела зеленого света вырвалась изо лба Тируса и его глаз и ударила в дверь Врадуир защищался с помощью черной магии, создавая экран. Стрела ударялась в щит снова и снова в безмолвной ярости, и каждый удар потрясал Тируса до мозга костей.
Он чувствовал, что сползает на землю, на колени. Его поддерживало только плечо, опирающееся на стену.
Перед ними дверь все еще была закрыта, но она уже стала прозрачной. Илисса протянула руку и с ужасом закричала:
— Вот он! Вот враг!
Врадуир был виден сквозь дверь!
Он стоял на коленях, как и Тирус, и содрогался при каждом ударе стрелы. Тирус был довольно далеко и не мог различить детали, хотя общая картина была видна очень отчетливо. Пот стекал с головы Врадуира, струился по гладко выбритому подбородку и пропитывал королевские одежды колдуна. Тирус чувствовал напряжение в каждой его жиле, такое же, как и у него самого, напряжение, истощающее силы у них обоих.
Брус упал с потолка, едва не задев Илиссу. Джателла и Эрейзан бросились к ней и оттащили в более безопасное место. Затем они приготовились с оружием в руках встретить новую волну демонов и чудовищ.
— Не могу… — выдохнул Тирус. — Дверь… надо пробиваться к двери…
Роф, не прерывая своей отчаянной борьбы с накатывающимися на него монстрами, крикнул Эрейзану:
— Мы погибли, акробат!
— Нет! — Эрейзан взглянул на Илиссу, страшный гнев горел в ее глазах. Женщины были прижаты к стене, они были покрыты кровью ран, которые они получали, когда дьявольские создания прорывались к ним и кусали, рвали когтями и клювами.
Внезапно решившись, Эрейзан крикнул:
— Еще нет, Роф! Я сейчас разделаюсь с ними! Пробивайся к двери, помоги Тирусу!
Он решил воспользоваться тем заклятием, которое наложил на него Врадуир. Не обращая внимания на свидетелей своего стыда, Эрейзан сменил облик у всех на глазах. В одно мгновение это могучее, покрытое шерстью и лохмотьями одежды тело ринулось в самую гущу демонов и начало их рвать на части клыками и когтями.
Создания Бога Смерти и рабы Врадуира были опасны, но не имели разума, они были сделаны для убийства, а не для размышлений. Они были созданы для уничтожения людей и не могли противостоять зверю, обладающему не только ловкостью и чудовищной силой, но и человеческим разумом.
Шум был ужасным, смесь жутких криков, рева, клекота, треска ломающихся костей. Эрейзан рвал на куски демонов, ломал кости и крылья.
Застывшие от изумления Джателла и Роф очнулись и бросились на помощь человеку-тигру. Тирус полз по стене, по направлению к двери. Его окровавленные пальцы цеплялись за трещины между камнями. Он непрерывно сопротивлялся магии Врадуира. Видение за дверью — нет, сквозь нее! пульсировало и тревожно светилось. Магия Тируса и магия Врадуира в своем бешеном беспощадном столкновении потрясали саму цитадель.
Дверь была покрыта брызгами гноя, смешанного с кровью Эрейзана. Роф схватил брус, который чуть не убил Илиссу и стал пробиваться к Тирусу. Джателла осталась с Эрейзаном, приканчивая тех монстров, которых он ранил или искалечил. Илисса очнулась от своего потрясения и мужественно вступила в борьбу, нанося удары своим кинжалом.
Демоны пытались скрыться от разъяренного тигра, карабкаясь на стены. Эрейзан высокими прыжками доставал их и сбрасывал на пол, прямо под удары заколдованного меча Джателлы. Магия, которая заколдовала его и магия, которая создала меч, несли смерть ужасным существам.
— Дверь… дверь, — стонал Тирус. Будучи в сильнейшем напряжении он не был уверен, что его слышат.
Но его услышали. Роф пробирался через груду отрубленных голов, конечностей и щупалец, через все то, что оставалось после бешеного нападения Эрейзана-тигра на эти орды демонов. Он с трудом держал тяжелый импровизированный таран. Но он старался изо всех сил, хотя магия Врадуира всячески мешала ему. Дверь, теперь уже совсем прозрачная в центре, блокировала путь Врадуира. Роф стукнул своим тараном. Сила удара заставила его выпустить таран из рук. Шум его падения заглушил все крики и стоны и громом прокатился по коридору.
Роф крякнул и подхватил бревно на плечо. Он снова и снова таранил барьер. Сыпались искры огня и льда, летели щепки.
Тирус усиливал давление, жестикулируя пальцами, рукой, а затем пустил в ход свою волю. Победить! Двигаться! Вперед! Он чувствовал себя полностью обескровленным, его живот стал пересохшим бассейном, губы потрескались, а слюны не было, чтобы смочить их и унять боль. И все же он стремился вперед.
— Еще! — кричал он Рофу. — Еще!
Гордые усы и борода бандита обвисли, вся одежда была пропитана гноем. Но он повиновался Тирусу и Джателла помогала ему. Демоны были перебиты и она своими тонкими руками обхватила дальний конец бревна. Королева Куреда и главарь бандитов вместе разбегались по полу, покрытому слизью и кровью, и таранили невидимую дверь.
Затем они увидели странный беззвучный взрыв, взрыв чего-то, чего никогда не видели в человеческом мире. Тирус навалился всей своей мощью на неподвижный барьер — неподвижный, но он его сдвинул!
И дверь приоткрылась. Как пьяный, Тирус устремился вперед, едва не растянувшись во всю длину. Он уцепился за обломки двери и удержался на ногах.
Дверь исчезла, растворилась в воздухе, как только исчезла магия, создавшая ее. Роф упал на пороге на колени, хватая воздух широко раскрытым ртом. Руки все еще стискивали бревно. Джателла лежала на другом конце бревна, с удивлением озираясь вокруг. Затем она повернулась и стала с беспокойством отыскивать глазами Илиссу.
Принцесса была совсем рядом. Она на четвереньках пробиралась по этой лавке мясника, которая когда-то была чистым коридором. В коридоре не осталось ни демонов, ни прочих чудовищных созданий. Они были перебиты или в ужасе сбежали. Джателла с удивлением смотрела на сестру, а затем выражение ее лица изменилось. На нем появилась теплая нежность. Илисса уселась рядом с каким-то изувеченным чудовищем, лежащем в груде себе подобных. Эрейзан опять вернул себе человеческий облик: его задача была выполнена.
Акробат истекал кровью от многочисленных ран. Его глаза горели гневом и болью. Одежды на нем не было. Она была порвана во время превращения и во время битвы. Он был слишком изнурен, чтобы двигаться или хотя бы закрыть наготу.
Тирус приблизился к нему, поклонился и потрепал ласково по плечу. Какое-то подобие улыбки скользнуло по губам израненного Эрейзана. Илисса завернула его в плащ Джателлы и нежно погладила его лоб.
— Ты опять спас меня, — прошептала она. Затем она встала около него на колени и поцеловала ту маленькую часть лица, на которой не было царапины, пореза или укуса. Наконец, он улыбнулся по-настоящему. Маленькие руки Илиссы все покрылись кровью, когда она перестала перевязывать его раны. Но, казалось, она этого не замечала.
Тирус был тронут этим зрелищем. Он потрепал Эрейзана по голове и тот слабо сказал:
— За… за Камат… и за Илиссу… прикончим его, Тирус.
Новые силы влились в тело и мозг Тируса.
— Обязательно! Я отомщу, мой друг!
Он проник в убежище Врадуира. Это была та самая комната, которую он видел в стекле. Теперь он видел ее наяву. Без окон, с низким потолком, широкая. В ней было несколько дверей, через которые входили рабы, выполняющие волю Врадуира. Это он тоже наблюдал в волшебном стекле. Все двери, кроме той, которую они открыли, были заперты. Обычными замками и засовами, или опять магией? Это было убежище колдуна и комната с алтарем для служения богу.
Врадуир был здесь. Он полностью потерял ориентацию после своего поражения. Врадуир полз к огромному каменному алтарю, сложенному в центре комнаты. Чужой огонь, без тепла и звука, горел на священном столе. Врадуир достиг подножия алтаря и стал кланяться, шепча заклинания, чтобы защитить себя. От кого? От Тируса? Или от гнева божества, которому принадлежала цитадель?
Наверху начало что-то сформировываться, огромное, угрюмое, закрывающее от Тируса потолок и тени в углах комнаты. Оно все росло и росло… не человек, не зверь, не птица и одновременно все вместе. Человеческий разум не мог понять, что это, оно было недоступно пониманию человека.
Нидил, Бог Смерти, Тот, Кто Замораживает Дыхание, пришел в свою цитадель. Он все время был здесь, и его здесь не было, пока продолжался путь Тируса и его спутников с боями от дверей крепости до камеры Илиссы и до этого убежища. Теперь во всем своем устрашающем величин он стоял, даже не стоял, а присутствовал здесь, перед ними, то самое устрашающее создание, которое Тирус видел в стекле. Мощь его была неизмерима, и Тирус и Врадуир были перед ним ничтожными букашками.
Он был завернут в серый холод. Так как он прибыл сюда оттуда, где могут быть только боги, он принес с собой сладковатый запах разложения и давно исчезнувших жизней. Нидил — это смерть — бог, которого каждый должен увидеть в лицо, но никто не торопится найти его. С каким-то холодным беспощадным интересом эти бесформенные огненные пещеры, которые, вероятно, были глазами, возникли на поверхности колыхающегося серого облака и опустились вниз, глядя на ничтожных людей, повергая их в ужас своим взглядом.
