Глава 42
АДМИНИСТРАЦИЯ ВАШИНГТОНСКОГО АЭРОПОРТА.
Так было написано на блестящих значках.
Их было двое; стройные, мускулистые, мощные предплечья с выступающими венами, холодные взгляды. Каждый держал руку у ремня с кобурой, возле рукояти пистолета.
Тот, что справа, посмотрел на Этли.
– Специальный агент Пайн? – спросил он.
Она наклонила голову, оглядывая полицейского с головы до ног. Потом посмотрела ему в лицо.
– В чем дело?
– Мы получили инструкции задержать вас, – вмешался второй полицейский.
– От кого инструкции и на каком основании вы хотите меня задержать?
– Нам не сообщают подобные детали, мэм; мы лишь должны задержать вас до того момента, когда за вами приедут.
– И где вы намерены меня держать? – спросила Пайн.
– У нас имеется специальное место. – Он посмотрел на Фабриканта и Блюм. – И ваших друзей тоже.
– Я должен успеть на самолет, – сказал Фабрикант.
Первый полицейский покачал головой, снял фуражку, открыв короткую стрижку, вытер лицо и снова надел фуражку.
– Ничего не можем поделать. Извините.
– В ваших инструкциях говорится «друзья и знакомые»? – уточнила Пайн. – «Остановить и задержать»?
– Мы делаем то, что нам говорят, мэм. Пожалуйста. Следуйте за нами. – Он указал на дверь, которая находилась слева от него.
Войти в нее можно было только при помощи специальной карты-пропуска.
Этли посмотрела на дверь, потом окинула взглядом аэропорт, где было полно людей.
– Ладно, идем, – сказала она.
Они все вместе подошли к двери, где один из офицеров вставил карточку, открыл дверь, и они оказались в пустом коридоре.
– Куда теперь? – спросила Пайн. – У вас здесь есть камера?
– Верно.
– Могу я сделать телефонный звонок?
– Я так не думаю.
– Почему?
– Мы лишь выполняем инструкции.
– Вы слишком часто это повторяете, – заметила Этли.
– Потому что это правда.
– Могу я поговорить с вашим начальством?
– Зачем? У вас есть жалобы?
– Да, есть, но, если подумать, лучше я направлю их непосредственно вам.
Пайн нанесла ему с разворота удар ногой в голову, сразу сбив с ног. Когда он попытался подняться, она провела мощный выпад локтем в голову. Полицейский рухнул на пол и остался неподвижно лежать.
Когда его напарник потянулся к пистолету, Блюм уже успела вытащить свой и направить ему в голову.
– Держите руки так, чтобы я могла их видеть, и у нас не возникнет проблем. Если вы попытаетесь отобрать у меня пистолет, то сразу станете очень, очень мертвым.
Она приняла стойку Уивера, чтобы у него не осталось ни малейших сомнений в том, что она способна выполнить свою угрозу.
– Вы совершаете большую ошибку, – прорычал полицейский.
– Господи, вы напали на полицейского! – воскликнул Фабрикант.
– Все верно, она так и сделала. А теперь опустите пистолет, – сказал полицейский Блюм.
– Ни за что, – ответила та.
– Пожалуйста, делайте, как он сказал, – взмолился Фабрикант. – Нас могут застрелить.
– Если я опущу пистолет, они нас обязательно застрелят, – ответила Блюм.
Пайн достала оружие и направила его на полицейского.
– На колени, – сказала она. – И я не буду повторять дважды.
Мужчина опустился на колени.
Как только он это сделал, Пайн тут же ударила его по голове рукоятью пистолета. Мужчина застонал от боли, потерял сознание и упал вперед.
С помощью Блюм они уложили полицейских рядом и сковали их пластиковыми наручниками.
– Возвращает к приятным воспоминаниям о том, что произошло на стоянке в Теннесси, – заметила Блюм. – Мужчины совершают глупые поступки. Этому просто нет конца.
– Господи! – вскричал Фабрикант. – Вы атаковали двух полицейских офицеров. – Потом он сердито добавил: – И сделали меня соучастником. Я могу сесть в тюрьму.
– Я бы не стала из-за этого беспокоиться, – сказала Пайн.
– Но я видел, как вы на них напали. Вы не сможете это отрицать.
– Она имела в виду совсем другое, – сказала Блюм.
– В таком случае поясните, потому что я вас не понимаю.
– Она имела в виду, что они не настоящие копы, – сказала Блюм.
– О чем вы говорите? – прорычал Оскар и указал на лежавших на полу мужчин. – Видит бог, они же в форме. Они нас задержали.
– Не имеет значения, – сказала Пайн. – Они фальшивки.
– Но откуда вы знаете? – не унимался Фабрикант.
Блюм указала на грудь одного из них:
– У него нет личного знака с именем. Большая ошибка номер один. Ни один полицейский не забудет надеть значок. Более того, тебе не разрешат заступить на дежурство, если у тебя его нет. Существует несколько причин, по которым это необходимо.
– И у них неправильная обувь, – добавила Этли, указывая на мокасины мужчин. – На дежурстве нельзя носить ничего похожего. – Затем она указала на ствол, торчавший из кобуры одного из них. – Не говоря уже о том, что ни один коп не надевает на пистолет глушитель.
– Три страйка, и ты вылетел, – сказала Блюм.
Ошеломленный Фабрикант посмотрел на нее.
– Значит… они собирались…
– Выстрелить нам в голову из пистолетов с глушителями, – спокойно заявила Блюм.
– Ладно, вам нужно поспешить, чтобы не опоздать на рейс, – сказала Пайн Фабриканту. – Постарайтесь выяснить все, что получится. И дайте мне знать как можно скорее.
– А что вы сделаете с ними? – Он указал на лежавших на полу мужчин.
– Рано или поздно их найдут, – ответила Пайн. – И я очень надеюсь, что у них будут большие неприятности из-за того, что они выдавали себя за полицейских аэропорта. Не моя проблема – и это хорошо, потому что мои возможности ограничены.
Фабрикант кивнул, еще раз посмотрел на скованных мужчин и выбежал в дверь. Пайн и Блюм последовали за ним и зашагали в противоположном направлении.
– Ну что ж, похоже, все развивается по худшему сценарию. Очевидно, эти парни имели доступ к данным Агентства транспортной безопасности, если им стало известно, что мы прошли через контрольно-пропускной пункт.
– Они действовали быстро.
– Ты действуешь быстро, если у тебя есть ресурсы. Но если ты спешишь, то ошибаешься в мелких деталях. Именные значки, обувь и глушители. Впрочем, последняя ошибка уже очень серьезная.
– Благодарение Господу за большие ошибки. Теперь мы сможем прожить еще один день, – сказала Блюм.
– День еще не закончился, – напомнила ей Пайн.
