25

Правый фланг пехоты был смят и отброшен. Секари перегруппировались. Лотар принял решение во что бы то ни стало спасти Саламандр, и каждый секарь поддержал это решение, хоть обдумывать его не было ни сил, ни времени. Грошевые секари прорубали строй кальтэхауэров, дабы высвободить Трефово войско, взятое в кольцо. В пылу битвы Фридрих увидел отца, возвышающегося на холме. Отца, отстраненно наблюдавшего за происходящим. Он выглядел точь-в-точь, как в тот день, когда убили маму, кузнеца и рыжего щенка. Глаза отца пылали золотым огнем. Удар в шлем привел секаря в чувства. На холме, как и за мгновение до этого, был Великий Змей Исенмара.

Строй противника был нарушен. Фридрих и еще несколько человек устремились вперед, прорубая путь сквозь толпу одетых в кожи и кольчуги врагов. Лотар и остальные шли сзади.

Краем глаза Фридрих видел, как Даму Треф стащили с коня.

— Погибла, — решил он и продолжил сражаться. Без сил и обломком меча.

В воздухе заиграли золотые песчинки. Никто, кроме Фридриха, не видел их, и никто не слышал ужасный голос Гхаррра:

— Иди ко мне, мальчик! Ты не посрамил дорог Войны.

И Фридрих пошел. Удары проносились мимо него, противники смотрели сквозь него. Он шел по стоптанной луговой траве, по втоптанным в землю подсолнухам. Он оказался перед тем, кого люди конунга Эгиля называли своим богом.

— Я ошибался насчет тебя, — сказал ему Гхарр, — но твоя судьба не менее значима.

Фридрих выхватил боевой нож и попытался закончить войну одним ударом. Он бился отважно, но бой оборвался молниеносно. Меч змея с легкостью прошил его тело насквозь. Умирая, он так и не увидел свою сестру, но она видела его сквозь узкую щель забрала. Его и его убийцу. Огромный мир сузился до крохотного куска земли и мести.