– Вроде бы отстали, – сообщила Настя, глядя в окно.

– Просто отличная новость, иначе мы бы здесь долго не протянули, – Ожогин показал на стенку вагона, в дырах обшивки которой свистел ветер.

– Но я бы не спешила радоваться, – сказала девушка, показывая пальцем вниз.

– Что там такое? – я подошел ближе. – Вода?

– Именно, – подтвердила Настя.

– Что там с водой? – капитан выглянул в другое окно. – Она что, прибывает?!

– Похоже, что пути впереди затоплены, – сказала Настя, высунувшись почти по пояс в окно и пытаясь разглядеть, что происходит впереди. – Точно затоплены!

– А глубина?

– Без понятия, – ответила девушка. – Пока вроде едем.

Только она это сказала, как заскрипели тормоза – поезд проехал еще с десяток метров и встал.

Я глянул вокруг – такое чувство, что мы оказались прямо посреди озера. Никаких кочек не видать. До ближайших деревьев метров двести, и они стоят в воде, а большая часть листвы сгнила и опала. В сумерках голые ветки напоминали руки призраков, который колышутся на ветру, пытаясь дать нам сигнал: не ходите, возвращайтесь обратно!

– Что? Почему встали? – это подскочил Макс; даже Саня, который на время опять забылся в бреду, вдруг приподнялся и смотрел на нас во все глаза.

– Где мы? – вставил он свои пять копеек.

– О, смотри-ка, ожил, ща пешком пойдешь, – усмехнулся барабанщик.

– Не задевай его, он и так еле живой… – бросил я.

– Сами вы… еле живые…

Все засмеялись. Нервы.

– В каком-то смысле ты прав, – отозвался я. – Надо спуститься посмотреть, что там впереди.

– В воду? – изумился драммер.

– У тебя есть другие варианты?

Он покачал головой. Тут меня поддержал Ожогин:

– Оставайтесь здесь, а мы пока с Алексом на разведку рванем.

Капитан помог мне забраться на крышу, и мы двинули по ней к началу состава. Вот и тепловоз. Я старался разглядеть, где там Машинист внутри, уж больно диковинная тварь. Ни разу его еще толком не видел. Но сталкер придержал меня за плечо:

– Не стоит на него пялиться, не любит он это дело. Лучше не нервировать его.

В кабине было тихо, поэтому мы спустились на площадку перед тепловозом, а потом по лестнице к воде. Но лезть сразу туда не хотелось – было боязно. Путей не видно, вода полностью их скрыла.

Ожогин достал фонарик и посветил вниз. Вовремя – темнело быстро.

– Я первым, – сказал он, осторожно слезая на то место, где должны были идти пути.

Плюх! Он встал перед вагоном.

– Вроде бы неглубоко, – сказал сталкер. – По щиколотку.

– Тебе хорошо, ты в сапогах, а я в обычных ботинках.

– Можешь остаться. Я сам схожу.

– Нет уж, раз вышли вместе, то и дальше тоже, – мне не хотелось возвращаться, показав всем остальным, что я не справился. В первую очередь – Насте. Доверие этой девушки можно было заслужить только смелыми поступками, и возвращение тут было совсем не в кассу.

Спрыгнул следом и сразу почувствовал, как влага заполняет обувь. Насквозь, блин.

Мы тихонько двинулись с Ожогиным вперед.

– Как ты думаешь… – начал я.

– А? Что? – Сталкер водил фонарем вокруг, держа карабин навесу. Похоже, готовился к тому, что какая-нибудь дрянь выскочит, чтобы нас сцапать.

– Тут водится… ну, кто-нибудь опасный?

– Тут все опасное. Это Зона. Здесь никогда не знаешь, откуда могут напасть.

Он обвел фонарем водную гладь – пока никакого движения. Ни пузырей, ни волн.

– Что мы ищем? – спросил я.

– Надо проверить, что дальше не становится глубже. В принципе, тут можно проехать.

– Но ведь Машинист остановил поезд… Может, он…

– Ты думаешь, он испугался?! – переспросил сталкер.

Эта мысль выглядела нелепо, поэтому мы рассмеялись.

Но когда луч фонаря выхватил из темноты темный провал тоннеля, то мне пришло в голову, что предположение было не таким уж и смешным.