Глава девятнадцатая: «Топор и договор»
— Топор! — сказал я. Посмотрел на Олега. Тот так и сидел у Светы, поглаживая девушку по голове. — Топор!
— Топор? — с недоумением спросил Стас.
— Топор!
Я протянул барду руку ладонью вверх. Тот с беспомощным видом огляделся.
— Топор! — повторил я, наслаждаясь словом и ситуацией.
Стас вытащил из инвентаря злосчастный инструмент, недоверчиво протянул мне.
— Топор, — нежно погладил я топорище. Встал и пошел к выходу.
— Что происходит, Егор? — закончил наш насыщенный диалог Стас. Я остановился, оглянулся. Поднял топор повыше, сказал:
— Топор!
И вышел.
На улице я вогнал топор в дверь. Мои семнадцать золотых, по имени Райволг, рыскали где-то по Бергхейму, в поисках знака, который мы совсем позабыли дать. Думаю, местным сейчас хватает забот, и работать навигатором по городу, ради меченного чужака, никто не стал.
Ну или раб просто сбежал. Так ведь бывает? Потеря невелика, конечно. Я же Лолушко Полерожденный, шут из Бергхейма, выполнивший задание Крушитель Оков и почти мать драконов. Конечно, выкупал я паренька с определенной целью. За пределами Бергхейма нам пригодится источник хоть какой-нибудь информации. Там ведь, наверняка, с чужаками тоже общаются посредством плевков, как принято у северян, ну или схожего лингвистического аналога.
Ладно, что-нибудь придумаем.
Я огляделся, в надежде разглядеть в узких проходах между домов фигуру раба. Тщетно. Из центра города тянулся гул толпы, но здесь было пусто. Почти над нашим логовом возвышалась смотровая башня, в которой торчал северянин в шлеме и с черной шкурой на плечах. Воин пристально вглядывался вдаль.
— Характеристики.
Я ткнул в «Клан». Совсем забыл про новую фишку.
«Введите имя вашего клана»
Внизу развернулась клавиатура. Название — это сложно. Это не должно быть слишком пафосно, вроде Львов Чести. В голове крутилось название одной гильдии из древней игры. Звалась она «Я бегу а волосики назад». О, сколько там было чудесных коллективов. «Вайп на треше», «Свидетели сержанта Пеппера», «пыщь пыщь ололо я водитель нло», «вася где лут». Очень качественные, атмосферные названия. Но это же не самобытно.
И что вообще дает клан?
Система обходилась без подсказок.
Честно говоря, я завис. Стоял рядом с воткнутым в потрескавшуюся дверь топором, вытянув перед собой палец, и соображал. Пахло навозом и вспаханной землей. Да, Егор. Вот она, истинная сложность. В груди неприятно заворочалось.
— Ой, в жопу, — фыркнул я, вспоминая советы врача. — Пренебречь, вальсируем.
И улыбнулся.
«Клан «Пренебречь, вальсируем» создан»
ВНИМАНИЕ: на текущем уровне вы можете взять в свой клан только троих персонажей.
В подменю «Клана» появились пункты: добавить персонажа, удалить персонажа. Для чего это все?!
Ткнул пальцем в «Добавить персонажа»
«ВНИМАНИЕ: Прежде чем добавить персонажа — выберите его»
Дверь распахнулась, я вошел в наше убежище и громогласно объявил:
— Я выбираю Балабола!
Новичок поднял голову.
«ВНИМАНИЕ: Игроки не могут быть добавлены в клан»
— Да е-мое, — выругался я, снова вышел на улицу. Двинулся к смотровой башне. Карл Убе Торсон вопросительного уровня.
— Я выбираю Убе Торсона!
Северянин оторвался от дозора, уставился на меня и сплюнул.
«Убе Торсон отклонил приглашение в «Пренебречь, вальсируем»».
— Вот это обидно было, — сказал я ему. Сплюнул, чтобы поддержать беседу. Северянин повел плечами и отвернулся. Хотя глянул так, что мне подумалось — вот прямо сейчас сиганает вниз, зараза, и поломает дерзкого чужака.
Однако эксперимент есть эксперимент. Эта неведомая хрень для непонятных целей работает неясно. Ура. Задача выполнена.
— Егор, у вас все в порядке? — раздался сзади голос. Ну, в целом вопрос разумный. Со стороны, должно быть, это все выглядело несколько странно.
Я обернулся к барду с улыбкой сумасшедшего. Потер руки и, бегая глазами по сторонам, хихикнул:
— Да, а почему вы спрашиваете?
— Мне сложно понимать ваши шутки, — признался Стас, но на этот раз это было не тихое смущение, а почти агрессия.
Я перестал паясничать, приосанился, размял шею, здесь позвонки не хрустели:
— Понимания в жизни вообще мало кому хватает. Просто эти голоса, знаешь ли. Они шепчут мне, и я не могу сопротивляться, доктор.
Бард нахмурился:
— Опять шутите, да?
— Как можно быть таким скучным? — в ответ спросил я.
— Егор! Мне кажется вы сходите с ума. Я переживаю за вас. Ситуация очень серьезная, нам хватает переживаний и кроме ребусов вашего поведения.
— Ох, Стас, что же вы со мною делаете. Я купил раба, обещал топор вогнать в дверь, чтобы он дом нашел. Тут же адресов нема. Ну и вожусь с опцией «Клан» из характеристик. Пробовали дергать его?
Бард помотал головой.
— Вы все время шутите, почему?
— Мне скучно все делать с серьезной физиономией, Стас. Тебе реально нужно как-то привыкать. Потому как если я перестану паясничать — пиши пропало. Это значит где-то разверглись врата в Ад и к нам оттуда уже ломится такая радостная живность, что…
По ушам врезал тягучий рев сигнального рога. Стражник на башне выдувал легкие в изогнутую трубу, взявшись за нее обеими руками. После сигнала воин склонился вниз, на ту сторону частокола и заорал:
— К воротам! Они идут! Идут!
— Черт. У меня фраза уже почти зацепилась за следующее предложение. Было бы эпично. Там рождалась парочка прикольных образов, особенно с отсылкой на местную фауну, но опустим. Собери тех, кто может идти. Олег пусть остается со Светой и Мишей. Вряд ли они сейчас в состоянии что-то сделать. Если что — я потанкую.
— Егор, простите. Я…
— Я иду к хевдингу. Вытаскивай народ. Время качаться. Если будет заварушка — нам нужно быть там, чтобы успеть пнуть каждую подобравшуюся к городу тварь. Тут явно все работает без пропорций. Если кто-то завалит поцарапанного тобою моба — опыт получишь. Это надо использовать. Я достаточно серьезно все объяснил? Или проскользнуло что-то шутовское?
— Егор, я не имел в виду…
— Потом поговорим.
Я развернулся и двинулся на поиски Харальда.
Квест «Найди северянина в городе, забитом северянами и другой скотиной» награды не предполагал и системой не предлагался. Бергхейм ведь и без понаехавших бондов был довольно обитаемым местом. А теперь центральные улицы напоминали какую-то улочку у бизнес-центра, только вместо разнообразных машин, стоящих со второй полосы и до тротуаров, повсюду торчали телеги, повозки. Согнанные с места земледельцы старались далеко от скарба не отлучатся. Прямо на улице горело несколько костров, над которыми повисли чаны. Ворота захлопнулись, на помостах за частоколом собирались воины Харальда.
Я проталкивался через толчею, вздрагивая от каждой рыжей морды с нахлобученным шлемом и думая, что нашел хевдинга. Однако тут этих рыжих было как грязи.
С башен гудели рога.
— Идут. Идут! — неслось по городу. Бонды хмурились, сжимали бывалые топоры, но честно сказать, при желании, я смог бы один выкосить всю улицу своим «серпом Зубоскала», прежде чем до меня добрались бы высокоуровневые карлы Бергхейма.
— Люди-деревья! Люди-деревья! — донеслось до меня с одной стороны.
— Полуволки! Сотни! — чуть ли не плакала женщина с другой.
Над гвалтом возвысился визгливый многоголосый вой. Он шел будто бы со всех сторон разом. Звук моментально заглушил людской гомон. Город тут же смолк. Черт, страх простых жителей можно было пилить бензопилой и складывать в поленницы — настолько густым стал от него воздух.
Я добежал до ближайшей стены, взлетел на помост. Бритый карл с безумными глазами небесно-голубого цвета с восторгом смотрел в сторону леса.
— Ой-ой, — сказал я, увидев то, что оттуда движется.
— Будет славная драка! — сказал мне голубоглазый. — Скальды восславят ее так, что спустя века наш подвиг будут помнить!
— Искренне рад, — буркнул я.
Мох выполз из леса. Длинные языки изумрудной зелени текли по земле, будто в чаще кто-то пролил несколько тысяч контейнеров с ядовитой краской. На остриях выводковой заразы тяжело шагали жуткого вида твари. Будто огромную жирную тушу заперли в старом полом дереве, а затем крепко стянули цепями. Складки болотного цвет плоти выпирали из всех щелей. Толстые короткие ноги впечатывались в землю, и следы тут же зеленели, расцветая мхом. В дуплах ходящих деревьев в такт шагам дышал мертвецкий свет.
Ветер принес запах тины и плесени.
— Это что еще такое?! — выдохнул я.
— Сеятели.
— Ах сеятели. Ну теперь мне много легче, — с сарказмом сказал я. Карл же согласно кивнул:
— Да, главное их удачно поджечь!
Я устало вздохнул. Может, это не в них дело, а во мне? Неясно изъясняюсь, допускаю кривотолки. Таблички с надписью «Сарказм» нет. Откинув в сторону левые мысли, я принялся изучать гостей.
Между неторопливыми древесными гигантами метались уже знакомые мне проклятые волки. Много волков. И среди них очень сильно выделялись звери побольше, с серебристыми гривами. Уровни их я пока определить не мог.
— Смотри! Смотри какая радость! — толкнул меня в плечо незнакомый карл. Он ткнул рукой налево, туда где когда-то стояла кузня задохликов. На холме появилась тварь чем-то напоминающая Ночного Хозяина. Немного поменьше, но все-таки. Рядом с ней возникла еще одна. Под ногами гигантов сновали волки. Вода вскипела — на берег выбиралась зверюга размером со слона. Щупальца скользили по траве, выволакивая лоснящуюся тушу на берег.
— Это не очень здоровый оптимизм, — отметил я восторг северянина. — Я бы даже сказал — очень нездоровый.
— Чудные слова говоришь, — ответил тот. — Всеотец с нами!
— Где хевдинг?
Викинг огляделся, пожал плечами. Я побежал по помосту, машинально считая бойцов. Среди карлов тут были и простые стрелки. Обмундирование попроще: на головах капюшоны, доспехов почти нет. Но взгляды цепкие. Почти у каждого лучника рядом дымились жаровни с углями, за которыми приглядывали старательно не показывающие страха подростки.
Когда я добрался до стены, которая должна была примыкать к нашему дому, то насчитал тридцать карлов и столько же стрелков. Из леса с северной стороны шли такие же омерзительные сеятели с волками. Но в чаще, на границе, я разглядел несколько Сыновей Лося. Рогатые твари наблюдали за городом из леса.
Это очень напоминает осаду. Черт! Я обернулся.
Поле возрождения уже зеленело. Один из деревянных жирдяев ломился прямо по центру, распространяя вокруг гнилостные волны. Вот дьявол! Это ведь стратегический объект для нас.
Умирать теперь никак нельзя.
— Бить жирных. В первую очередь бить жирных! Сожгите их, во славу Одина и Фреи! — орал здоровенный карл. Я узнал в нем Ивара Железнорылого. Пробегая, хлопнул гиганта по плечу. Тот не сразу меня узнал, но когда понял, что перед ним тот сумасшедший дурак, сломавший об его шею нож, — отшатнулся в испуге.
— Где Харальд?! — спросил его я.
Он отмахнулся, мол, там, дальше.
Хевдинг стоял на противоположных воротах, изучая обстановку. Надо было с этой стороны начинать, не пришлось бы полоумным сайгаком обскакать полгорода.
Пузаны приближались. Топали они очень медленно, не неотвратимо. Судя по всему, Сеятели эти были только в северном лесу. С восточной стороны ходячих деревьев, изрыгающих мох, не наблюдалось. Зато на холме раскачивались деревья, пропуская нечто огромное. Макушки тряслись, даже здесь было слышно, как стонут и падают на землю могучие стволы.
Когда поросшая зеленью тварь выбралась на свободу — мне снова вспомнились картины Розальски. Опутанный листвой гигант, ростом повыше Ночного Хозяина, ныне покойного, волочил за собою вырванный с корнем дуб, взрывая землю сучковатыми ногами. Выглядел он как помесь злобной пародии на человека и хищного энта. Среди пышных зарослей на плечах твари едва угадывалась крошечная головка. Бил этот великан, наверняка, один раз, потому что второго удара не пережить никому.
— Где вы их хоронить-то всех будете? — спросил я Харальда Скучного.
Прогресс текущего уровня репутации с кланом Бергхейм — 93,04%
— Зачем хоронить? Мы их сожжем, — улыбнулся хевдинг.
— Звучит логично, — согласился я. — Три-четыре бригады спятивших лесорубов и победа у нас в кармане.
Харальд положил обе руки на частокол.
— Я чего тебя искал-то, славный хвединг. Помнишь, ты приходил к нам с разговором о том, что тебе нужна наша помощь. Так вот! Она пришла! Ребята уже в пути. Куда нам идти?
Хевдинг повернул голову, нахмурился. Очень так громкоговоряще нахмурился.
— У меня напрашивается направление, куда ты можешь нас послать, — добавил я, — но мы ведь можем принести пользу. Вон, тех же волков уже крошили.
Про сына Лося я умолчал. Только покосился на стоящих у леса гигантов с лосиными рогами. Их было уже больше десятка. Северяне на помосте перешучивались. Карлы боя не страшились. Будем надеяться, что это от опыта войны с Выводком, а не из-за их фанатичного желания побухать с Богами в Валгалле.
Харальд фыркнул. Отлепился от частокола, прошел мимо меня.
— Олаф! — гаркнул вниз. — Шут здесь!
«Карл Олаф предлагает вам вступить в группу — Да/Нет»?
Да.
— Ну так что нам делать? Ребята вот-вот подойдут. Может будет какое-то особенно задание?
Хевдинг кивнул, не глядя на меня.
— Будет, — сказал он. — Задание ваше — сидеть за стеной тихо-тихо. Не мешать никому. И не кормить Выводок. Этому отродью все равно, чье тело забирать, могучего карла или же хлипкого шута. Он просто станет сильнее. Понимаешь?
Кажется, мне сейчас объясняли игровое понятие «фидить», когда смерть союзника усиливает противника. Новичок так может «раскормить» врага до непотребного состояния. Типа как ты себе вот только что построил первого рыцаря, довольный ушел ломать поселение варваров, а раскаченный смертями нуба сосед привел к тебе больших человекообразных роботов, сбросил на твой средневековый городок ядреную бомбу и сделал конец игры. Это если на примере старой «цивилизации».
— Понимаю, — кивнул я.
Армия Выводка приближалась. Справа, с полей, тоже двигались сеятели. Меня будто толкнули в затылок, по голове пробежались мурашки. Я облокотился на поручень помоста, прогоняя дурноту. Умирать нельзя. Возрождение кинет на поле, которое уже под контролем мха. И мох этот что-то сделал со Светой. Что-то такое, от чего она не оправилась и после смерти.
Игра показалась мне еще неуютнее, чем раньше. Оставалась надежда, что, как в некоторых голливудских фильмах, прилетят орлы и все разрулят. Но… Это ведь не по Толкиену делалось. Тут с неба может что-нибудь другое нагрянуть. Что-нибудь совсем недоброе, непременно с листиками да зеленого окраса.
Я покосился наверх, на серое небо и добавил:
— Действительно понимаю. Но принять не могу.
— Не будет от вас в бою пользы. Смирись, — Харальд двинулся по помосту к башне у ворот, глядя куда-то на дорогу.
Я только сейчас заметил на ней человека.
Зеленого человека.
Один из дроттов Бергхейма, покрытый мхом, прогулочным шагом шел к воротам. Посох в его руке покрывала лоза с ярко-красными цветами. С каждым ударом по земле, наружу выбирались островки зелени.
Остановившись перед воротами, жрец поднял голову:
— Вы нарушили договор, — сказал дротт. — Теперь эти земли принадлежат Шепчущему. Шепчущий милостив и потому вы можете уйти.
— Ты ведь Ульфред, верно? — спросил Харальд.
— Принявший единство не нуждается в имени.
— Где Айсли, Ульфред?
— Пал жертвой страха, — безмятежно сообщил дротт. — Шепчущий дает вам два дня. После этого мы вернем то, что принадлежит Шепчущему и заберем всех, кто здесь останется.
Сказав это, жрец развернулся и неторопливо пошел прочь.
— Это как боги рассудят, — сказал ему в спину Харальд.
— Твоих богов нет, — не оборачиваясь, крикнул ему дротт. — И никогда не было.
Я приблизился к Харальду. Лучники на стенах косились на предводителя, ожидая команды. Хевдинг молчал, наконец поднял руку, сжатую в кулак, и расправил ладонь.
Стрелки опустили оружие. Из перелеска на холме на поле вышел еще один Сеятель. Вокруг Бергхейма смыкалось кольцо мха. Но больше всего меня тревожил полено-переросток с дубиной-деревом. Такой без особых сложностей снесет частокол. Он его, наверное, даже перешагнуть сможет.
Да и у озера зверье было довольно крупное.
Седьмой уровень это, блин, очень мало для таких приключений.
— Какой план, командир? — спросил я Харальда. — Как вы обычно управляетесь с такими зверюшками? Завалить, а там ногами затопчем?
Мне капнуло еще репутации. Однако хевдинг не изменился лицом, он сурово глядел в спину уходящему дротту, сообщившему о нарушении договора. Должно быть, в душе глава Бергхейма негодовал страшно, потому как его-то совесть была чиста. Он ведь вообще ни разу не знал, кто вскрыл в лесу сына Лося ради уровня и пары шмоток.
Или знал?
— А, командир? — предпринял попытку я. — Какие планы?
— Я планирую поесть, — ответил мне Харальд и двинулся к спуску с помоста, оставив меня одного.
