Максуд понимал, что шансов выжить у него пятьдесят на пятьдесят. Обожженные лицо и руки – это, по сути, ерунда. Конечно, все это болезненно, но ничто по сравнению с той болью, что была внутри. Сильнее всего мучил кашель, в груди булькало, но отхаркивалось с трудом. И с кровью. Вдобавок поднялась температура – мужчина горел, словно так и не вышел из того страшного пожара. На острове не было врача, только фельдшер, если так можно было назвать одного из бойцов, прошедшего специальное обучение. Вылечить простуду, перевязать рану, сделать укол – вот и все его умения. А если что посерьезнее, то у «артемовцев» на материке был свой, прикормленный доктор.

Но о том, чтобы отправить к нему Максуда, не могло быть и речи, и вовсе не потому, что Амир запретил. У атамана был бешеный нрав, но никто бы не смог обвинить его в отсутствии здравого смысла. Слухи о случившемся у огнепоклонников уже взорвали все метро, и меньше всего доктор хотел быть обвиненным в помощи бандитам – тут никакие отговорки про клятву Гиппократа не помогут. Поэтому лечили Максуда дистанционно. Где-то дней через пять стало ясно, что кризис миновал и температура немного спала.

– Сегодня пятый день, пора бы и весточку от нашего Алибабы получить.

Хуже всего ждать и догонять. Амир пытался выключить мозги, изводил себя до седьмого пота в качалке, даже пробовал читать, но дни тянулись слишком медленно. В придачу ко всему его вновь стали изводить ночные кошмары. Погибшие друзья оживали в видениях, звали к себе. Ноющая в груди тоска по ушедшим опустошала его душу изнутри.

Кьяра прекрасно видела состояние мужа, но чем она могла помочь? Единственное, попытаться его чем-то занять. Хотя бы поговорить с этой женщиной, Зухрой.

– Нет. Что она может знать? Мне нужна крыса, а ее знает только Али! Что мне тратить время на эту шлюху? Все равно ей один конец.

– Как я поняла, никакого обмена и не будет?

– Кьяра, девочка моя, ты о чем? – Амир рассмеялся. – Столько лет знаешь меня, и вдруг решила, что я оставлю хоть одного свидетеля?

Женщина промолчала. Еще совсем недавно она бы полностью поддержала мужа, но сейчас что-то в ней изменилось… Жизнь, которая была в ней, совсем еще крохотная, не принимала, отрицала даже мысль о смерти.

– Как там наш Максуд?

– Уже лучше, думаю, выкарабкается.

– Поскорее бы. Надоело все одному тащить.

– А ты не думал, что за всем этим именно он и стоит? Почему бы нет? Он в авторитете, с ним считаются. И, – Кьяра помолчала, подбирая слова, – Амир, мне кажется, бойцы его любят. А тебя… Тебя – боятся.

– Да и хрен с ним. Боятся – отлично. Мне их любовь без надобности. Мне твоей хватает. Ты же любишь меня?

Амир привлек жену к себе, игриво погладил по спине. Но женщина отстранилась.

– Люблю. Ты же знаешь, как я люблю тебя, муж мой. Иначе и не завела бы этого разговора.

– Чего ты хочешь?

Амир начинал злиться. Он не хотел сейчас думать о проблемах, а ему навязывают совершенно ненужный разговор. И кто? Жена, любимая женщина!

– Я рассуждаю. Мне тоже хочется побыстрее закончить со всем этим.

– Да засунь ты эти свои рассуждения знаешь куда? Думаешь, я не вижу, что Максуд позволяет себе лишнее? Что у него есть своя «гвардия»? Что на правила плюет? Да только мне по барабану. И как он с этой сворой управляется, тоже – по барабану. Надо, я его сам на место поставлю! Надо – застрелю! Если крыса он – сам с живого кожу спущу! Но пока он мне нужен, нет никого на его место. И разговор закончили. Иди лучше ко мне.

Но расслабиться Амиру не удалось. Может, потому, что Кьяра, обиженная его отповедью, не смогла дать ему того, на что он рассчитывал. А может, потому, что этот разговор так и не ушел из его головы.

Может, послушать жену?

– Где, говоришь, эту бабу держат? На Наргине? Хрен с тобой, поехали туда, поговорю. Но только вместе с Максудом!

– Не лучше ее сюда привезти?

– Нет! Развеюсь заодно.

Зухра представления не имела, давно ли она заперта в этом темном и сыром помещении. Она неоднократно пыталась сосредоточиться и посчитать хотя бы, сколько раз ее кормили, но бесполезно. Видимо, последствия того удара. Голодной она не была, и пища вполне сносная, но невозможность соблюдать элементарную гигиену давила на нее. Больше всего на свете ей хотелось вымыться.

Как же она так лоханулась?!

Зухра раз за разом вспоминала события тех дней.

Утром к ней пришел Али… Она тогда ему все выложила, а он ей рассказал, что Кярим отправился на Артем. Кярим… Женщина заплакала. Вернуть бы все обратно, как бы она тогда его любила! Как бы ухаживала за ним! Да ни разу голос бы не повысила. И уж точно не отпустила бы его никуда. Ах, если бы знала она, к чему приведет ее жадность! Ведь с какой стороны ни взять, виновата во всем только она! Она заставила Кярима выведать все у Али, она не догадалась, что он задумал, и отпустила его на смерть. И как теперь с этим жить?!

Али тогда еще сказал, что бандиты все знают и что ей надо уходить.

Зухра не сказала ему ни да, ни нет. Все в их доме напоминало о муже… Вот его халат. Кярим был мерзлявым и любил кутаться в него, а Зухра любила, когда он его надевал и сразу становился мягким, добрым. Вот домашние туфли. Стоптанные, разношенные, но муж любил их – удобные. Он хоть и был франтом, а вот туфли эти ни за что не хотел менять на новые. Фляжка со спиртным… Припрятана. Наивный, он думал, что она не знает про его заначки. Знала, конечно же! И жутко не любила его пьяного, ругалась и бурчала каждый раз. А сейчас… Сейчас бы все ему простила. Пусть бы и пил, только был жив и рядом. И не такой уж он горький пьяница был.

А вечером опять пришел Мамед. Что-то спрашивал у нее, она что-то отвечала. А потом… Потом она спросила его про Али. Черт дернул ее за язык! Может, она и не навредила ему, кто знает, но все равно на душе было беспокойно.

Утром в дверь постучали – Зухра открыла, даже не спрашивая, кто там.

– Зухра, я за тобой. Кярима, кажется, нашли. Пойдем.

– Живой?!

Что ответил ей Мамед, она уже не слышала, прямо в домашнем платье выскочила из дома и побежала в сторону блокпоста. Мамед едва догнал ее, что-то сказал караульным, и они беспрепятственно выпустили их со станции. Вернее… Стоп! На поверхности она оказалась одна, Мамеда рядом не было!

А потом… Потом – темнота. И все, очнулась она уже тут.

Получается, что Мамед заодно с бандитами? Если так, то живой отсюда ей уже точно не выйти… Она обречена.

Зухра заплакала, а потом сама не заметила, как задремала.

Проснулась она от шума.

– Эй, красавица, жрать подано. И не задерживайся, лопай скорее.

Дверь, а вернее, решетка, отделявшая ее камеру от коридора, закрылась.

Рассмотреть бандита она не успела, да и не так важно это было – намного интереснее разговоры охранников. Видимо, помещение, где они несли службу, было рядом, и она их слышала. Не все, конечно, разбирала, но хоть какая-то информация, а то тут и с ума сойти недолго. Обычно охрана просто трепалась, но проскакивали и новости о происходящем снаружи. К примеру, про огнепоклонников, про какого-то Максуда, который сильно обгорел и теперь болеет. Имени Али никто не упоминал, и это было хорошо.

– Дуглас, ты тут спишь, что ли?

В этот раз говорили громко, и Зухра прекрасно все слышала.

– А что тут еще делать? Скукота.

– Я бы на твоем месте с этой сучкой покувыркался. Видел ее, ох сладкая! – говоривший причмокнул.

– Ага, а потом Максуд со мной покувыркается за то, что не слышал приказа: пока ее не трогать. Это наша приманка, на нее Алибабу ловить будем.

– Да ладно тебе, кто ей поверит? А что сейчас, что потом – все едино. Думаешь, Амир откажет нам в удовольствии? А так хоть не в общей очереди. Как?

– Так ты чего, меня в блуд вводишь? – тот, кого звали Дугласом, расхохотался. – Нет уж, я пас, мне своя попа дороже. А шлюх и на материке хватает. Хоть бы та, танцовщица.

– За ту тебе яйца отрежут и не посмотрят, кто ты и откуда. А тут…

– Все, тема закрыта. Вот даст Максуд команду, будем трахать, даже вперед себя пропущу. А сейчас, если невмоготу, руки есть, не мне тебя учить, – и Дуглас опять засмеялся.

Зухра с тревогой прислушалась к разговору. Али, они что-то сказали про Али!

– Что там нового?

– Да ладно тебе, что нового может случиться за это время.

– А кто знает? Может, вся братва уже собирается за этим Али?

– Не, пока все тихо.

– Амир все зверствует?

– Нет, Дуг, ты словно год тут просидел, а не шесть часов!

– Вот ты посидишь сейчас свою смену, а потом меня вспомнишь.

– Так я времени терять не буду, не то что ты, чистоплюй.

– Дурак! Говорю же, нельзя ее трогать! Максуд…

Но второй собеседник грубо оборвал Дугласа.

– А что ты мне сделаешь? Запретишь? Ты кто вообще такой?! А Максуду твоему тоже недолго осталось. Слышал, как Амир на него орет? Думаешь, зря? Не-ет, это он его подозревает, думает, что он пароль сдал.

– Максуд – не крыса! Заткнись!

– А ты ударь меня. Что, слабо?

– Мразь. Все, я ушел. Делай что хочешь, отвечать все равно тебе. А про Максуда лучше помолчи.

– А то что?

– Ничего!

В тоне, каким Дуглас произнес это «ничего», было столько угрозы, что даже Зухра поежилась, а его собеседник просто заткнулся.

Надо было что-то срочно решать! Из всего разговора Зухра четко усвоила три вещи: бандиты нашли Али, ее каким-то образом хотят использовать, и неизвестный ей Максуд сдал пароль, как думает их начальник.

Женщина бросилась к решетке.

– Эй, кто-нибудь!

– Чего тебе?

Подошедшего бандита она видела впервые. Седой, с глубокими морщинами на узком лице, тощий, но жилистый. Он оглядел Зухру плотоядным взглядом, от которого она почувствовала себя голой.

– Главный ваш нужен. Я знаю то, что ему необходимо!

– Да неужели? Дуг, дама, оказывается, все знала. И молчала столько времени!

Изо рта бандита жутко воняло гнилыми зубами, женщину от этого запаха чуть не вырвало.

– Старый, отойди-ка. Так, что ты там знаешь, женщина?

Дуглас был намного приятнее первого бандита, по крайней мере зубы у него точно были в порядке.

– Знаю. Но скажу только вашему начальнику. Амиру, кажется.

– А мы чем тебе не угодили? А?

– Начальнику передайте… Ему – скажу, вам – нет.

Времени на обдумывание плана у нее не было, и меньше всего она сейчас думала про себя: все равно она – не жилец, уйти ей не дадут. Если не случится чудо, а лимит на чудеса давно исчерпан. Главное – спасти Али и его девочек. Она уже погубила мужа и не позволит погибнуть его брату! Ради Кярима. Он так любил Наргиз, так жалел, что Всевышний не дал им детей. «Кярим, родной, я знаю, ты – рядом. Я все сделаю, как надо, и мы опять будем вместе, слышишь, Кярим?» Она спасет их. Иначе Аллах не простит ее.

Зухра медленно опустилась прямо на пол.

– Дуг, что делать будем? Может, того… Разговорить попробуем?

– Не, ты все-таки непроходимый идиот. Карауль ее, а я на Артем. Раз она хочет видеть Амира, то пусть он и решает все сам.

Зухра заплакала: слава Аллаху, кажется, он наконец милостив к ней.

Дуг рассудил так: информацию первым должен узнать Максуд. Дуглас не верил, что его непосредственный начальник, который был, по сути, его ближайшим другом, и есть та самая крыса, из-за которой случилась вся эта заварушка. Но если это так, то он успеет нейтрализовать слишком болтливую даму. В этом противостоянии бандит был целиком и полностью на стороне Максуда и пошел бы с ним до конца.

– Спасибо, друг, – Максуд натужно закашлялся. – Я сам сообщу Амиру.

На Максуда было больно смотреть и в то же время сложно отвести глаза.

– Что, страшный? – мужчина улыбнулся распухшими губами.

– Да уж, не красавец. Но ничего, живы будем, не помрем. Проводишь?

– Само собой.

– Господин…

– Максуд? Проходи. Красавец ты наш. И с чем, скажи, пожаловал?

– Женщина, Зухра, хочет что-то рассказать. Тебя зовет.

– Надо же, – Амир рассмеялся. – Кьяра, ты слышала? Интересно девки пляшут… А я как раз за тобой послать хотел, сам собрался наведать нашу пленницу. Какое совпадение, да?

– Да, господин. Но это только совпадение. Мне Дуг доложил только что.

– Да ладно, чего тут оправдываться? Готов? Тогда поехали!

Зухра молилась. По ее расчетам, Амир должен приехать часа через два, максимум три. А может, и раньше, но это уже неважно. Пусть даже завтра, лишь бы пришел до того, как захватит Али! Но Аллах милостив, он сделает так, как нужно. И тогда… Тогда она соединится с Кяримом.

Шаги, потом звук отпираемого замка.

– Что, красотка, на прогулку готова?

Зухра молча встала, двинулась к выходу.

Коридор, по которому ее вели, показался бесконечным, хотя на самом деле был метров десять длиной. Наверное, она была тут единственным узником – из камер, мимо которых они проходили, не раздавалось ни звука, а шаги гулким эхом отдавались под сводами каземата. У нее было время подумать, что именно она скажет этому Амиру, и теперь она только повторяла свою речь. Он должен ей поверить, она обязана заставить его поверить ей!

Амир ждал пленницу на улице, не имея никакого желания заходить внутрь тюрьмы. Он расположился на принесенном ему стуле, а остальные, в том числе и Кьяра, остались стоять немного позади него. Такой вот царек со своей свитой, только короны на голове не хватает.

Был ранний вечер, солнце уже склонилось к горизонту, но после темноты, окружавшей Зухру все эти дни, и этого света оказалось много, и она какое-то время закрывала глаза и щурилась, привыкая. Амир ждал.

Наконец резь в глазах прошла, слезы перестали течь, и узница смогла осмотреться. Вот он какой, Наргин… Полуразрушенные постройки, маяк, крики чаек на скалистом берегу. Сколько крови впитала эта земля? Теперь сюда упадет и ее кровь. Зухра была готова к этому и ничего не боялась.

– Что ты хотела сообщить мне, женщина?

Амир был вежлив и спокоен, но только внешне. Внутри он был сейчас похож на кипящий котел, крышка которого плотно закрыта, но в любой момент пар готов разорвать оболочку.

Зухра наконец посмотрела в его сторону. Женщина, что стояла рядом с Амиром, показалась ей знакомой. Где-то она видела ее. Ну конечно! Амира! Та самая, что приходила к ней с Мамедом! Она тогда предложила им выпить коньяк, тот самый, который принес Али. Господи, да она сама, сама, показала бандитам на Али! Зухра застонала.

– Ну, я жду твоего рассказа. Говори.

Сейчас, сейчас. Надо их огорошить, чтобы забыли про эту бутылку. Зухра прокашлялась.

– Не трогай Али. Он не виноват и не знал ничего. Прошу тебя!

Она попыталась упасть на колени, но ей не дали этого сделать.

– И это все? – пар внутри Амира клокотал все сильнее и сильнее.

– Нет. Мой муж узнал пароль от человека с острова. Он сказал ему, что в машинах всегда остаются ключи.

Зухра рассчитала точно: если у бандитов и будут поначалу сомнения в ее словах, то эти ключи все поставят на место.

– Откуда же ты все это знаешь?

– Муж сам рассказал мне! Я не пускала его, отговаривала!

Зухра сорвалась. Она упала на колени, стала бить кулаками по земле, разбивая в кровь руки и не чувствуя боли физической – душевная боль раздирала ее, желание отомстить за все душило, слезы заливали лицо. Тогда, в камере, она в деталях продумала спектакль, который собиралась разыграть. Но, как оказалось, играть ничего не пришлось…

– Максуд! Он сказал, что Максуд не подведет!

Вот и все.

– Сука!

Одиночный выстрел, потом автоматная очередь. И все кончено.

Но Зухра уже ничего не видела и не слышала. Она наконец стала свободна, душа вырвалась наружу и взмыла в небеса! Ей удалось совершить задуманное, и теперь все было в руках Всевышнего. Больше ее ничего не держало в этом мире… Здравствуй, Кярим, здравствуй, любимый!

Тишина оглушала. Кажется, даже всегда шумные чайки умолкли, и только этот крик в ушах: «Максуд! Он сказал, что Максуд не подведет!»

– Амир, пойдем отсюда.

– Зачем ты застрелила его?

– Мне показалось, он хотел выстрелить в тебя.

– Не показалось. Но кто тогда стрелял в женщину?

– Дуглас. Только разве это важно сейчас?

– Максуд – предатель… Удар в спину.

– Нет. Женщина соврала.

Амир встрепенулся.

– Зачем?! И с чего взяла?!

– Женская интуиция. А она просто хотела его спасти. Али…

На Артеме Амира ждало известие, что Али будет в условленном месте завтра. Один, как и требовали бандиты.

– Вот завтра у него все и спросишь сам.

В это же время в чайхану, ту самую, что на рынке, пришел необычный посетитель. Необычной, впрочем, в нем была лишь одежда: выцветшая, запыленная, она представляла собой смесь современного камуфляжа и наряда средневековых всадников. Впечатление усиливал платок, укрывавший голову незнакомца наподобие чалмы. Мужчина кивнул Тимуру, тот вежливо поздоровался в ответ. Через несколько минут на столе появились чай и сладости. А еще через некоторое время за столик подсел неприметный мужичок. Или, наоборот, приметный? Дело в том, что был он карликом. Да-да, самым настоящим карликом. С маленькими ножками, такими же маленькими ручками, но вполне нормальным туловищем и большой головой.

– Тот, кто тебя интересует, будет завтра в старом порту.

Голос у мужичонки оказался писклявым.

– Скажи, зачем ты делаешь это?

Карлик словно не услышал вопроса, положил в карман мешочек с монетами и растворился среди базарных рядов.

Сложнее всего было попрощаться с Мехри. Али прекрасно понимал, что живым ему из этого похода, скорее всего, не вернуться. Но жена ни о чем не должна была догадаться. Вообще ни о чем! Он идет за Зухрой, и все!

– Али, а может, не надо тебе ходить? Ее же и без тебя перевезти могут? Нет?

– Мехри, ну о чем ты говоришь? Она может испугаться чужих людей, мало ли что, вдруг это бандиты?

– Я беспокоюсь.

– Все будет хорошо, дорогая. Туда и обратно, вы с Наргиз даже соскучиться не успеете.

Он успокаивал жену, а самому хотелось выть! Неужели ему больше не придется их увидеть? И сын… Он так мечтал о мальчике, продолжателе рода. Всего этого теперь не будет.

Слишком высокую цену пришлось заплатить за минутное любопытство. Где же он допустил ошибку и за что Аллах наказал его? Или это вовсе не Всевышний указывал ему путь в тот злополучный день?

За все надо платить. И если придется, то даже жизнью.

Холодный камень стен, бесконечность узких крутых ступенек, уходящих вверх… Эл наверняка там, у себя. Но Али не пойдет к нему, они уже попрощались, сказав друг другу все, что говорят в этих случаях. Слова больше не нужны, теперь пришла пора действовать.

Они ускакали, когда солнце еще не взошло: Мехри спала, и Али не стал беспокоить жену.

Вадим ждал его.

– Прости, Алишка. Надо было сразу тогда людей отправлять. Я виноват.

– Вадя, отстань. Кашу заварил я, я виноват, мне и расхлебывать.

– Ты что, предлагаешь мне самоустраниться?!

– Я прошу тебя не лезть. Прошу. Пожалуйста. Они поставили условие, и если что, просто убьют Зухру. А я этого не хочу.

– Они убьют тебя.

– Не дождетесь, – Али усмехнулся. – Взяли моду меня хоронить.

– Ты не понимаешь, насколько все это серьезно.

– Вадя, я, конечно, далек от всего этого, и адреналинового голода у меня никогда не было. Жена, дочка, кафе – вот и все, что мне в жизни надо, что радует меня. Дом – работа – дом. Все. Но я не инфантильный идиот и, в конце концов, я должен отвечать за свои действия. Хотя бы попробовать сделать это.

– Ну и черт с тобой! Поступай как хочешь. Но если ты думаешь, что я просто так буду смотреть, как убивают моего друга, то ты настоящий дурак. Все, топай отсюда, видеть тебя не хочу! Да по станции не болтайся, спать ляжешь, где и в прошлый раз. А у меня дела. Адье!

Вадим был в бешенстве. Откуда берутся такие дебилы? Или помогать бросаются тогда, когда надо сидеть и не вякать, или вот так, как сейчас этот… Не хотят видеть и понимать очевидного. Что ж, придется принимать меры на свой страх и риск.

– И чем я обязан визиту самого Папы?

Удивлению Боброва не было предела – зачастили к нему гости в последние сутки.

– Ты забыл добавить – неожиданному визиту. Чаем напоишь?

– Может, пообедаешь со мной?

– С чего такое гостеприимство?

Вопрос был закономерным: глава баиловцев и лидер воровской общины просто не могли быть друзьями. И не были. Даже не приятельствовали. Скорее, держали по отношению друг к другу нейтралитет. Мирное сосуществование, когда каждый из них рассматривал другого как неизбежное зло, с которым приходится жить под одной крышей. А тут…

– Часом, не отравить меня задумал? – Папа хохотнул.

– Да как раз есть собирался, позавтракать не дали, а на голодный желудок серьезные дела не делаются. Голова уже не варит. Ты же по пустякам не будешь беспокоить?

– Не буду, конечно. Но, чур, с меня стол. Долг платежом красен.

– Это уж как выйдет.

С едой управились быстро. Вадим отметил, что она была более чем скромная, хотя и сытная. Да, не шиковал главный полицмейстер, уж по каким причинам – сказать сложно, но не шиковал. Зато чай оказался отменным. Интересно, что там за травки такие?

– Вот теперь я и послушать тебя готов. Что случилось-то? Ваших вроде никого в последнее время не прихватывали.

– Стараемся. Да и не пришел бы я за них хлопотать, ты мой принцип знаешь?

– Ну-ка, ну-ка, просвети.

– Не за то цыган цыганенка бил, что тот воровал, а за то бил, что попался.

Бобер расхохотался.

– Забавно, знаешь. И что тогда?

На самом деле Бобров уже догадался или почти догадался, зачем к нему пожаловал Папа. Другой причины просто не могло быть. Не вырисовывалась.

– Есть у меня дружок старинный, Али Бабаев.

– «Жемчужина»?

– Она самая. И попал он в нехорошую историю…

Папа в подробностях, насколько знал сам, обрисовал проблему, впрочем, уже вот как несколько часов Бобру хорошо известную.

– Понимаешь, я себя виноватым чувствую. Нюх потерял. Да и выпили мы тогда изрядно за встречу. Его-то девчонок я сразу к себе перетащил, а с братовой женой замешкался, послал за ней только утром. А там – уже никого. Самому мне с этими отморозками не справиться, мы народ мирный, мокрушников не жалуем. Вот и пришлось идти к тебе на поклон. Проси что хочешь, только выручай.

– «Проси что хочешь». Что с тебя возьмешь-то? Слово, что твои архаровцы воровать перестанут? Так ты меня за дурачка не держи, я же понимаю, что жить им на что-то надо, семьи кормить опять же. Иначе давно бы вашу воровскую малину сраной метлой вымел.

– Так что, откажешь?

– Я это говорил? Помогу. Только два условия. Первое – сидеть и не дергаться, на место встречи не соваться.

– Ну это-то не беспокойся, все понимаю. Второе?

– А второе… Должо-ок! Помни, что должок с тебя. А уж как отдавать будешь, я сам назначу, когда время придет.

– По рукам. Я согласен!

Вадим ушел, а Бобров задумался. Кажется, судьба свалила на этого Али все проблемы только для того, чтоб он, Дмитрий Бобров, решил свою. Главную, что не давала ему покоя вот уже несколько лет. И тут – такой шанс. Ай, Али… Действительно, не угадаешь, чьими руками вершит свои дела провидение.

Вчера поздно вечером к Бобру явился человек. Адъютант, что доложил о посетителе, сказал, что тот не назвал своего имени, но очень просил его принять.

– Очень просил? Тогда – зови. Но зайдете вместе. И позови Ибрагима. Поприсутствовать при встрече.

– Правильная предосторожность, я бы тоже так сделал. – Незнакомцу, кажется, понравилось, что Бобров подстраховался. – Но я не опасен. Мое имя – Фахретддин.

– Глава огнепоклонников? Ничего себе! Чем обязан?

Бобер аж подпрыгнул на стуле.

– Не ожидал?

– Не ожидал. Увидеть живую легенду… Зачем пожаловали, Учитель?

– Вы, конечно, слышали, что я приказал сжечь бандитов.

– Все метро об этом гудит. Вы – отчаянный человек. Амир этого не простит.

– Я знаю. Поэтому и пришел. За помощью.

Мужчина замолчал, ожидая ответа. Молчал и Бобров. Он просто не знал, что ответить этому человеку. С одной стороны, на кону – жизни людей, целой общины. Но с другой…

Пауза затягивалась.

– Учитель… Вы никогда не задумывались, почему мы, такие вроде бы сильные и умные, не покончим разом с этим гнойником на Артеме?

– Нет. И почему?

– Сил у нас не хватит. Не удивляйтесь. На острове их не возьмешь, а в городе еще поймать надо. Вот и приходится терпеть. Все, что мы делаем, для банды – комариные укусы, но по-другому пока никак.

– Но сейчас у вас будет возможность покончить со всеми сразу. И с Амиром в первую очередь.

– Что-то фантастическое. И какой же у вас план?

– План предложили сами бандиты. Есть у меня дружок старинный, Али Бабаев…

К тому моменту, когда Бобер услышал эту же фразу от Вадима, подготовка к операции уже шла полным ходом. Естественно, в глубочайшей тайне и, тоже естественно, Папе Бобр ничего не сказал.

Но глава «баиловцев» еще не знал: сюрпризы только начинались.