7
Когда-то давно в коттедже на краю Леса родился ребенок. Мальчик получился здоровый, мать защищала его молитвами и оберегами, кроватка малыша была увешана металлическими амулетами. Но он был таким голосистым, что его плач и смех эхом разносились под кронами деревьев.
Вскоре мать малыша начала замечать в окне лица Ши. И каждую ночь она слышала тихий стук в дверь.
В ее душу закрался страх.
Уинтеркомбские хроники
Джейк не мог двинуться с места.
Серая рука в зеркале с виду казалась слабой, но хватка у нее оказалась крепкой.
Зеркало было так близко, что даже запотело от дыхания Джейка.
– Отец? – прошептал он.
Лицо в старом, покрытом пятнами зеркале его, но очень размытое, в глазах застыл ужас, а кожа была серая, как пепел.
– Джейк.
– Как такое может быть? – Парень ухватился за раму второй рукой и прижался к зеркалу щекой.
Только рама помогала ему устоять на подкашивающихся ногах. Голос отца звучал тихо и глухо.
– Венн… надо… в ловушку…
Джейк не мог ничего понять и плотнее прижался к зеркалу.
– Отец, ты умер? Ты – призрак?
Джейк уже не понимал – кричит он или шепчет. В зеркале появилось какое-то похожее на завихрения снега движение. Его поверхность была ровной и гладкой, и в то же время в нем чувствовалась глубина. Джейку казалось, еще миллиметр – и он рухнет в зеркало и падению этому не будет конца.
Рука тянула его к себе.
– Венн… – прошептали губы ему в ухо.
– Это все он, да? Ты правда умер?
Он вопил как одержимый и с трудом узнавал свой голос.
Сара взяла Джейка за плечи и попыталась оттащить от зеркала, но он упирался, а его отражение кричало ему:
– Отец!
Зеркало покачнулось и начало падать, когда Джейк отпустил раму и шагнул назад.
Раздался оглушительный треск, на полированной поверхности появились черные звезды. Тонкие осколки впились в лицо Джейка, он почувствовал запах крови.
Сара подскочила к зеркалу и развернула его к стене, а потом посмотрела на Джейка.
Юноша, опустившись на колени, обхватил себя руками. У него был такой вид, как будто его контузило, а лицо покрывали мелкие порезы.
Сара присела рядом с ним на корточки:
– Ты как?
– Это был он. – Джейк взглянул на нее. – Ты видела его? Видела? Он говорил со мной. Мой отец!
Потрясенный Джейк смотрел на разлетевшиеся по полу осколки. Сара пересела так, чтобы он видел ее лицо.
– Твой отец? Он умер?
– Да. Его больше нет. Как думаешь, это был призрак?
– Я не верю в призраков. – Сара подумала о своем отце, который гнил заживо в одной из тюрем Януса.
– Но ты его видела.
Джейк схватил ее за руку. Он так остро нуждался в поддержке, что им обоим на секунду стало неловко. Джейк поспешил отпустить Сару.
Она пожала плечами:
– Я подумала…
Где-то в доме с тихим щелчком закрылась дверь. Джейк и Сара посмотрели вдоль Большой галереи. Этот звук вывел Джейка из состояния шока. Он вскочил на ноги:
– Мой отец пропал, и виновен в этом Венн. А это – доказательство.
– Лицо в зеркале ничего не доказывает.
Сара подошла к банкетке у окна и села.
– Он держал меня за руку!
– Не говори глупости. Тебе померещилось. Ты запаниковал.
Джейк зло сверкнул глазами:
– Я не паниковал! Ты меня не знаешь! И обо мне тоже ничего не знаешь!
– Ну так расскажи.
Сначала Сара подумала, что парень полностью закроется от нее, но он принялся ходить взад-вперед, и слова полились из него, как будто шок взорвал удерживающую их плотину.
Он вывалил на Сару историю исчезновения Дэвида Уайльда. Девушка видела, как его душу выжигали растерянность и злость, как она корчилась от страшного предательства. Джейк резко развернулся и достал из кармана небольшой кожаный бумажник, а из него извлек листок бумаги и протянул его племяннице Пирса.
– На, сама почитай!
Сара прочитала написанное неровным почерком письмо отца Джейка.
Прости, что не звонил, Хроноптика отнимала все наше время…
Сара крепче сжала листок и посмотрела на Джейка:
– Что тебе известно об этой Хроноптике?
– Ничего, – раздраженно отмахнулся он.
– Отец когда-нибудь еще об этом упоминал? Об их общей работе здесь, в аббатстве?
– Очевидно, Венн взял с него клятву хранить молчание. – Джейк подошел ближе к Саре. – А ты что-нибудь об этом слышала?
Девушка, перечитывая послание из прошлого, отрицательно покачала головой. Джейк молчал, а она оторвалась от письма и увидела, что тот пристально смотрит на нее сверху вниз.
– Если ты что-то об этом знаешь, – тихо продолжил Джейк, – мы могли бы действовать сообща. Мне нужна твоя помощь.
Сара вернула Джейку письмо и встала:
– Мне искренне жаль, что так случилось с твоим отцом, но я не думаю, что его убил Венн.
Девушка развернулась и пошла по галерее.
– Но ты видела его в зеркале. Ты слышала его голос!
– Все, что я видела, – это твое отражение, – на ходу и даже не оглянувшись, бросила Сара. – И слышала только твой голос.
Она боялась, что Джейк побежит следом, но тот лишь что-то зло крикнул ей в спину.
Уортон выглянул за дверь. Она вела в небольшой боковой холл, такой же стылый, как и все помещения в доме. Уортон был в пальто с шарфом, он решил, что каждое утро будет совершать прогулки, потому что снаружи вполне может оказаться теплее, чем в доме. Теперь оставалось найти выход.
Дом отличала странная планировка, в нем легко можно было заблудиться, но этот холл он запомнил со вчерашнего вечера. Уортон зашагал по каменным плитам и громко откашлялся. Со стен за ним наблюдали несколько уцелевших старинных портретов, а на полу сидела одна из черных кошек, которые, казалось, наводнили все аббатство, и ритмично вылизывала себя розовым языком.
Уортон уже успел пожалеть, что не уехал. Да, Пирс был великолепным поваром, но в остальном грядущие дни обещали быть холодными, неуютными и нервными. Радовало, что ответственность за парня теперь перешла к Венну. Что ж, флаг ему в руки – Джейк любого способен вывести из себя. А еще парнишка стал более мрачным, замкнутым и психически неуравновешенным. Но разве вчера вечером не мелькнул в его сарказме проблеск облегчения? Как будто парень обрадовался, что его не оставят здесь одного?
Учитель задержался возле застекленного шкафа, где была выставлена небольшая коллекция грубо раскрашенных керамических фигурок. Кикладские идолы. Культура кикладской цивилизации – та область, где Венн считался признанным экспертом. Венн – та еще загадка. Как мог человек, который столько всего повидал и так много путешествовал, добровольно заточить себя в этом холодном безлюдном доме?
Мужчина тряхнул головой и в этот момент увидел на столике возле двери свернутую газету. Судя по дате, Пирс утром принес ее из деревни. Местный «листок», но хоть что-то. Уортон пролистал газету и решил, что почитает ее после прогулки за чашкой чаю. Скорее всего, это будет единственное развлечение за день.
Но в процессе пролистывания кое-что привлекло его внимание.
Девушка.
Уортон видел ее мельком, когда она принесла поднос с завтраком, да и фото маленькое, но это, несомненно, была Сара. Только одета по-другому – в какое-то тусклое платье и волосы длиннее. И подзаголовок: «Пропавшая до сих пор не найдена».
Мужчина огляделся по сторонам, сунул газету за пазуху пальто и вышел из дома.
Сара сидела, поджав ноги, на своей кровати и быстро писала черной ручкой:
Надо снова попытаться найти шкатулку с инициалами «Д. Х. С.». Наверняка это о ней упоминается в файлах… Когда Венн реактивирует зеркало? Приехал парень по имени Джейк Уайльд… Представился крестным сыном Венна и успел спутать мне карты. Сегодня произошло кое-что странное…
Сара остановилась, подыскивая наиболее подходящее определение. Игра воображения? Призрак?
Строчки поблекли. Сару вдруг охватила паника, как будто она осталась одна в целом мире.
Она начала быстро-быстро писать неровным почерком:
Кто-нибудь еще остался? Макс, Эван, Кара? Хоть кто-нибудь? Что там у вас происходит?
Буквы исчезали одна за другой. Сара оцепенела. Она чувствовала себя опустошенной.
А потом, когда она собралась закрыть блокнот, что-то начало появляться на странице. Слова. Они возникали медленно, будто пробивались сквозь неподвластные измерению пространства. Девушка сконцентрировалась и с нарастающим ужасом наблюдала за тем, как слова преобразуются в послание.
САРА, ТВОИ ДРУЗЬЯ МЕРТВЫ. НИКОГО НЕ ОСТАЛОСЬ. ТЕБЯ НИКТО НЕ СЛЫШИТ. ТОЛЬКО Я. ТЕПЕРЬ МЫ МОЖЕМ ПОГОВОРИТЬ. ТЫ И Я. САРА И ЯНУС. СЛУГА И ПОВЕЛИТЕЛЬ.
Сара захлопнула блокнот и уставилась на обложку. Сердце бешено колотилось в груди. Какое-то время она сидела не двигаясь и пыталась побороть страх и подступающее отчаяние. Это правда? Их больше нет? Если так, теперь все зависит от нее.
Девушка соскочила с кровати, спрятала блокнот с ручкой обратно под половицу и побежала вниз.
На кухне Пирс в фартуке с изображением огромной бутылки красного соуса чистил картошку, стоя у раковины.
– А, вот и ты, – обрадовался он. – Венн хочет, чтобы ты присутствовала там сегодня вечером. На Тропе монахов.
У Сары замерло сердце.
– Так скоро?
– Ему не терпится снова запустить эту штуку.
Сара решила помочь Пирсу – помыла, вытерла и убрала тарелки, оставшиеся после завтрака. В голове крутились вопросы, но спрашивать надо было осторожно.
– Что за штуку?
– Не выйдет из тебя дознаватель. – Пирс улыбнулся. – За подробностями обращайся к Венну. Вот только он опять ушел, так что придется подождать.
– Я думала, он никогда не покидает поместье.
– Вдруг поместье больше, чем ты думаешь? Возможно, оно вмещает всю вселенную. – Пирс метко забросил в кастрюлю очищенную картошку.
– Мне очень жаль, но, боюсь, сегодня утром разбилось одно зеркало, – ровным голосом известила Сара. – В Большой галерее.
Пирс посмотрел на девушку.
– Джейк… он поскользнулся и случайно его задел. Зеркало треснуло.
– Сплошное невезение. – Пирс, судя по голосу, не на шутку встревожился.
– Да, обидно, тем более что зеркал в доме больше нет.
Сара немного расслабилась, ведь теперь не она, а Пирс хотел услышать ответы.
– Вот черт. Я давным-давно должен был от них избавиться. Если Венн узнает, зашвырнет меня на край света…
– Не узнает. По крайней мере, не от меня. – Девушка села за стол. – Джейк уверен, что видел в нем отражение своего отца. Я думаю, он немного одержим отцом. А тебе так не кажется?
Но Пирс, похоже, был поглощен мыслями о грозящем ему наказании. Тогда его мнимая племянница решила сменить тему:
– А кто это – мужчина со шрамом?
– Что?
– Мужчина со шрамом. Венн о нем что-то говорил, – уточнила девушка.
Застать Пирса врасплох не удалось – он успел нарезать очередную картошку, забросил ломтики в кастрюлю и улыбнулся:
– Понятия не имею.
Саре надоело его вранье, она встала и подошла к двери:
– Ну, как хочешь.
Уже в коридоре ее посетила отличная мысль. Она даже позволила себе улыбнуться. Лучшего шанса добраться до шкатулки могло и не представиться.
В небольшом кабинете на первом этаже никого не оказалось. Сара вошла и прислушалась. Все тихо. Косые лучи холодного солнца проникали в то самое окно, через которое она накануне забралась в дом.
В кабинете пахло золой, а на решетке в камине остались угли от сгоревших поленьев.
Девушка заперла за собой дверь, потом подошла к столу и под папками и бумагами в нижнем ящике откопала искомую шкатулку.
На солнце сверкнули инициалы «Д. Х. С.». Сара устроилась у окна на банкетке с выцветшей красной обивкой, открыла шкатулку и обнаружила там блокнот. Она осторожно достала его. Дневник.
Небольшая пухлая записная книжка в черном потертом переплете была вся в сальных следах от пальцев. Когда-то дневник явно пострадал от огня – края последних страниц потемнели и стали хрупкими, а местами и вовсе покрошились.
Сара открыла его. Записи велись коричневыми чернилами. Почерк заостренный, каллиграфический, разбирать сначала сложно, но постепенно привыкаешь. Венн наверняка уже давно расшифровал эти записи, но девушке предстояло разобраться в них самой.
Держать в руках этот дневник здесь, в аббатстве, – это просто невероятно.
Сара принялась читать первую страницу.
Июнь 24, 1846 год
Меня зовут Джон Харкорт Симмс. С сегодняшнего дня я начинаю вести дневник по Хроноптике.
Все детали процесса помещаю в приложении. Записи, касающиеся получения драгоценных металлов и метеорного вещества можно найти в красных кожаных папках, которые прилагаются к данному дневнику.
Здесь же я намерен фиксировать только мои личные наблюдения и подробности всех опытов, что я производил с данным устройством, все – успехи и провалы, ибо на практике понял, что в достижении цели провал не менее важен, чем успех. Я решительно настроен написать все. Я не боюсь. Если мир не узнает о моем открытии, это будет настоящей трагедией.
Сара оторвалась от дневника. Высокие напольные часы зажужжали и мелодично пробили одиннадцать раз. Пирс занят своими делами. Венн ушел. Значит – время есть. Девушка удобнее устроилась на банкетке и погрузилась в чтение.
Джейк сидел на скамейке в клуатре. Он облокотился на спинку и передернул плечами – утро выдалось холодным. Ему надо было побыть одному и подумать.
Сара, понятное дело, видела лицо в зеркале. Тогда почему сказала, что нет? Боится? Кого? Венна? И вообще, кто она такая? Ясно, что не племянница Пирса.
Кто-то тихонько постучал по ботинку. Джейк опустил взгляд – коричневая курица наклонила голову и посмотрела на него блестящим глазом.
– Ко-ко-ко.
Джейк дернул ногой, и курица, закудахтав, убежала.
Надо найти комнату отца. Там точно что-то можно будет отыскать. Какое-нибудь послание или хотя бы зацепку. Надо действовать, а не сидеть тут и ждать, пока призрак с лицом и голосом отца сожрет всю его энергию.
Венн. Конечно, он все слышал.
Щелчок дверного замка. Джейк подскочил и успел спрятаться за колонной за секунду до того, как Венн вошел в клуатр. Крестный в длинном пальто решительно шел по галерее, его силуэт мелькал между украшенными трилистниками арками. В конце галереи он открыл запертую на железный засов дверь и вышел.
Джейк крадучись последовал за ним. Ему выпал шанс проследить за Венном. Выяснить все. За стенами аббатства. Один на один.
За дверью – каменные ступеньки. Венн уже спустился. Он стремительно пересек сад с травами. Замерзшие ветки хрустели у него под ногами. Джейк побежал по тропинке. Воздух был насыщен запахом последней лаванды того лета. Венн вышел из сада через ворота в конце тропинки.
Джейк, подбежав к воротам, увидел, как тот двигается к Лесу.
Парнишка бросился за ним, но металлический лязг заставил его оглянуться. Ворота были увешаны ржавыми колокольчиками, крестами, ножами, там нашлись даже большие ножницы, все эти предметы были похожи на какой-то фантастический браслет-амулет. Разглядывая их, Джейк заметил, что и к порогу ворот прибита металлическая лента.
От чего старается огородить себя Венн?
Джейк добежал до Леса и осторожно углубился в него. В Лесу было холодно и сыро. Венн успел уйти далеко вперед. Юноша крадучись шел следом, он уже пожалел, что не надел пальто. Тропинка вела между узловатыми дубами, в замерзших лужах вокруг стволов деревьев лежали кучи опавших листьев. Джейк наступил в одну и услышал, как она шипит и трескается под ногами.
Венн оглянулся.
Джейк замер и молился о том, чтобы крестный не смог разглядеть его в полумраке. Венн развернулся и пошел дальше, Джейк уже более осторожно направился следом. У него пропало желание догнать крестного, теперь ему хотелось узнать, куда тот идет.
А что, если отца держат где-то в этом Лесу как пленника и Венн идет именно туда? Джейк замедлил шаг и напряг слух и зрение. В Лесу стемнело, он превратился в непролазные заросли, а кроны деревьев – в заслоняющее небо кружево. Поперек тропинки ползли массивные корни. Джейк слышал только свое дыхание и журчание воды где-то в канаве слева от себя.
Он ступил в грязный ручей и замер, затаив дыхание. Венн ушел слишком далеко, его уже не было видно.
Джейк вдруг запаниковал, а оглянувшись, осознал, что дороги назад нет. Ветки деревьев сомкнулись у него за спиной. Юноша попытался их раздвинуть – бесполезно.
Никогда он с таким не сталкивался.
Джейк начал сомневаться в том, что идет в нужном направлении. Он перестал понимать, где север, где юг, его накрыло ощущение, что Лес сплошной стеной вибрирует и корчится вокруг него. И воздух превратился в сырой туман ноябрьского вечера, хотя на самом деле было утро.
– Что происходит? – прошептал Джейк. – Где я?
– Это Уинтеркомб, смертный. И ты внутри его.
Джейк резко развернулся и увидел парня, своего ровесника. Парень во фраке цвета лишайника стоял, облокотившись на ствол дерева, а кожа у него была бледная, как слоновая кость.
– Как ты меня назвал? – агрессивно переспросил Джейк.
Парень ухмыльнулся:
– Ты слышал. Я назвал тебя смертным.
