Глава шестая
Холодные пальцы тьмы

Страх смерти делает с человеком немыслимое, открывая в нем возможности, о которых тот даже не подозревал. В других обстоятельствах Змей сто раз бы подумал, прежде чем нырять в неизвестность, не имея гарантий выживания или хотя бы второй попытки. И уж тем более он не отпустил бы туда Тану.

В первые секунды тело обожгло ледяной водой, и только стресс, наверное, помог избежать судорог, которые стали бы в этой ситуации смертельными. Но думать об угрозе было некогда – оставалось действовать.

Пять метров в глубину – не так уж много для опытного ныряльщика, но прилично для того, у кого по определению не было возможности потренироваться в плавании. Не говоря уж об умении задерживать дыхание и прочих тонкостях. Достигнув дна, ощущая мерзкую боль в ушах, Змей успел подумать: а как они будут ориентироваться в темноте?

Нащупав ту самую обещанную дыру в стенке колодца, посредник получил приличный удар ботинком в лицо – похоже, от Морица, заплывавшего в подводный коридор последним. Змей с силой подтолкнул спутника, проплыл следом и осторожно, как советовал Пшик, вынырнул под свод глубинного туннеля.

И издал протяжный хрип человека, делающего самый сладкий вдох в своей жизни.

Пшик не соврал. Здесь действительно скопился воздух, не давая воде полностью затопить тайную пещеру. И здесь было светло: в зубах у бывшего советника был миниатюрный, но мощный светодиодный фонарик. Редкая вещь. Видать, остался у него со времен богатой жизни на элитных уровнях.

– Все здесь?! – задыхаясь, выкрикнул Змей.

– Да… Вроде… – сквозь зубы прошепелявил Пшик.

Он даже фонарик не стал вынимать из зубов, продолжая активно, по-собачьи перебирать руками и ногами, словно мгновенно утонул бы, прекрати он хоть на миг эти судорожные движения. Выглядевший и без того странно, теперь он напоминал какое-то экзотическое земноводное, вроде тритона.

– Таны нет! – быстро сказал Игнат.

Не сговариваясь, все, кроме Пшика, нырнули вновь. Девушки нигде не было видно – Змей теперь плыл с открытыми глазами, пытаясь разглядеть хоть что-то в отблесках фонаря над головой.

Это было необъяснимо. Куда она могла исчезнуть?! Даже если она не выдержала и наглоталась воды – здесь должно было оставаться ее тело! Змей не мог поверить, что произошло необратимое, и продолжал поиски даже тогда, когда Игнат с Морицем не выдержали и погребли к поверхности – глотнуть воздуха. Он настолько хотел найти подругу, что попросту забыл о необходимости дышать. В какой-то момент в глазах потемнело, и он успел понять, что отключается. Под водой это означало только одно: смерть.

В этот момент чьи-то руки схватили его и с силой потащили вверх. С хрипом откашливаясь и отплевываясь, он не мог поверить своим газам:

– Это… Ты… Меня… Вытащила?

– А что мне оставалось делать? – говорил далекий из-за шума в ушах голос девушки. – С чего это ты решил топиться? Теперь, когда мы уже почти спаслись!

Тана что-то еще говорила, размахивала руками, поднимая брызги, сверкавшие в свете фонарика как бриллианты. Змей не понимал ее слов. Он просто наблюдал за ее эмоциональными движениями и улыбался.

Она была жива. Остальное не имело значения.

Впрочем, кое-кто в его жизни был не менее важен, чем Тана.

– Игнат, не успел спросить, – пробормотал Змей. – Как там Ксю? С ней все в порядке?

Маленькая Ксю была его единственным родным человеком. Сестрой, которая, конечно, уже была не такая уж маленькая, раз ответила взаимностью его другу. Обычно в таких случаях наружу лезла иррациональная братская ревность. Наверное, раньше Змей убил бы любого, кто попытался бы подкатить к его сестренке. Но это было давно. Да и Игнат – не любой. Пожалуй, лучшего варианта для своей девочки он бы и не нашел. Если бы только приятель был попокладистее с начальством и не лез на рожон почем зря.

Даже в мыслях это звучало смешно: он, неприкасаемый, заботится о карьере пса Директории! Пусть это даже Игнат. Просто очень не хотелось, чтобы Ксю осталась одна, с навсегда разбитым сердцем.

– С ней все в порядке, – уверенно сказал парень. – Она там же, где ты ее спрятал. Я проверил: за ней присматривают.

– Это хорошо, – заметил Змей. – А то не факт, что кто-то из нас еще увидит ее. Будет жаль, если рядом не останется никого из близких.

– Не каркай, – оборвал его Мориц.

– Не думал, что ты суеверный, – усмехнулся Игнат. – Ты казался мне циничным сухарем.

– Я и есть циничный сухарь, – холодно ответил детектив. – Только немного суеверный.

– Хватит ругаться! – вмешалась Тана. – Для чего я, по-вашему, по второму кругу ныряла? Я выход нашла!

– Можно было просто у меня спросить! – вынув изо рта фонарик, сказал Пшик. – Ну раз все собрались – давайте выбираться. А то как бы не отморозить чего в ледниковой водичке. Там, куда мы идем, докторов нету.

Пришлось совершить еще одно погружение, чтобы выбраться через короткий подводный лаз в соседний коридор. В туннеле с низким сводом имелся выход на сухую поверхность. Видимо, давление воздуха здесь было выше, чем давление водяного столба в колодце. Каким образом это достигалось, оставалось непонятно. Змей пытался построить в уме эту конструкцию, но так и не смог.

– Это водоотводный коллектор, – пояснял Пшик, пока они пытались согреться на крохотной каменной площадке, отчаянно растирая онемевшие руки и ноги. – Чтобы уводить стоки из Накопителя. Попросту – канализация.

– То есть это мы из канализации воду пили? – поинтересовался Мориц. – Можно еще одну «галочку» поставить в списке личных достижений.

– Можешь считать, нас просто смыли в унитазе, – мрачно заметил Игнат.

– По крайней мере, мы живы, – возразил Змей. – Хлебал я дерьмо и посочнее.

– Сейчас здесь чистая вода, – успокоил всех Пшик. – После того как со свода скала рухнула и поток хлынул – коллектор хорошенько промыло.

– Спасибо, успокоил, – усмехнулась Тана. – Впрочем, я не брезгливая. Жизнь как-то не располагает к чистоплюйству.

– Ладно, идем! – скомандовал Змей. – Куда дальше, Пшик?

Новоявленный проводник засуетился, подскакивая и крутясь на месте. Видимо, для него много значило это ощущение собственной необходимости, способности оказать кому-то добрую услугу. Правда, выглядело это как-то неловко, жалко и нарочито услужливо, будто он то и дело боялся ошибиться, сделать что-то не так. Возможно, все это тянулось из прежней жизни этого человека, где он крутился в околовластных структурах Директории. Змей плохо знал тамошнюю кухню, но отдельные встречи с высокопоставленными «шишками» оставили у него ощущение брезгливости и постоянного ожидания удара в спину.

– У меня есть надежное убежище! – торопливо говорил Пшик. – Там припасы, чистая вода, одежда… Одежды, правда, на всех не хватит… Зато там тепло, свет, электричество! Я специально его спроектировал – как раз на такой вот случай!

– Лучше бы ты употребил свое влияние, чтобы такой случай предотвратить, – заметил Мориц. – Ну, ладно, где оно, твое убежище?

Ведя за собой отряд по узкому и низкому коридору, в котором постоянно приходилось пригибаться, Пшик продолжал бормотать:

– Там можно пересидеть некоторое время. Места всем хватит. Там нас точно не найдут…

– И сколько ты сидеть в своей норе собираешься? – спросила Тана. – Мы же не крысы, в конце концов.

– Пока не уляжется, – неуверенно отозвался бывший советник.

– Ничего уже не уляжется, – мрачно сказал Игнат, потирая потянутую ногу. – В казармах хреновые настроения. Все знают, что скоро случится что-то плохое, но никто не знает, что именно.

– Что бы там ни стряслось, прежнего Карфагена уже не будет, – кивнул Мориц. – Так что, возможно, это не такая уж глупая идея – пересидеть худшее.

– Знать бы только, что оно такое – это худшее, – добавил посредник.

Игнат лишь скептически усмехнулся. Похоже, ему совсем не было интересно, как погибнуть. И без того давно уже рушились его идеалы – ведь парень изначально верил в светлое будущее и единственно верное устройство подземного «ковчега», призванного спасти человечество. Когда-то, наверное, так оно и было – убежище, спасшее людей от ядерной катастрофы, свою функцию выполнило.

А дальше началась самая обычная человеческая жизнь. И оказалось, что Карфаген спас не только людей – вместе с ними он спас все ужасы и пороки человечества, самые низменные человеческие качества, которые расцвели здесь буйным цветом. Ограниченное пространство подземного мегаполиса стало прекрасной питательной средой для старых людских грехов, грешков и прегрешений – тех самых, что и привели к гибели всего живого там, на поверхности.

Наверное, Игнату, некогда верному бойцу Директории, особенно тяжело было переживать крушение этого «карточного домика». Но он должен был справиться. Тем более, ему было ради кого жить и сражаться. И как здорово, что удалось вырвать его из лап черных безумцев!

В эти неожиданно сентиментальные и праведные мысли ворвался приглушенный голос Пшика, ушедшего вперед и завернувшего в крутой поворот коридора:

– Сюда! Здесь разветвление, тут главное – не ошибиться направлением… Ой!

– Не нравится мне это «ой», – заметил Мориц.

– Та же фигня, – проговорил Змей. Повысил голос: – Эй, Пшик! Там все у тебя в порядке?

Тот не ответил. Да в этом и не было необходимости. Догнав остановившегося проводника, причину этого многозначительного «ой» увидели и остальные.

Коридор упирался в тупик. Точнее, в завал из крупных валунов обрушившегося свода. Пшик замер в изумлении и растерянности, не в силах произнести ни слова.

– Вот так сюрприз, – медленно проговорил Мориц. – Что тут стряслось, интересно?

– Наверное, это из-за Черной скалы, – предположил Змей. – Когда та рухнула, тряхануло – будь здоров.

– Она сейчас прямо над нами, – с трудом выдавил из себя Пшик. – Я совсем не подумал…

– И что теперь? – нетерпеливо спросил Игнат. – Есть здесь другой выход?

Бывший советник потрясенно покачал головой.

– Значит, мы в мышеловке, – произнес Змей. – Этого стоило ожидать. Мне с самого начала этот план не понравился.

– Не может быть, чтобы ты не предусмотрел запасного пути, – настойчиво сказал Мориц. – Вот я, к примеру, всегда обдумываю пути возможного отхода. Делаю схроны, закладки, дублирую конспиративные квартиры и даже агентов. Подумай хорошенько: может, ты тоже придумал что-нибудь – на крайний случай?

Пшик растерянно проговорил:

– Так все это и строилось – на крайний случай. Этой дорогой я пришел в Накопитель. А теперь я даже не знаю…

Это был неприятный момент. Каждый думал о своем, но мысли всех крутились на одной и той же депрессивной волне.

Никто не любит тупики. Никто не любит повторять пройденный путь в обратном направлении. Особенно, если в начале этого пути ждет то, от чего с таким упорством ты пытался убежать.

– Постойте, – в наступившей тишине сказала Тана. – Там, в колодцах, я нашла под водой какой-то ход. Но Пшик повел нас другой дорогой.

– То был не ход, – проговорил Пшик. – Это слив.

Лицо его изменилось, исказилось гримасой страха. Словно проводник боялся даже поднимать эту тему. Знал, шельмец, что за нее зацепятся.

– А куда он ведет, этот слив? – спросил Змей.

– Вниз, – нервно пробормотал Пшик. – В систему утилизации… – И вдруг взорвался, не выдержав внутреннего напряжения: – Зачем мы вообще говорим об этом?! Там нам не выжить! Там негде спрятаться, отсидеться! Там вечная тьма, мрак и ужас!

– А мне нравится, как он это описывает, – нарочито серьезно сказал Игнат. – Эдак живенько, с красками. А то все про какие-то затхлые убежища, где нужно сидеть и дрожать за свою задницу.

– Вы не понимаете! – взвизгнул Пшик. Похоже, у него от страха начиналась истерика. – Там смерть!

– Смерть здесь, – спокойно сказала Тана. – А еще там, в Накопителе. Ты же сам сказал – скоро туда пустят отравляющий газ!

– Я солгал! – мстительно бросил Пшик. – Я просто хотел, чтобы вы пошли со мной!

– Вот подлюга, – удивленно произнес Мориц. – Впрочем, я всегда ждал от него подвоха.

– Я просто хотел вас спасти! – чуть не рыдая, пробормотал Пшик. – Иначе вы бы не сдвинулись с места. Я просто хотел… Спасти… А вы… Тащите меня на смерть…

Бывший советник обессиленно сел на неровный каменный пол и затрясся в беззвучных рыданиях. На лице Таны появилось виноватое выражение. Она присела рядом, положила руку на его вздрагивающее плечо.

– Ладно, не бойся, – ободряюще сказал Змей. – Авось прорвемся. – Перевел взгляд на Тану, ободряюще улыбнулся: – На каких только помойках мы не бывали, а?

– Ага. Свинья везде грязь найдет. – Девушка неуверенно улыбнулась в ответ. – Но ты ведь не думаешь, чтобы мы на самом деле туда…

– А какие у нас варианты? – Змей пожал плечами. – Наверху – смерть. Здесь – тоже смерть, но чуть позже. А внизу… Этого мы еще не знаем.

– Я могу туда заглянуть, – предложил Игнат. – Если там вообще без вариантов – то так и скажу.

– Вы не понимаете… – слабо проговорил Пшик. Он аж посинел от страха и слабости. Казалось, его сейчас вырвет. – Это же слив. Обратного пути оттуда нет. Можно только туда…

Он ткнул пальцем себе под ноги.

Стоя над темной водной поверхностью, все молчали. Было действительно жутко. Там, в глубине, их ждала пугающая неизвестность. Но еще хуже было просто сидеть и ждать смерти. От холода или от голода – значения не имело. Не грозила им только жажда – если забыть изначальное назначение сливного колодца.

– Там наклонный туннель, – деревянным голосом говорил Пшик. – Так что сразу не убьешься. Но поверхность наверняка скользкая от налета… – Пшик с трудом подавил рвотный позыв. – Так что гарантированно улетишь вниз и назад уже не поднимешься.

– А внизу что? – спросил Змей.

– Там система пещер. И речка. Должно ведь что-то уносить отбросы.

– Если есть река – значит, она откуда-то вытекает и куда-то течет, – задумчиво сказал Игнат.

– Браво, Шерлок, – кивнул Мориц. – Вы король дедуктивного метода.

Игнат непонимающе поглядел на детектива. Видимо, этой книги парень не читал. В Карфагене в принципе книга была скорее предметом роскоши, чем просто развлечением.

– Я первым пойду, – решил Игнат. – Если никто не возражает.

– Вряд ли у нас будет драка за первое место, – заметил Мориц. – Я уж думал предложить тянуть жребий.

– А смысл? – Змей пожал плечами. – Все равно мы не узнаем, что случилось с первым – пока сами туда не попадаем.

– Ладно, – сказал Игнат. – Если смогу – подам какой-нибудь знак оттуда. Хотя…

Договорить он не успел: раздался всплеск – и их стало на одного меньше.

– Тана! – заорал Змей.

И бросился следом.

Наверное, девушке снова надоело ждать и слушать бессмысленные рассуждения. Это было в ее характере. И это заводило Змея даже больше, чем ее шикарная внешность, которую лишь оттеняли здешние мрачные виды.

– Отдай фонарь! – гаркнул Игнат, вырывая устройство из рук оторопевшего Пшика. – Дуй следом!

Он прыгнул в воду. За ним – Мориц. Бывший советник отчаянно заскулил, глядя, как исчезает в глубине слабое световое пятно.

И, завыв от бессилия, плюхнулся в воду.

Брезгливо отряхиваясь, Змей прислушивался к звукам, доносившимся из грязной трубы полутора метров в диаметре, под наклоном уходившей во мрак. Из трубы сочилась тонкая струйка воды, под которой неприятной бахромой свисала мокрая борода то ли водорослей, то ли лишайника. Посредник сидел на широком плоском камне, переводя дух после спуска в аттракционе этого вонючего «аквапарка». Приземлился он не очень удачно, здорово приложившись плечом. Хорошо, не сломал ничего. Вроде.

– Чего-то Пшик не торопится, – заметила Тана. – Я уже беспокоиться начинаю.

Змей с улыбкой смотрел на силуэт девушки, подсвеченный со спины скупым светом фонаря, переведенным в экономичный режим. Даже сейчас Тана умудрялась выглядеть привлекательно. Каким-то образом она меньше остальных измазалась в вонючей слизи, покрывавшей дно трубы. Слизь, как ни странно, оказалась кстати: благодаря ей удалось обойтись без ушибов и ссадин. К тому же они успели смыть грязь в неглубоком ручье, который почему-то Пшик прозвал речкой. Возможно, река просто высохла. Или ее полнота зависела от таяния ледников – там, на поверхности.

– Может, он так и не решился нырнуть? – предположил Игнат.

– Или потонул к чертовой бабушке, – флегматично заметил Мориц. – Этот слизняк по-любому плохо кончит.

– Но только не в этот раз, – кивнув в сторону трубы, возразила Тана.

Из затхлой глубины доносился нарастающий звук, напоминавший крысиный писк. Быстро усилившись, он перерос в надсадный визг. На всякий случай Змей отошел в сторону. И не зря.

Из трубы пулей вылетело голосящее тело. Кувыркнулось в воздухе и плюхнулось прямиком в ручей, подняв плотную тучу брызг. Пшик, видимо, не сразу сообразил, что испытание закончилось, и продолжал вопить и биться теперь уже в мелкой грязной луже.

– Мой рекорд побил, – без особой зависти сказал Мориц. – Еще немного – и в булыжник на той стороне влетел бы.

– Тогда бы вони стало поменьше, – проворчал Игнат. Огляделся. – Раз все в сборе, давайте решим, куда дальше пойдем.

– А что тут решать? – Змей с прищуром огляделся, подсвечивая себе фонариком Пшика. – Эту пещеру река промыла, так что по ней и пойдем. Вверх по течению, похоже, не выйдет – вот, там потолок почти до воды снижается. Остается только вниз. Авось к обитаемым уровням выведет. Хотя бы к помойке – там как раз речка имеется. Может, эта в нее и впадает.

– А мне – куда угодно, лишь бы на месте не сидеть, – флегматично заметил Мориц. – Выжили – уже здорово. Жаль, отметить нечем.

– Ничего, отметим, – бодро сказал Змей, поднимаясь с камня. – Ладно, двинули! Только убедительно прошу: берегите ноги. Тащить будет некому.

– И что сделаем с таким травмированным? – слабо улыбнувшись, спросила Тана.

– Сожрем, – без тени улыбки сказал Змей.

В этот момент он почти не шутил.

Надежда оказалась напрасной. Русло подземной реки не вывело их к знакомым уровням Карфагена. Возможно, они ошиблись – и надо было пробиваться вверх – пусть даже пришлось бы ползти на четвереньках под нависающим сводом.

Через сутки пути они настолько обессилели от усталости и голода, что вопрос о возвращении уже не стоял. Идти вниз все же было легче, чем карабкаться вверх. К тому же оставался довольно весомый аргумент, который время от времени повторял Змей:

– Проклятая речка куда-то же течет. Она не может все время оставаться под землей – здесь бы давно скопилась вода. Значит, где-то она вытекает наружу.

Если он был прав – выход воды на поверхность должен был быть ниже уровня Карфагена. Здесь, в горах, это было вполне возможно. Но даже думать не хотелось, что будет, когда этот самый выход откроется.

Что они знали о поверхности?

Что это лютый холод, мутанты-убийцы, радиация, смерть. Да, троим из них уже доводилось бывать там, под ледяным куполом, накрывавшим Баксанское ущелье. Но они тогда были тепло одеты, сыты и вооружены. Сейчас же их шансы на выживание таяли, словно ледышка в горячих ладонях.

Кстати, о горячих ладонях. Что-что, а от холода им вряд ли суждено было умереть. Температура в пещере и не думала падать. Напротив – она заметно повысилась. Змей даже стянул с себя верх комбинезона, затянув на поясе рукава, и теперь вовсю истекал потом.

– Похоже, ад уже где-то рядом, – отплевываясь, с одышкой сказал Мориц. – Еще немного вниз – и запахнет серой.

– Да от меня уже давно воняет, – скривившись, сказала Тана. – Все, о чем мечтаю, – обыкновенный душ, как у меня в боксе.

– Хорошо живут красотки, – усмехнулся Игнат. – Персональный душ – не то что у нас в казармах.

– Сказал бы я, как живут красотки и что у них есть, кроме душа, – пробормотал Змей. Но тут же смутился, встретив удивленный взгляд подруги. – Да боюсь, Тана меня неправильно поймет.

– Ты же знаешь, я не ревнивая, – с угрозой произнесла девушка.

Змей усмехнулся, подумал, что встал на скользкую дорожку. Тему лучше было не продолжать. А то можно было по инерции ляпнуть и про случайный секс в бассейне.

Чтобы отвлечься, Змей огляделся. Они вышли в довольно обширную пещеру, видимо, когда-то промытую водой, а теперь сплошь заросшую сталактитами и торчавшими со дна сталагмитами. Свет слабого фонаря едва достигал краев этого воздушного пузыря в горной породе. Похоже, батарейка начинала садиться. У Пшика была запасная – разумеется, полукустарного производства, сделанная руками умельцев Карфагена. Но перспектива остаться в полной темноте не могла не тревожить.

– Давайте здесь привал устроим, – предложил Змей. – И отдохнем немного, и батарею на фонаре побережем.

– А может, не стоит? – насупился Игнат. – Стоит только остановиться, расслабиться – и мы потеряем оставшиеся силы.

– А куда торопиться? – философски заметил Мориц. – Чего-чего, а свободного времени у нас куча. В спокойной обстановке и думается легче. Может, и придумаем какой выход из нашего положения.

– Вот больше всего я боюсь, что думать начну, – усмехнулась Тана. – Можно себе такого в голове навертеть – что с катушек съедешь. Особенно, если в темноте останемся.

– К тому же в темноте могут подкрасться какие-нибудь твари, – задумчиво продолжил детектив. – Эй, Пшик! Здесь же водятся какие-то подземные твари?

Тихо стоявший в сторонке Пшик вдруг побледнел, выпучил глаза – и бросился в сторону, за торчавший колонной громадный сталагмит. Оттуда донеслись характерные звуки: проводника выворачивало наизнанку.

– Хорошо ему, – мрачно заметил Игнат. – Есть чем блевать. А я два дня ничего не ел.

– Здесь все давненько ничего не ели, – кивнул Змей. – Хорошо бы крысу поймать. Или летучую мышь. Да любого мутанта. Голод не тетка.

– И как ловить собираешься? – поинтересовалась Тана.

– На живца. – Посредник указал себе в грудь большим пальцем. – На запах крови обязательно кто-то подтянется…

Его прервал приглушенный вскрик Пшика.

– Что там с ним? – лениво поинтересовался Игнат. – В штаны по ошибке наделал?

– Сюда! – позвал несостоявшийся проводник. – Скорее!

Голос его был взволнованным, и Змей напрягся, приготовившись к драке. Мало ли кого там встретил их странный спутник? Посредник даже достал из глубокого кармана пистолет с давно опустевшим магазином. Странно, что он до сих пор не избавился от этого бесполезного груза. Но, в конце концов, такой увесистый кусок металла мог пригодиться в схватке.

Обойдя сталагмит по широкому полукругу, Змей первым увидел Пшика. Тот стоял, склонившись, и что-то разглядывал. Наверное, собственную блевотину. Не было похоже, что ему что-то угрожало. Спрятав пистолет, посредник подошел ближе, устало спросил:

– Ну, чего было орать? И без того нервов не осталось. А могли впопыхах и ноги переломать на этих камнях…

Он осекся. Пшик таращился не на пустое место. В свете приближающегося фонаря в руках Морица посредник наконец увидел то, что напугало бывшего советника.

На камнях, лицом вниз, лежало человеческое тело. Точнее – мумия в полуистлевшей армейской форме. Такой формы Змей никогда не видел – это было что-то очень старое, возможно, еще мифических времен до Катастрофы. Чуть в стороне застыло еще одно тело: на спине, раскинув руки, от которых остались лишь обглоданные кости. Лицо, похоже, тоже было кем-то обглодано – так, что пострадали даже кости черепа.

– Их здесь целый отряд, – спокойно произнес за спиной посредника Игнат. – Человек восемь. Похоже, мотострелковое отделение. Вон, и оружие при них, и амуниция. Все целехонькое.

– Откуда они здесь? – тихо спросила Тана.

– Заблудились, наверное, – предположил Мориц.

Присев на корточки, Игнат осмотрел ближайший к нему труп.

– Судя по форме, обычные бойцы. Возможно, из охраны внешних створов времен эвакуации. Когда началось… – Игнат на секунду замолчал, задумавшись. – Да, могли попытаться уйти поглубже, чтобы не зацепило. Никто ведь не знал, какова будет сила ядерного удара.

– А может, их в разведку отправили, – предположил Змей.

– Или дезертиры, – цинично добавил Мориц. Поймал на себе взгляды, в которых прочел упрек. – А чего вы на меня смотрите? Тогда всякое случалось. Времена были темные.

– Это точно, – кивнул Змей. – Сам стараюсь не вспоминать.

– Но, если они здесь умерли… – начала Тана и замолкла, не в силах продолжить.

– Это ничего не значит, – обняв девушку за плечи, сказал Змей. – Видишь – это давно было. Очень давно.

– Но они тоже не смогли выбраться… – пробормотала Тана.

– А мы сможем! – твердо заявил посредник. – Эти ребята никогда не жили под землей. Они не знали того, что знаем мы…

Встав на одно колено, детектив внимательно изучал тела, переходя от одного к другому. Приглядывался, прикидывал какие-то направления. Наконец, сообщил:

– Не знаю, заблудились они или нет, но причина их гибели мне понятна.

– Да? – Змей с сомнением поглядел на останки. – Ну, и что здесь, по-твоему, стряслось?

– Они перестреляли друг друга.

– Что? – вздрогнула Тана. – Зачем?

– Трудно сказать. Хотя… – Наемник пнул ногой какой-то предмет, легко отлетевший от его ботинка.

Приглядевшись, Змей узнал одноразовый пластиковый шприц. Использованный. Но без иглы: видать, та давно сгнила от времени. Мориц кивнул на мумию, застывшую в полусидячем положении. Почему-то с отсутствовавшей верхней частью черепа.

– Похоже, вот этот чем-то обдолбился, – предположил Мориц. – То ли от отчаяния, то ли от страха. В любом случае это он перестрелял товарищей. Видите гильзы? Они только вокруг него. Следы от пуль заметить трудно – одежда истлела, да и погрызена какими-то тварями. Думаю, крысами. Лица и руки тоже они обглодали. Следы крови искать бесполезно – лет двадцать прошло… Смотрите: вот эти двое пытались до него дотянуться – он их положил последними. А пятеро даже понять ничего не успели. Возможно, вообще спали. Оружие так и осталось в сторонке.

– А что с ним случилось? – срывающимся голосом спросил Пшик.

– Ствол в подбородок – и гуд бай! – сообщил Змей.

– Чего? – непонимающе пробормотал тот.

– Застрелился, – пояснил Игнат. – Видишь – череп изнутри разнесло?

Пшика качнуло в сторону и вывернуло повторно.

– Какой ужас… – тихо произнесла Тана. Впрочем, уже довольно обыденно. – Не понимаю… Почему он это сделал?

– Как тебе сказать? – Мориц отвлекся от изучения места преступления, с прищуром поглядел на девушку. – Когда в одну секунду рушится целый мир, в котором ты вырос, когда все близкие сгорели в атомном огне и впереди ничего не осталось – тут у кого угодно планку сорвет. Что мы знаем про этого солдатика?

– То, что он был наркот, – холодно заметил Игнат. – Не обкололся бы – не было бы таких последствий.

– Может, и не был он наркоманом, – возразил Мориц, поднимая с каменной поверхности пластиковую коробочку бледно-оранжевого цвета. – Кто знает, что им там в аптечках раздали? Обкололся просроченного обезболивающего – и привет.

Вид этой коробочки разбудил вдруг в Змее рефлексы бывшего неприкасаемого. Армейские запасы – важная статья доходов теневого бизнеса Карфагена. В свое время посреднику приходилось пересекаться и с этими делами тоже. А потому он не удержался и поинтересовался:

– Ну-ка, ну-ка… А что там еще осталось, кроме аптечек?

Оказалось, кое-что осталось. Цинично веселиться над останками трагически погибших бойцов никто не собирался, но все же трудно было сдержать радость от неожиданных находок.

Во-первых, почти полностью сохранилось оружие и боекомплект. По словам Игната, все это добро действительно соответствовало вооружению отделения мотострелков на БТР. А потому в руках беглецов оказалось четыре АК-74, два укороченных АКСУ, РПГ-7, пулемет ПКМ, один пистолет Макарова и старая знакомая – СВД. Боекомплект тоже был почти не тронутый, за исключением полностью расстрелянного свихнувшимся стрелком магазина. Была еще пара гранат, ракетница и несколько фонарей, из которых, впрочем, работал только один – когда установили запасной комплект батареек. Нашлись также бесполезные уже карты поверхности – той, что изменилась почти до неузнаваемости. Еще были сигареты – драгоценность для тех, кто понимает в них толк, не чета гидропонным подделкам из аграрных секторов.

Среди личных вещей, которые беглецы перетряхнули без ложной брезгливости, Змея поразила найденная головоломка, какую он видел в далеком детстве.

Кубик Рубика. Эта штуковина была в вещмешке пулеметчика. Змей решил оставить кубик себе. Как талисман.

Но еще более ценной находкой стала еда. Вот уж действительно печальный парадокс: забытое кладбище подарило живым шанс на дальнейшее выживание. В задубевших от времени вещмешках нашлось три нетронутых армейских сухпайка в картонных упаковках. Остальные были то ли употреблены самими бойцами, то ли разграблены крысами. Но и уцелевшие раритетные коробки для голодных людей были равносильны манне небесной.

Удалось даже разжечь спиртовки для разогрева пищи. В вещмешках обнаружились железные кружки, в которых вскипятили воду из речки. Нашлись и таблетки для обеззараживания воды – их решили сохранить для воды похуже. Никогда еще они не пили такого вкусного чая. А аромат растворимого кофе отбил все тяжкие мысли, придавая сил и надежды на лучшее.

Консервы, правда, вызывали сомнения. Мориц с сомнением вертел в руках плоскую банку из мягкой жести с консервированным мясом, пока не отставил в сторону, сказав решительно:

– Лучше не рисковать. Мясом можно травануться насмерть. Оставим на самый крайний случай.

А вот галеты, повидло и сахар пошли на «ура».

– Живем! – посасывая крупинки сахарного песка из пакетика, протянул Змей. Даже зажмурился от удовольствия. – Главное, не сожрать сейчас все, без остатка.

– Один комплект пока оставим, – кивнул Игнат. – Консервы тоже. Хотя Мориц прав: лучше уж крысу подстрелить и поджарить – безопаснее будет.

Теперь уже точно торопиться не имело смысла. Импровизированный лагерь разбили подальше от найденной братской могилы. Правильнее было бы придать останки земле – но никто не хотел долбить твердый камень. Если взглянуть на вещи философски, то здесь, в глубине горы были одинаково похоронены и мертвые, и живые.

В свете крохотного костерка из собранного здесь мусора Змей задумчиво вертел «трофейный» кубик Рубика, тщетно пытаясь собрать по цвету хотя бы одну сторону. Подумалось: их спасение – задачка не менее сложная, чем эта головоломка.

Куда идти? Где искать выход? Ответов не было. Но их шансы теперь заметно повысились.

Костер быстро погас. И даже если бы оставалось, что подкинуть в огонь, сделать это было бы некому – все уснули. Закурив, Змей какое-то время лежал неподвижно, ощущая боком тепло Таны. Рядом с собой, под руку он положил пистолет – не найденный ПМ, а тот самый пистолет палача, для которого пригодились патроны от «макарова».

Посредник не заметил, как тлеющая сигарета выпала из пальцев, а сам он незаметно отъехал в мир снов.

Снилась ему всякая чушь. Бесконечное число раз он нырял в колодец, выбирался обратно и снова нырял. Он будто пробовал варианты в поисках единственно верного. Пока не осознал: это не один колодец – это множество квадратных колодцев на гранях огромного кубика. И его задача – подобрать правильную комбинацию, которая позволит ему выжить. Когда казалось, что он нашел способ, из воды его выдернули чьи-то ледяные руки. В приступе неконтролируемого страха он осознал: это мертвые бойцы! Они вытащили его из воды и теперь таращились на него мертвыми глазницами. Змей что-то кричал им, умолял не делать необратимого – но мертвецы не слушали его. Один за другим они приставляли к подбородкам стволы автоматов – и в клочья разносили свои и без того мертвые головы.

Потом пришли крысы. Они растаскивали ошметки мертвой плоти, медленно подбираясь к живым. Змей пытался отогнать их от Таны, кричал: «Она живая! Она просто спит!» Крысы не слушали. В какой-то момент они потеряли интерес к мертвечине – и всем скопом бросились на спящую девушку. Не выдержав, Змей схватился за оружие. И принялся бить по хвостатым силуэтам, которых не становилось от этого меньше. Напротив – чем больше он стрелял, тем яростнее атаковали крысы, заполонив собой все пространство. Наконец, самые злобные из них пробились сквозь град пуль – и бросились прямо ему в лицо.

Проснулся он от собственного вопля, со странным звоном в ушах. И тут же встретился взглядом с бледным как смерть Игнатом. Тот светил ему в лицо фонариком и орал:

– Прекрати! Слышишь меня?! Успокойся!

– А? – сипло выдохнул Змей. – Я что, храпел?..

Когда он осознал, что на него так же настороженно смотрит Тана, то понял: что-то с ним не так. И лишь после этого поднял потяжелевшую левую руку. С удивлением увидел зажатый в ней пистолет. Из ствола все еще струился дымок.

– … или стрелял?

– Ты нас чуть всех не укокошил, – отрывисто сообщил Игнат. – Как тот солдатик – своих приятелей!

– Я… Не хотел… – посредник сглотнул. – Снилась всякая чушь…

Неуверенно поднялся, пошевелил ногой стреляные гильзы вокруг. Полмагазина он таки высадил. «Черт… Хорошо, что все целы», – приходя в себя, подумал Змей.

– Знаешь что, Игнат, – хрипло сказал он. – В следующий раз, если я так дурить начну – можешь прихлопнуть меня сразу. Чтобы не натворил дел.

– Не говори ерунды. – Тот осторожно вынул оружие из рук друга, поставил на предохранитель. После чего так же спокойно вернул обратно. – Давай в путь собираться. Все равно теперь никто не уснет.

У погибших бойцов взяли все, что могло еще пригодиться. Несколько вещмешков еще сохраняли некоторую прочность – туда сложили остатки припасов, кружки, штык-ножи, моток все еще прочной альпинистской веревки и прочую мелочовку. Взяли также армейские фляги – из тех, что не были прострелены при давнишней бойне. Фляги помыли и наполнили водой из речки. Вода пока сопровождала весь их путь, но, как говорится, на всякий случай.

И конечно – оружие. Тане достался укороченный АКСУ, такой же взял Змей – помимо остававшегося у него пижонского пистолета, наследства мертвого палача. Девушка с удовольствием осматривала оружие – ей уже доводилось иметь с таким дело.

– Такой маленький! – с нежностью произнесла она, поглаживая и покачивая автомат.

– Ребенка бы тебе завести, – заметил Мориц.

Тана сверкнула в ответ взглядом, оружие в ее руках мгновенно перестало казаться таким уж безобидным. Змей тоже на всякий случай сделал вид, что ничего не услышал. Это бла-бла про ребенка Тана могла принять и на его счет. И было бы хреново, если не так. Впрочем, все эти житейские темы приходилось оставлять до лучших времен.

Если таковым вообще суждено было наступить.

Тем временем Мориц взял привычную ему СВД, Игнат же зачем-то вооружился пулеметом.

– Зачем тебе тащить лишнее железо? – усмехнулся детектив. – Какая разница – автомат, пулемет? Все равно – ограниченное пространство. Здесь и пистолета хватило бы.

– Это ты меня спроси, когда дело дойдет до огневого контакта, – отозвался Игнат, ловко щелкая железными деталями, проверяя сошки, затвор, крепление коробки с лентой. – Поверь, эта штука – дирижер на поле боя.

Пшик же категорически отказался от какого бы ни было оружия:

– Я не буду стрелять в людей! Пусть лучше меня самого прикончат!

– Даже не сомневайся. Прикончат! – хмуро сказал Игнат. – Ну, раз личного оружия не желаешь – понесешь коллективное.

И нахлобучил на него трубу РПГ с чехлом, из которого торчала пара дополнительных гранатометных выстрелов.

– Это еще зачем? – поинтересовался Мориц. – Хочешь, чтобы гора на нас рухнула?

– Хочу знать, что будет чем пробить себе дорогу, если понадобится, – холодно отозвался Игнат. – Не помешает – не налегке же нашему Пшику идти!

Из оставшегося взяли гранаты и ракетницу – не пропадать же добру.

Двинулись дальше. Несмотря на увесистый груз идти стало легче. И на душе как-то посветлело – словно давно погибшие солдаты благословили их жить дальше. С одной стороны, оружие в безлюдном подземелье казалось лишним. С другой – появилось то, с чем можно было охотиться на крыс. Несколько особей уже перебегали дорогу, поглядывали на людей с наглым видом. Словно знали: рано или поздно люди сдадутся. И тогда все их мясо достанется им.

Кроме того, любой вариант спасения означал встречу с людьми. А люди в Карфагене, как известно, были разные. Особенно те, у кого, как и у них, имелось оружие. Беглецам из Накопителя стоило иметь собственные зубы – хотя бы для того, чтобы никогда не пускать их в ход.

А еще оружие можно было продать. Это всегда был особый, суперликвидный товар. Теперь же оружие резко подскочило в цене – пропорционально удорожанию продовольствия и обратно пропорционально падению курса вольфрама.

– Старому Карфагену конец, – тихо говорил Игнат, двигавшийся вслед за Змеем. – Директория ослабила хватку и самоустранилась на своих уровнях. Когда все поймут это – начнется кровавая баня.

– Оно и понятно, – отозвался Мориц. – Свято место пусто не бывает. Найдется кто-то и на место Директории. Тот, кто возьмет все в железные руки и прижмет самых буйных.

– Я таких знаю, – сказал Змей. – Слышали про Организацию?

– Слышали, – мрачно сказал Игнат. – До командования доводили: эти – самые идейные и неудержимые отморозки. Хуже всего, что они прекрасно организованы и их невозможно вычислить. Организация – она вроде вируса. Пронизывает все шахты, штольни, все предприятия, где есть рабочий и инженерный состав. Нас хотели послать на зачистку какой-то шахты – так все отказались. Лезть в шахты даже с оружием – самоубийство. Проходчики чувствуют себя там как рыбы в воде, против них у блюстителей просто не было шансов.

– А газ пустить? – неожиданно вставил Пшик.

Игнат странно поглядел на него, но ответил спокойно:

– Это же проходчики. У них у всех противогазы – на случай выхода метана или что там у них. Да и не хотел никто стрелять в людей – только потому, что Директория хочет заткнуть глотки всем несогласным.

– Я вообще не понимаю, на что рассчитывает Директория, – задумчиво сказал Мориц. – Если они ослабят контроль и все взорвется – их же все равно достанут. Выковыряют из их каменного панциря. Это же очевидно: голодная толпа будет искать сытых, чтобы разорвать их на куски. И их ничто не остановит.

– Учитывая, что у бунтарей отличный опыт бурения любых стен и самых твердых пород, – усмехнулся Змей. – Такое ощущение, что власти просто сошли с ума. Бывал я там, видел…

Он замолчал, чтобы не сболтнуть лишнего.

– Они не сошли с ума, – сухо сказал Игнат. – У них есть план на случай крайней необходимости. Когда назад отступать станет уже некуда.

– Любопытно, – проговорил Мориц. – И что за план?

– В чем именно он заключается, не знаю. Услышал случайно, во время учений на предмет масштабных беспорядков. Они называют его «вариантом Судного дня»…

Игнат едва не налетел на шедшего впереди Змея. Тот остановился как вкопанный и вытаращился на товарища. Словно решил, что ослышался.

– Как ты сказал? «Вариант последнего дня»?

– «Судного дня». По крайней мере, я так услышал. Командир с интендантом шушукался. У нас все подозревали, что интендант – стукач руководства. А тут вроде насел на командира конкретно, чего-то требовал от него, угрожал даже. Оба чего-то суетились, нервничали. В общем, ослабили бдительность. Не знали, что в помещении еще и я нахожусь – случайно зашел в «оружейку». И раз стали вслух говорить об этом, значит, вариант Судного дня действительно готовы применить – что бы это ни значило.

– Не нравятся мне эти разговоры – о Судном дне, о том, как все готовятся к чему-то, о чем боятся даже говорить вслух, – сказала Тана, до этого слушавшая настороженно и молча. – Звучит… Как приговор.

– Приговор… – проговорил Змей. – Не могут же вынести приговор целому городу!

– Еще как могут, – заметил Игнат. – Они же живут в своем замкнутом мирке, считают себя небожителями. На основную массу им просто плевать.

– Что скажешь, Пшик? – позвал Змей. – Ты же один из них.

– Я уже не один из них, – бледно отозвался бывший советник. – Потому что я не хочу быть одним из них…

– Так что ты знаешь о плане Судного дня?

– Я не знаю… – вжав голову в плечи, забормотал тот. – Я ничего не знаю. Я просто маленький человек, я никто, я ноль без палочки. Я пшик…

Змей молча переглянулся с Таной. Определенно, их странный проводник что-то знал. Но добиться от него больше ничего не удалось. Пытать его тоже не имело смысла – это могло кончиться очередной бесполезной истерикой. Или, чего доброго, у этого чудака окончательно поехала бы крыша. А что бывает, когда безумие соседствует с оружием, они видели на примере погибших бойцов.

Спросить можно было и позже. Для того, чтобы бояться за Карфаген, туда надо было хотя бы вернуться.

– Может, это они и имеют в виду? – задумчиво протянул Мориц. – Когда говорят про апокалипсис, про то, что Карфагену скоро крышка? Каждый о чем-то слышал, что-то подозревает, но ни у кого нет всей полноты картины.

– Если это так, то я понимаю людей, готовых растерзать руководство, – мрачно сказала Тана. – Если надо, я сама буду вышибать из-под них табуретки, когда их начнут вешать.

– Я не верю, что ты настолько кровожадна, – сказал Змей.

– Просто ты не вырос на грязных уровнях и не знаешь, чего мне стоило оттуда вырваться, – со злостью сказала девушка. – Жалеть всяких уродов, сосущих людскую кровь, я просто не в состоянии. Если они и дальше будут людей мучить – пусть лучше сдохнут!

– А Пшик-то у нас не дурак, – заметил Змей. – Вовремя из Директории свинтил.

Тот не ответил на эту колкость. Лишь сильнее втянул голову в плечи. Змей усмехнулся, присел у журчащего потока, зачерпнул воды, поднес к пересохшим губам.

– И все-таки я не понимаю, что может Директория сделать с целым городом? Не реактор же взорвет, ей-богу. Самим-то тоже, поди, жить охота… А, черт!

Коснувшись губами воды, он мгновенно сплюнул, инстинктивно разжал ладонь. Меж пальцев побежала неприятно знакомая черная жидкость.

– Черная вода… – пробормотал Змей. Повысил голос: – Не пейте из речки! Слышите?!

– Откуда здесь черная вода? – склонившись над безобидно журчащим потоком, проговорила Тана. – Полчаса назад набирали фляги, я пила. И живая, как видишь.

– Наверное, какой-то приток, – предположил Мориц. – В любом случае, если мы продолжим спуск, воды уже будет негде набрать.

Черная вода – страшный бич Карфагена. Отравленная неизвестными подземными минералами, она постепенно вытесняла обычную питьевую воду, грозя городу гибелью. Первыми страдали аграрные секторы и глубинные штольни. Именно из-за этой убийственной жидкости и начались беды подземного города. Сначала появились беженцы из отдаленных секторов, где из-за отсутствия нормальной воды стало невозможно жить. Это породило дефицит продовольствия, безработицу и, как следствие, всплеск преступности. Проблемы порождали одна другую, обрушиваясь, как костяшки домино.

Черная вода очень трудно поддавалась очистке. Во всяком случае, очистить ее в достаточных масштабах не успевали. И уж тем более ее невозможно было очистить в полевых условиях.

– Что будем делать? – спросил Змей, оглянувшись на спутников.

Он машинально черпал и выливал воду обратно в ручей, ощущая кожей характерное покалывание. Ему довелось как-то искупаться в такой водице. Неприятно было, но не смертельно. Он знал, что главное – сдуру не наглотаться этой дряни: в лучшем случае это грозило проблемами с кишечником – от небольшого количества, от глотка побольше можно было и ослепнуть; ну а стакан – это, считай, приговор. Как чаша с ядовитой цикутой, приготовленной для казни Сократа.

Тана осторожно коснулась воды длинным пальцем. Посмотрела на кончик: на нем остался характерный темный след. Оглянулась. Мориц, Игнат и Пшик стояли вооруженные до зубов и при этом мрачные и растерянные.

– Воды во флягах осталось на сутки, – сказал Игнат. – Если продолжить путь вниз, назад можем уже не вернуться.

– Согласен, – отозвался Мориц. – Сутки вниз – это еще плюс двое суток на возвращение – вверх-то идти потруднее будет, тем более с оружием.

– Выходит, надо возвращаться? – произнес Змей. – Даже не знаю, хватит ли батарей в фонарях. В Накопитель нам по-любому не подняться через все эти трубы. На карачках вверх по речке? Это реально, только если там есть воздух под сводом, чего мы не знаем.

– С тем же успехом можно продолжать путь вниз, – решительно сказала Тана. – Про него мы тоже ничего не знаем.

– Предлагаю компромиссное решение, – тихо сказал Пшик.

Воцарилась тишина. Все ждали продолжения, с которым проводник не особо торопился.

– Любопытно послушать того, кто завел нас в эту дыру, – сказал Игнат, устало опускаясь на корточки. Он упер пулемет прикладом во влажное дно пещеры, обнял ствол, скептически посмотрел на Пшика. – Ну давай, удиви нас, Сусанин.

– Ничего такого. – Тот нервно пожал плечами. – Просто продолжим путь вниз по течению. Где-то на сутки или даже меньше – по ощущениям. Если за это время не найдем выхода или еще каких вариантов – вернемся к воде. Можно даже разделиться – самые сильные пойдут вперед, кто устал – останется здесь, как в базовом лагере.

– Я так понимаю, это ты у нас самый уставший? – усмехнулся Игнат.

– Я думал про девушку, – смутился Пшик. – И Мориц, вон, какой изможденный.

– Благодарю за заботу, – невозмутимо сказал детектив. – Это у тебя обман зрения. Я только выгляжу дерьмово – чтобы вводить в заблуждение недоброжелателей. А по выносливости я тут всем фору дам. Но речь не обо мне. Предложение Пшика дельное. Если хотите, я один могу на разведку сходить. Так даже лучше: возьму не одну, а две фляги. Я вообще могу пару дней без воды обойтись без проблем. Так что пройду вперед не на сутки, а на двое или трое, к примеру. Могу и оружие оставить, чтобы налегке. Или пистолет, вон, у Змея возьму. В любом случае в одиночку я прошвырнусь быстрее. И если найдется какой-то вариант – так же быстро вернусь.

– Это надо обдумать, – сказал посредник. – Давайте вот как поступим…

Он не договорил. Его заглушил грохот очередей.

Стреляла Тана. Била, не целясь, в темноту по другую сторону ручья. Глаза девушки были полны ужаса. Она так и не убрала пальца со спускового крючка, пока не высадила весь магазин. Большая часть пуль ушла в потолок пещеры – с непривычки Тана не удержала оружие, норовившее задрать при выстрелах ствол.

Инстинктивно схватившись за автомат, Змей упал за камень, припал к прикладу, принялся выискивать цель. Рядом занял оборону Игнат. С некоторым запозданием и даже с некоторым удивлением привстал на одно колено и поднял СВД Мориц. Один только Пшик продолжал стоять столбом, растерянно вертя головой и не понимая, что происходит.

– Что там, Тана?! – крикнул Змей. – В кого стреляла?!

– Я… Я не знаю… – проговорила девушка. Вроде бы даже удивленно, хотя ее руки, сжимавшие оружие, продолжали дрожать. – Я испугалась. Там… Там…

Она указала в темноту, но так и не смогла закончить фразы.

– Кого ты там увидела? – насмешливо поинтересовался Игнат, усаживаясь на камень рядом с пулеметом. – Крысу, что ли?

– Это была не крыса, – пробормотала девушка. – Оно было похоже… На человека.

– Так, может, это и был человек? – предположил Мориц.

– Не знаю…

– Это я так, на всякий случай интересуюсь: ты всегда палишь в незнакомца, прежде чем разобраться, кто он такой? – продолжил детектив, закуривая древнюю мятую сигарету из найденной в вещмешке пачки. Задубевший фильтр он отломил и выбросил, огонь извлек спичкой из комплекта сухого пайка. – Мне, как-никак, в разведку идти. Представь, я такой возвращаюсь, несу хорошие новости, машу вам, как дурак, ручкой. И тут мне прилетает пуля в лоб – потому что одной девочке что-то там почудилось.

– Оно было только похоже на человека, – Тана упрямо покачала головой. – Но это был не человек. Потому я испугалась. Это еще страшнее – когда просто похож…

– Может, это тени были? – предположил Змей, поднимаясь на ноги. – Пойду посмотрю.

– Стой! – Тана вцепилась в его руку, не отпуская. – Не ходи… Мне страшно…

– Да что с тобой? – удивленно сказал посредник. – Пусти, а то мне самому уже не по себе!

Он взял фонарик из руки Морица. Глянул в сторону Игната:

– Прикрой меня, дружище! Чтобы Тана не нервничала. И, если что, не жалей патронов.

– Это уж – дулю! – проворчал тот, вновь припадая к прицелу пулемета. Привычно поправил прицельную планку. – Буду я еще патроны переводить показухи ради. Девчонке что-то померещилось – и вот, минус магазин. Надо бы у нее оставшиеся отнять, чтобы не переводила почем зря.

Под ворчание товарища Змей прыжками, по камням, пересек ручей. Медленно двинулся вперед, подсвечивая путь слабым светом фонаря.

Медленно прошел взад-вперед по кромке водоема, в том месте, куда, по его расчетам, стреляла Тана. Взгляд выхватил свежие выбоины в камне – следы от пуль. Но ни крови, ни следов, ни других намеков на чье-либо присутствие. «Наверное, ей просто показалось, – подумал он. – В этом подземном мраке скоро у всех начнутся галлюцинации». Для очистки совести прошел чуть дальше.

Перед ним была глубокая ниша, которую невозможно было разглядеть с той стороны речки. Да и теперь ее дальнего края не было видно. Даже возникло сомнение: есть ли он в принципе, этот дальний край? Пнул ногой обломок камня. Камень плюхнулся в воду. Посветив вверх, Змей хмыкнул.

Со свода обильно стекала черная вода. Впереди горой возвышалась груда трухлявого камня. Похоже, обрушился свод, размытый и разъеденный этой самой черной водой. Эта жидкость была довольно агрессивна, из-за нее уже случались обвалы в рабочих шахтах. Вот и здесь, судя по всему, произошла та же история.

– Вот, значит, откуда эта дрянь течет, – прошептал он.

Облизнул указательный палец, поднял. Кожа ощутила поток воздуха, уходивший в глубину ниши. Прислушался. Где-то во мраке так же струилась и капала вода. Змей приподнял бровь. Похоже, это была вовсе не ниша, не углубление, не тупик. Обвалившийся участок стены открыл проход в какую-то новую систему пещер. Новую для путников, конечно, а не для этих древних подземелий в еще более древних горах.

Что-то вдруг заставило посредника насторожиться. Знакомое ощущение, заставляющее руку самой тянуться к пистолету.

Чей-то внимательный взгляд.

Змей резко ушел в сторону и развернулся, выбросив вперед скрещенные руки, в одной из которых был «стечкин», в другой – фонарь. Поводил лучом – никого. Но посредник четко помнил свои ощущения – тихого, но быстрого и ловкого постороннего движения. Вроде бы даже краем глаза заметил какую-то тень. Но не был в этом уверен – это могла быть тень от сталактита, которую заставил двигаться дрогнувший фонарь в его руке.

«Неужели и правда – крыса? В таком случае – жутко умная и здоровенная крыса. Размером с ребенка, как минимум».

– Только давай без паники… – прошептал он. Сам себе, чтобы убедиться, что слух его не обманывает. – Ты же не боишься ни крысу, ни человека, ни самого черта. Единственное, чего стоит бояться – это собственный страх…

Он быстро вернулся к своим спутникам. Встретился взглядом с Игнатом, смотревшим на него вопросительно. Тана протянула ему фляжку с водой. Змей молча взял флягу и сделал несколько жадных глотков. И только после этого произнес с хрипотцой:

– Не знаю, в кого ты там стреляла, Тана. Думаю, тебе просто почудилось – так же, как и мне там мерещилось всякое. Но дело не в этом. Там сквозняк. Понимаете, о чем я?

– Что-то не очень, – нахмурился Игнат.

– Это значит – тяга. Как в печной трубе, – пояснил Мориц. – Змей хочет сказать, что там может быть выход наружу. Я прав?

– Да, – кивнул посредник. – Кажется, я нашел выход.