Спустившись по трапу «Гесперорниса», пакетбота компании «Феникс», Ридольф на какое-то мгновение оторопел – настолько близкими были горизонты Кокода. Казалось, небо начиналось у самых ног.

Пассажиров ожидал чрезмерно разукрашенный шарабан, перевозивший туристов в гостиницу. Магнус Ридольф осторожно занял одно из последних свободных сидений. Когда машина рывком тронулась с места, тяжеловесная женщина, от которой исходил аромат мускусных духов, пошатнулась и натолкнулась на Ридольфа. «Что вы себе позволяете?» – воскликнула она.

«Прошу прощения! – откликнулся Ридольф, поплотнее устроившись на сиденье. – В следующий раз, когда вы на меня упадете, я не забуду увернуться».

Женщина обожгла его презрительным взглядом и повернулась к своей спутнице – у той была очень маленькая голова, а фигурой и нарядом она напоминала куропатку, изображающую павлина.

Вскоре вторая женщина пронзительно позвала: «Кондуктор!»

«Да, мадам?»

«Расскажите нам о местных войнах, о них ходит столько слухов и небылиц».

«Битвы туземцев чрезвычайно любопытны, мадам. Маленькие варвары совершенно безжалостны».

«Надеюсь, зрителям не угрожает опасность?»

«Ни в малейшей степени. Неприятелями они считают только друг друга».

«А когда начнутся экскурсии?»

«Насколько я помню, завтра выступят в поход толчеи Окостеневшей Дюны и Восточного Щита; битва, несомненно, состоится где-то в районе Мускатного луга, так что хозяева устроят три экскурсии. Для того, чтобы пронаблюдать за предварительными маневрами, нужно будет выехать из гостиницы в пять часов утра, чтобы не пропустить сближение противников – в шесть часов, а чтобы полюбоваться на битву как таковую, можно отправиться и в семь или восемь часов утра».

«В такую безбожную рань! – посетовала корпулентная пассажирка. – И больше ничего не предвидится?»

«Не могу сказать, мадам. Возможно, завтра столкнутся толчеи Зеленого Шара и Ракушечной Косы, но они будут сражаться по правилам конвенции 4 – это не слишком интересно».

«А рядом с гостиницей ничего не будет?»

«Нет, мадам. Толчея Тенистой Долины только что завершила кампанию против Мраморной Арки, и теперь они заняты починкой оружия».

«А каковы шансы у этих… как их… Дюны и Щита?»

«Кажется, восемь против пяти в пользу Окостеневшей Дюны и пять против четырех в пользу Восточного Щита».

«Странно! Почему не пять против восьми во втором случае?»

«Все ставки публикуются управлением гостиницы, мадам».

Громыхающий шарабан подъехал ко двору гостиницы. Магнус Ридольф слегка наклонился вперед: «Будьте добры, держитесь покрепче, мадам. Машина вот-вот остановится, а я не хотел бы нести ответственность за повторный инцидент».

Толстуха не удостоила его ответом. Шарабан затормозил, и Ридольф спустился на землю. Перед ним была гостиница, дальше – горный склон, поросший буйным фиолетовым кустарником с мясистыми зелеными цветами. Вдоль хребта росли высокие стройные деревья, похожие на тополя, с ярко-красной листвой и черными стволами. «Красочный мир!» – решил Магнус Ридольф и, обернувшись, обратил внимание на долину. Пейзаж напоминал композицию из разноцветных полос и слоев – розовых, фиолетовых, желтых, зеленых – блекнувших вдали, смешиваясь в сизую дымку. Там, где долина спускалась к речной равнине, Ридольф заметил высокое коническое сооружение. «Что это там – толчея?» – спросил он у кондуктора.

«Да, сударь – толчея Пойменного Луга. Толчея Тенистой Долины – выше, за гостиницей».

Магнус Ридольф направился ко входу в гостиницу – и встретился глазами с человеком в строгом черном костюме В этом приземистом субъекте с унылой, словно сплюснутой тисками физиономией Ридольф сразу узнал Джулиуса Си.

«Кого я вижу? Какая неожиданная встреча!» – приветствовал предпринимателя Ридольф.

Си мрачно кивнул: «Да уж, чего только не бывает…»

«После достойного сожаления банкротства „Общества инвесторов и торговцев недвижимостью Запредельной империи“ я боялся – по сути дела, опасался – что никогда больше вас не увижу». Ридольф внимательно наблюдал за лицом Си – тот лишь медленно моргнул голубыми глазами, как ящерица.

«Ваши опасения не оправдались, – ответил Си. – Теперь я руковожу другим предприятием – этой гостиницей. Ээ… не могу ли я поговорить с вами наедине – внутри?»

«Разумеется, почему нет?»

Владелец гостиницы провел Ридольфа через внушительный вестибюль к себе в контору. Там им навстречу вскочил тощий субъект с редкими рыжими волосами и кроличьими зубами. «Надо полагать, вы помните моего партнера, Брюса Холперса», – без всякого выражения произнес Си.

«Конечно, конечно! – откликнулся Ридольф. – Рад, что вы оказываете мне особое внимание, для меня это большая честь».

Джулиус Си раздраженно разрубил воздух ладонью: «Кончайте болтать, Ридольф. Зачем вы явились?»

Магнус Ридольф беззаботно рассмеялся: «Господа, господа…»

«Господа не господа, так я вам и поверил! Перейдем к делу. Если у вас завелись какие-нибудь завиральные идеи по поводу этой истории с „Запредельной империей“, выбросьте их из головы».

«Уверяю вас…»

«Я знаю, чем вы занимаетесь, Ридольф, и привел вас сюда, чтобы вы зарубили себе на носу: у нас тут приличное доходное заведение, и мы не потерпим никакого вмешательства».

«Разумеется – никакого вмешательства», – согласился Ридольф.

«Может быть, вы действительно приехали просто поразвлечься и делать ставки на туземных мартышек. А может быть, вы решили позабавиться за наш счет – это нам не понравится».

Ридольф протянул к партнерам руки жестом, умоляющим убедиться в его невиновности: «Ваши замечания, конечно, трудно назвать любезными. Я только что приехал, будучи постояльцем с безукоризненной репутацией – и тут же вы отводите меня в сторону и делаете мне выговор».

«Ридольф, – возразил Си, – у вас более чем подозрительная репутация, и ни один финансист высокого полета не может быть уверен в том, на кого вы работаете».

«Довольно! – строго произнес Магнус Ридольф. – Откройте дверь, или я подам на вас жалобу!»

«Поймите же наконец, – вкрадчиво произнес Джулиус Си, – нам принадлежит эта гостиница. Если нам не понравится, как вы себя ведете, мы вышвырнем вас вон, и вам придется самому искать себе пропитание, пока через неделю не прибудет следующий пакетбот».

«Если вы попытаетесь осуществить свою угрозу, вы понесете ответственность за нанесение значительного ущерба, – ледяным тоном отозвался Ридольф. – По существу, я бросаю вам вызов: выгоните меня, если посмеете!»

Тощий рыжий Холперс нервно положил руку на плечо партнера: «Он прав, Джули. Мы не можем отказывать постояльцам – Патруль отнимет у нас концессию».

«Если он нарушит правила или натворит какое-нибудь безобразие, мы можем его выгнать».

«Надо полагать, у вас есть какие-нибудь свидетельства допущенных мной нарушений?» – спросил Ридольф.

Джулиус Си отступил на шаг и заложил руки за спину: «Рассматривайте этот разговор как предупреждение, Ридольф. Вас предупредили».

Вернувшись в вестибюль, Магнус Ридольф приказал отнести его багаж в номер и спросил, где можно было бы найти офицера Патрульной службы.

«Он устроился на краю Черной Трясины, сударь – если вы не хотите шагать всю ночь, вам придется нанять аэромобиль».

«Можете арендовать для меня аэромобиль» – сказал Ридольф.

Магнус Ридольф устроился на мягкой скамье аэротакси с откидной задней дверью пассажирского салона – гостиница «Тенистая долина» постепенно скрылась за кормой. Солнце Кокода, Пи Стрельца, уже зашло, но снова всплыло над горизонтом, как только машина поднялась повыше, чтобы миновать Базальтовую гору, после чего светило снова опустилось в хаотическом смятении лиловых, зеленых и красных сполохов – огненный Феникс, тонущий в разноцветной крови. На Кокод спустились сумерки.

Ридольф летел над чудесно разнообразным ландшафтом: озерами и рощами, лугами, утесами и скалами, крутыми склонами и речными долинами. Местами он замечал на фоне бледнеющего зарева едва различимые конические силуэты толчей. Сумерки превратились в сизую ночную мглу – толчеи начали перемигиваться оранжевыми искрами огней.

Аэромобиль полого спустился и нырнул в рощу деревьев, похожих на веники, воткнутые рукоятками в землю. Ридольф вышел из кабины и обогнул машину, чтобы подойти к кабине пилота: «Как зовут патрульного офицера?»

«Кларк, сударь, Эверли Кларк».

Магнус Ридольф кивнул: «Меня не будет минут двадцать. Вы меня подождете?»

«Конечно, сударь. Никаких проблем».

Ридольф бросил на пилота проницательный взгляд: не скрывался ли за его готовностью услужить какой-то оттенок наглого пренебрежения?

Ридольф приблизился к фахверковому коттеджу. Верхняя половина входной двери была открыта настежь, из нее в кокодскую ночь струился уютный желтый свет. Внутри Ридольф заметил сидящего в кресле высокого розовощекого человека в чистом рыжеватом халате из плотного сукна. Внешность этого субъекта о ком-то напомнила Ридольфу: где-то он уже видел такую же круглую розовую физиономию. Ридольф отчетливо постучал в дверь. Обитатель коттеджа обернулся и довольно-таки неохотно поднялся на ноги. Теперь Магнус Ридольф узнал его – это был тот самый патрульный офицер, который проводил интервью с Сэмом-192 и покровительственно разглагольствовал о туземцах с экрана мнемифота.

Эверли Кларк подошел к двери: «Да? Чем я могу вам помочь?»

«Если не возражаете, я хотел бы поговорить с вами», – объяснил Ридольф.

Кларк надул щеки и с некоторым трудом отодвинул дверной засов. «Конечно, конечно! – не слишком приветливо сказал он. – Заходите, сударь». Кларк указал Ридольфу на стул: «Присаживайтесь. Меня зовут Эверли Кларк».

«Я – Магнус Ридольф».

Кларк не проявил никаких признаков того, что ему было известно знаменитое имя – он продолжал вопросительно смотреть на посетителя.

Ридольф продолжал не слишком дружелюбным тоном: «Надеюсь, нашу беседу можно считать конфиденциальной?»

«Разумеется, сударь – иначе не может быть», – на лице Кларка отразилось некоторое оживление; он подошел к камину и встал таким образом, как будто грел руки теплом воображаемого пламени.

Ридольф тщательно выбирал слова – они должны были производить максимальное впечатление: «Я представляю влиятельную организацию, наименование которой я не вправе разглашать. Члены этой организации – облеченные существенными политическими полномочиями – считают, что Патруль неправильно и халатно относится к коммерческой деятельности на Кокоде».

«Даже так?» – маска дружелюбия сползла с лица Эверли Кларка, как будто кто-то выключил розовую подсветку его щек.

Магнус Ридольф серьезно продолжал: «Учитывая эти обвинения, я решил, что было бы полезно посоветоваться с вами и узнать ваше мнение».

«Что вы имеете в виду под „обвинениями“?» – мрачно спросил Кларк.

«Прежде всего, утверждается, что предложение азартных игр владельцами гостиницы „Тенистая долина“ если не представляет собой откровенное нарушение законов, то в любом случае является бесстыдным и позорным нарушением нравственных принципов».

«И что же? – с горечью отозвался Кларк. – Что я могу с этим сделать? Бегать среди туристов, размахивая Библией? Я не вправе диктовать постояльцам нравственные принципы. Они могут напиваться в стельку, разгуливать голышом, избивать своих собак и подделывать чеки – постольку, поскольку они не трогают туземцев, все это выходит за рамки юрисдикции Патрульной службы».

Магнус Ридольф важно кивнул: «Хорошо понимаю ваше положение. Но второе и более серьезное обвинение состоит в том, что Патруль, позволяя кокодским войнам продолжаться бесконечно, тем самым смотрит сквозь пальцы на жестокости, недопустимые на любой другой планете Содружества, и даже молчаливо потворствует им».

Кларк уселся и глубоко вздохнул: «Простите меня за откровенность, но ваши претензии почти дословно повторяют содержание писем, которые я получаю практически каждый день из женских ассоциаций, религиозных учреждений и обществ защитников прав животных». Щеки Кларка снова порозовели, он неодобрительно покачал головой: «Господин Ридольф, вам просто неизвестны фактические обстоятельства. Вы кипите от возмущения, вы пришли ко мне и говорите все, что вам приходит в голову и премного довольны собой, потому что вам кажется, что вы выполняете свой долг. Но вы неправы! Неужели вы думаете, что мне доставляет удовольствие видеть, как эти маленькие существа разрывают друг друга на куски? Конечно, нет – хотя, должен признаться, я уже в какой-то мере привык к этому. Когда мы впервые прибыли на Кокод, мы пытались остановить войны. Туземцы считали нас полнейшими идиотами и продолжали драться, как ни в чем не бывало. Мы принуждали их к миру и угрожали, говоря, что срубим их стелы, если они не воздержатся от взаимного смертоубийства. Это, наконец, заставило их прислушаться – они перестали воевать. И что из этого вышло? Вы представить не можете, какими несчастными это сделало туземцев. Они сидели, понурив головы, в грязи. Они подхватили какую-то заразу и помирали тысячами. Никто из них не заботился даже убирать трупы. Четыре толчеи вымерли полностью – Заоблачного Утеса, Желтого Терновника, Закатного Хребта и Ползучей Травы. Их остатки можно видеть по сей день: колоний, существовавших на протяжении тысячелетий и уничтоженных за несколько месяцев. Причем матроны продолжали плодить молодняк. Ни у кого не хватало сил и желания их кормить, они подыхали с голоду или рыскали по всей планете, как облысевшие крысы».

«Хм! – прокашлялся Ридольф. – Жаль, очень жаль».

«Представителем Патрульной службы на Кокоде тогда был Фред Эксман. Он самовольно приказал отменить запрет и сообщил воителям, что они могут драться, сколько их душенькам угодно. Войны возобновились уже через полчаса, и с тех пор туземцы здоровы и счастливы».

«Если то, что вы говорите, верно, – мягко заметил Магнус Ридольф, – значит, я допустил общераспространенную ошибку, пытаясь навязать свои личные представления о правильном распорядке жизни созданиям, естественно приспособленным к другому способу существования».

Кларк подчеркнуто прибавил: «Мне вовсе не нравятся владельцы гостиницы – садисты и хамы, наживающиеся на войнах. Но что я могу с ними сделать? А туристы не лучше – болезненно извращенные подлецы, которым доставляет наслаждение смерть…»

«В таком случае можно сказать, – осторожно предположил Ридольф, – что вы, как частное лицо, не возражали бы против прекращения азартных игр в гостинице „Тенистая долина“?»

«Нисколько не возражал бы! – ответил Эверли Кларк. – Как частное лицо, я всегда считал, что Джулиус Си, Брюс Холперс и их постояльцы демонстрируют самые отвратительные стороны человеческой натуры».

«Еще один вопрос, – сказал, поднимаясь на ноги, Магнус Ридольф. – Насколько я понимаю, вы говорите на кокодском языке?»

«В какой-то мере, – Кларк опасливо поморщился. – Вы понимаете, что я не могу компрометировать Патруль при выполнении служебных обязанностей?»

«Прекрасно понимаю».

«Так что же вы намерены делать?»

«Я смогу ответить на этот вопрос после того, как пронаблюдаю за одной или двумя туземными военными кампаниями».