22

Доктор Пейс осторожно встряхнула Коррана за плечо, тот заморгал:

 — Что случилось, доктор?

Она выпрямилась и указала на лабораторию.

 — Дженс удалось кое-что узнать насчет жуков, которых вы принесли.

 — Правда? Так быстро?

 — Да, она хороша в своем деле.

 — Похоже на то. Спасибо. Дайте мне минуту.

Корран медленно сел, согнул ноги и соединил ступни вместе. Он подтянул пятки как можно ближе к себе и наклонился вперед, растягивая затекшие мышцы. Ему не составило бы сложности прибегнуть к джедайской технике избавления от боли, но она не вернула бы подвижность его ноющим мышцам. На обратном пути из поселка у озера они не встретили никаких препятствий. Ганнер насупился, и Корран предпочел не нарушать молчание. Он воспользовался шансом остаться наедине со своими мыслями и обдумать кое-что, требующее изрядных умственных усилий.

За годы службы в кореллианских структурах безопасности Корран многое повидал. Среди преступников считается нормальным, что сильный уничтожает слабого, и это никого не удивляет. В этом мире правил лишь один закон: кто сильнее, тот на вершине пищевой цепи, поэтому бессердечность была необходима для выживания. Корран был свидетелем самых отвратительных пыток и обыденной жестокости, но даже эти ужасы не шли ни в какое сравнение с тем, как юужань-вонги расправились с рабом.

Корран понял, что несчастный раб потерял остатки разума из-за растущего в его теле организма. Юужань-вонги вживили в его тело нечто, ставшее частью его самого. Корран никак не мог понять одного: если импланты должны контролировать поведение раба, тогда какой смысл допускать, чтобы наросты доводили их до такого безумия, когда рабом уже невозможно управлять? С тем же успехом можно установить ограничитель в системе дроида, из-за которого дроид начнет выполнять случайные команды, и его придется уничтожить.

Кроме того, увиденное наводило Коррана на мысль, что между рабами и юужань-вонгами что-то происходит. Наслаждение и злорадство, с какими двое пришельцев расправились с рабом, указывали на то, что подобного случая они с нетерпением ждали. Как будто они раскрывали маленькие раковины как подарки, чтобы побаловать себя тем, что доставляет им удовольствие. Но в то же время это было чем-то большим, чем просто развлечением. Эта догадка встревожила Коррана. Наросты использовались не только как средство контроля, они служили еще для каких-то целей.

Неужели юужань-вонги подвергают рабов таким мучениям, чтобы проверить, сколько те будут терпеть, прежде чем взбунтоваться и сбежать. Корран находил, что это предположение противоречит самой идее рабства, которое проистекает из жадности. Работу раба не нужно оплачивать, что очень выгодно для хозяина, а если их жестко контролировать, то восстание становится невозможным. Превращать же раба в механизм страдания представлялось Коррану бессмысленным, если только юужань-вонги не подпитывались от этих страданий или не получали какой-то еще выгоды. Если это так, то вторжение юужань-вонгов будет хуже любой войны, преследующей политические или экономические выгоды. Победа пришельцев будет означать, что всех разумных существ ожидает жизнь, наполненная болью.

Корран вздрогнул, вскочил на ноги и надел пояс с бластером. Световой меч висел у правого бедра, рядом с кобурой. Он пристроил пояс поудобнее и направился в лабораторию.

Корран увидел, что кроме Дженс и доктора Пейс его ожидают и Ганнер с Тристой. Ганнер лишь бросил на него угрюмый взгляд, а доктор Пейс повернулась к Дженс и кивнула.

Светловолосая девушка-генетик указала на голограмму с изображением всех трех жуков:

 — Несмотря на то, что у меня было лишь несколько образцов каждого вида, мне удалось сделать серьезные выводы. Главным образом я анализировала их выделения…

Корран приподнял бровь:

 — Пыль?

Дженс закатила голубые глаза:

 — Не только. Жук-часовой, поднявший тревогу из-за раба, ничем не примечателен. А вот два других весьма любопытны. Тот, что поменьше, выделяет секрет, который проникает в почву. Химический состав весьма прост, но вот молекулярная структура свидетельствует о связи с обонятельными рецепторами бритвокрыс. Именно поэтому они не заходят на территорию лагеря, поскольку все вокруг пропитано вонючкой.

 — Жуки синтезируют собственную вонючку? — Корран нахмурился. — Весьма продвинутая генная инженерия для жуков, не так ли?

Дженс покачала головой:

 — Вовсе нет. Эти жуки, как и многие другие формы жизни (включая нас самих), находятся в симбиозе с микроскопическими организмами, населяющими их тела. Мы жуем пищу, и у нас в желудке выделяется кислота, которая помогает ее переваривать, но именно бактерии в нашем кишечнике расщепляют ее до молекул, которые наш организм способен принять. Они же в свою очередь поглощают пищу, которую им обеспечивают побочные продукты нашего пищеварения. В данном случае некоторые бактерии в кишках жуков производят вонючку. Создать бактерию гораздо проще, чем жука. Сами жуки служат лишь хранилищем бактерий.

Ганнер кивнул и указал на изображение среднего жука:

 — А этот что делает?

 — Я изучила выделяемые им пары. Оказалось, что они содержат много углекислого газа. Концентрация углекислого газа в долине, если верить пробам, которые вы там собрали, гораздо выше, чем в других районах Биммиеля. Учитывая, что вы утверждаете, что организмы, растущие в телах рабов, тверды как камень, я полагаю, что повышенное содержание углекислого газа в местах их обитания способствует их росту.

Триста на мгновение закусила губу.

 — То есть при достаточном количестве таких жуков можно увеличить концентрацию углекислого газа в атмосфере настолько, что планета будет удерживать тепло, даже удаляясь от солнца?

Девушка-генетик немного подумала, затем пожала плечами.

 — Вполне возможно. У меня нет данных по планете, чтобы точно сказать, сколько для этого потребуется времени, но если эти жучки плодовиты, то это может произойти. Отсутствие зим уничтожит экосистему планеты. Влаги будет много, а солнечного света мало — растения погибнут. Шупи выйдут из спячки рано, бритвокрысы их съедят, а после сами сдохнут от голода.

Корран задумчиво подергал бороду:

 — Дженс, ты сумела синтезировать вонючку и охотничий запах, который бритвокрысы испускают, когда убивают свою жертву, верно?

Она кивнула.

 — А ты сможешь при помощи своего оборудования создать бактерию, которая будет производить охотничий запах бритвокрыс?

Дженс покачала головой:

 — У меня нет необходимого оснащения, потребуются более сложные приборы.

Корран ударил правым кулаком по левой ладони:

 — Ситхово племя! Если бы мы могли натравить бритвокрыс на лагерь юужань-вонгов … — Он указал на мумифицированные останки одного из них, лежащие в углу. — Мы уже знаем, что они нравятся на вкус этим маленьким хищникам.

Лицо Дженс прояснилось.

 — А с такой задачей проблем не возникнет. Я могу создать вирус, который изменит генетический код бактерий, производящих вонючку, и они начнут испускать охотничий запах. Для этого моего оборудования достаточно. И, раз уж на то пошло, я могу сделать еще один, который остановит выработку углекислого газа.

Корран улыбнулся.

 — А можно ли создать вирус, от которого сами юужань-вонги начнут источать охотничий запах бритвокрыс?

 — Вероятно. Я проверю кости мумии на наличие вирусов и поработаю с ними. — Дженс сияла от предвкушения. — С какого вируса начать?

Корран собрался ей ответить, но доктор Пейс ударила кулаком по столу:

 — Ни с какого!

Джедай удивленно посмотрел на нее:

 — Что?

 — Ничего этого она делать не будет. — Доктор Пейс вперила в Коррана тяжелый немигающий взгляд. — Применение таких вирусов может привести к экологической катастрофе, которая навсегда изменит Биммиель.

 — Наоборот, именно это мы помешаем сделать юужань-вонгам, если используем вирус. — Корран развел руки в стороны. — Если пришельцы изменят экологию планеты, они превратят ее в военную базу и будут использовать для захвата нашей галактики. Мы должны им помешать, и из всех возможных способов это сделать вирус — лучший вариант. Наверняка Дженс сможет синтезировать такие виды, которые не будут устойчивы к холоду и погибнут, как только планета уйдет дальше от солнца.

 — Это действительно нетрудно.

Пейс повернулась к Дженс:

 — Ты ничего подобного делать не будешь.

В перепалку вмешалась Триста:

 — Хорн, похоже, ты возомнил, что мы участвуем в твоей борьбе с юужань-вонгами.

У Коррана глаза полезли на лоб.

 — Еще как участвуете, только, видимо, еще плохо это понимаете. В лучшем случае они пришли сюда для разведки. В худшем — для того, чтобы отыскать тело своего пропавшего лазутчика, на котором вы тут сидите. Вы его откопали и изучили. Они могут посчитать это осквернением и убить всех, кто принимал в этом участие.

Она помотала головой:

 — Ты не понимаешь. Мы здесь для того, чтобы изучать планету. Мы — наблюдатели.

 — О, я прекрасно понимаю твой подход. Вопрос, поймут ли его юужань-вонги. — Корран повернулся к Ганнеру: — А ты что скажешь?

 — Доктор Пейс и Триста правы: твой план может уничтожить планету. — Слова Ганнера вызвали радостную улыбку на лице Тристы. — Есть другой способ.

Триста кивнула:

 — Вот видишь, и вирус нам не понадобится.

Глаза Коррана сузились.

 — О каком способе ты говоришь?

 — Мы вернемся в их лагерь и сделаем то, что ты не дал мне сделать вчера. — Рука Ганнера легла на рукоять меча. — Мы сами остановим юужань-вонгов.

На лице доктора Пейс появилось кислое выражение, а Триста побледнела.

 — Ганнер, вы не можете так рисковать.

 — Да, ты права, Триста, я рискую. Вы ученые, а не воины. Участие в сражении скомпрометирует вас и ваши убеждения. Мы с Корраном поможем вам спастись.

Корран обратился к Пейс:

 — Вы понимаете, что упускает его план?

Она кивнула:

 — Вы не сможете уничтожить всех жуков, поскольку ареал их распространения нам неизвестен. И, даже если вы убьете всех юужань-вонгов, жуки будут продолжать свою работу. Нет, я не могу поддержать такие действия.

 — Я понимаю, что вы имеете в виду. — Корран вздохнул. — Но хочу заметить, что мы находимся на территории, где уже ведутся военные действия, хотите вы того или нет. Я уважаю вашу позицию, но все же предлагаю рассказать остальным участникам экспедиции, что здесь происходит на самом деле, и пусть они решат голосованием, как нам поступить.

Доктор Пейс задумалась над его предложением. Корран решил закрыться от смешанных чувств, которые охватили ее, и начал сканировать пещеру. Если она согласится на голосование, мы довольно быстро сумеем собрать здесь двадцать человек.

Внезапно Корран нахмурился:

 — Ганнер, сколько человек сейчас в пещерах, считая нас?

 — Двадцать. — Ухмылка на его лице сменилась тревогой. — А должно быть двадцать два. Двоих не хватает.

Триста покачала головой:

 — Все в порядке. Вил и Денна отправились на метеорологическую станцию, чтобы починить поврежденную антенну. Они перестали получать информацию прошлой ночью и ушли еще до вашего возвращения.

Ганнер удивленно посмотрел на нее:

 — Вы позволяете людям покидать базу?

Она резко вздернула подбородок:

 — А! Так вы считаете, что только джедаи способны выполнить свою работу и не стать добычей бритвокрыс? Мы гораздо раньше вас освоились на этой планете.

Доктор Пейс достала комлинк и переключила частоту.

 — Вил, это доктор Пейс. Доложите обстановку.

Но в ответ донесся лишь шум помех.

 — Ситхово племя! — Корран резко повернулся на пятках вправо и стал расхаживать взад и вперед. — Если юужань-вонги обнаружили станцию, они могли ее повредить, учитывая их ненависть к механизмам. Они могли устроить ловушку, в которую угодили ваши студенты. Вероятно, они в плену…

Триста вновь покачала головой:

 — Нет никаких оснований думать…

Ганнер положил руки на плечи Тристы и развернул ее лицом к себе.

 — Ты умна, эмоциональна и обаятельна, но ты должна понять: ваши спутники действительно могли попасть в руки юужань-вонгов.

 — Нет-нет. — Она помотала головой, и ее черные волосы разметались по плечам. — Я бы никогда не разрешила им выйти, если бы…

Корран поднял руку:

 — Сейчас это неважно. Вы отпустили их до того, как мы вернулись с доказательствами присутствия юужань-вонгов. Проблема есть и ее необходимо решить. Может, у комлинка Вила и Денны просто села батарея?

Доктор Пейс сглотнула:

 — А если нет?

 — Кто-то должен их отыскать. — Слабая улыбка появилась на губах Коррана. — И, полагаю, я знаю, откуда начать.