17

Корран решил, что студенты Университета Агамара здорово адаптировались к особым условиям Биммиеля. Когда начались песчаные бури, они сконструировали широкие плоские платформы, которые крепились к подошвам сапог и увеличивали площадь следа. При таком распределении веса они не погружались в песок. Кроме того, они догадались приделать под каблуки небольшие резервуары, которые наполняли запахом дохлых бритвокрыс (его называли вонючкой), чтобы хищники дюн не нападали на разведчиков.

Вскоре после прибытия джедаев песчаные бури вновь поднялись, и рыцари оказались запертыми в пещере вместе с учеными. Корран сразу же решил, что они с Ганнером будут по очереди дежурить у входа в пещеру, поскольку с помощью Силы смогут засечь приближение бритвокрыс. Так как по ночам на выходе становилось нестерпимо холодно, студенты с радостью согласились на его предложение. У ученых были тепловизоры, которые делали животных видимыми в ночи на фоне остывшей пустыни, и студенты принялись подшучивать над джедаями, которые полагаются на древние традиции и Силу, в то время как можно использовать технический прогресс для равномерного распределения обязанностей.

Их насмешки раздражали Ганнера, но Корран не обращал на них внимания. Как-то раз, глубокой ночью, он объяснил Ганнеру:

 — Если они будут думать, что мы с тобой слегка туповаты, они станут считать себя намного умнее нас. Получится, что мы не представляем для них серьезной опасности. Поскольку нам предстоит некоторое время жить с ними, пусть лучше думают, что мы болваны, а не безжалостные солдафоны.

У Ганнера имелись свои собственные представления о том, что следует делать, чтобы изменить к лучшему отношения со студентами. Так, большую часть времени, что он проводил на посту, с ним находилась там и Триста — они о чем-то тихонько болтали и хихикали. То, что Ганнеру удалось подружиться с Тристой, произвело на остальных членов группы удивительный эффект. Молодые люди, которым она нравилась, начали вести себя с джедаями дружелюбно, чтобы не обидеть ее. А подруги Тристы заняли нейтральную позицию, по крайней мере по отношению к Коррану. Остальные, включая доктора Пейс, казалось, считали зарождающийся роман признаком того, что в Ганнере есть нечто человеческое, и это значительно снижало общее напряжение.

Целая неделя бурь позволила Коррану лучше изучить тело юужань-вонга и артефакты, обнаруженные учеными. По его предложению они внимательно проверили артефакты и убедились в том, что оружие и доспехи когда-то были живыми существами.

Юужань-вонги прилетали на Биммиель, когда планета отдалялась от солнца и достигала апогея своей орбиты. Это подсказало Коррану, что, если они вернутся в следующий раз, то будут лучше подготовлены к местным условиям. Он был уверен, что они уже возвращались и побывали в этом регионе. Поскольку юужань-вонги чрезвычайно высоко чтят свой военный кодекс, Корран мог легко себе представить, что они захотят забрать останки погибшего товарища. Однако он не понимал, почему юужань-вонги ждали пятьдесят лет. Возможно, ученые обнаружили одного из первых разведчиков. Но в таком случае членам университетской экспедиции грозит серьезная опасность.

Когда бури утихли, Корран решил, что им с Ганнером необходимо отправиться на разведку. Они дождались наступления ночи, надели пескоступы и зашагали на восток, в сторону озера — так, по крайней мере, это место было обозначено на имперских картах. Они продвигались вперед не слишком быстро, но благодаря пескоступам им не приходилось постоянно выкапывать друг друга из песка.

Корран и Ганнер присели на корточки, стараясь расположиться так, чтобы ветер дул им навстречу. Через две дюны от них в серебристо-сером свете луны метался живой шар из бритвокрыс, которые раздирали на части какое-то существо. Хищники злобно рычали, выскакивая из песка и вновь ныряя в него, бросались друг на друга, пытаясь ухватить куски добычи. Наблюдая за ними, Корран даже пожалел юужань-вонга, ставшего их жертвой.

Впрочем, гораздо сильнее, чем само это зрелище, их поразил резкий кисловатый запах, который принес ветер.

Корран поморщился:

 — Даже хуже, чем вонючка.

 — Да, это запах, который они испускают, когда убивают добычу, — кивнув, сказал Ганнер. — Триста мне говорила. Таким способом они сообщают остальным, что нашли еду. Бритвокрысы окружают шупи и загоняют их туда, где собираются прикончить. Эксперименты показали, что мерзкие твари не обращают внимания на вонючку, когда чувствуют этот запах. Студенты могут его синтезировать, но боятся таким образом привлечь внимание бритвокрыс.

 — Разумно. — Корран выпрямился и двинулся на юг. — Давай обойдем этот район. Я улавливаю мерцание какой-то жизни — чуть дальше.

 — Я тоже. Очень странное ощущение.

Джедаи пошли дальше молча — по крайней мере, вслух не произносили ничего. Когда ты настроен на Силу, чувства, которые испытывает тот, кто находится рядом, могут звучать как чудная музыка либо как чудовищный треск разрывающейся транспаристали. Ганнера окутывало возбуждение, смешанное с возмущением, и Корран решил отдавать как можно меньше приказов и позволить своему напарнику самому принимать решения — например, как лучше обойти каменистую насыпь на вершине холмов, стоящих на берегу озера. Ганнер с удовольствием шел впереди, а когда они сняли пескоступы и зашагали между камнями, дело и вовсе пошло веселее.

У вершины они ненадолго остановились, а затем, прячась в тени, спустились на засыпанное песком дно высохшего озера. Они старались не высовываться, решив, что, если поблизости есть юужань-вонги, у них наверняка имеются приборы ночного видения. У основания скал они остановились и принялись вглядываться в раскинувшуюся перед ними плоскую равнину.

На дне озера была выстроена деревня, но логика ее планировки была неясна Коррану. Ближайшие к ним сооружения были круглыми, похожими на перевернутые чаши, отверстия в них смотрели на восток, в противоположную от джедаев сторону. Корран насчитал две дюжины каменных хижин, стоящих в четыре ряда, по шесть в каждом. За ними располагались три сооружения большего размера, но точно такой же формы, а ближе всего к восходящему солнцу высилось одно очень большое здание — в нем легко разместились бы грузовоз и склад.

Коррана поразили сразу две вещи. Во-первых, сооружения напоминали раковины моллюсков. Он знал о формах жизни, которые используют пустые раковины, оставленные другими существами, и легко представил, что юужань-вонги явились сюда и занялись выращиванием домов для себя. Он не имел ни малейшего представления о том, что они делали потом с существами, строившими для них дома, — может быть, те переходили на новое место и занимались выращиванием более крупных зданий, а может, становились источником пищи. И во-вторых, его удивило, что он чувствовал обитателей только самых маленьких раковин.

Он посмотрел на Ганнера:

 — С этими существами что-то не так.

 — Такое впечатление, — прищурившись, ответил Ганнер, — что от них исходит статическое напряжение. Их связь с Силой постепенно слабеет. Мне кажется, они умирают.

 — Очень может быть. А в больших раковинах ты не чувствуешь никакой жизни?

 — Раковины? Точно, вот что это такое. Нет, не чувствую.

 — Значит, если здесь есть вонги, они находятся в больших раковинах.

 — Я тоже об этом подумал. — Ганнер показал пальцем на деревню, а потом нарисовал в воздухе круг. — Заметил бритвокрыс?

Корран потянулся вперед при помощи Силы и легко обнаружил хищников, но они находились примерно в двадцати метрах от деревни юужань-вонгов. Звери вели себя довольно активно, с разных сторон пробирались в сторону домов, но затем поворачивали назад. Некоторые даже пытались прокрасться к деревне, зарывшись в песок, но Корран не заметил ни одного выбравшегося на поверхность.

 — Думаешь, они умеют отгонять бритвокрыс?

 — Понятия не имею. — Ганнер достал пескоступы, которые закинул за спину, когда они поднимались по холмам, и начал пристегивать их к сапогам. — Посмотрим поближе. Может, что-нибудь и прояснится.

Корран нахмурился:

 — Эти штуки делают нас неуклюжими. Спускаться вниз равносильно самоубийству.

 — У меня есть средство, делающее меня более проворным, — холодно улыбнувшись, заявил Ганнер.

 — Ты не пойдешь туда один.

 — Ты передвигаешься слишком медленно. Если у нас возникнут проблемы, ты…

 — Я дождусь, пока ты используешь свое средство и вытащишь меня. — Корран достал свои пескоступы. — Триста наверняка рассказала тебе, как в этих скалах все устроено. Поэтому смотри внимательно — вдруг заметишь что-нибудь необычное. Давай возьмем образцы песка и попытаемся понять, почему бритвокрысы боятся сюда заходить.

 — Вообще-то, я не такой идиот, как тебе кажется.

Корран посмотрел на него, чуть приподняв одну бровь:

 — Да что ты! Не ты ли предложил туда спуститься?

 — А не ты ли собрался туда со мной?

Корран закатил глаза:

 — Ладно, двигай.

Ганнер шел впереди и прокладывал дорогу, а бритвокрысы обходили их стороной. Джедаи вошли в деревню юужань-вонгов с запада и, никем не замеченные, присели в тени одной из хижин-раковин. Корран ожидал, что изнутри будет исходить мирный поток Силы, который окутывает спящие существа, но вместо размеренного рисунка чувствовал рваный ритм.

Он прошел вперед вдоль раковины и обнаружил отверстие на ее восточной стороне. Существо, которое создало эту раковину, должно было свернуться вокруг своей оси по мере ее роста. Раковина стояла в песке, так что край прохода немного заснесло. Корран предположил, что обитатель раковины ползком забирался поглубже и устраивался на ночлег в небольшом пространстве где-то над входом.

Корран параллельно с Ганнером продвигался по деревне. Его ощущение окружающей действительности оставалось прежним. Остановившись, он вытащил из кармана на поясе маленькую дюрапластовую пробирку и зачерпнул в нее песок. Когда он закрывал ее крышкой, то заметил какое-то движение внутри. На поверхность выполз жук и начал кружить в скользких стенках в поисках выхода.

Корран убрал пробирку в карман и достал другую, пустую. Потом вырыл в песке небольшую ямку, и тут же выполз еще один жук, который принялся ее изучать. Корран быстро поймал жука в пробирку и заметил, что он отличается от первого: у этого на голове были рожки. Тогда он еще немного раскопал песок и обнаружил третьего жука, значительно меньше первых двух. Корран забрал и его. Он не был уверен, кого именно поймал — детеныша или жука другой разновидности.

Корран вырыл еще несколько ямок, но, не обнаружив ничего нового, двинулся дальше. Ганнер обогнал его и затаился в тени дома-раковины, стоящего в первом ряду. Корран свернул влево и двинулся следом. Ему не следовало уходить так далеко от меня. То, что Ганнер потянулся за своим световым мечом, и ощущение исходящего от него беспокойства вызвали у Коррана тревогу.

Неожиданно из одной раковины раздался пронзительный вопль. Затем оттуда, не обращая никакого внимания на джедаев, выползло какое-то существо и с трудом поднялось на ноги. Существо отдаленно напоминало человека с выбитыми коленями и какими-то наростами на руках, ногах и позвоночнике, похожими на кораллы. Оно вцепилось в нарост на правой щеке и издало дикий вопль, исполненный такой боли, что казалось, кричит животное, а не человек.

Существо промчалось мимо Ганнера, повалилось на песок, тут же попыталось подняться на ноги. Песок вокруг существа начал вибрировать, и над ним поднялась туманная дымка, словно пар над кипящей водой. Корран не понимал, почему песок начал двигаться, но почувствовал странную вибрацию, исходящую от его собственного пояса. Он вытащил пробирки с жуками и увидел, что один из них — тот, что с рожками, неистово бьет крыльями.

В следующее мгновение два высоких худых юужань-вонга появились из ближайших раковин средних размеров, входные отверстия которых были достаточно крупными, чтобы через них можно было пройти не пригибаясь. Ни одного, ни другого поведение раба нисколько не удивило и не обеспокоило. Двигаясь с невероятной грацией, которую можно было бы назвать прочувствованной, если бы юужань-вонги не были такими отвратительно худыми, они с двух сторон приблизились к рабу. Оба по очереди отпустили в адрес раба несколько резких комментариев, тот на мгновение сжался, затем шарахнулся от одного и метнулся к другому.

И все это время песок у него под ногами шевелился, словно живой, потому что тысячи жуков встревоженно били крыльями.

Корран благодаря Силе почувствовал, как его пронзил страх раба, затем он содрогнулся от ослепительной вспышки — страх исчез, и на его место пришла ярость. С диким воплем, выставив вперед руки, раб кинулся на одного из юужань-вонгов.

Воин издал резкий лающий звук (Корран решил, что это был смех), затем увернулся вправо, а левой рукой нанес рабу удар прямо в сердце. Несчастный отлетел на метр и, прочертив пятками по песку, упал навзничь. Коррану показалось, что он услышал треск ребер, но раб откатился в сторону, снова поднялся на ноги и бросился на другого юужань-вонга. Тот остановил его сильным ударом в лицо.

Резкий звук ломающихся костей перекрыл приглушенный крик боли. Юужань-вонг сделал шаг назад и снова нанес удар по той же щеке. Шишкообразные наросты на его пальцах заблестели чем-то мокрым и темным. Затем он поднял левую ногу и изо всех сил ударил раба под ребра. Тот отлетел обратно к первому воину.

Юужань-вонг раскрыл руки, словно собирался обнять свою жертву, и что-то сказал искалеченному рабу. Его слова прозвучали как вопрос, и на лице несчастного появилось удивление, смешанное с недоверием. Раб сплюнул, прижал руки к бокам и с яростным ревом бросился на своего мучителя.

Юужань-вонг нанес ему удар слева такой силы, что выбил нарост из его правой щеки, а самого раба развернуло. Тогда воин впечатал ему кулак в спину. Когда раб упал на колени, Корран сочувственно поморщился.

Яркая вспышка ярости — и Корран понял, что у него появилась еще одна проблема. Ганнер вытащил меч, но пока еще его не активировал. Понимая, что собирается сделать напарник, и осознавая, что эти действия почти неминуемо приведут к их смерти и гибели университетской команды, Корран, воспользовавшись Силой, пробился сквозь ярость Ганнера и наполнил его сознание горьким запахом вонючки.

Ганнер тут же повалился на колени и сложился пополам. Он прикрыл рот рукой в перчатке, а его тело задрожало в конвульсиях. Съеденный им ужин просочился между пальцами и начал впитываться в песок. Ганнер бросил на Коррана злобный взгляд, и его снова вырвало.

Тем временем юужань-вонги стояли над несчастным рабом и резкими голосами задавали ему какие-то вопросы. Корран чувствовал смятение раба, потом ярость. Тот с трудом выдавил из себя какое-то нечленораздельное замечание, и на лице у него появился вызов. Затем, опираясь о землю одной рукой, он попытался встать и побежать, но его мучители не дали ему ни единого шанса на спасение.

Удар в живот, и изо рта раба хлынула темная жидкость. Кровь стекала по его щекам, точно черные слезы. Юужань-вонги встали по обе стороны от раба и принялись пинать его, словно живой мяч. Если бы не их дикая злоба, он бы упал на песок, но он летал между ними несмотря на то, что они уже сломали ему позвоночник и он все равно не смог бы подняться на ноги.

Наконец раб безвольно повалился на землю. Жизнь в нем едва теплилась, и он уже не чувствовал боли от ударов — Корран ощутил это при помощи Силы. Юужань-вонги переглянулись, обменялись какими-то комментариями и весело рассмеялись. Они изображали друг перед другом удары, которые наносили только что, и то, как летал между ними раб. Затем они наклонились, подняли несчастного за ноги и руки и отнесли на край деревни. Сильно раскачав тело, они швырнули его далеко в песок; тут же появились бритвокрысы и набросились на новую жертву.

Юужань-вонги набрали в руки пригоршни песка и принялись стирать кровь раба со своих тел, затем вернулись к домам и скрылись внутри.

Корран спроецировал в сознание Ганнера образ скал и начал отступать из деревни. Он двигался очень медленно и следил за действиями Ганнера. Корран оставался поблизости, пока тот не выбрался за границу деревни. Он надеялся, что запах вонючки напомнит Ганнеру, насколько близка к ним сейчас смерть.

Снова спрятавшись среди скал, джедаи сняли пескоступы и начали подниматься наверх.

Ганнер с мрачным видом закинул пескоступы за спину, затем повернулся к Коррану:

 — Если ты еще раз выкинешь что-нибудь подобное, я тебя прикончу.

 — По крайней мере, сейчас моя смерть отложена на некоторое время, а иначе нам пришлось бы отправиться на тот свет несколько минут назад.

 — Ты смотрел, как они убивают того парня, и ничего не сделал.

 — Вот именно. Я ничего не сделал. Потому что в противном случае они могли проследить, откуда мы пришли, и обнаружить лагерь студентов. Мы видели только двух вонгов, а если их здесь десятки или сотни — в той большой раковине? Если бы ты убил этих двоих прямо в их собственной деревне (предположим, тебе бы это удалось), ты бы приговорил к смерти доктора Пейс, Тристу и всех остальных.

 — А если их тут было только двое? — сердито спросил Ганнер.

 — И какова, по-твоему, вероятность, что это действительно так?

Молодой джедай приподнял одну бровь:

 — Ну, джедаев здесь только двое.

 — Неопровержимая логика, Ганнер. — Корран закрепил пескоступы на спине, затем поправил перчатки. — Может, их только двое, а может, и пара тысяч. Я не сомневаюсь, что прежде, чем мы выберемся из скал, нам придется убить нескольких, но чем позже состоится эта схватка, тем лучше.

 — Чтобы погибло больше людей?

 — Нет, чтобы у нас появились шансы помешать им захватить агамариан. Мы видели кое-что любопытное, и я хочу в этом разобраться. Они не просто его били.

 — Они развлекались, причем самым жестоким образом.

 — Возможно, в самом конце, да. Но было и кое-что еще. — Корран нахмурился: — То, как они с ним разговаривали… Они чего-то от него ожидали. Их презрение, и гнев, и ярость в конце… Произошло что-то странное.

 — Замечательно, ты пытаешься понять мотивы убийц. Сомневаюсь, что это тебе поможет.

 — Вероятно, и не поможет, но это все, что у нас есть. Образцы песка тоже несут в себе информацию…

 — Мы бы получили массу информации, если бы прикончили этих двоих.

 — Пожалуй. Как и они с удовольствием изучили бы мертвого джедая. — Корран прижал два пальца к правому виску. — Для нас сейчас самое главное — вернуться в лагерь студентов и попытаться вместе с ними разобраться в том, что здесь происходит, а затем постараться отсюда убраться и увезти с собой сведения, которые мы раздобыли.

 — А если у нас ничего не выйдет?

 — До сих пор столкновения джедаев и юужань-вонгов оканчивались не в пользу последних, — сказал, пожав плечами, Корран. — Посмотрим, насколько нам удастся продлить эту полосу везения.