10
Очевидно, я должен был бояться. Притон, заброшенный дом, о моем местонахождении никто не знает.
Но я все же смог говорить спокойно.
– Не понимаю – как можно перемещаться во времени?
– Мистер Симмс, тысяча гиней.
– Глупости. Я что, похож на простака? Это всего лишь зеркало.
– Покупайте или уходите. Найдутся те, кто с радостью выложит деньги за мой товар.
Старая тактика. Я изображал сарказм, но на самом деле изнывал от желания завладеть зеркалом. Мне было знакомо имя Мортимер Ди, он был астрологом в Елизаветинскую эпоху, и все, что ему принадлежало, представляло огромный интерес. Но тысяча гиней!
– Пятьсот, – сказал я.
Мужчина подошел ближе, его лицо задергалось, как от приступа внезапной боли.
– Я не намерен торговаться! Вы думаете, стал бы я продавать это сокровище такому глупцу, как вы, если бы не погряз в долгах, с которыми уже не в состоянии расплатиться!
Это было оскорбительно. Я отступил на шаг:
– Хорошо.
Посмотрим, кто из нас глупец. Я опустил руку в карман с револьвером.
И в этот момент в соседней комнате закричала женщина.
Дневник Джона Харкорта Симмса, декабрь 1846
Джейк сразу понял, что ему не стоило сюда приходить. Ситуация явно была опасной.
– Где мой отец?
Незнакомец смотрел прямо перед собой.
– По телефону ты просил меня назваться. Имя Маскелайн тебе о чем-нибудь говорит?
– Нет.
– Они действительно держали тебя в неведении. Мы могли бы быть полезны друг другу.
Джейк взялся за дверную ручку:
– Говорите, что вам известно, или я ухожу.
– Здесь слишком людно, – решил незнакомец и, прежде чем Джейк успел что-то возразить, вырулил с парковки на дорогу.
– Я могу выпрыгнуть.
– Не выпрыгнешь.
Джейк оглянулся и представил, как запаниковала Ребекка. Все пошло не так, как они планировали.
– Куда мы едем?
– Нервничаешь? – Маскелайн искоса глянул на Джейка. – Не стоит. Скоро как минимум один из нас получит желаемое.
Пирс отодвинул штору еще дальше и посмотрел в пустую нишу. Потом, удерживая лэптоп на ладони одной руки, другой проверил дверь, которая вела на Тропу монахов. Дверь была открыта. Пирс взглянул на тропу, склонил голову и прислушался, потом снова надежно закрыл ее и ушел.
Уортон видел, как в светлой полосе под дверью исчезает маленькая тень. Он вышел из полумрака и промокнул носовым платком лицо. Глупо. Как глупо! Но было бы крайне неловко, если бы его застукали у замочной скважины. Шаги Пирса стихли, Уортон подождал еще немного и потянул за ручку двери. Заперто.
– О, будь оно все проклято! – простонал он.
Заперт на Тропе монахов.
Уортон развернулся. Впереди тянулся просторный коридор: окна с импостами по правую руку и голая, позеленевшая от сырости каменная стена по левую. Запретная территория.
Мужчина открыл ближайшее к двери окно.
В двадцати футах ниже бурный поток с рычанием уносил прочь листья и ветки. В черной воде отражалась разбитая ветками на фрагменты луна.
В окно не уйти.
Уортон посмотрел вдоль аркады.
Сара была в опасности, ему требовалось с ней поговорить, и как можно быстрее. Должен быть еще выход, просто надо его найти.
Спустя пять минут он окончательно заблудился и продрог. Средневековое аббатство под домом являло собой лабиринт из коридоров с низким потолком, погребов и хранилищ. От сырости на вырезанных в камне лицах и тварях с расправленными крыльями наросла едко-желтая плесень. Со всех сторон мрачно взирали изъеденные червями ангелы.
Было такое ощущение, что в аббатстве скапливается туман, он заполнял все помещения и коридоры. Спустившись по трем широким ступеням, Уортон оказался в арочном проходе с каменными масками ощерившихся демонов по обеим сторонам, а дальше, похоже, был просторный зал. Невольный узник не сомневался в том, что в это помещение должно быть проведено электричество. Он на ощупь пошел вдоль стены и вскоре наткнулся на круглый выключатель. Щелкнул. Над головой с треском замигали лампы, свет залил впечатляющий своими размерами холл.
Видимо, когда-то здесь была трапезная или монашеский дормиторий, теперь же колонны были соединены проводкой, а потолок украшали электрические кабели. Пол был сплошь укрыт толстым ковром с высоким ворсом. Вдоль стен выстроились шкафы с инструментами, а в углу гудел мощный генератор. Но более всего мужчину поразила сеть. Она была похожа на сплетенную гигантским пауком паутину и тянулась от сводов и колонн до самого пола, распределялась и крепилась с помощью зубчатых колес. Материал цвета темного малахита напоминал толстую пряжу и еще поблескивал, словно был покрыт слоем чего-то липкого. Уортон потянулся, чтобы пощупать эту странную сеть, но передумал и отдернул руку. Ему пришла идиотская мысль: он приклеится намертво и не сможет двинуться с места, пока его не найдет Венн.
Осторожно, пригнув голову и держа руки по швам, узник пошел вперед. Внутри сети проходила тропинка, которая, петляя, закручивалась в изломанную спираль. Уортон вспомнил, как однажды в детстве заблудился в зарослях живой изгороди.
Это был лабиринт.
Наконец Джорджу удалось добраться до центра помещения. Здесь он увидел то, на что Венн наверняка потратил целое состояние: ультрасовременные компьютеры, мониторы, контрольные устройства, счетчики излучения. Место было безупречно чистым, пол тщательно пропылесошен.
А в центре стоял явно самый главный предмет, ради которого и было организовано это пространство, – зеркало.
Уортон с интересом обошел зеркало кругом.
Тонкий, идеально гладкий прямоугольник из черного стекла в рост человека в украшенной орнаментом серебряной раме. Ко всем четырем углам зеркала были протянуты провода.
На обратной стороне старое оборудование – ржавые шестерни, устройство Викторианской эпохи с пусковым рычагом и круговой шкалой с одной остановившейся стрелкой. Создавалось впечатление, что Венн устанавливал современное оборудование поверх и рядом со старым.
Неподалеку от зеркала стоял запертый стеклянный шкаф, а в нем – один-единственный серебряный браслет на черной подушечке. Браслет был с фантастической красоты гравировкой и выполнен в форме кусающей свой хвост змеи, которая свернулась кольцом вокруг светящегося янтарным цветом камня. Судя по красным огонькам, шкаф находился под сигнализацией.
Уортон не стал его трогать и вернулся к черному зеркалу. Посмотрел на свое отражение. Зеркало казалось вогнутым – отражение не соответствовало действительности, но при всем этом поверхность была плоской.
А на часовом циферблате были цифры, но довольно странные: «1600, 1700, 1800, 1900».
– Что за черт? – буркнул мужчина.
Маскелайн съехал с дороги в лес. Машина подпрыгнула на кочке и остановилась. Водитель выключил двигатель, повисла тишина.
Джейк напрягся. Он ждал.
Мужчина повернулся, под ним скрипнуло кожаное кресло.
– А теперь, Джейк, я расскажу тебе правду, потому что, кроме меня, тебе никто ее не расскажет. Твой отец и Венн проводили эксперименты с одним устройством, с черным зеркалом, которое обладает способностью нарушать естественное течение времени. То есть оно изменяет хронотоп. Твой отец и Венн работали как одержимые. Они сумели его запустить и провели несколько опытов с предметами и животными. Но им было необходимо провести опыт с участием человека. Дэвид Уайльд дважды вызывался войти в зеркало. На второй раз он исчез. Венн и его раб не смогли вернуть твоего отца. Он, как мы говорим в таких случаях, путешествует. Так что, боюсь, твои страхи в некотором смысле небезосновательны. Твой отец мертв. И вероятно, мертв уже не одно столетие, все зависит от того, насколько далеко во времени он ушел.
– Это невозможно. Как…
– Боюсь, что возможно.
Джейк даже оцепенел, так уверенно произнес эту фразу Маскелайн.
– Но как вы… – начал он.
– Узнал обо всем этом? – Маскелайн посмотрел на черные силуэты деревьев за окном машины. – Это зеркало когда-то принадлежало мне, но его украли. И я намерен его вернуть.
Кто-то пронзительно закричал, и я сразу начал действовать.
Ночь разорвали свистки полицейских. Я оттолкнул мужчину и схватил зеркало.
Он бросился на меня, но я успел выхватить револьвер:
– Ни шагу, сэр!
Он замер на месте.
Женский крик в опиумном притоне звучал нереально громко. Затрещала под ударами дверь. Из захламленного двора неслись истеричные вопли.
Мой кебмен подоспел вовремя.
Лицо мужчины со шрамом побледнело.
– Вы меня обманули, – понял он.
Я держал зеркало двумя руками и, признаюсь, захихикал.
– Я не такой дурак, чтобы выложить тысячу гиней за какое-то искривленное зеркало! – торжествующе сказал я и закричал: – На помощь! Сюда! Скорее!
Глаза мужчины потемнели от ярости. Я понимал, что, если его схватят констебли, ему грозит срок за похищение тел. А может, даже и виселица.
Мощное плечо пробило дверь.
Мужчина со шрамом шагнул ко мне, я, на случай если у него нож, отскочил.
Но он только злобно выкрикнул мне в лицо:
– Вы даже не представляете, сколько жизней сейчас разрушили.
А потом… Как же я был потрясен! Он бросился в сторону зеркала и, когда констебли ворвались в комнату, словно нырнул в обсидиановую гладь и исчез.
Исчез!
У меня в голове будто что-то взорвалось. Я выронил револьвер и чуть не бухнулся в обморок – все вокруг превратилось в вихрь, который утаскивал за собой все мои пульсирующие жилы и нервы.
Наконец я потерял сознание и дальше уже ничего не помню.
Сара отложила дневник и посмотрела на часы. Было уже поздно, а Джейк так и не вернулся. Девушка пощупала половинку монеты, которая висела у нее на шее.
Так вот, значит, как Симмс завладел зеркалом. Они всегда хотели об этом узнать. Симмс утверждал, что сам его создал, но доказать не мог, потому что Янус держал все записи в тайнике в охраняемом склепе.
Янус. Где он сейчас? Молодой Янус с жидкими волосами, в очках с синими стеклами наверняка уже что-то замышляет. Роет землю, чтобы добраться до цели? Тычется в разные двери, пускает волка обнюхивать пороги?
Кто-то тихо постучал в закрытое окно.
Сара напряглась и прислушалась.
Один легкий стук. Второй.
Она на цыпочках подошла к окну. Сердце бешено колотилось в груди.
Это он? Волк все-таки смог ее учуять?
– Кто это?
Шепот у самого стекла, как ветер в темноте:
– Впусти меня. Пожалуйста.
Сара отскочила от окна, и в этот момент у нее за спиной открылась дверь.
Пирс просунул голову в дверной проем и сказал:
– Сара, если ты готова, мы начинаем.
От шока она даже не сразу поняла, о чем речь, но потом взяла себя в руки:
– Да. Хорошо. Идем.
Дневник Симмса остался на столе. Вариантов не было – если бы она его взяла, Пирс обязательно бы заметил. Поэтому девушка спокойно прошла к двери, так чтобы прикрыть стол.
Пирс придержал для нее дверь и повел за собой. По стенам рядом с ними двигалась его вытянутая тень. Сара обратила внимание на то, какие у него удивительно худые кисти, на то, с какой легкостью он поднимался по лестнице.
На полпути Пирс остановился и взял ее за руку своими паучьими пальцами:
– Сара, мой тебе совет – спускайся, позвони в Линтон и скажи им, что ты здесь. Поверь мне, так будет лучше.
– Нет.
– Тогда этот полицейский.
– Только не он! – взорвалась беглянка. – Что с тобой такое? Вы меня предали? Рассказали обо мне? Венн же обещал.
Пирс пожал плечами:
– Никто тебя не предавал. Но мне страшно. Все становится слишком опасным…
Девушка быстро прошла мимо дворецкого:
– Можешь обо мне не беспокоиться. И потом, Венн сказал, что, если я не соглашусь, он отошлет меня обратно.
Пирс слабо улыбнулся, но улыбка его была безрадостной.
– Он этого не сделает. Я его знаю. А все эти угрозы свидетельствуют о его отчаянии.
– Я просто хочу помочь.
Мужчина вздохнул:
– Ладно. Я буду рядом. Возможно, толку от меня мало, но я постараюсь проследить за тем, чтобы он тебя не потерял.
Пирс повел девушку по Большой галерее. За сводчатыми окнами сгущался туман. Сара заметила, что он начал просачиваться в дом и уже заволок дальнюю стену галереи. Мимо них легким шагом пробежала зеленоглазая кошка. Еще одна свернулась клубком под столом.
– Сколько же здесь кошек? – спросила Сара.
– Семь, – устало ответил Пирс. – Примо, Секунд, Тертио, Квадра, Квинт, Сикст и Септимо. Они – мой бич.
Дворецкий отодвинул занавеску, за которой скрывалась арка с небольшой дверью. Саре вдруг пришла в голову мысль, что все эти кошки могут оказаться репликантами. Как бы там ни было, Венну необходимо провести эксперимент.
Пирс открыл дверь, и девушка поежилась от хлынувшего навстречу потока сырого воздуха. За дверью начинался пустой коридор, из окон на каменный пол падали косые лучи лунного света.
– Тропа монахов.
Пирс взял Сару за руку своими паучьими пальцами и провел за дверь.
– Одиноко тебе, наверное, живется, – проговорил Маскелайн. – Ни родителей, ни друзей.
В лучах фар клубился туман, еще дальше вырисовывались черные силуэты деревьев.
– Друзья у меня есть. – Джейк был настолько опустошен, что не мог даже разозлиться.
– Неужели? А по виду не скажешь. Ты похож на одиночку, с такими обычным людям трудно поладить. А еще ты напоминаешь мне Венна. И меня самого. Мы зациклены на своих поисках. Венн хочет вернуть жену, ты – отца.
Джейк резко повернулся к Маскелайну и вдруг понял – он настолько крепко сжал кулаки, что даже плечи напряглись.
– Хотите, чтобы я поверил в путешествия во времени? За дурака меня держите?
– Ты и без меня веришь. У тебя есть фотография, она и есть доказательство.
Джейк вытаращил глаза:
– Вам о ней известно?
– Я ее видел, – сипло подтвердил Маскелайн.
Его изящные кисти сжимали руль так, будто машина мчалась на полной скорости. Джейк смутился и вдруг почувствовал себя сопляком.
– Вы знали моего отца?
– Встречались однажды.
Туман просочился в салон машины и окутал Джейка с Маскелайном.
– Я видел его. – Джейк должен был это сказать. – В аббатстве. Я видел призрак отца в зеркале.
Маскелайн быстро повернулся:
– В черном зеркале?
– В обычном.
На изуродованном шрамом лице Маскелайна мелькнула тень разочарования.
– Так. Это Симмс называл задержкой. Временное эхо. А я бы назвал рябью, так точнее. Это ничего не значит. Твоего отца там больше нет.
Джейк тряхнул головой:
– Послушайте, мне надо знать. Расскажите мне об этом проекте. О Хроноптике. Расскажите мне все.
Гидеон мягко приземлился на ноги и повернулся спиной к Убежищу.
Так трудно было оставить окно открытым? Гидеон быстро пошел к лесу, а внутри уже закипал от злости. Принял наказание Саммер за этого Джейка, за этого испорченного, заносчивого мальчишку. Думал, что после плена в этой лишенной времени вечности встретил того, кто сможет стать ему другом.
Человеческое общение.
Саммер права – люди только тоску нагоняют.
Над Лесом балансировала луна. Скоро пойдет снег. Гидеон чувствовал его холодное приближение.
И еще что-то.
Он замер, положив руку на стебель плюща, и прислушался.
Что-то необъяснимое проникло в поместье.
Гидеон его чуял. Каждый волосок у него на руках чувствовал это. Вторжение из какого-то темного места. Зловонный запах зверя.
Гидеон нырнул в кусты и низко пригнулся. А потом вдруг услышал вой, оно выло так близко, что юношу бросило в дрожь.
Протяжный жуткий, леденящий кровь вой.
Гнев волка.
Гидеон перевел дух. Захрустели опавшие листья. Из-за деревьев вынырнула чья-то тень. Неподвижный, будто закоченевший на холоде труп, Гидеон увидел, как рядом промелькнул человек. Худой, с жидкими волосами, глаза спрятаны за маленькими очками с синими линзами, в которых, казалось, отражалось все вокруг.
Человек, лишенный плоти.
Человек-призрак, человек-эхо. А следом за ним крался на мягких лапах белый, как бумага, волк.
Надежно укрытый своим даром Ши, Гидеон позволил им пройти мимо. Они исчезли в тени особняка, а после них в ночи осталась черная дыра, вакуум.
Возможно, Джейк поступил разумно, когда решил не открывать окно Убежища.
– Потому что Ши я знаю, – тихо пробормотал Гидеон. – И людей знаю. А вот ты что за существо?
Скворец спорхнул на ветку рядом с Гидеоном, искоса посмотрел на юношу черным глазом и сказал:
– Она интересуется – есть о чем доложить?
Гидеон не изменился в лице, они умели считывать малейшие изменения. И в эту секунду принял решение. Он сбежит от них, пусть даже придется умереть. Она не будет его хозяйкой до конца времен.
– Нет. Докладывать нечего.
Уортон услышал голоса и замер возле зеркала. Выругался, быстро скользнул за часы и присел на корточки за стойкой с рычагами. В ту же секунду Пирс вывел из лабиринта Сару, а сразу за ними появился Венн.
– Волноваться не о чем, – убеждал Венн, обращаясь к девушке. – Мы с Пирсом будем здесь, рядом… если что…
Сара внимательно оглядела лабиринт из грубо сплетенной сети, нагромождение непонятного оборудования, а потом посмотрела на зеркало.
– Все нормально. Я не боюсь.
Неправда, конечно. Ей стало страшно, когда она снова увидела это жуткое устройство и искривленное отражение своего лица в его глубинах. К зеркалу были подведены спутанные провода и подключены мониторы. Сара лучше Венна знала, к каким непоправимым последствиям могут привести попытки использовать это устройство.
– Это оно? – как можно спокойнее спросила девушка.
Венн встал рядом, и теперь зеркало отражало их обоих.
– Да, это оно. Хроноптика. Воплощение невероятного. Идеально плоское и при этом вогнутое зеркало. Его еще в тысяча восемьсот сороковом году приобрел один эксцентричный тип Викторианской эпохи по имени Джон Харкорт Симмс. Он заявил, что это зеркало способно искривлять время. Но все его опыты закончились провалом. Хотя наверняка мы это утверждать не можем. Один из его журналов был утерян, так что последний эксперимент мог дать определенные результаты.
Пирс занялся проверкой оборудования.
– И что с ним случилось? – спросила Сара, глядя на то, как Пирс щелкает переключателями.
Венн пожал плечами:
– Забудь о нем. Мы не станем повторять его глупости. Просто откалибруем устройство. – Венн посмотрел на Пирса: – Браслет?
– Рано. Сара, встань сюда, пожалуйста. Мне необходимо провести ряд измерений. Твой рост, вес и тому подобное.
Сара встала на небольшую платформу из плексигласа.
– Как оно к вам попало?
– Долгая история. – Венн заметно нервничал, он не мог стоять на месте и ходил кругами вокруг Пирса, наблюдая за его действиями. – Она подходит? Должна подойти.
– Еще две минуты.
– А Дэвид Уайльд? Он ведь вместе с вами над этим работал?
Венн вскинул голову и зло сверкнул глазами:
– Полагаю, это Джейк тебе рассказал. Забудь, я не желаю говорить о Дэвиде.
«Кто бы сомневался, – подумала Сара. – А как насчет меня?» Ведь это она брала на себя все риски. Но девушка прикусила язык и дала себе команду оставаться спокойной. Она здесь именно для этого. И цель уже близка!
– Вот так. – Пирс обошел вокруг зеркала. – Есть несколько странных показаний, но ничего такого, с чем бы система не смогла справиться. Я постарался установить рефлекторный барьер. Он обеспечит безопасность. Когда пропал Дэвид, его у нас не было, так что ты в гораздо лучшем положении.
Венн наблюдал, стоя на месте.
– Она готова, – доложил Пирс.
– Да, я готова, – с вызовом глядя ему в глаза, подтвердила Сара.
– Тогда, будь добра, надень вот это. – Пирс держал в руке широкий серебряный браслет.
Сара секунду помедлила, а потом протянула ему руку и поддернула рукав. Холодный браслет был ей немного великоват. Пульс стал бешеным.
– Хорошо, а теперь…
Пирс повернулся, но тут Венн схватил его за руку:
– Подожди. – Он смотрел в темный угол за генератором. Сара быстро обернулась. – Джейк! Выходи оттуда, – в гневе прорычал Венн.
Никакой реакции.
Сара тоже разглядела спрятавшуюся в темноте тень. На секунду ей показалось, что это Янус-репликант все-таки сумел проникнуть в аббатство. Тень пошевелилась, что-то лязгнуло, и на свет вышел Уортон.
– Вообще-то, это я, – с виноватым и несколько встревоженным видом пробормотал он, а потом продолжил уже решительно: – И боюсь, я должен остановить все это. Все, хватит, закончили.
– Видишь ли, – тихо сказал мужчина со шрамом, – это зеркало – очень опасная вещь. Венн работает вслепую, второго шанса у него не будет – он потерял браслет, который был на твоем отце, и теперь у него остался только один. У него нет права на ошибку, и при этом он одержим. Если у него появится субъект, которого он сочтет расходным материалом…
– Субъект? – переспросил Джейк.
– Тот, кто согласится участвовать в эксперименте. Кто-то молодой и здоровый. С кем легко распрощаться. Он может обратиться к тебе. Если такое произойдет, откажись!
Джейк его не слушал.
– Сара…
– Что?
– Она хотела мне о чем-то рассказать. Но он не должен выбрать ее, это должен быть я! – Джейк схватился за дверную ручку. – Выпусти меня! Или езжай обратно! Быстрее! – Он снова повернулся к Маскелайну. – Мы должны вернуться до того, как…
Джейк умолк.
Маскелайн смотрел на него грустными темными глазами, в этом положении особенно хорошо был виден жуткий шрам у него на щеке.
– Джейк, я не хочу быть грубым, но это невозможно.
Маскелайн держал какое-то странное оружие. С виду оно походило на длинноствольный дуэльный пистолет, но при этом было прозрачным, как будто сделано из стекла. Ствол был направлен прямо юноше в голову.
Джейк не мог поверить в происходящее.
– Я хочу вернуть свое зеркало. Ты – единственная цена, которую я могу за него предложить, – объяснил Маскелайн. – Любимый крестный сын Венна.
Джейк чуть не поперхнулся от смеха:
– Вы с ума сошли? Он меня не выносит! Пристрелите меня, он только обрадуется!
Говорил он уверенно и зло. Маскелайн на секунду смешался, и Джейк бросился в атаку. Он схватился за пистолет, мужчина резко отклонился назад. Джейк цеплялся за пистолет поверх пальцев Маскелайна, но тот был сильнее, чем казался с виду. Юноша толкал и пинал противника, пистолет изменил положение, и он случайно нажал на спусковой крючок. Машину тряхнуло, ослепительно-яркая вспышка отбросила Джейка на спинку кресла и выбила у него из легких весь воздух. На какой-то миг мир погрузился в темноту, уши заложило от грохота, а грохот постепенно перешел в яростный стук в окно. Молодой человек с силой оттолкнулся от кресла и открыл дверь.
Снаружи было на удивление холодно.
– Джейк! – Ребекка вытащила его из машины и поставила на ноги. – Что случилось? Ты цел?
Юноша почувствовал вкус крови. Он сглотнул, и шум в ушах исчез. Его трясло от холода и шока.
– Джейк! Ты слышишь меня?
– Я цел.
Губа порезана и руки тоже. Ребекка заглянула в салон машины, лицо у нее побледнело.
– Он мертв? – в ужасе прошептал парнишка.
На ветровом стекле появилась паутина из трещин с аккуратной дырочкой в центре. Маскелайн сидел, уткнувшись лицом в руль.
Ребекка нагнулась и ощупала ему грудь и шею:
– Слава богу. Он жив.
Джейк тоже заглянул в салон и поднял пистолет, но сразу его выронил. Это странное оружие стреляло не пулями, а светом.
– Идем отсюда, пока он не очухался.
– А разве не следует вызвать «скорую»?
– Он пытался меня похитить. И я должен увидеть Сару.
У Маскелайна дернулась рука. Он пошевелился и застонал. Джейк с Ребеккой тут же вынырнули из машины и бросились бежать. Перепрыгивая через ветки, они мчались по тропинке между деревьями и вскоре выскочили на дорогу. Ребекка была быстрее, она первой оказалась у автомобиля и успела завести двигатель до того, как Джейк забрался на пассажирское место.
– Едем! Едем!
Завизжали шины, из-под колес полетели брызги грязи, их откинуло назад.
– Куда? – крикнула Ребекка.
– В аббатство.
Он встал на сиденье на колени и посмотрел назад. Лес заволок туман. Юноша соскользнул обратно на место и тяжело вздохнул:
– Будем надеяться, успеем вовремя.
Венн пришел в бешенство:
– Вы будете сидеть здесь и не станете ни во что вмешиваться. Иначе… – (Уортон открыл рот.) – И ни единого слова!
– Бред какой-то. Это мой долг.
– О боги! – Несколько секунд они не отрываясь смотрели друг другу в глаза. – Назовите мне причину, по которой мне не следует поставить вас на ее место!
Угроза была реальная. Уортон сел и замолчал.
– Ваше сиятельство, – вмешался Пирс, – надо начинать.
– Все в порядке, – сказала Сара. – Начинайте – и покончим с этим.
Она опустила глаза и увидела, что браслет медленно сжимается вокруг ее запястья, как наручник или змея, пожирающая свой хвост. Венн быстро потянул ее в зеленую сеть.
Подключилось электричество. В глубине обсидианового зеркала вспыхнула искра. Мигающий огонек скользил по черной поверхности.
Сара задержала дыхание.
«За тебя, Макс, – подумала она. – За Кару, за всех вас. За маму и папу. За „Зевса“».
Голоса.
Хлопнула дверь. Венн обернулся.
А потом чернота зеркала потянулась к Саре, и у нее перехватило дыхание. Зеркало обволакивало ее. Гладкая поверхность превратилась в черную дыру, которая втягивала в себя все и каждого.
На миг Сара увидела путь домой, широкий и свободный от любых преград, а потом секундная агония – и все схлопнулось. Девушка оказалась в плену липкой паутины, ее тошнило, у нее кружилась голова, но провода не давали ей опуститься на колени.
Браслет соскользнул с руки и покатился по полу в темноту. Сара отбивалась от обхватившего ее за плечи Уортона и тут заметила Джейка. Юноша что-то кричал Венну, а следом за ним появилась какая-то рыжеволосая девушка. Их голоса смешались в ее голове с эхом грохота колес экипажей, она чувствовала запах лошадей, а на сетчатке глаз все еще отражался город.
Сара выпуталась из липкой паутины проводов, оттолкнула обеспокоенного Уортона и после этого позволила рухнувшим надеждам превратиться в тупую боль поражения. Она опустилась на стул, который заботливо подставил ей Пирс, и обхватила голову. Ее трясло от холода.
А потом она поняла, что все замолчали и смотрят на нее.
– Что? – прошептала Сара.
Венн присел перед ней на корточки:
– Я спрашиваю – ты ощутила что-нибудь? Хоть что-нибудь почувствовала?
Сара сглотнула.
– Она очень бледная, – пробормотал Уортон.
Но все пропустили его замечание мимо ушей.
– Да, – сказала она.
Венн с торжествующим видом взглянул на Пирса:
– Я знал! Браслет привел в действие механизм!
– Нет, – хриплым голосом возразила Сара. Она еще раз сглотнула, встала и вытерла рукавом лицо. – Это не браслет. Ничего не происходило, пока сюда не ворвался Джейк. Это он запустил процесс. А потом я увидела… Другой мир.
«Потрясенный Джейк и торжествующий Венн – что ж, это зрелище стоит того», – подумала Сара.
