15

Всадники, идущие по следу повозки, не были хорошими людьми. Их даже тварями невозможно было назвать. Пять человек под предводительством изуродованного огнем садиста Гуго служили Лотару, сыну Грошевого барона. Гуго и его люди торговали невольниками. Жизнь этого гнуса оборвется погано и глупо, но до встречи с Иво у Гуго было достаточно времени. С самого конца войны Трефов и до глубокой зимы они похищали и продавали хозяину людей. Каторжный труд ожидал каждого, кто попадался в руки Гуго, а хватка его рук была крепка.

Стоило стемнеть, а детям отойти ко сну, купец серьезно заговорил с другом, не дав тому даже отхлебнуть из бурдюка.

— Уходим сейчас, — процедил он. — Не хотел говорить тебе этого при ребятах, но тянуть больше некуда. Чует мое сердце неладное, а в этих местах и закона толком нет. Нас преследуют, и мне это очевидно, — купец говорил тихо, так, чтобы лишь Волдо и мог слышать. Он слишком хорошо знал дорогу и знал, что между «потерять все» и «потерять жизнь» есть разница. — Берите коня, — предложил Юрек. — Мы с мальцом уйдем болотами к Грошевым землям. Конь будет ни к чему.

На том и порешили, а договорившись о месте встречи, не тратя лишнего времени, разошлись в разные стороны.

Торговец людьми не умел ждать, и под покровом ночи они окружили остановившихся на привал путешественников. Двое взрослых мужчин, двое детей и их пожитки — все это Гуго заранее считал своим. Обнаружив лагерь пустующим, а повозку, набитую шкурами, распряженной и брошенной, охотник за невольниками вошел в охотничий азарт.

Утром, осмотрев следы беглецов, охотники поняли — группа разделилась надвое.

— Выследим, догоним, продадим, — прогнусавил Гуго. — А возникнут сложности, убьем. Со мной нельзя так играть.

Поганая ухмылка никогда не сходила с его лица, и в тот час, когда человек из Псарни рассек брюхо этого нелюдя, вывалив на пол корчмы его потроха, ухмылка превратилась в убогую посмертную маску. Но до этого момента Гуго успел причинить людям немало боли и страданий. Успел сожрать и выпить за десятерых.

Купец с Фридрихом прошли через болота и без приключений пересекли Грошевые земли, заглянув в гости к приятелю Юрека, барону Хладвигу, с которым купец прежде обстряпал несколько грязных делишек и потому пользовался большим уважением барона-самозванца. Они гостили в усадьбе барона несколько дней, и сыновья его прониклись печальной историей ребенка. Гуннар — старший сын, так и вовсе дал Фридриху несколько уроков фехтования, отметив явный талант сына землепашца.

— Ты будешь хорошим бойцом, — говорил Гуннар. — Ты крепко держишь клинок, хоть он и весьма тяжел для тебя.

Домочадцы Хладвига наперебой твердили, что группе не нужно было разделяться надвое, а в усадьбе нашлось бы место для еще двух гостей, тем более здесь были бы рады Яну Снегирю. Никто не рассказал о том, что Юрек и Волдо спасались от дружины младшего сына барона, но каждый из них надеялся, что Ян и Фрида смогут убежать от погони. Каждый надеялся и понимал, что убежать от Гуго невозможно. Переведя дух, Юрек продолжил путешествие в Златоград, но уже не пешком, а на подаренном Хладвигом скакуне и со значительной суммой в кошельке.

Глядя на уезжающего Юрека, Хладвиг сказал младшему сыну:

— Если поэт и девчонка попадут в твои шахты, сделай все возможное, чтобы они не вышли из них.

— Я думал, что Юрек твой друг, — отвечал Лотар своему отцу. — Я считал…

— Он мой друг, все верно, но сын. Юрек не из тех, кто умеет прощать.

— Этот жирдяй?

— Этот жирдяй водит дружбу не только со мной.

— С кем еще? — вмешался в разговор Гуннар. — Неужели его дружки так страшны?

— Юрек — четвероюродный брат Каца. Чтоб ты знал.

— Кац?

— Кац, — кивнул головой Хладвиг. — Тот самый, что верховодит Псарней.

— Я услышал тебя, отец. Если поэт и девка попадут ко мне, на этом их жизнь закончится.