Глава 47

Восемь машин выстроились в шеренгу перед разрушенными стенами. Серые приземистые корпуса, чуть приплюснутые с носа, мощные орудийные башни, снабженные парными электромагнитными разгонниками, небольшие противопехотные турели, по три на машину, темные прямоугольники бронепластин. Братство называло их «шеннехтами». Мы — стальными крысами.

Перед техникой стояли люди. Много людей. Черные шлемы, с небольшими полями, такого же цвета сегментированная броня, с красноватыми вкраплениями, белые круги, с тремя переплетающимися змеями на нарукавных пластинах. Перед двумя шеренгами солдат стоял еще один человек. На первый взгляд его форма ничем не отличалась от костюмов остальных бойцов, если бы не четыре оранжевые полосы на одном из наплечников. Майферхт. Майор, если переводить в нашу систему рангов.

А с уцелевших участков лагерной стены на весь этот «парад» смотрели дула электромагнитных винтовок и нескольких ручных противотанковых разгонников. Над площадью висела густая, потрескивающая от скопившегося в воздухе напряжения, тишина.

Внезапно главный у беломордых сделал шаг вперед. Дула винтовок чуть повернулись, следуя за ним, но он не обратил на это никакого внимания. В следующее мгновение тонкое покрывало тишины разорвал хриплый, спокойный голос, чуть искажаемый динамиками шлема.

– Кто есть у вас… Menne… Главный? – на ломаном Деймарте, спросил он, – Мы… Мы хотеть сказать… говорить… – речь давалась ему с заметным трудом. Судя по всему, язык наш он знал крайне плохо, но сам факт того, что этот хрен пытается что-то объяснить кучке грязнокровых: тех, которые по идеологии беломордых являлись биологическим мусором, мертвым грузом повисшим, на устремившимся вперед «чистом» человечестве, вводил меня в ступор, — Договариваться, — наконец смог подобрать слово «майор».

– Я за главного, — раздался со стены знакомый голос. Селлас. У него, как и у меня, с этими сукиными детьми свои счеты, – Если есть, что сказать – говори прямо оттуда. Ещё шаг вперед , и пристрелю, как бешеную собаку, коей ты и являешься.

Нас ни те, ни другие пока не видели. Беломордые, скорее всего, будучи в полной уверенности, что все выжившие находятся внутри лагеря, решили не рисковать лишний раз солдатам, посылая их на точки наблюдения в окружающих площадь домах. А нашим и вовсе было не до того.

Зараза, ну и что со всем этим делать. Там сотня человек. Мы их просто не положим при всем большом желании. Максимум десяток сумеем завалить, и то, если повезет. А потом начнется бойня, с применением тяжелой техники, в которой вряд-ли кто-то из нас сумеет уцелеть. Но что тогда? Пытаться договориться? С теми, кто нас считает людьми второго сорта? С теми, кто хочет уничтожить всех, кто не похож на них самих? Или с теми, с кем я семь лет воевал? Кто убивал моих друзей и боевых товарищей? О чем вообще с ними можно договариваться?

— Ми… — снова начал беломордый, — Как вы… Got… Попасть в… трудность. Положение, — он запнулся пытаясь подобрать нужные слова, — Застряли her… Тут. Предложить помочь друг-другу.

Вот оно как. Помочь друг-другу значит. Интересно, как так вышло, что майора и целую роту солдат никто не прилетел эвакуировать. И почему они вообще оказались тут. Зараза. Неужели мне придется проверять утверждение серого лиса, что, мол, люди по обе стороны фронта, одинаковы, на практике? Да и как могут быть «одинаковы» с нами те, кто добивает раненых на поле боя, а над сдающимися в плен ставит опыты, лишающие бедолаг рассудка, а вместе с ним и собственной воли? Впрочем, с их пленными Директорат тоже не церемонится… Ладно, по большому счету выбора у нас нет. Придется с ними переговорить, чтоб хотя-бы узнать необходимую информацию и, по возможности, избежать бойни. А там уже будем действовать по обстоятельствам.

-- Помочь? – буквально выплюнул из себя Селлас, – Это говорит мне тот, чьи соотечественники уничтожают всех остальных людей, будто каких-то зверей. Знаешь что? Пошел ты! Понял? Пошел нахуй!

Так, кажется обстановочка начинает накаляться. Надо действовать быстро, пока не началась пальба.

– Парни, наш выход, – коротко бросил я, приказав дрону вернуться назад, – Не дергайтесь и ни в коем случае не стреляйте. Все ясно?

– Да, шеф, – кивнул Рейн. И мы медленно двинулись вперед. Впрочем ушли недалеко. Стоило только нашему отряду показаться на площади, как в нашу сторону тут же повернулись дула десятков винтовок и даже два из восьми танков привели в движение свои орудийные башни. В ответ я примирительно поднял руки и врубив динамики шлема на полную мощность сказал.

– Спокойно, свои. Я у них главный.

Не знаю, подействовали мои слова или нет, но в следующее мгновение в нашу сторону рванули два десятка беломордых. Остальной строй остался на месте держа под прицелом лагерь выживших. Ладно, сейчас главное, чтобы никто из парней не запаниковал и не начал дурить. Зараза, да мне и самому бы не сдрейфить. Все-таки людей в такой броне я предпочитал до недавнего времени наблюдать лишь с красной точкой прицела между глаз. Да и сейчас бы предпочел.

Чтобы окружить нас, солдатам Хеймдрама не потребовалось много времени. Один из безликих бойцов, судя по всему, командир подразделения, махнул рукой, мол, следуйте за нами. Ну да. Как будто у нас есть какой-то другой вариант, когда в спину тычут десятком стволов.

Пока шли, ни один из беломордых не проронил ни слова. Вероятно, они переговаривались по внутренней системе связи на своем языке. Да и с нами говорить им смысла особого не было – все равно бы друг-друга не поняли, судя по тому, на каком уровне может общаться их командир.

Внезапно, почти над самой головой раздался гул выстрела. Дула одного из танков дернулись, а в следующую секунду по площади прокатился грохот взрыва, вперемешку с отчаянным ревом нескольких тварей. Эскорт даже не повернулся. Да уж, с дисциплиной и выдержкой у этих бойцов дела обстоят весьма неплохо. Впрочем, армия беломордых всегда этим отличалась.

– Шеф, ты как там оказался? – раздался в ушах голос Селласа, когда наши костюмы, наконец подключились к общей сети отряда.

– Залупой об косяк, – недолго думая, ответил я, – Ты в следующий раз, как решишь послать нахер вооруженную до зубов роту бойцов, сначала предупреди остальных, вспомни что за твоей спиной не армия, а полторы сотни гражданских, которые не хотят умирать за идеалы вообще не касающегося их конфликта.

– Понял, – угрюмо процедил он, – Вот только эта погань бы их все равно не оставила. Устроила бы очередную чистку от «грязнокровых».

– Я и сам прекрасно знаю, что они обычно делают. И за это в обычной ситуации каждого из этих уродов поставил бы к стенке. Однако, у нас сейчас отнюдь не рядовой случай. Они не собираются пока стрелять, да и расклад сил совсем не на нашей стороне. Так что придержи коней и пусть остальные пока опустят оружие. Но будьте начеку. Если начнется заваруха, то хоть завалим этих сук, столько, сколько успеем и сможем.

Люди на стенах неохотно подчинились команде. Сначала один, за ним другой, третий… Последним оружие опустил Селлас. Парня можно было понять. Он видел зверства, творимые беломордыми, и знал, что при любом удобном случае они их повторят. Но, так же, как мы не оставили выбора местным выжившим, солдаты Хеймдрама не оставили его нам. Мда уж. Интересные параллели вырисовываются.

– Ви есть… Menne… Главный?– спросил майор, когда эскорт подвел нас к нему. Его лицо полностью скрывала серая металлическая маска, с двумя красными стеклами визоров, круглой пластиной динамика в том месте, где у человека должен быть рот, и прорезями дыхательных фильтров по бокам. Чем-то она напоминала череп ожившего мертвеца, с красными, горящими от злости глазами. У нас на службе некоторые поговаривали, что это, мол, для устрашения. Психологический эффект такой. Хотя какой к Дагору «эффект», в войне, где большую часть грязной работы делают роботы, которым плевать, как выглядит враг.

– Он самый, – кивнул я, нервно косясь на безмолвно застывших солдат. Что у них сейчас происходит в головах? Хотят ли нас убить? Или их вымуштровали до такой степени, что единственные мысли, задерживающиеся у них в черепных коробках – приказы командира? Дагор их разберет, – По крайней мере, у не местных.

– Звание? Часть? Подразделение? – резко и отрывисто произнес майор. Эти слова он, похоже, знал хорошо.

– Командующий армией союза независимых миров, – хмыкнул я в ответ, – А вон там, на стене, наши генералы стоят. Без армии, правда.

Майор не отвечал. Лишь молча сверлил меня безжизненным взглядом своих узких красных визоров. С юмором у него плохо.

– Мы сами по себе, – пояснил я, – Не принадлежим ни к армии Директората, ни к какой либо другой.

– Понял, – кивнул Майор. То ли одобрительно, то ли пренебрежительно… Дагор его разберет, – Хотеть говорить. Есть предложение.

– Говори, – кивнул я, скрестив на груди руки. Сидевшая на моем плече Шелька, до этого не подававшая признаков беспокойства, приподнялась на своих коротких лапках и встревоженно начала оглядываться по сторонам. Почувствовала что-то? Или кого-то…

– Не тут, – отрезал майор, – Опасно. Говорить много. Там, – он указал в сторону лагеря выживших, – Внутри. Обсуждать детали.

– Шеф, это не самая умная идея, – прокомментировал ситуацию Селлас, – Мы их сейчас пустим, а они там всех порешают. И нас и гражданских. Шеф, эти люди рассчитывают на нашу защиту. Мы – последнее средство обороны, которое у них осталось, и, Дагор меня сожри, мы не можем их подвести!

– Знаю, – ответил я, еще раз окидывая взглядом строй бойцов братства и мысленно прикидывая, как бы провести переговоры с майором без их участия, – Но то, что осталось от стен в случае атаки их все равно не удержит. Единственная надежда на стены самого «улья». Значит так, немедленно отходите туда и занимайте оборону. Гражданских, всех кто не вооружен – вниз. Если до них доберутся, то через наши трупы. И позови Вейма или Анокара. Кто там у них сейчас за главного.

– Принял шеф, сейчас будет.

Бойцы на стенах зашевелились и начали спрыгивать вниз, гулко бухая подошвами ботинок по многострадальной тротуарной плитке. Забавно, но, судя по внутренней сети отряда, у нас уже произошло пополнение. На трех человек, как минимум. Когда они успели распечатать броню и, самое главное – научиться ей пользоваться, ума не приложу. Ладно, об этом потом.

– Значит так, – обратился я к майору, – Ваши люди могут разместиться внутри стен. Вы пройдете со мной в «улей» там и переговорим.

– Хорошо… – задумчиво протянул он, – Но я… Nemen… Брать с собой… как это… Forh zolde… Четыре солдат… Для безопасность…

Зараза… На разведку их протащить что ли хочет? Составить карту внутренних помещений, а потом устроить зачистку? С другой стороны, я бы тоже отказался идти без охраны в логово потенциального врага. Без своей охраны. Ладно, хрен с ним. Придется пойти на такой риск. Мы все равно сейчас не в том положении, чтобы ставить другие условия.

– Договорились, – кивнул я, и уже хотел было сделать шаг вперед, но стоило только мне дернуться, как в спину нашему отряду уставились десятки стволов. В воздухе тут же повисла напряженная тишина. Пальцы бойцов Хеймдрама нервно подрагивали на спусковых крючках. Блин. Забыл, что они ни слова по-нашему не понимают. На пальцах им что-ли об…

Майор дал знак своим и в следующую секунду винтовки были опущены. Быстро соображают его бойцы. Интересно, что он нам вообще предложить собирается и что хочет попросить взамен? У нас же ничего по большому счету нет. Ни солдат, если не считать нас с Селласом, ни техники. Или есть? Может, ему принтер нужен рабочий? Или источник энергии? Ладно, потом посмотрим.

К моему удивлению тел тварей, которыми еще вчера вечером была завалена вся крепость, на месте не оказалось. Во внутреннем дворе лежали груды хлама, некогда бывшие небольшими лачугами, несколько куч битой тротуарной плитки, судя по всему, перегородивших выходы тварям из их нор, множество кровавых пятен, засохших и почерневших, да вытоптанный десятками лап огород. Человеческих останков тоже не было видно. Их наверняка уже успели похоронить. Забавно, раньше мне казалось это довольно глупым занятием. Какая разница мертвым телам, что с ними будет? Они ведь превратились в обычное мясо, без личности, эмоций и мыслей. Мясо, которое в скором времени начнет гнить и вонять. И самое правильное, что можно сделать с таким куском плоти – сжечь или выкинуть в космос. Однако… Тогда, когда погиб Нейт, парни не захотели оставлять его тушу на растерзание тварям. Ладно, они. Может еще надеялись, что просто впал в кому. Но, я то тоже решил, что это будет неправильно. Хоть уже точно знал, что все, конец. Проводника уже не вернуть. Разве что собрать генный материал и вырастить клона, но это все равно уже будет не тот человек. Так зачем? Дать родным, если у него таковые были, с ним попрощаться? Или чтобы раньше времени не лишать ребят ложных иллюзий? А может, просто я сам не хотел бы, будучи на его месте, быть сожранным и превратится в дерьмо…

– У вас тут быть… Как это, – майор на мгновение замялся, пытаясь подобрать нужное слово, – Shurte… Битва? Война? – он резким жестом указал на кровавые пятна.

– Да. Зверьё местное, – коротко ответил я, пытаясь понять его реакцию. Вот только Дагорова маска их надежно прятала, вместе с лицом командира Хеймдрамцев. Впрочем, без нее толку тоже бы было немного. У беломордых очень плохо с выражением эмоций. Они это считают слабостью и с самого детства учатся контролировать их проявления.

– Shurte der trops, – командир беломордых немного помолчал, оглядывая территорию лагеря, – И сколько остаться?

– Кого? – вопрос был нужен лишь для того, чтобы потянуть время. Зараза, он уже разведданные собирает о нашей обороноспособности. Стоит ли ему так вот все выкладывать? С одной стороны, а какая разница? Он уже видел основные наши силы, и еслиб хотел – то смел их одним решительным ударом. С другой стороны, майор мог опасаться, что в улье у нас есть гораздо больше солдат, и на этом блефе вполне можно было сыграть…

– Zolde... Солдат.

– Много. Достаточно, чтобы постоять за себя, – уклончиво ответил я.

– Fur shurte menhart? Zolde,rubb, BRT? Mano der meht.

Блин и почему командование не снабдило его переводчиком? Каким образом я должен понять, что эта белиберда вообще значит? Мда. Переговоры будут веселыми.

Мы поднялись по выщербленным, кое-где залитым высохшей кровью, ступенькам и остановились перед массивной дверью «улья». Из узких прорезей бойниц за нашими гостями пристально следили несколько стволов электромагнитных винтовок, в любой момент готовых выплюнуть десятки тяжелых, разогнанных до сверхзвуковых скоростей, игл. Но бойцов братства это не напрягало. Или они не подавали виду.

– Для… атаки? – повторил вопрос майор, оглядываясь по сторонам.

В этот момент створки двери, натужно скрипя, начали раздвигаться в стороны. Я молча шагнул вперед, поманив парней и за собой, сделав вид, что не расслышал вопрос. Чем меньше он будет знать, тем лучше для нас.

В главном холле было людно. Около каждой из бойниц стояли по два закованных в экзоброню человека. Четверо тащили наверх здоровенный металлический короб, на котором отчетливо виднелась маркировка, указывающая на то, что внутри лежат тяжелые кумулятивные боеприпасы. Еще пара охраняла коридор, ведущий к комнате переговоров. Видимо у нас с Селласом мысли совпали, и парень решил устроить представление по полной программе. Дагор, да я готов поклясться, что тот самый ящик, который местные волокут в четыре пары рук, на самом деле пустой, а обозначения нарисовали на нем минуту назад. Сам организатор всего этого представления ожидал нас у входа в коридор, ведущий к переговорной комнате, изображая из себя часового. Это уже было, пожалуй, лишнее.

– Gutt, gutt, – выдал наш «гость», как следует, осмотревшись, – Вы готовиться fur shurte? От нас? Naht. Мы naht shurte вас. Мы с мир. И предложение.

Ну да, так я тебе и поверил. На слово. Воевать они с нами не собираются. Интересно, какие такие обстоятельства их прижали, что они переступили через свою идеологию, принципы. И пошли договариваться. И не доберутся ли эти обстоятельства до нас самих…

– Мы тоже не хотим войны, – я постарался ответить максимально просто и понятно, – Предложение выслушаем. И обсудим. Вот только. Переводчик? У вас нет переводчика?

– Naht, – покачал головой майор, – Fur задание не надо. Я знать ваш parshe… Язык. Мало.

Я ничего не ответил. Лишь двинулся дальше, поманив командира беломордых за собой. От этой «смешанной» речи уже порядком болела голова. Даже и не знаю, что хуже: слушать его попытки поговорить по-человечески, или общаться с бойцами Хеймдрама на языке оружия.Мда, в такие моменты очень не хватает доступа к какой-нибудь планетарной сети. Загрузил бы себе в нейроинтерфейс переводчик и спокойно общался бы с майором. Но, увы. Вдали от цивилизации, похоже, придется напрягать собственные мозги, чтобы хоть как-то понять друг-друга.

По дороге к нашему эскорту присоединился и Селлас. Видимо, решил тоже поучаствовать в этом цирке с конями. И здорово. Мнение опытного солдата мне сейчас будет ой, как полезно. Особенно на больную, хреново соображающую, после бессонной ночи и расколотого мира голову.

В радиорубке никого не было. Похоже, впервые за двадцать лет в эфир не летели мольбы о помощи. Ну да. Ведь она уже пришла. Пришла, оттуда, откуда блять не ждали.

Переговорная оказалась закрыта. Дверь почему-то никак не хотела реагировать на наше присутствие. Пришлось снова лезть в карман и доставать отобранную у главаря местных магнитную карточку. И чего они зап…

Стальные створки медленно разъехались в стороны, и в следующее мгновение из глубины комнаты на нас уставился ствол электромагнитной винтовки. Винтовки, которую сжимал в руках Вейм.