Ну что же, сказали «а», нужно говорить «б»… Страх — это важно, но как быть с любовью? Почему с этим чувством все так сложно, хотя оно, казалось бы, такое простое? Где проходит грань между добром и злом внутри этой темы? Или, например, вот такой вполне конкретный вопрос — почему христиане так любят слова «свобода» и «любовь», но при этом так морщатся от словосочетания «свободная любовь»?

Давайте разберемся. Проблема любви симметрична проблеме страха. Как мы уже говорили, страх — это охранная функция нашей природы, это «министерство обороны», задача этой душевной силы — ограждать нас от опасностей. Страх возводит стены, точнее, заборы. Любовь — это «министерство иностранных дел», ее задача — наводить мосты, устанавливать и поддерживать связь с внешним миром. Как в случае со страхом можно говорить о множестве частных (порой забавных) страхов, за которыми стоят четыре главных страха, а они, в свою очередь, коренятся в одном сильном чувстве, в одном начале нашей души, так же и любовь — все, что мы любим: родителей, фисташковое мороженое, джаз, синий цвет, Родину, — мы любим одной и той же силой души, за всеми нашими частными «Любовями» стоит одна большая. И все же в нашем «министерстве» есть разные «департаменты». Как при разговоре о страхе можно выделить четыре основных страха — страх потери свободы, страх одиночества, страх потери смысла жизни и страх смерти, — точно так же и любовь по-разному проявляется в нашей жизни.

Рассуждая об этом, святой Максим Исповедник формулирует весьма любопытную идею: он говорит о том, что Бог создал наш мир несовершенным, точнее — незавершенным. Отдельные элементы нашего мира нужно было увязать между собою, соединить, и это непростое дело было доверено первым людям. Перед Адамом и Евой стояла поистине великая религиозная задача (ведь одним из возможных значений слова «религия» является «соединение», «связывание разделенного»). А соединительной тканью, способной связать, склеить разделенное, как вы уже догадались, должна была стать любовь.

Святой Максим говорит о пяти разделениях нашего мира или, как он их называет, «антиномиях»: разделение на мужской и женский пол; разделение на райский сад и остальной мир; разделение на чувственное и умопостигаемое; разделение на человеческое и ангельское; разделение на тварное и Нетварное.

Много непонятных слов… Я предлагаю не следовать буквально этой схеме, а, оттолкнувшись от идеи святого Максима, несколько преобразовать ее. Но начнем мы с того же пункта, с которого начал и святой Максим, — разделение на мужской и женский пол, это, пожалуй, самый показательный пример уже хотя бы потому, что первое, что приходит на ум, когда мы произносим слово «любовь», — это любовь между мужчиной и женщиной. Сразу предупрежу — этому вопросу мы посвятим большую часть нашего исследования, ведь эта тема волнует нас сильнее остальных, да и материала по ней намного больше, чем по другим. А в целом наш план будет выглядеть так: