Централ – гроздь прозрачных шаров в оправе металлического каркаса – висел в пустом пространстве, в секторе, известном землянам под наименованием «Ближнего Стрельца». Централом владел Пан Паскоглу – смуглый и энергичный приземистый субъект, почти полностью облысевший, с беспокойными карими глазами и плотными темными усами. Человек, не лишенный амбиций, Паскоглу надеялся превратить Централ в модный космический курорт, в остров роскоши и очарования среди звезд – в нечто большее, чем пересадочная станция. С этой целью он прибавил две дюжины новых блестящих шаров – он называл их «коттеджами» – к наружным ячейкам Централа, и без того уже напоминавшего модель исключительно сложной молекулы.

В «коттеджах» было тихо и удобно; в трапезном салоне предлагали достаточно привлекательное меню, а помещения для отдыха и развлечений позволяли знакомиться с представителями самых разнообразных рас и культур. Магнус Ридольф находил атмосферу Централа одновременно успокаивающей и стимулирующей. Сидя в полутемном трапезном салоне, где россыпи звезд выполняли функцию осветительных приборов, он потихоньку изучал других постояльцев. За столом слева, частично скрытые растущими в горшках дендронами, темнели четыре фигуры. Ридольф нахмурился: они ели в полном молчании, причем по меньшей мере трое из четверых сгорбились над тарелками, как последняя деревенщина.

«Варвары!» – пробормотал Ридольф и отвернулся. Несмотря на невоспитанность соседей, их манеры не слишком оскорбляли его – в Централе можно было ожидать, что рядом окажется кто угодно. Сегодня вечером возникало впечатление, что вокруг собрались представители всего эволюционного спектра – от невеж слева до персонажей, олицетворявших более или менее благородные цивилизации, причем квинтэссенцией цивилизованного благородства – Магнус Ридольф прикоснулся салфеткой к аккуратной белой бородке – несомненно, являлся он сам.

Краем глаза он заметил, что одна из фигур слева поднялась и вознамерилась подойти к его столу.

«Прошу простить мое вторжение. Насколько мне известно, вы – Магнус Ридольф?»

Ридольф подтвердил этот факт, и незнакомец, не дожидаясь приглашения, грузно уселся напротив. Ридольф колебался: чего заслуживало такое поведение – сухости или любезности? В бледных лучах звезд он узнал собеседника – антрополога Лестера Бонфиса; Ридольфу кто-то уже указывал на него раньше. Поздравив себя с достаточной осведомленностью, Магнус Ридольф решил вести себя любезно. Три персонажа, оставшиеся за столом Бонфиса, на самом деле оказались варварами – палеолитическими обитателями планеты С-Ча-6, временно находившимися под опекой антрополога. У них были грубые, угрюмые, тревожные лица; судя по всему, преимущества цивилизации, с которыми они успели познакомиться, пришлись им не по душе. Они носили металлические браслеты на кистях и толстые металлические ремни на поясе – электромагнитные кандалы. По мере необходимости Бонфис мог мгновенно прижать кисти своих подопечных к их поясам, тем самым лишив их возможности действовать руками.

Сам антрополог – крупный и грузный, с густой светлой шевелюрой – производил впечатление человека вялого и слабохарактерного. Здоровяки его комплекции обычно бывают розовощекими, но Бонфис отличался болезненной бледностью. Вместо того, чтобы излучать общительное дружелюбие, он явно предпочитал недоверчиво замыкаться в себе. Уголки его губ опустились, нос заострился, движения не были энергичными – они свидетельствовали лишь о лихорадочной нервозности. Бонфис наклонился над столом: «Я понимаю, что проблемы других людей вам порядком надоели, но я нуждаюсь в помощи».

«В данный момент я не хотел бы брать на себя какие-либо поручения», – произнес Ридольф тоном, не допускающим возражений.

Бонфис откинулся на спинку стула и посмотрел в сторону – он не удосужился сделать усилие даже для того, чтобы возразить. Звезды отражались блестками от белков его глаз, кожа приобрела в полутьме оттенок зрелого сыра. Антрополог пробормотал: «Ничего другого я не ожидал».

В его словах прозвучало такое безнадежное отчаяние, что Ридольф ощутил укол сочувствия. «Исключительно из любопытства – и не принимая на себя никаких обязательств – могу ли я узнать, в чем заключается характер проблемы, с которой вы столкнулись?»

Из груди Бонфиса вырвался скорбный смешок: «По существу, моя проблема – это моя судьба».

«В таком случае я не способен оказать вам какую-либо помощь», – сказал Ридольф.

Бонфис снова горько рассмеялся: «Я имею в виду „судьбу“ в самом широком смысле, включающем… – он сделал неопределенный жест рукой, – все, что угодно. Возникает впечатление, что я предрасположен к неудачам и поражениям. Я считаю себя человеком доброй воли – и, тем не менее, у меня больше врагов, чем у кого бы то ни было. Я привлекаю врагов так, как если бы я был самым отвратительным и жестоким существом во Вселенной».

Теперь Магнус Ридольф разглядывал Бонфиса с некоторым интересом: «И эти враги, как вы их называете, объединились против вас?»

«Нет… по меньшей мере, я так не думаю. Меня преследует женщина. Она делает все возможное для того, чтобы меня убить».

«Могу дать вам совет, который я дал бы любому человеку, оказавшемуся в вашем положении, – сказал Ридольф. – Порвите все связи с этой женщиной, не вступайте с ней ни в какие отношения».

Бонфис стал говорить – с отчаянной торопливостью, то и дело оглядываясь на палеолитических дикарей: «У меня с ней никогда не было никаких связей, никаких отношений! В том-то и дело! Я охотно признаю, что сделал большую глупость – антрополог должен соблюдать осторожность в таких вещах, но я был полностью поглощен работой. Все это случилось на южной оконечности Харезма, на Мертвой Точке – вам известна эта планета?»

«Я никогда там не был».

«Меня остановили на улице какие-то люди и говорят: „Мы слышали, что ты вступил в интимные сношения с нашей родственницей!“ Я возразил: „Нет, нет! Неправда!“ – потому что, естественно, будучи антропологом, я остерегаюсь таких вещей, как чумы».

Магнус Ридольф удивленно поднял брови: «Судя по тому, что вы говорите, от человека вашей профессии требуется более чем монашеское целомудрие».

Бонфис отозвался неопределенным жестом – он думал о чем-то другом. Повернувшись, чтобы взглянуть на своих подопечных, он увидел, что за столом остался только один. Бонфис застонал – стон этот словно исходил из самой глубины его души – вскочил, чуть не перевернув при этом стол Ридольфа, и пустился в погоню за беглецами.

Ридольф вздохнул и через некоторое время удалился из салона. Прогулявшись по главному фойе, он нигде не заметил антрополога. Усевшись в кресле, он заказал у буфетчика коньяку.

В фойе толпился народ. Ридольф разглядывал окружающих: откуда взялись все эти мужчины, женщины и нелюди? Какие цели, какие занятия привели их в Централ? Вот этот толстый круглолицый бонза, например – явно уроженец планеты Падме, на другом краю Галактики. Что он делает так далеко от родных мест? А этот высокий, угловатый субъект, украсивший узкий бритый череп фантастической коллекцией украшений из тантала – типичный лорд с Дакки. Изгнанник? Мститель, преследующий кровного врага? Пилигрим, совершающий какое-то безумное паломничество? А вот антроп с Гекаты, сидящий в полном одиночестве – ходячий аргумент в пользу теории параллельной эволюции. Внешнее карикатурное сходство с человеком полностью противоречило его внутренней сущности, так же не напоминавшей ничто человеческое, как нутро брюхоногого моллюска. Голова другого состояла из выбеленной солнцем и морем кости с черными впадинами теней, рот представлял собой прорезь без губ. Это был меф с планеты Маэфо; Ридольф знал, что его раса отличалась чувствительностью и осторожной скромностью, но умственные процессы мефов настолько отличались от человеческих, что представители его расы казались загадочными хранителями каких-то тайн… Ридольф сосредоточил внимание на женщине, поразившей его чудесной красотой. Грациозная и смуглая – оттенок ее кожи напоминал чистый песок пустыни – она держалась настолько самоуверенно и вызывающе, что окружающие не могли не провожать ее глазами.

В кресло рядом с Ридольфом опустился приземистый, почти полностью облысевший человек с плотными черными усами – Пан Паскоглу, владелец Централа: «Добрый вечер, господин Ридольф! Как у вас дела?»

«Очень хорошо, благодарю вас… Кто эта женщина?»

Паскоглу взглянул туда, куда смотрел Ридольф: «А! Принцесса, фея! Она с Мертвой Точки. Ее зовут… – Паскоглу прищелкнул языком. – Не припомню. У нее какое-то невразумительное имя».

«Надо полагать, она не путешествует одна?»

Паскоглу пожал плечами: «Она утверждает, что вышла замуж за Бонфиса – антрополога, таскающего за собой трех пещерных людей. Но они снимают раздельные коттеджи, и я никогда не видел их вместе».

«Потрясающе!» – пробормотал Ридольф.

«Мягко сказано! – усмехнулся в усы Паскоглу. – Надо полагать, привлекательность пещерных людей недостаточно изучена».

На следующее утро весь Централ взбудоражили слухи и пересуды: Лестера Бонфиса нашли мертвым в его коттедже – причем три палеолитических дикаря переминались с ноги на ногу в закрытой на замок клетке. Постояльцы Централа настороженно поглядывали друг на друга. Кто-то из них был убийцей!