– Это что, ваша бывшая? – я не смог сдержать своего любопытства.

Ожогин вспыхнул:

– Чего сразу бывшая? В смысле чего сразу моя? Просто знакомая.

– Да ладно вам! – я не сильно тюкнул капитана локтем в бок.

Тот нахмурился. Тихо спросил:

– С чего так решил?

– Все видно и понятно даже без слов.

– Ну, бывшая, – севшим голосом наконец признался капитан.

– Так ей сколько лет-то? Она младше вас…

– Ненамного, не надо вот этого! Она просто…

Ожогин оглянулся по сторонам совсем как шизофреник в период обострения и шепотом произнес:

– Мутант.

– Что? Как это?

– Ну не совсем чтобы мутант – полумутант. В крови у нее не только человеческая кровь бежит. Вот и выглядит так молодо.

«Теперь понятно, почему у нее такой взгляд», – понял я, украдкой поглядывая на девушку – та шла чуть впереди, круто виляя бедрами.

«Красиво вышагивает – одной ногой пишет, второй зачеркивает. Эх, понимаю Ожогина, есть от чего сойти с ума».

– Тут, в Зоне познакомились, – продолжил капитан. – Она тогда совсем дикая была, с нечистью лохматой в стае бегала. Уж не знаю, как ее туда прибило, – она всегда эту тему избегает. А я подрядился тогда у одного торгаша его территорию очистить от них. Всех положил, а вот на девушке рука дрогнула. Думал, дикая совсем, а она говорить умеет. Беседа тогда жаркая была! – улыбнулся Ожогин, потирая на виске старый шрам. – Но язык общий в итоге все же нашли. Сошлись. А потом…

Капитан махнул рукой, не желая вспоминать былое.

– Характерами, в общем, не того…

– Долго еще будете языками часть? – спросила Настя, оказавшаяся за нашими спинами неведомо как. Призрак, ей-богу.

– А мы и не… что-то случилось?

– Вода идет.

– Какая вода? – не понял я. Но в душе обрадовался – наконец, напьемся и искупаемся, смоем грязь и пот.

Ожогин радости моей не разделил – лицо стало хмуро-озабоченным.

– Что за вода? – на всякий случай спросил я у капитана.

– Которая Затон перегораживает.

– Тогда через мост придется? – понял я расстройство Ожогина.

– Мост закрыт, – сказала девушка.

– Так ведь… – начал я, но Настя жестом остановила меня.

– На вагоне, вон там, наверху, видишь – красная тряпка висит?

Я вгляделся в белую дымку, увидел на горизонте мост, вагоны. На одном из них и вправду развевалось что-то красное, по виду больше похожее на потроха. От того Машиниста таких выходок вполне можно было бы ожидать.

– Ну.

– Баранки гну! Санитарный день там.

– Где? – я окончательно запутался.

– В вагоне. Проводник сейчас санитарию там устраивает.

– Какую еще санитарию? Что за ересь?!

– Называй, как хочешь, да только кто сунется туда сейчас – не жилец. Никакие билетики не помогут.

Я тяжело вздохнул, спросил:

– И что теперь делать?

– Ждать.

Кажется, эта шутка уже изрядно затянулась. Эта Зона и вправду не хочет нас отпускать! Чтоб ей пусто было!

Вдали раздался истошный крик.

Макс! Это же его голос!

– Хреново, – задумчиво прошептал одними губами Ожогин.

И вправду хреново – крик шел именно с моста.