25

На задней улочке одного из самых убогих деловых кварталов на окраине Виндхука, в предместье Катутура, чье название переводится как «место, где люди не хотят жить», стоял трехэтажный жилой дом, втиснутый между радиостанцией и швейной фабрикой. Здание было захудалым и обветшалым, штукатурка на фасаде потрескалась и местами обвалилась, маленькие покосившиеся балконы покрылись ржавчиной. Каждый этаж был выкрашен в свой цвет – бирюзовый, желтый, серый, что вместе с не похожими одно на другое окнами и неряшливо проработанными архитектурными деталями придавало зданию странный, вызывающий тревогу внешний вид. Шел третий час дня, и все окна были распахнуты в тщетной надежде на освежающий ветерок.

Лазрус Керонда сидел у окна в почти пустой двухкомнатной квартире на втором этаже. Он сидел, отодвинувшись от окна, расположившись так, чтобы видеть, что происходит на шумной улице внизу, и в то же время оставаться невидимым. Ресторан на первом этаже специализировался на блюдах из гусениц мопане, тушенных в соусе из томатов, жареного лука, имбиря и зеленого перца чили или обжаренных до хруста. От едкого дыма, поднимающегося из ресторана, у Керонды слезились глаза. Но он не отрывал взгляда от окна.

Он потянулся к бутылке светлого пива «Тафель», взял ее, почти не сжимая пальцы, чтобы не было больно поврежденной руке, и сделал большой глоток. Свежий, горьковатый вкус пива помогал ему немного. Возможно, он проявляет излишнюю осторожность. Но уж лучше не рисковать. Еще два или три дня, и тогда можно будет без опаски уехать из города. У него в Иоганнесбурге был сводный брат; он сможет залечь там на пару месяцев – у брата и его семьи. А с полученной наличностью у него хватит средств, чтобы открыть новое дело. Его фирма была в долгах, и он ничего не терял, кроме…

Неожиданно раздался тихий звук – скрипнул пол у него за спиной, – и он резко развернулся.

– Вы! – выдохнул он.

Бутылка пива выпала из его руки и покатилась по полу, роняя янтарную пену.

– Я, – ответил тихий голос.

Из тени вышла молодая женщина. Лет двадцати пяти, голубоглазая, со светлыми волосами и высокими скулами. На ней были черные брюки в обтяжку и джинсовая рубашка, полы которой были завязаны узлом на плоском мускулистом животе, открывая пупок, украшенный пирсингом с бриллиантовым колечком. Несмотря на жару, на руках у нее были латексные перчатки.

Керонда вскочил на ноги. Он сразу же почувствовал опасность ситуации. В голове у него промелькнула сотня вымыслов, отвлекающих маневров, извинений, оправданий. Вместо этого он пробормотал:

– Как вы меня нашли?

– Это было нелегко.

На бедрах у нее висела поясная сумка, и, когда девушка сделала еще один шаг к нему – плавно и гибко, как пантера, – сумка чуть приподнялась, потом упала.

Во рту у Керонды мгновенно стало сухо. Что такого было в этой женщине – этой девочке с нелепым пирсингом, – что вызывало у него подобный страх? Ее рост вряд ли превышал пять футов и три дюйма, а весила она как минимум в два раза меньше его. И тем не менее он запаниковал. Было что-то в ее холодных голубых глазах… и в ее коварной, жестокой улыбке. Он приметил это еще во время их первой встречи, и это воспоминание с тех пор не покидало его.

– Вы оставили бизнес, – сказала она.

– Пришлось, – ответил Керонда. – Пришлось!

– Вам было заплачено, чтобы вы никуда не уезжали. А вы оставили открытые ворота, незапертый офис… и лужу крови на столе. Теперь полиция интересуется.

– Он мучил меня. Он мне угрожал. – Керонда умоляющим жестом протянул к ней свои искалеченные руки.

– Вам хорошо заплатили, чтобы вы позволили ему сделать то, что он сделал, чтобы позволили ему угрожать вам… и чтобы потом держались указанного сценария.

Керонда залепетал, как ребенок, чуть не плача:

– Я так и сделал. Я держался сценария! Я сказал ему то, что вы хотели. Точно это и сказал. Дал ему «лендкрузер». Постарался, чтобы он взял именно эту машину.

– Так почему же вы убежали, как испуганный кролик?

Он опять показал на забинтованные руки:

– Посмотрите, что он со мной сделал!

Ее голубые глаза обшарили окровавленные бинты, улыбка стала еще отчетливее.

– Настоящие стигмы. Но это не объясняет, почему вы отошли от плана. От плана, за точное соблюдение которого вам отвалили кучу денег. – Она замолчала, словно для того чтобы он осознал урок. – Что мы вам сказали? Все убрать. Обратиться к врачу. Оставаться на месте. Вести бизнес, как обычно. А вы что сделали? Оставили там черт знает что и убежали.

– Посмотрите, что он сделал со мной! – повторил Керонда, подняв обе руки.

– И что, по-вашему, сделаем мы? – последовал вкрадчивый вопрос.

На это он ничего не ответил, только захныкал, и девушка печально покачала головой:

– Мы обещали вам, что он не вернется минимум неделю, а может быть, никогда. Вам нужно было слушать нас.

– Я… – начал было он, но замолчал.

Движением, которое могло показаться небрежным, почти случайным, но в то же время ужасающим по скорости, девушка вытащила из сумки нож, совершенно непохожий на все, что Керонда видел прежде: лезвие с многочисленными зазубринами, похожими на четыре наконечника стрелы, и узкой светло-зеленой рукояткой.

Заметив в его глазах ужас, вызванный этим оружием, девушка улыбнулась еще шире.

– Нравится ножичек? – спросила она. – Он называется «убийца-зомби». Мне он тоже нравится. Особенно вот эти зазубрины. Как кошачий член: больнее, когда выходит, чем когда входит. Так говорят.

– Член? – недоуменно повторил Керонда.

– Не берите в голову.

Ее рука еще более молниеносным движением метнулась вперед и вонзила нож ему между ребер. Лезвие было таким острым, что Керонда почти не почувствовал, как оно вошло в него, но, опустив голову, увидел, что нож сидит в нем по рукоятку.

– Я разбираюсь в анатомии, – сказала девушка. – Не хуже, чем в ножах. Если не ошибаюсь, этот нож только что перерезал вашу диафрагмальную артерию. Это не одна из главных артерий, но вы все равно истечете кровью минут за пять.

Она замолчала, любуясь своей работой.

– Вы, конечно, можете извлечь клинок, прижать артерию – желаю вам в этом удачи – и вызвать «скорую». Если вы сделаете это прямо сейчас, вот в это мгновение, я оцениваю ваши шансы как фифти-фифти. Но я не думаю, что вы это сделаете. Как я вам уже сказала, выходит он гораздо больнее, чем входит.

Керонда ничего не ответил, только опустился на свой стул.

Девушка кивнула:

– Я так и думала. Еще одна хорошая вещь с этим убийцей-зомби – он дешевый. Можно оставить его без сожаления. – Она застегнула ременную сумку, брезгливо поправила перчатки. – Обойдемся без прощальных слов? В таком случае желаю хорошего денька.

С этими словами она повернулась на каблуках и вышла из квартиры, оставив дверь широко открытой.