25
Кац принимал Юрека в своем кабинете и принимал, стоит отметить, радушно. Они обсудили семейные дела, рассказали друг другу свежие сплетни, но, стоило разговору коснуться работы, Кац посерьезнел.
— Что же должно было случиться, чтоб ты пришел ко мне с просьбой о помощи?
— Беда, — коротко и серьезно ответил Юрек. — Моего лучшего друга убили и оставили зимовать в поганом лесу.
— Что за друг? Мы с ним знакомы?
— Я не могу тебе этого сказать.
— Тайна, — Кац кивнул головой. — Благо здесь лишние подробности мне ни к чему.
Купец отстегнул от пояса полупустой кошель и положил перед собой.
— Не позорь меня, сукин ты сын, — выругался хозяин Псарни. — И себя не позорь.
— Тебе и твоим людям нужно что-то есть.
— Мы с моими ребятами сами сможем об этом позаботиться. Что ты знаешь о человеке, который должен оказаться у создателя на аудиенции?
— Их двое.
— Что ты знаешь о них?
— Первого зовут Крысой, второго — Гуго. Мне известны только их имена и где их видели последний раз.
— Нелегкая задача — найти иглу в стогу сена. Быстро это обстряпать не получится.
— Я подожду.
— У меня есть Гончая. Зовут Гончую Иво, он займется вопросом, но хочу сказать тебе одну вещь.
— Говори.
— На Крысу уже был заказ, и как раз Гончая его выслеживал.
— Не выследил?
— Выследил и отравил, но, — он прервался, — и это первый подобный случай в моей практике. Крыса выжил, и след его был потерян. Где, говоришь, его видели?
— Близ Лисьей дубравы.
— А второго?
— Неподалеку от Грошевых земель.
— Я услышал тебя, и будь спокоен. Гончая выпотрошит обоих. Есть пожелания?
— Нет. Важен результат.
Кац удовлетворенно кивнул головой.
— Ты закончил? У меня к тебе встречное предложение, раз уж ты в Златограде.
— Нет, есть еще одно, но к Псарне оно отношения не имеет.
— Не делай мне голову, я выпить хочу.
— Ян Снегирь имел куртуа… Да, черт эти его словечки дери. Трахал он одну бабу при деньгах.
Лицо хозяина Псарни налилось кровью, и, как бы он ни старался, не смог удержаться и захохотал:
— Ты третьим хочешь? Приобщиться к искусству захотел?
Человек, что все это время стоял за дверью, также разразился хохотом.
— А ну, не подслушивать! — рявкнул Кац. — Вдвоем за одно дело браться сподручнее, только не думал я, что баба может стать таким делом. Хотя я видал и куда более замысловатые утехи.
Стоявший за дверью заржал еще громче.
— Кац.
— Да, Юрек.
— Надо выпить.
И они пили.
