– Уже пора паниковать, как думаешь? – Лева от души наорался и натренькался.

Отложил гитару в сторону. Нахмурился.

– Не знаю.

Уже полчаса никаких звуков снаружи. Ожогин так и не вернулся. Ни выстрелов, ни взрывов.

– Они его грохнули, да? – Лева задавал мне вопросы, на которые у меня не было ответов. С таким же успехом я мог бы сам у него спрашивать ровно то же самое.

– Да, блин, откуда мне знать? – подошел к маленькому зарешеченному окошку. Из него ни черта не видать. Расположено практически на уровне земли, так что доступны только близлежащие кусты-колючки.

– Может, сходим, проверим, а? – Лева тоже подошел к окну. Во время Выброса хозяин бункера его закрывал. Большой железной форточкой, как я ее прозвал про себя. Мне кажется, было самое время вернуть ее на место. Потянул – железо скрипнуло, и готово.

– Что ты делаешь? А как мы увидим, что он идет?

– Ты здесь ничего не увидишь, а вот гранату в это окошко словить запросто сможем.

– Много ты знаешь про гранаты… – насупился Лев.

– Вот я и говорю, что ты вперед об этом должен был подумать. Ты же у нас прошаренный по военной части.

Форточка закрыта. Что дальше? От капитана Ожогина пока ничего. Был выстрел. Один. Причем непонятно, кто в кого стрелял и попал ли. Если наш знакомец, то наверняка выстрелов должно было быть три. Это минимум. Ну, раз этих чуваков трое, то и выстрелов столько же, логично же. А вдруг это они его застрелили? Как раз одной пули и хватило бы. И лежит теперь наш капитанчик на фабрике носом в руде, а под ним растекается лужа крови.

Еле прогнал картинку из головы.

Лева пошел в «прихожую» – помещение в начале бункера, которое было приспособлено для того, чтобы там снимать одежду или ОЗК, если в этом есть необходимость, конечно. Один костюм химзащиты, кстати, тут тоже имелся. Даже не знаю, для чего он нашему хозяину. Неужели тут еще и химическая зараза где-то есть в воздухе?

– Что ты ищешь? – спросил я, направляясь следом.

– Это, – он достал оружие из железного ящика в углу прихожей, а сейчас вытряхивал патроны к нему из коробки.

– Это что, «калаш»? – все же в оружии я был дуб дубом.

– Сам ты «калаш», это «Вепрь». Двенадцатый. Их наш Вятско-Полянский завод выпускает, между прочим…

– А на вид – обычный Калашников.

– Да у них просто форма похожая. Можно, конечно, спутать, если не разбираешься. Но те, кто в теме, мигом отличат.

Это сейчас, видимо, опять был камень в мой огород. Ну да, не знаю почти ничего об этом барахле. И что с того? Не обязан! Я вообще гуманитарий, мое дело тексты писать да в книжках и киношках разбираться.

– Ты собираешься выйти? – вопрос напрашивался сам собой.

– А ты что предлагаешь здесь оставаться?

Я посмотрел по сторонам.

– А почему бы и нет? Мы же вроде в бункере.

Лева посмотрел на меня, проверил обойму. Неумело, конечно, по сравнению с Ожогиным, но справился.

– Если эти чуваки нашли способ укокошить военного-профи, то и сюда найдут как забраться. Например, закинут нам что-нибудь в вентиляцию.

– Дымовую шашку?

– А может, что и похлеще.

Не стал уточнять, что именно, чтобы не выглядеть совсем уж салагой в этом вопросе. Кивнул.

– Хорошо, а на улице мы что будем делать?

– Отстреливаться, – Лева ладонью хлопнул по прикладу. Повторяет за капитаном – совсем парнишка заигрался.

– Ты вообще умеешь с ним управляться?

– С карабином-то? У меня дома такой же! На охоту с ним хожу.

– Лева, мать твою! Тут – не охота. Ты же сам говорил, зачем мы им, они за Ожогиным пришли, а сейчас… сейчас-то что изменилось?

– Мне тренкать надоело! Наигрался – во! – он рукой показал, насколько глубоко в горле ему засело все это ожидание. – Пора сделать перерыв и проветриться.