Глава третья

Внутри аванпост был больше, чем казался снаружи. Он был построен прямо в скале. По обеим сторонам главного коридора располагалось по три двери, а заканчивался проход в общем зале, превосходящем своими размерами челнок Со. Геррера на мгновение замешкался, словно обдумывая дальнейшие действия, затем открыл первую дверь справа. За ней оказался старый кабинет, который теперь служил кладовой.

— Сойдет? — спросил он.

Не до конца понимая, что он имел в виду, Джин просто кивнула.

Со повел ее вглубь коридора. Девочка с любопытством смотрела на закрытые двери, но Геррера не сбавлял шага. Большой зал оказался пещерой с похожим на купол потолком. Джин здесь не понравилось. Это место слишком напоминало пещеру, в которой она пряталась.

В центре располагался длинный стол, в стену были встроены шкафы. Со усадил Джин за стол и открыл ей банку питательного молока. Со своего места девочка наблюдала, как Геррера вышел обратно в коридор, вернулся в первую комнату и начал выносить оттуда вещи. Своими мускулистыми руками мужчина быстро затащил в общий зал сначала стол, а затем несколько коробок.

— Тебе не помешал бы дроид, — заметила Джин, когда Со остановился, чтобы вытереть пот.

На Корусанте у Джин был дроид Мак-Ви. Он иногда присматривал за ней и убирался в квартире. Папа любил причитать, что и в подметки не годится Мак-Ви, поэтому мама порой помогала отцу мыть посуду.

— Не выношу дроидов, — тихо произнес Со, затем развернулся и тяжело зашагал по коридору.

Поспешив следом, Джин заглянула в первую комнату справа. Внутри стояло с полдесятка кроватей, с тощим матрасом и голубым одеялом на каждой. Геррера выдал ребенку одеяло и подушку с одной из кроватей, и девочка решила, что будет спать здесь. Однако Со сгреб матрас и отнес его в закуток возле входа. Там он положил матрас на пол, а когда подошла Джин, забрал одеяло и подушку из ее рук и водрузил поверх матраса.

Со вытащил из кладовки бóльшую часть захламлявших ее вещей и ящиков. Внутри остались только маленький стол и старый инфопланшет. Пока Геррера раскладывал матрас на полу и поправлял одеяло, Джин наконец-то сообразила, что теперь это ее комната. Пыльная, крошечная каморка с матрасом на полу. Видимо, большой комнаты дальше по коридору, в которой стояли кровати, она не заслуживала. Нет. Вот ее место.

Комнатка была такой жалкой, что Джин едва не расплакалась. У этого помещения не было ничего общего с ее аккуратной спальней на Корусанте, забитой новейшими игрушками. Оно даже не походило на ее тесную, но уютную каморку на Ла’му, полную маленьких кукол, которые сшила ей мама. Но когда Джин повернулась к Со, она поборола свое разочарование. Геррера выглядел так, будто всем сердцем жаждет ее одобрения, поэтому девочка только и смогла, что пробормотать слова благодарности.

Следующим утром Джин проснулась в полной темноте. Тут не было окон. Пахло чем-то странным, затхлым. С бешено колотящимся сердцем девочка попыталась сориентироваться в новом месте, в котором она спала.

Джин протерла глаза. Они были сухими и жутко чесались — и тут она вспомнила, что плакала. И вспомнила, почему она плакала. Желудок скрутился в тугой узел, к горлу подступил кислый комок. Она не могла выбросить из головы воспоминания о вчерашнем дне. Не могла забыть звука, с которым мамино безжизненное тело повалилось на землю. Не могла забыть, как пряталась в пещере и ждала, ждала, ждала, пока кто-нибудь ее спасет.

Но это было неправдой. Она ждала не просто «кого-нибудь». Она ждала папу. Отец должен был прийти и спасти ее. Он, а не Со. Девочку охватил неожиданно сильный приступ гнева. Джин никогда в жизни так не злилась. И хотя в глубине души она понимала, что нельзя винить папу за то, что тот не смог ее спасти, Джин ухватилась за эту эмоцию. Уж лучше злиться, чем тонуть в беспросветной печали.

Малышка открыла дверь и выглянула в коридор, но Со в нем не оказалось. Желудок свело от голода. Джин подумала было постучать в запертые двери в поисках Герреры, но вместо этого направилась в общий зал и нашла на столе еще одну банку питательного молока из того же шкафа, из которого Со доставал вчерашнюю. Джин в одиночестве расправилась с угощением.

Затем она без особого интереса принялась разглядывать разбросанные повсюду вещи. Со не слишком утруждал себя уборкой. Пустая банка из-под молока по-прежнему стояла на столешнице посреди другого мусора. Но одна сторона длинного стола использовалась Геррерой для работы. Это напомнило Джин о рабочем месте папы — организованном хаосе, как он его называл. Прозрачные карты звездных систем валялись на столе вперемешку со схемами имперских кораблей. Но похоже, Со сгреб большую часть документов в сторону. На более-менее расчищенном пространстве лежал инфопланшет, и Джин увидела, что ее спаситель оставлял в нем пометки о кристаллах. Он отметил ряд планет, часть из которых, насколько знала девочка, исследовал и ее отец. Джин дотронулась до покоившегося на столе голокуба, и перед ней всплыло лицо отца.

Джин виновато огляделась по сторонам. Ей бы не хотелось, чтобы Со подумал, будто она сует нос не в свои дела.

Но Со нигде не было видно.

«Он в одной из этих комнат, — подумала девочка, оглядывая запертые двери. — А может быть, снаружи».

Она допила молоко, оставшееся на донышке банки.

«Он меня не бросил».

Она поставила банку на стол.

«Я не одна. Не одна».

Кругом висела гробовая тишина.

— Со? — прошептала Джин. Она не хотела будить мужчину. — Со? — позвала она еще раз, уже громче.

Ни одна дверь не открылась.

Джин отодвинулась от стола, стул с металлическим скрежетом проехался по камню. Неужели он забрал свой корабль и улетел прочь, оставив ее здесь с пищевыми кубиками и этими загадочными реянцами?

Сердце Джин заколотилось быстрее, и девочка пошла по коридору от двери к двери, уже не переживая, что может побеспокоить Со. Уж лучше злой Геррера, чем никакого Герреры. Большинство дверей оказалось заперто, за другими не нашлось ничего, кроме паутины и сломанной мебели, явно стащенной сюда, когда Со расчищал аванпост под собственные нужды. С каждой дверью девочка паниковала все больше и больше, и когда она подошла к выходу наружу, ее уже трясло. Распахнув дверь, Джин не увидела хозяина базы, но зато услышала его.

Она обогнула валун и направилась в сторону рухнувшей вышки связи. Со развесил на ее ржавых прутьях разнообразных дроидов — мешанину из долговязых, тощих металлических скелетов — и практиковался, расстреливая мертвые механизмы из бластера и атакуя врукопашную. Со был далеко не мальчиком, и Джин даже не подозревала, что бой может подарить этому крупному, покрытому шрамами мужчине столько энергии.

Геррера бросился на одного дроида и врезался в него с такой силой, что корпус машины содрогнулся и закачался на своих металлических опорах. Затем Со молниеносно развернулся, вскинул руку и выстрелил в другого дроида, висящего в отдалении. Не потрудившись даже удостовериться, попал он или нет — а он попал, — мужчина поднырнул и перекатился в сторону груды камней, под прикрытием которых расстрелял еще трех дроидов. Их пустые оболочки заплясали от попаданий, позвякивая о металл башни.

— Со? — позвала Джин.

Со поднялся на ноги. Пот с его головы стекал по шраму, перечеркнувшему лицо. Геррера стоял, дожидаясь, пока девочка заговорит первой.

И только тут Джин поняла, почему мама связалась именно с Со, когда нагрянула Империя и штурмовики были уже рядом. Не потому, что он был их другом, хотя родители и пытались ее в этом убедить. Причиной были его навыки.

— Научишь меня сражаться так же? — спросила девчушка.

Со улыбнулся:

— Дорогая, именно это я и планировал.

Сломанных дроидов на Рее было в избытке.

— Войны клонов, — произнес Со вместо объяснения, но Джин понимала, что не все так просто.

Со старой войны здесь остались боевые дроиды и спецназовцы серии BX, но попадались и новые модели: абсолютно черный прототип дроида-телохранителя, наспех модифицированный сверкающий C-B3 и даже довольно новый военный дроид IG-RM. Все они были сломаны, а их кибернетическая начинка либо уничтожена, либо полностью изъята. От них остались только оболочки, но Со накарябал на каждом металлическом корпусе небольшие пометки и короткие комментарии о назначении и уязвимых местах каждого дроида, о среде, к которой они лучше или хуже всего приспособлены. И мишени — на теле каждого дроида Со отметил яркой оранжевой краской места, куда лучше всего стрелять или бить.

Поначалу Со лишь привязывал дроидов снаружи обрушенной вышки связи. Он заставлял Джин бегать вокруг нее кругами, пытаясь ударить как можно больше мишеней. Вскоре он начал усложнять задачу, раскачивая дроидов привязанными веревками и швыряя в девочку камни и палки, имитирующие бластерные выстрелы. Иногда он даже надевал пустую голову дроида, словно шлем, и сам нападал на нее.

— Ты, кажется, говорил, что Империя практически отказалась от дроидов, — произнесла Джин как-то ночью, пока они ели свои питательные рационы. Девочка отняла банку от губ и уставилась на содержимое. Она могла бы приготовить что-нибудь повкуснее, но Со не любил возиться с едой.

Геррера хмыкнул.

— Война научила Империю сражаться против дроидов, — произнес он. — Против дроидов и клонов. Благодаря этому Империя благополучно забыла, что обычно войны ведутся выходцами из простого народа.

Джин поставила пустую банку на стол. Она не наелась; после смерти мамы она все время была голодной. Питательное молоко не могло заменить настоящую пищу. Только похлебка из травяных кореньев, жареная небесная пшеница и теплый свежий хлеб да сыр из молока нерфов помогли бы заполнить пустоту в ее желудке, но вряд ли в ближайшее время на них можно надеяться. А может, и не только в ближайшее.

— С дроидами бывает воевать тяжелее, чем с живыми существами, — задумчиво продолжил Со. — Они напоминают роевых насекомых. Единый разум, одни и те же команды, могут сражаться как в одиночку, так и группой. Нельзя думать, как уничтожить их по очереди, ты должен сообразить, как избавиться от всех одним махом.

Его стул протестующе заскрипел, когда Со наклонился к Джин и ткнул в нее коротким пальцем:

— Или же нужно уничтожить того, кто отдает приказы. — Геррера пожал плечами. — Убей их всех или разберись с командиром. Разницы нет.

Джин повертела в руках пустую банку из-под молока. Девочка с удовольствием училась драться. Во время тренировок у нее не оставалось времени скучать по прежней жизни. Но она не могла отделаться от беспокойства, прекрасно понимая, что Со не всегда будет рядом.

— Я должна учиться, — выдохнула она.

Со удивился:

— Учиться? Разве я с тобой не занимаюсь?

— Нет, не математике, истории или науке, — ответила Джин. — Я должна... — Она запнулась. — Мама учила меня.

Джин вспомнила уроки, которые давала ей мать, вспомнила, как Лира могла превратить готовку в урок химии, а Гален рассказывал ей о кристаллических спектрометрах.

Ребенок не смог распознать выражение на лице Со. И прежде чем Джин успела задать ему вопрос, мужчина встал из-за стола и направился к ее комнате. Мгновением позже он вернулся, держа в руке старый инфопланшет.

За все дни, что они провели вместе, Джин даже не подумала включить устройство. Но теперь Геррера нажал на кнопку, и экран загорелся. Мужчина передал планшет Джин, и девочка повертела устройство в руках, оценивая его возможности. Тусклый голопроектор и сетевая карта, благодаря которой можно выйти в Голосеть.

— Я учу тебя всему, чему могу, — произнес Со. — Если ты хочешь узнать что-то еще, тебе придется сделать это самостоятельно.

Взгляд Джин скользнул от инфопланшета в ее руках к его грубым, покрытым шрамами костяшкам пальцев.

— Хорошо, — согласилась она. — Можно, я пойду к себе?

Со удивленно моргнул:

— Конечно. Ты вольна идти куда хочешь. Это же твой дом.

Убедившись, что дверь в ее спальню закрыта, Джин свернулась клубком на матрасе. Внутри ее каморки было темно и очень тихо. Перед тем как отправить Джин в пещеру дожидаться Со, Лира дала Джин кулон с кайбер-кристаллом и напутствовала: «Доверься Силе». Затем она добавила: «Я скоро вернусь». Джин истолковала это как обещание, что мама найдет ее в пещере. Но сейчас девочка задумалась, не имела ли мама в виду нечто иное. Может, она намекала, что вернется к ней в Силе?

Усевшись посреди своего спального места, Джин скрестила ноги и закрыла глаза. Сфокусировавшись на царящих в ее маленькой комнатке тишине и покое, она попыталась коснуться Силы. Если кто и мог ей сейчас помочь — помочь дотянуться до отца, — то только мама.

Джин ждала, что Сила как-то себя проявит.

Но ничего не случилось.

Джин с головой укуталась в одеяло и, взяв планшет, включила имперские новости. Комната наполнилась тусклым синим светом. Девочка убавила звук до минимума. Со наверняка бы не одобрил, что она слушает вражеские передачи. С каждым новым сюжетом Джин ждала, что вот-вот получит какую-нибудь весточку о своем отце. Ведь о поимке Галена Эрсо определенно стоит упомянуть в новостях? Она просто хотела еще раз его увидеть.

Но в новостях ничего не было.