Глава 42
Яркие лучи зеленоватого солнца прорвались сквозь тяжелый ковер низко висящих туч, рассыпав по водной глади небольших лужиц сотни крохотных, сверкающих изумрудов. в воздухе повисла легкая, слегка отдающая сыростью свежесть, периодически перемешиваемая невесомыми прозрачными пальцами прохладного ветерка.
Вокруг раскинулись умытые дождем мрачные останки некогда большого и процветающего города. На изъеденных временем и ржавчиной небоскребах еще виднелись чудом уцелевшие остатки рекламных вывесок, коими человечество прекратило пользоваться лет двадцать назад, полностью перейдя на внутресетевую рекламу. Проспект, пролегающий между ними, был относительно целым и чистым. Лишь в некоторых местах устилавшая его плитка провалилась и пошла юзом. В таких углублениях и скапливалась мутно-зеленая вода, стекавшая с черных громадин домов.
На небольшом перекрестке, расположившемся чуть впереди от нас, стояли три военных грузовика. От одного остался лишь гнилой, насквозь проржавевший остов, отдаленно напоминающий машину, а вот два других были совершенно новыми, будто только вчера сошли с принтера. И это настораживало. Впрочем, не только это. Еще меня беспокоили их тени. Если ржавая рухлядь отбрасывала ее как положено, в противоположную сторону от солнца, то у новой техники их не было в принципе. Свет, как будто, проходил насквозь играя на поверхности небольшой лужицы, скопившейся под бортом одного из грузовиков.
— Хрень какая-то, – нарушил тишину Рейн, не отрывая взгляда от "автоколонны" на перекрестке, – Так не бывает. И быть не может.
– А как по мне, так это – подарок судьбы, — ответил ему Эдрих поравнявшись с нашим отрядом, — Если грузовики на ходу, то мы вполне можем прокатится до пункта назначения с ветерком, а не топать на своих двоих.
Дейм молча посмотрел на проводника. Тот стоял и вертел в руках два каких-то странных камушка периодически меняющих свой цвет. Между ними протянулся тонкий, полупрозрачный стержень, по которому то и дело пробегали красные, оранжевые и зеленые молнии. Они отталкивались от двух камней и встречаясь в центе превращались в небольшие снопы разноцветных искорок, тут же осыпавшихся на мокрую землю.
– Он там не уснул? — поинтересовался Эдрих, когда молчание начало затягиваться.
– Нет, – ответил Нейт, пряча игрушку в один из своих карманов, — Дальше прямо нельзя. Придется в обход.
— Да почему, — возмутился Эдрих, — там и место вроде чистое и колеса вполне новые стоят. Бери и едь. Да это просто глупо упускать такой шанс.
— Нет, -- отреззал проводник и направился в сторону одного из узеньких боковых проулков. Нам ничего не оставалось, кроме как последовать за ним.
Улочка была завалена каким-то старым, давно превратившимся в кашу и труху, хламом, сквозь которую пробивались хиленькие серые ростки. Черные провалы окон были теперь совсем близко и мы, с нашим ростом, могли осмотреть то, что осталось от квартир на первых этажах. Мда... А те, кто прятались там, могли рассмотреть нас во всей красе. Зараза, а ведь если разобраться, то для какой-нибудь спрятавшейся там твари высунуть в окно лапу и оторвать кому-нибудь из нас голову.
– Всем врубить боковые сенсоры, – коротко скомандовал я, но вспомнив, что под моим началом не взвод профессиональной космопехоты, а желторотики, третий день пользующиеся костюмами, добавил, – во вкладке с камерой, в самом низу.
– Так точно шеф, – отрапортовал Эдрих, – А на задницу глаз конструкторы не прилепили? Ну, чтоб и за тылами сразу приглядывать. А то свой туда натягивать ну как-то совсем не хочется.
В шутке парня было и весьма здравое зерно.Камеры на затылках нам бы действительно не помешали, но конструкторы по какой-то странной причине их не предусмотрели. Вроде как часто там все из строя выходит из-за падений. Дагор их разберет.
Я немного побегал взглядом по вкладкам и тоже врубил сенсоры вслед за остальными. Справа вверху появилось небольшое окно разделенное надвое. И с той и с другой его стороны мелькали черные провалы окон, внутри которых мог притаиться потенциальный враг. Ну, по крайней мере теперь не нужно будет постоянно крутить головой, хотя вот это "боковое" зрение порой и очень сильно отвлекает не давая сосредоточиться на том, что перед собой. Все-таки человек – не муха, чтобы уметь воспринимать мир одновременно на все 270 градусов.
– По поводу грузовиков, – нарушил тишину проводник, – если в расколотом мире подобное еще увидите – никогда близко не подходите.
– Почему? – поинтересовался Дейм, рефлекторно оглядываясь по сторонам. Мда, без должной подготовки бойца боковые датчики дают не так уж и много.
– Я уже говорил, что в тут время течет по своим законам, – ответил Нейт свернув в соседний проулок, – если в нашем мире, по большому счету, все существует только в здесь и сейчас ,то расколотый существует сразу во всех временах. В прошлом, настоящем и будущем. Так вот сейчас мы с вами видели прогалину прошлого. Эти грузовики по нашим меркам были выпущены двадцать лет назад, а то и больше, но для них, если так разобраться, с момента попадания в то место не прошло и суток. Иначе говоря они до сих пор находятся в прошлом, относительно нашего времени.
– А что в этом плохого? – поинтересовался Рейн, – ты же сам говорил, что как бы долго мы тут ни пробыли, выйдем практически в тот же момент, что и зашли. Даже если внутри этой прогалины время так заторможено, то мы этого все равно никак не почувствуем.
– Ты не понял, – покачал головой Нейт, – прогалина это не еще одна стазисная ловушка. Она не замедляет или ускоряет время на каком-то участке земли, а существует в прошлом, тогда, как окружающий ее мир здесь и сейчас. Мне сложно это объяснить, поскольку я сам не понимаю, как такое вообще возможно, но это факт. На самом деле не стоит заморачивать себе подобным голову. Единственное, что вам действительно нужно знать – попав в такую прогалину перестаешь существовать. Так, как в этом месте в прошлом тебя не было.
– Какая-то испорченная машина времени, – хмыкнул Эдрих.
– А у вас кстати в вашем "будущем" их нет, – спросил проводник, – а то я с удовольствием бы откатился лет эдак на триста назад и дал себе как следует по роже. Чтобы выбить из головы дурные мысли об участии в программе "новый рассвет".
– Увы, – ответил ему Дейм, – но подобное пока невозможно. Да и вообще скорее всего. Разве что рискну предположить, что местные ученые возились с похожей разработкой, иначе почему тут пространственно-временной континиум наизнанку вывернуло.
– Ну ты сказанул, конечно, – хмыкнул Эдрих лишний раз оглядываясь по сторонам, – Это уже скорее для научной фантастики сюжет.
– Ну других объяснений у нас все равно пока нет, – ответил ему Дейм, а затем обратился к проводнику, – слушай ну с прошлым еще более-менее понятно. Тебя в этом месте не было – ти исчезаешь. Но ты ведь говорил, что в расколотом мире есть места, которые находятся в будущем, так?
– Именно, – кивнул Нейт не сбавляя шага.
– Так вот, если у прошлого вариация ровно одна, то у будущего же их бесчисленное множество. Уж в одной-двух я в это самое место точно попаду. Получается, моя тушка не исчезнет, так?
– С прогалинами грядущего все действительно куда сложнее, – сказал проводник, – Их очень проблематично определить и еще сложнее понять, какие последствия будут у твоего пребывания там. Если провал в прошлое можно определить банальным броском камня – он исчезнет, ведь раньше его в этом месте не было, то место, зацикленное на будущем предусматривает действительно очень многие варианты развития событий. Фишка в том, что оно каждый раз показывает новую сцену, стоит тебе ненадолго отвернуться или прикрыть глаза. Но случается это только в том случае, если на него некоторое время никто не смотрит. Это что-то вроде суперпозиции. Когда равновозможны несколько вариантов развития событий, и пока нет наблюдателя они все существуют одновременно. А когда этот самый наблюдатель появляется, одна из сцен показывается ему случайным образом.
– Какая-то квантовая физика уже пошла, – поморщился Эдрих, – Ты так говоришь, будто ученый на какой-нибудь научной конференции.
– Ну... – Нейт на мгновение замялся, – был им когда-то давно. Физиком, работавшим над теорией пространственных проколов. Собственно, за работу в этой области мне и предложили поучаствовать в проекте "Новый рассвет". Гарантировали вечную жизнь, как я проснусь. Но получилось, что получилось.
– Ты только попонятнее изъясняйся, – попросил его шутник, – а то не все тут шарят в таких высоких материях.
– Проще не получается, – покачал головой проводник, – я и сам не понимаю как все это работает и могу лишь строить догадки опираясь на собственный опыт. Так, всем стоять!
Проводник замер на месте как вкопанный и начал к чему-то прислушиваться. Остальные последовали его примеру.
Мгновение. Другое. Третье. Ничего. Хотя... Погодите-ка... Тихие, буквально на грани слышимости, шаркающие шаги, прямо за поворотом. Дагор...
– Все в дома, быстро! – тихо скомандовал Нейт, указав на одно из ближайших окон. Первым залез Эдрих. Он просто схватился за край окна, подтянулся и перевалился внутрь. За ним последовал Дейм. Рейн, не став дожидаться пока парень подтянется внутрь отбежал чуть в сторону, и полез в соседнее окно. На улице остались лишь мы с проводником. Из-за своего маленького роста он даже в прыжке не доставал до подоконника. Пришлось помогать.
Неловким движением я подхватил Нейта под руки и приподнял над землей. Дагор, надеюсь ребра после этого у него останутся целы. Из окна тут же высунулся шутник, схватил бедолагу за шиворот и буквально вволок внутрь. Так, отлично. Остались мы с Шелькой.
Раздался вопль. Тоскливый и протяжный, он булькающим, захлебывающимся эхом прокатился по узким переулкам. А вслед за ним из-за поворота показался он... Прокаженный. Худощавое, покрытое черными язвами тело медленно брело куда-то вперед. Тяжелая, распухшая голова из стороны в сторону моталась на неестественно тонкой, изъеденной болезнью шее. В груди зияла дыра, внутри которой пульсировали черные шарообразные наросты.
Зараза, если это уродство повернет сейчас голову и увидит меня, нам всем кранты!
Я быстрым движением отодрал от плеча Шельку и зашвырнул ее в окно. Если у нее есть в родственниках кошачьи, то упадет она все равно на лапы. Кинул последний взгляд на урода – убедиться, что он не смотрит, и ухватился за подоконник сам. Старый, покрытый плесенью и ржавчиной, металл натужно заскрипел, загудели сервоприводы, и моя полутонная фигура одним рывком поднялась на добрый метр вверх и с грохотом упала внутрь черного оконного проема.
На улице, раздался крик. Затем еще один. И еще. Протяжные и тоскливые, они захлебывающимся эхом раскатывались по округе, заглядывая в черные провалы окон, дворы и узкие проулки.Ища нас.
– Дагор, – выругался Нейт, – Дружков зовет. Уж не знаю зачем, но лучше нас сидеть тихо – авось пронесет.
Шаркающие шаги медленно направились к нашему окну. Заметил? Или просто пошел на шум? Он вроде ка почти слепой, так что, может, постоит и уйдет? До подоконника достать он все равно не сможет – ростом не вышел. Но его крики... Они могут привлечь куда более опасных тварей.
– Вот ведь ходячий мешок дерьма, – выругался Эдрих, – выследил. Шеф, может его грохнуть? Все равно уже орет, как резаный. Хуже не будет.
Я посмотрел на Нейта, но проводник лишь отрицательно качнул головой.
– Надо уходить, – прошептал он, – пока на его крики не слетелись куда более опасные твари.
– Слетелись? – шепотом спросил я, помогая Шельке забраться на плечо. Зверушка дрожала и не отводила взгляда от окна.
– Да, – кивнул Нейт, медленно направляясь к выходу и держа свой "посох" наготове. Кого он вообще рассчитывает отпугнуть этой палкой? И, самое главное, как? Разве что, она обладает какими-то необычными свойствами, навроде тех бирюлек, которые проводник таскает в своих карманах.
Квартиры в домах, хоть и были давно покинуты, но оставались в более-менее приличном состоянии. Разве что серые металлические стены кое-где были покрыты серо-коричневыми разводами ржавчины и плесени. То тут, то там валялись останки мебели. Та, что имела биопластиковый каркас, давно рассыпалась от старости и влаги, но вот стальные предметы обихода были в неплохом состоянии. На полупрозрачной, растрескавшейся крышке стола, расположившегося прямо посреди комнаты, стояло несколько металлических кружек. Когда-то снаружи они были покрыты биопластиком, но сейчас он сгнил и кучками сероватого порошка осыпался вокруг сероватых остовов. У противоположной стены лежала разбитая в дребезги инфопанель, едва заметно поблескивая сколотыми краями. Дверь в соседнюю комнату была закрыта. На ее изъеденной временем серо-коричневой поверхности отчетливо виднелись глубокие рваные следы когтей. Местами они прошли металл насквозь, и из небольших прорезей едва заметными клубами пыли сочилась густая, непроглядная чернота.
Что за существо могло сотворить такое? Порвать несколько сантиметров крепчайшего металла когтями? Уж не то же самое, что вцепилось позавчера в корму Борея? Мда, с такими определенно надо держать ухо востро. Если Клервинам не так-то просто прогрызть доспех, то такая тварь справится с ним на раз. Как выберемся отсюда, надо будет поинтересоваться у Нейта, что за зверюга, и как не попадаться ей на глаза.
Нам повезло. Дверь в общий коридор была открыта. И, в отличие от квартиры, там царил хаос. Повсюду валялись остатки сгнившей мебели, перегораживающие проход на улицу на манер баррикады. Перед ней лежало несколько покрытых ржавчиной прямоугольников с рукоятками, в которых угадывались допотопные ручные иглострелы и кости. Много костей. Некоторые из них были раздроблены, иные так и вовсе превратились в кучу серых, затерявшихся в пыли и грязи осколков, но большинство все еще было привязано истлевшими сухожилиями к тому, что осталось от их хозяев. Люди кое-как забаррикадировались в домах и ждали. Ждали, когда за ними придут. Надеялись, что про них не забыли. Вот только Директорат на выручку так и не явился. Просто потому, что не справился с тем ужасом, который сам же и выпустил в этот мир. Вернее, его выпустил Бермут. Уж не знаю, из каких целей. Из благородных? Да наверняка. Подобные дела всегда делаются из «благородных» побуждений. Хотел открыть путь между разными концами галактики. Проложить человечеству путь к звездам. Те немногие верующие, которые еще остаются среди граждан Директората, наверняка оценили бы всю злую иронию этой ситуации. Ведь умереть для них и означает «отправиться к звездам».
Дверь в соседнюю квартиру тоже оказалась не заперта. Вернее ее не было вовсе. Какая-то жуткая сила сорвала увесистую стальную перегородку с петель и буквально разорвала её в клочья, которые теперь лежали на полу, медленно, но верно превращаясь в кучки ржавой трухи. Внутри гостевой комнаты лежал еще один скелет. От черепа осталась лишь нижняя челюсть. Все, что было выше, оказалось раздавлено и стерто практически в труху. Но вот остальное тело сохранилось весьма неплохо. Даже обрывки одежды остались. Возможно, были сделаны из какого-то особого материала.
Эдрих склонился над трупом, будто бы надеясь рассмотреть что-то на нем поближе, но потом, к нашему удивлению, полез в его нагрудный карман. Старая, изжеванная временем ткань затрещала и начала рассыпаться на рваные лоскуты под натиском неуклюжей экзоперчатки, однако поиски шутника оказались не напрасны. Когда он поднялся в его руках едва заметно поблескивала личная документ-карта погибшего. Такими человечество пользовалось где-то лет двадцать назад, еще до того, как людей начали массово чипировать.
– Научный сотрудник класса «А», квантовый физик особого отдела «Родет Морган», – медленно прочитал он вслух.
– Это же, сколько лучших умов человечества вот так взяло, и в один момент угасло, – тихо сказал Рейн, – из-за случайности, или вовсе, чьей-то ошибки.
– Не в один момент, – ответил Нейт, заглядывая в соседнюю комнату, – В «Новый рассвет» тоже абы кого не брали. Среди нас было очень много тех, кто свое время стоял на острие науки. Да и не только ее. Науки, искусства и в принципе, были очень хороши во многих других областях. Но эти… ученые наверняка знали, на что шли. По крайней мере, мы в свое время совершенно точно понимали, что науки без риска не бывает.Так, все чисто, идем.
Мы двинулись дальше. Вторую дверь тоже сорвало с петель. Но на этот раз ее не исполосовали в клочья, а просто выбили. В следующей комнате, залитой тусклым зеленоватым светом, пыльными струйками сочившимся из разбитых окон, лежали еще два скелета. Один принадлежал взрослому человеку, а другой… Был совсем маленьким. Ребенок, хорошо если лет пяти. Мать, по всей видимости, когда-то надеялась защитить своё дитя. Прикрыть собой. Но их обоих постигла печальная участь.
– Дагор, надо выбираться отсюда как можно скорее, – выругался Рейн, проходя мимо скрючившихся останков, – не хотелось бы мне оказаться рядом с ними.
– На улице чисто, – бросил Нейт, выглядывая наружу, – Надо двигаться дальше.
– Рейн, ты первый, – скомандовал я, – Поможешь спуститься проводнику. Дейм, ты прикрываешь нас отсюда. Эдрих – сразу за мной.
На заваленной грудами мусора и разбитой каменной плитке улочке действительно было пусто, так что спуск не занял много времени. Вскоре в квартире остался один лишь Дейм. Он уже хотел было спрыгнуть к нам, но, внезапно, какая-то странная тень на мгновение закрыла солнце, а в следующее мгновение повисшую над мертвым городом тишину разорвал оглушительный рев. Он волной раскатился по пустующим улочкам и дрожащим эхом затих где-то в отдалении.
– Вот почему надо было уходить, – тихо проговорил Нейт, не медля ни мгновения отправляясь дальше, – на крики прокаженного, если орут они в более-менее уцелевшем районе города, слетаются горгульи. Слетаются, а потом начинают кружить неподалеку от него, выискивая того, кто потревожил этого бедолагу.
– Горгульи? – переспросил Дейм, спрыгивая на устланную раскрошенной плиткой улочку.
– Опасные твари, обитающие на крышах небоскребов. Их когти могут рвать толстый металл, не говоря уже о живой плоти. Даже не рвать, а будто бы прожигать. Уж не знаю, что тому виной. Возможно какие-то микровибрации, а может кислота. Сами существа очень быстрые и достаточно проворные для своих размеров. Но самое хреновое то, что пули их не берут… – проводник ненадолго замолчал, а затем поправился, – Наши пули, по крайней мере. Возможно, ваши винтовки смогут дать ей достойный отпор. Собственно, за непробиваемость шкуры и характерный ее цвет, этих уродов горгульями и прозвали.
– На людей часто нападают? – поинтересовался я, лишний раз поглядывая наверх. Из головы не выходили глубокие борозды, оставленные на кожухе двигателя десантного челнока. Такая тварь любого десантника разорвет на куски в считанные секунды, даже не обратив внимания на его костюм.
– Нет, – покачал головой Нейт, сворачивая в соседний проулок. Сверху вновь раздался протяжный рев. Тварь кружила над тем местом, где кричал прокаженный. Искала нас. Шелька, сидевшая у меня на плече, прижалась к нему и закрыла глаза. Ее крохотное черное тельце тряслось от страха. Лучше в карман ее сейчас не прятать. Если тварь решит напасть сейчас, то у зверушки будет шанс убежать. В противном случае она может оказаться заперта в стальной тюрьме, где погибнет от голода или удушья, – эти твари питаются в основном архигрибами. Однако, люди и другие теплокровные создания их тоже интересуют. Дело в том, что наша кровь нужна этим уродам, чтобы откладывать яйца. Размножаться, говоря проще. Наша или тех же Клервинов. Эти твари тоже боятся горгулий, как огня. Некоторые ходоки говорили, что видели, будто летающим сукам местные даже оставляли что-то вроде жертвоприношений, чтобы те не трогали основную стаю. Не знаю, правда это или нет. Мне показалось, что они брехали, но в расколотом мире всякое может быть.
– Долго нам еще по нему идти то? – спросил Эдрих, нервно озираясь по сторонам. Рев, периодически доносившийся сверху, заметно напрягал всех нас.
– Нет, – покачал головой проводник, снова куда-то сворачивая. Ища одну ему известную тропинку, посреди этих серых, мертвых, и в то же время живых развалин, – граница совсем близко. Я чувствую. Сейчас надо быть предельно осторожными.
Это мы понимали и сами. Опыт двух «прыжков» между осколками все-таки кое-чему научил. Вот только в прошлые разы нас не искала голодная и невероятно сильная тварь, которую местная природа наделила крыльями. Остается только надеяться, что она не сможет нормально спикировать в эти узкие улочки, и мы успеем поприветствовать суку шквальным огнем и гравигранатами. А может и вовсе отвлечется на кого-нибудь…
Глухой рев твари раздался совсем рядом, мигом вышибив из головы всю эту чехарду мыслей.
– Вкруговую! Прикрывайте проводника, – рявкнул я по внутренней связи, выдирая с крепления на спине винтовку, и окидывая взглядом серо-зеленую узкую полоску небосвода. Ничего. Пока ничего. Парни живо последовали моему примеру, однако Нейт даже не подумал замедлить шаг.
– Живее за мной, – тихо сказал он, раскидывая перед собой камни, – Она уже узнала, что мы где-то неподалеку, но пока еще не вышла на след. Авось успеем.
В его руках снова появилась веревка, уже перевязанная в некоторых местах узлами. Сейчас он даже не наматывал ее на руку. Просто бросал и подбирал с земли прямо на бегу. Мы трусцой следовали за ним, то и дело оглядываясь на небо. Зараза, не влететь бы сейчас во что. Правда, чуйка у Нейта на это дело хорошая. Авось пронесет.
Внезапно проводник остановился. Прямо перед тем местом, где узкий ручеек улочки вливался в некогда бурную реку главного проспекта.
– Оно там, – тихо сказал он, указывая рукой вперед, – Прямо на дороге. Смотрите, – Нейт в очередной раз швырнул вперед камень, привязанный к веревке. Булыжник пролетел чуть дальше середины улицы и с глухим стуком грохнулся на землю. Проводник потянул его на себя, но тут серой «змее» отрезало голову. Вернее, отожгло.
– Проблема лишь в том, что сверху нас пасут, – вставил свои пять терринов Дейм, – и вполне могут успеть спикировать еще до того, как каждый из нас переправится на ту сторону.
– Будем действовать все разом, – сказал я, пряча Шельку в карман, – Эдрих, Рейн – хватайте Нейта под руки и тащите на себе. Ваши костюмы могут двигаться намного быстрее, чем он на своих двоих. Мы с Деймом вас прикроем.
– Ясно, шеф – синхронно ответили братья, подхватывая проводника.
– Дейм, – сказал я, поудобнее перехватывая винтовку, – На этот раз обойдись без своих «псионических» выкрутасов. Увидишь тварь – стреляй. А потом уже думай. Так, все готовы?
Бойцы коротко кивнули, не сводя глаз с улицы. Винтовки братьям пришлось убрать за спину. Правильное решение. Держать Нейта и отстреливаться им будет крайне неудобно. Придется парням положиться на меня и этого чокнутого, а нам – не подвести их.
– На счет три. Раз, два…
Эдрих и Рейн сорвались с места, крупными прыжками поскакав вперед. Мы недолго думая последовали за ними. Бежали трусцой, держа под прицелом небо.
Тварь показалось неожиданно. Сначала я подумал, что это просто какая-то туча на мгновение закрыла солнце, но в следующую секунду нейроинтерфейс буквально заорал о том, что в зоне прямой видимости появилась крупная форма жизни.
Огромная серая тень, перепончатые крылья которой достигали, наверное, шести метров в своем размахе пикировала на нас. Из полураскрытой пасти торчали три огромных белых зуба, странным образом пересекаясь. Шесть мощных, покрытых чешуей лап уже обнажили острые черные когти.
– Чего ждешь? Стреляй! – заорал я по внутренней связи и открыл в сторону твари шквальный огонь. Спустя секунду ко мне присоединился Дейм. Две красные точки скакали по шкуре твари, которая отчаянно вертелась в воздухе, пытаясь уйти от очередей игл. В ее серых крыльях одна за другой появлялись сквозные зияющие дыры, но вот остальная туша оставалась нетронутой. Разогнанные до сумасшедших скоростей снаряды просто застревали в ней, а местами и просто отскакивали. Зараза. Гравигранатой бы ее…
– Отходи за остальными, живо, – крикнул я Дейму, не прекращая вести огонь. Индикатор патронов уже мигал красным.
Парень рванул прочь, закинув винтовку за спину. Теперь мы остались с уродом один на один. Зараза, попасть бы ей в глаз.
Монстр на мгновение скрылся в одном из проулков, зацепившись когтями за один из небоскребов. Раздался оглушительный грохот. А спустя секунду на проспект, громыхая шестью мощными лапами, вылетела серая туша. Зараза.
Палец вдавливает спусковой крючок. Гул винтовки. Короткая очередь, ложащаяся твари прямо в модру. Визг, полный боли и ярости, густой волной прокатывающийся по проспекту. Серая туша мотает головой, стряхивая кровь с простреленного языка. Остальные иглы угодили в непробиваемую шкуру. Вскидываю руку. Гулко хлопает гранатомет и в следующее мгновение перед чудовищем оказывается небольшой металлический шарик. Смотреть на результат некогда.
Вдох. Шаг, больше похожий на прыжок кузнечика. Второй. Третий. Сзади раздается отчаянный рев. Второй. Третий. Черные когти гулко скрежещут по каменной мостовой в попытке спасти хозяина от гравитационной воронки. Третий. Мир вокруг снова меняется.
Над головой тихо шелестят кронами деревья, скрывая за пышной листвой оранжевое, закатное небо. Под ногами нормальная зеленая трава, пусть и слегка тронутая инеем. Рядом – парни и проводник.
– Это что, все? – вопрос сам собой вырвался у меня из глотки, вместе с комком густого горячего воздуха. Дыхалка заметно подводила, а спину в самом низу ощутимо покалывало. Имплант.
– Да, – ответил Нейт, – Расколотый мир мы прошли. Теперь осталось самое главное.
