Серебряная змея туго обхватила запястье девушки, но теперь Сара была к этому готова.

Она смотрела в обсидиановое зеркало.

Там в изогнутой черноте смутно виднелись комната и размытые силуэты в свете хмурого зимнего дня; за сводчатыми окнами тихо и неумолимо падал снег.

Все взгляды были обращены на нее. Пирс – за компьютером, Уортон – на краешке разбитого кресла. Джейк стоял, прислонившись к стене, скрестив руки на груди. Они с Венном поспорили на повышенных тонах – парнишка пытался доказать, что участвовать в эксперименте должен он, а не Сара.

Но Пирс попросил их обоих заткнуться и защелкнул браслет у нее на запястье.

Венн отошел и поинтересовался:

– Что-нибудь происходит?

– Нет.

Звук шагов поглощал толстый ковер, который был постелен специально, чтобы уберечь зеркало в случае падения. Сара нахмурилась. А будет ли этого достаточно, если оно действительно упадет?

Венн повернулся к дворецкому:

– Сейчас?

– Реакция слабее, чем раньше. Временная ось стабильна. Никаких отклонений.

Ладони Сары вспотели. Она смотрела в зеркало и молилась, чтобы хоть что-то случилось с этой упрямой твердой плитой обсидиана. Взглянув на Уортона, почувствовала, как растет его недоверие. Он гораздо умнее, чем кажется. Рассказал он Джейку о ней или нет?

Освещение было слабым. Сару и Хроноптику соединяла густая сеть проводов. Колонны уходили вверх в темноту, их капители были украшены гроздьями желудей и листьями плюща. Кое-где из-за веток выглядывали зеленые лица, у них изо рта торчали цепляющиеся усики.

Они тоже за ней наблюдали.

– Ничего, – вздохнул Пирс. – Может, стоит сделать перерыв?

– Нет!

Ее крик прозвучал как эхо крика Венна.

Он подошел к слуге и встал у него за спиной:

– Мы увеличим напряжение.

– Не думаю, что это мудрое решение, ваше сиятельство. Оно и так на максимуме…

– Не спорь! Делай, что говорю!

Уортон вскочил с кресла:

– Я считаю…

Венн повернулся к нему, в этот момент он был опасен.

– Вас никто не спрашивает. – Он подошел к Саре. – Приготовься. Реакция может быть очень сильной. Если хоть что-то почувствуешь, просто дай нам знать. Если не сможешь говорить, подними руку – и мы его отключим. Все поняла?

– Хочу, чтобы вы знали, я категорически против того, что здесь происходит, – заявил Уортон. – Джейк, ты что молчишь?

Джейк смотрел на Сару.

– Мы должны продолжать, – тихо сказал он.

Сара лишь мельком увидела возмущенное лицо Уортона, но, даже несмотря на страх, этого хватило, чтобы понять – Джейк знает.

Знает, что она не та, за кого себя выдает, и готов принести ее в жертву, если это поможет вернуть его отца.

Венн уже стоял у пульта управления. Путаница проводов и приборы времен Викторианской эпохи были подключены к современным электрическим кабелям.

Венн отрегулировал несколько индикаторов с круговой шкалой.

– Пирс, начинаем, – приказал он и повернулся к зеркалу.

Все, казалось, было как прежде, но внезапно воздух изменился. В нем появился привкус металла. Джейк оторвался от стены. Тихий визг, который он до этого едва слышал, усилился и теперь звучал у него в ушах. Визг стал пронзительным, достиг дозвуковой интенсивности.

Сара не двигалась, она целиком сфокусировалась на зеркале. Потом слегка пошевелилась, как будто от боли.

– Что там? – спросил Джейк.

Но Сара на него даже не посмотрела, ее глаза были прикованы к искривленному отражению в зеркале.

– Начинается, – объявила она.

Гидеон лежал на окружавшей поместье высокой стене и наблюдал за тем, как снег постепенно укрывает плоскую крышу машины внизу. Надо было только спустить ноги и прыгнуть. Снега на улице по колено, так что приземление будет мягким. И он обретет свободу.

Но у Гидеона не хватало духу.

Между ним и этим приземлением лежали сотни лет, дней и ночей, восходов и закатов. Прошло столько жизней, что от того места, где он родился, вряд ли что осталось. Гидеон откинул со лба грязные волосы и положил подбородок на руки.

Это правда или она опять солгала?

Он превратится в прах? Все эти годы обрушатся на него, как только ноги коснутся земли за стеной? Поместье Венна действительно аванпост Саммерленда и за его границами нет ничего, кроме смерти?

Был только один способ узнать, так ли это на самом деле. Юноша поднялся.

Отсюда можно было увидеть флюгер на церкви Гримсби-Дип в нескольких милях от поместья. В этой церкви его крестили. Гидеон смутно помнил это мрачное гулкое место. Воспоминания о церкви остались, но теперь она наверняка изменилась. Для него это было лишь семнадцать лет назад.

По всему остальному прокатилась волна мистических перемен. Дома возникали за одну ночь. По улицам ползли экипажи, а на следующий день уже мчались машины. В небе сражались друг с другом маленькие самолеты. Телеграфные столбы вырастали как грибы. Странные провода, на которых любили собираться осенью ласточки, гудели на морозном воздухе. Кем они были? Когда сюда пришли? Гидеон не мог вспомнить. Он никогда не был за стеной, там, откуда приезжали машины и прилетали самолеты, эти чудесные, парящие высоко в небе серебряные птички.

Гидеон как-то спросил ее – кто они?

Она поцеловала его в лоб и ответила: «Они, мой милый, наши враги».

– Я бы не советовал тебе прыгать, это глупо, – раздался чей-то голос.

Гидеон покачнулся, потом присел на корточки и развернулся:

– Не смей ко мне подкрадываться!

Ши сидел в темных ветках сосны и очаровательно улыбался. Это был парень в красивых одеждах из голубой и серебристой ткани, его длинные волосы были затянуты в хвост на затылке.

– На что смотришь? Можно взглянуть?

Все Ши были любопытными, как дети.

– Машина, – сообщил Гидеон. – Кто-то там припарковался. И я думаю, они зашли внутрь.

Судя по слою снега на крыше, машина уже простояла там какое-то время. Она была темная и гладкая, и от нее не исходило тепло.

Ши прошелся к воротам, Джейк спрыгнул со стены и присоединился к нему.

– Смотри. – Ши показал на ворота длинным пальцем.

Они были открыты ровно настолько, чтобы в них мог проскользнуть человек. Створки слегка покачивались на ледяном ветру. Видеокамеру залепило снегом.

– Что это за штука? – спросил Гидеон.

Губы Ши растянулись в улыбке.

– Магический камень Венна. Сегодня он ничего не увидит. Даже это.

Они оба посмотрели на следы, которые вели за ворота и уходили дальше по заметенной снегом подъездной дороге.

Следы человека. И следы волка.

Визг отдавался в зубах и бил по нервам. От него у Джейка вибрировал позвоночник. Ему хотелось закричать, чтобы все остановили, но он прикусил язык и не отрываясь смотрел на Сару. А она вглядывалась в зеркало. Джейк подошел и встал у нее за спиной, но видел лишь черноту.

– Ничего.

– Именно, – задыхаясь от восторга, произнес Венн. – Ничего. Даже отражения нет.

– Комната, – внезапно сказала Сара. – Коренастый мужчина. С усами. Он видит меня. Он говорит со мной.

Визг достиг невероятной высоты. Сеть завибрировала.

– Прекращаем, – заявил Пирс.

– Нет! – Венн вглядывался в зеркало. – Не сейчас. Я должен это увидеть. Сара, где это? Где?

Но она беседовала не с ним, а с зеркалом.

– Что это за место? Кто вы?

Ответ пришел из ниоткуда. Голос был слабый, звучал торжественно, и при этом странным образом чувствовалось, что человек напуган.

– Меня зовут… меня зовут Симмс.

Ши опустился на одно колено, потрогал и понюхал следы, потом поднес ладони к ушам и спросил:

– А что это за жуткий писк такой?

Гидеону тоже стало интересно.

– Может, это мир замерзает? – предположил он.

Гидеон жил в Лесу очень давно, и Ши научили его слышать, как они. Он слышал, как наступает холодная ночь, как медленно и неуклонно лед затягивает лужи на гравиевых дорожках. Как птицы переступают лапками на замерзших ветках, чистят перья и моргают черными глазами-бусинками. И как потрескивают от мороза стекла в окнах Уинтеркомба.

Но этот писк был гораздо хуже всех этих звуков.

Ши встал и с неприязнью бросил:

– Похоже на человеческую машину.

Гидеон кивнул. Отвращение Ши к металлу даже после всех этих лет доставляло ему удовольствие. Это была их единственная слабость. Ши слушал, на худых плечах оседал снег, волосы цвета бледной луны блестели от влаги.

– Саммер захочет, чтобы мы все разведали, – предположил Гидеон.

– Хочешь пробраться в Убежище? – лукаво спросил Ши. – Многие пытались. Венн очень осторожен.

– Для тебя – да. А вот я, может, и смогу…

– Саммер запретила.

Это было рискованно. Ши – коварные существа. Этот мог предать его в любую секунду.

Гидеон никогда им не доверял, поэтому он тяжело вздохнул и согласился:

– Ты прав. Да и потом – сегодня же праздник.

Ши улыбнулся, как будто знал, что все этим закончится.

– Зимнее солнцестояние! Я совсем забыл! Мы должны вернуться.

Гидеон мгновенно представил себе жуткую и завораживающую музыку Ши. Эта музыка поглощала жизни и время. Она поглотила его человеческую сущность, превратила в раба, преследовала его, а он подсел на нее, как на наркотики.

– Ты иди, – сказал Гидеон. – Я потом подойду.

– Я должен тебя привести. Она разозлится.

Птичьи глазки Ши заблестели, он улыбнулся, обнажив мелкие острые зубы.

– Я догоню, просто хочу посмотреть, куда ведут эти следы.

Ши колебался, он был раздосадован, но потом все-таки согласился:

– Ладно. Но только быстро!

Ши повернулся, его сшитая из лоскутов одежда, обладавшая свойствами волшебной маскировки, превратилась в белый бархатный костюм с горностаем и пуговицами изо льда. Ши отступил в сторону и тут же исчез.

Гидеон пинком захлопнул ворота и быстро побежал к дому.

Визг все усиливался, это был какой-то кошмар. Пирс отдернул руки и выругался. В темноте что-то заискрило.

– Выключайте! – завопил Уортон.

Сара распласталась на сети, Венн сзади схватил ее за руки.

– Я его не вижу, – бормотал он. – Он там? Как он выглядит?

– Я падаю! – запаниковала Сара. – Я падаю!

Зеркало исчезло. Оно превратилось в дыру. Все оставленные на столе предметы засосало в нее. Раздался громкий треск, и часть сети порвалась, один зеленый кабель пролетел мимо головы Джейка и исчез, мигнув на прощанье ярким огоньком.

– Остановите это! – закричал Джейк.

Венн оттолкнул его в сторону:

– Нет, продолжаем. Я держу тебя, Сара.

Но она изо всех сил пыталась от него вырваться.

– Отпусти ее! – заорал Джейк.

Он обхватил Сару руками. Мимо, как шквальный огонь из пулемета, просвистели заклепки. Джейк потянул девушку назад. В какой-то момент все трое потеряли равновесие и превратились в клубок тел, который затягивало в зеркало. Их удерживала сеть, но черная дыра, как сильный невидимый магнит, втягивала в себя их волосы, руки и весь воздух из легких. И когда Джейк понял, что ему уже нечем дышать, визг оборвался, последовавший за этим взрыв сбил его с ног, а зеркало, захлопнув портал, обрело твердость.

Джейка шатало из стороны в сторону, комнату заполнили клубы дыма.

Уортон боковым зрением увидел снопы красных искр и закричал:

– Пожар!

Сара схватила Джейка за плечи, она что-то вопила, но он не слышал – у него звенело в ушах.

Пламя взметнулось к самому потолку. Пирс и Уортон вынырнули из клубов дыма и снова исчезли. Потом – какое-то яростное шипение, и в голове у Джейка что-то щелкнуло, и слух вернулся. Огнетушители накрывали каскадами пены искрящие кабели, обугленные книги и проводку.

А потом наступила тишина, в которой он слышал только собственное дыхание.

В полумраке комнаты повисла завеса из пара. Джейк посмотрел на запыхавшегося Уортона, а тот с пустым огнетушителем в руках оценивал нанесенный урон.

Обугленные провода напоминали тлеющие окурки.

Сквозняк поднимал в воздух пепел.

Сара обхватила себя за плечи, продолжая держать в руке браслет-змею.

Венн поднялся и быстро прошел мимо Джейка. Не обращая ни на кого внимания, пролез за предохранительную сеть к зеркалу, положил на гладкую поверхность ладони и посмотрел на свое искаженное отражение.

Пирс с измазанным сажей лбом подошел к контрольному пульту.

– Само зеркало не пострадало, – пробормотал он, и это прозвучало почти как мольба. – Еще ничего не кончено.

Венн, прижимая руки к холодному обсидиану, смотрел на свое отражение. На секунду Джейку показалось, что он готов поднять зеркало и швырнуть его на пол так, чтобы оно разлетелось на миллион осколков.

Но мужчина просто стоял и смотрел в безжалостную черную гладь. Саре казалось, что он видит всю бездну своего поражения.

Это было и ее поражение тоже.