16
Гончая привез Фриду туда, где жила Агни. Крохотный, но уютный домик на краю леса, за которым несколько лет приглядывал лесничий. Времени подготовиться к бою было совсем мало.
Иво на руках внес девушку в дом, уложил на кровать Агни.
— Лежи, — коротко наказал он ей. — Сон либо убьет тебя, либо, наоборот, поможет. Не отвечай. Говорить тоже не надо. Если ты веришь в Бога, молись, что травма головы не обернулась… — он махнул рукой, — не бери в голову. Возможно, нам и жить-то осталось всего ничего. Лечить мне тебя нечем, сейчас дела поважнее есть.
Она не отрывала от него взгляда. Глядела, как наемник приподнимает ножом половицу, как достает из-под нее обмотанный тряпкой ключ. Смотрела, как этим ключом Иво отпирает массивный сундук, извлекая на свет сложенную кольчугу.
— Да не гляди ты так на меня… — Псарь прислушался. — Скачут твои дружки.
— Иво.
— Да? — все тем же ножом он подковырнул еще несколько половиц. — Смотри, какая штука у дяди! А! — В его руках оказались ножны с вложенным в них мечом, на яблоке которого Фрида увидела лилии Трефов. Псарь извлек меч и отбросил ножны в сторону. Указательным пальцем дотронулся до острия и ухмыльнулся: — Ох, Лукаш, острый же, сукин сын.
— Лукаш?
— Да, я назвал этот меч так. Чувствительный я стал, ох… Сучья струна…
Топот копыт усилился.
Гончая расстегнул куртку, снял и, положив на край кровати, подмигнул девушке. Во всяком случае, ей так показалось, а может, одноглазый просто моргнул. Он огляделся по сторонам и, не найдя того, что искал, подошел к лежащей, прикоснулся к её волосам:
— Я заберу твою ленту. Волосы убрать надо.
Она кивнула. Голова раскалывалась.
— Прятать мне тебя тут особо негде, а убежать ты не сможешь, — надевая поверх кольчуги свою потрепанную куртку, сказал он. — Так что надейся и молись.
Она молчала.
— Молись, Фрида, чтобы дядя не растерял сноровки. Чтобы дяде было чем удивить твоих дружков.
И она молилась, а топот копыт смолк.
— Эй, ты! — голос Рвача Фрида узнала бы из тысячи других голосов. — Я знаю, что ты здесь.
Иво спрятал нож за голенище сапога и положил меч на плечо.
— Обожди, падла, — крикнул он. — Сейчас дядя будет тебя убивать.
Судя по хохоту, доносившемуся со двора, слова, сказанные предателем цеха, не возымели должного эффекта.
По её подсчетам, на улице не менее четырех человек.
— Что может он один сделать в неравной схватке? — спросила она саму себя, и ответом на вопрос явились воспоминания об убитом в еловом пролеске менестреле.
Иво сплюнул на пол и матерясь вышел из комнаты, оставив Фриду трястись от ужаса.
